Жизнь - игра
И в ней сюжет - любой
Может нам нести печаль и боль,
Но пока игра только для добра,
То прекрасна наша роль.
Это была финальная песня в их спектакле, они сами её пели под гитарный аккомпанемент Егора.
С двух сторон подлетели к Петьке Денёк и Сашка.
- Ну, настроение каково?
- Во!.. - машинально показала Петька большой палец.
- Что-то незаметно, - усомнился Сашка.
- Устала… Саш, ты моих родителей не видел?
- Я своих-то потерял. Мама вроде бы только что на сцене была, пропала куда-то. Ладно, пойдём, Капитанша сказала, что сейчас разбор будет.
- Какой разбор? - удивился Денёк.
- Спектакля, - объяснила Петька.
- Все ошибки будем разбирать, кто что не так сказал и сделал.
- Так спектакль же уже отыграли. Зачем разбирать?
- Не знаю, так полагается, - устало сказала Петька.
Но никакого разбора не состоялось. В Хижине был накрыт праздничный стол, и чего только на этом столе не было! И хрустящие сладкие бутерброды, и разные пирожные, и пирожки со всевозможными начинками, румяные, аппетитные, и любимые Петькины бисквиты, желе, мороженое, заварные пончики, яблоки… В центре стола возвышался огромный трёхэтажный торт. В углу на тумбочке закипал пузатый электрический чайник, мамы суетились у стола, папы расставляли стулья. Ирина Петушкова играла с Катюшкой Апрелевой и младшим Сашкиным братом Вовкой. Дядя Сева ходил по Хижине большими шагами и не переставал восхищаться:
- Ну, артисты! Ну, мастера на все руки! И ставни починили… Тут прямо настоящая квартира, а не чердак.
Арина Аркадьевна стояла у окна в вечернем тёмно-синем платье. В ушах у неё сверкали сапфировые серьги (те самые, от страстного поклонника, которым, по смутным Петькиным догадкам, был её дедушка, мамин папа), и была она вся такая… даже не бабушка, а просто не очень молодая, но ещё очень красивая актриса. Петька смотрела на неё и радовалась, что из-за них такой праздник получается, потому что не было бы ничего, если бы не сегодняшняя премьера. А премьеры бы не было, если бабушка бы не придумала Театр Капитанши Арины, а она бы никогда не придумала, если бы не история с Хижиной. А не будь Бродяг, не было бы и Хижины.
Так что это они всем праздник устроили.
- Ветка! Что вы застыли на пороге? Проходите, рассаживайтесь.
И Петька увидела маму, она уже разливала чай и улыбалась Петьке ласково и весело. Всю Петькину усталость и пустоту как рукой сняло. Она посмотрела сначала на Денька, потом на Сашку, и сказала:
- Честное слово, если меня сейчас попросят, я ещё один спектакль отыграю.
- Ой, нет, сначала поедим! - запротестовал Сашка.
- А чем кормят? - протиснулся в Хижину Генка и присвистнул, увидев стол.
А Сашка выразительно посмотрел на Петьку и стрельнул глазами в сторону Денька: "Ты не забыла?"
Денёк Хорса
- 1 -
Уже выпита была не одна чашка чая, спета не одна песня, но никто не хотел расходиться. Денёк почти спал, приткнувшись к своей маме, и не заметил, как Егор кивнул Сашке: "Пора". А Сашка дёрнул за рукав Генку, и они скрылись в темноте июльского вечера. Через пять минут Петька подошла к Лёшке и Олежке, показала глазами на дверь - и снова никто не заметил их исчезновения: народу в Хижине в этот вечер было много. Ленка потихоньку достала из сундука какой-то свёрток и с ним выскользнула из Хижины. Виталик Морюшкин напрягся, у него было ответственное задание - он должен был вместе с Егором отвлекать взрослых, чтобы они не заметили отсутствия своих чад. Егор вышел подышать свежим воздухом и, вернувшись через десять минут, показал Петьке раскрытую ладонь. Это был знак, что всё готово.
В сердце у Петьки словно что-то щекотало. Она изо всех сил старалась сдержать улыбку, которая всё лезла и лезла наружу. Чтобы стать серьезной, Петька больно ущипнула себя и подошла к Деньку.
- Денёк, тебя Саня зовёт.
- Куда?
- Да у него цепь с велосипеда слетела, что ли… Он один не может никак сделать, а ты ведь разбираешься.
- Ох уж! - самокритично вздохнул Денёк, уже вставая. Его мама укоризненно сказала:
- Куда опять на ночь глядя? Сейчас уже домой пойдём.
- Да я только велосипед помогу починить. Это быстро, мам!
Денёк выскочил из Хижины вслед за Петькой, но не успел он спуститься по лестнице, как на него обрушилась душная темнота, и чья-то рука зажала рот. Несколько секунд Денёк пытался понять, куда его тащат, накрыв кусачим пыльным одеялом, потом дёрнулся. И ещё раз! Нет уж, его, Дениса Хорсу, просто так не взять! Он вырывался, кричал, пробовал даже кусаться. Неужели это Теркины шуточки? Хорош братец! Денёк дёрнулся изо всех сил и услышал, как тот, кто держал его за левую руку мёртвой хваткой, прошипел сердито:
- Да тихо ты! Весь двор перебудишь.
Лёха?! Денёк притих. Игра! Ну, конечно, это игра. Интересно, а куда его тащат? И что от него хотят? Деньку очень хотелось по-настоящему крепко подружиться с Бродягами. Они и с Петькой уже договорились, что Денёк поступит в их школу, будет учиться с ними в одном классе. Только как стать своим в этой дружной команде, совсем своим?
- Крутой обрыв, иди осторожно, - сказал зловещий голос, но Денёк узнал Олежку. И обрыв, конечно, не обрыв, а бордюр, но сердцу и холодно, и жарко одновременно. Весело и жутко. Наконец остановились. Сквозь одеяло к Деньку просочился свет. Костёр?
Да, это Сашка с Генкой развели у Камня костёр и ждали Денька. Все Бродяги были в своих плащах и при оружии. Увидев процессию, они выстроились у Камня - Генка, Сашка, Ленка и Петька - серьёзные, молчаливые, а Сашка зарычал страшным голосом:
- О, духи Заколдованного леса! Кого привели вы ко мне, Властелину всех дорог и лесов, в этот поздний час? Зачем потревожили и что за спешное дело у вас?
- О, Великий Властелин Заколдованного леса! - ответил серьёзный Олежка. - Мы, верные братья из Тайного общества Вольных Бродяг, просим тебя внять просьбе нашей… - он сделал выразительную паузу.
Замер в томительном ожидании Денёк под одеялом, притихли у Камня девчонки, даже костёр, казалось, затих на секунду.
- Этот отважный воин - наш друг, и мы просим тебя допустить его в наше Братство.
Теперь все должны были по очереди сказать что-нибудь про Денька, одно только слово, но честно, не кривя душой.
- Он справедливый, - сказала Ленка.
- Он весёлый, - сказал Олег.
- Он всегда готов помочь, - сказал Лёшка.
- Он верен своему слову, - сказал Генка.
- Он здорово рисует, - сказал Сашка.
Петька зажмурилась и сказала:
- Он, как солнце, с ним приходит праздник.
Она очень боялась, что кто-нибудь спросит её: "Почему?", - но никто ничего не спросил.
- Ну что ж… - величаво сказал Сашка, - становись на колени, рыцарь.
Денёк опустился на колено, наклонил голову, с него стащили колючее одеяло. Петька взяла из Сашкиных рук меч, возложила его на плечо Деньку и сказала:
- Денис Хорса! Отныне ты навсегда становишься нашим другом и братом. Храни же вольному Братству Вольных Бродяг. Клянёшься?
- Клянусь! - тихо сказал Денёк.
- Испей тогда волшебного нектара и прими из рук Лауры свой будущий меч.
Ленка поднесла к губам Денька пиалу с вишнёвым компотом, в который Лёшка положил, не пожалел, восемь ложек сахара, а после подала ему длинную палку: меч каждый Бродяга должен сделать себе сам. Денёк принял палку, покачал её на ладонях, вопросительно посмотрел из-под чёрных бровей: "Что ещё?", - но все Бродяги уже выдохнули, и Генка по-свойски сказал:
- Айда к костру.
Они расселись у костра полукругом, Лёшка сбегал за Егором и Морюшкиным, и скоро все взрослые из Хижины перекочевали к костру. Сашкин папа принёс аккордеон, стал играть.
- Вальс, вальс! - вскочила Петька.
- Сашка, пойдём!
- Я не умею…
- А я научу!
Несколько взрослых пар уже кружились по Поляне. Егор подсел к Деньку, обнял его за плечи.
- Ну что, Вольный Бродяга, рад?
- Спрашиваешь! - выдохнул Денёк, поглаживая свой будущий меч. - Я об этом всё время мечтал.
Когда разошлись все взрослые ("Чтобы через пять минут были дома!" - "И не забудьте костёр потушить!"), ребята стайкой расселись вокруг Егора.
Егор рассказывал:
- То, что вы зовёте себя Бродягами - это здорово, но напрасно вы думаете, что это игра. Совсем даже не игра. Бродяги действительно существуют.
Их судьба - дорога, их дома - шалаши и палатки, их друзья - костёр и охотничий нож. Жизнь их в скитаниях и странствиях, полна приключений, трудностей и вольного счастья. Жизнь, равная свободе. Они живут среди людей, готовые в любой момент прийти на помощь каждому доброму человеку, потому что их предназначение - помогать тому, кто в этом нуждается. Они идут по миру, неся людям веру в свободу, веру в чудо, веру в себя, и каждому, не скупясь, они отдают частичку души. Часто собираются Бродяги все вместе в какой-нибудь старой Хижине в лесу, поют свои необыкновенные песни, рассказывают своим детям сказки, кормят с рук диких косуль и своих верных собак. А утром расходятся вновь в разные стороны, неугомонные странники, сыновья дорог. И, прощаясь друг с другом, они так же, как вы, сцепляют руки и говорят: "Две дороги - один путь". А встречаясь в пути, вспоминают свой девиз:
"Пусть дорога станет судьбой твоей, Пусть костёр станет другом твоим, Пусть мир станет вместилищем души твоей, А идущий рядом - братом твоим".
- Пусть, - тихонько шепнула Петька.
Наверное, её услышал стоящий рядом Денёк, потому что он тоже прошептал:
- Пусть.
А когда Бродяги хотели принять нового человека в своё братство, нужно было, чтобы кто-то за новичка поручился. И тот, кто поручался, дарил новичку свой охотничий нож в знак дружбы и доверия…
Петька вскочила: плащ! Как же она могла забыть! Все выжидательно смотрели на неё.
- Денёк, - сказала Петька, - Денёк, это я привела тебя сюда, да? Помнишь, как мы познакомились? Мне очень твоя матросская рубашка понравилась. И сейчас я думаю: хорошо, что на тебе была эта рубашка, а то я прошла бы мимо, и мы бы не подружились. Вот… И я хочу… - Петька сбилась, смутилась и, наконец, просто сдёрнула с себя алый плащ и накинула на плечи Денька. - В общем, это тебе. Ножей у нас нет, но зато есть плащи.
- А как же ты? - спросил Денёк.
- А, - махнула рукой Петька и хотела объяснить, что тетя Лариса ей ещё сошьёт, но Сашка её перебил:
- А вот об этом спрашивать не полагается.
А Ленка добавила:
- Это уже не твоя забота, Денёк.
- 2 -
В городе наших Бродяг есть большой завод. Не было бы завода, не было бы и города. Поэтому вся жизнь этого маленького городка зависит от завода.
В 7 часов утра раздается первый гудок на заводе. Громко гудит. Весь город слышит и все его окраины. "Вставайте! Вставайте!" Идёт на работу дневная смена, идут ученики в школу, ведут мамы и папы малышей в детский сад. Ребята в школе с нетерпением ждут обеденных гудков: значит, недолго до конца занятий.
Сейчас лето. А гудки всё равно гудят. Отпускают мамы детей гулять, говорят:
- До второго гудка!
И часы не нужны - второй вечерний гудок в половине девятого, никто не ошибётся. Заводские часы - самые точные.
Но самый важный гудок - в половине пятого. Заканчивает работу дневная смена, заводчане спешат домой, а к проходным торопятся ребята, рассаживаются стайками на заборе, и то и дело слышится:
- Мама!
- Ладно, пока, вон мой батя!
- Ну, где мои-то?
Те, кто помладше, обнимают, не стесняясь, кто постарше - подходят чинно, сохраняя независимость, и идут рядышком, будто и не ждали никого вовсе, а так, мимо шли. К четырём часам дня все дворы пустеют и все игры стихают в маленьком городке на берегу Ямолги, и вся жизнь сосредоточивается у трёх заводских проходных.
Петьке встречать у проходной некого. Её мама работает в детской библиотеке и всегда приходит домой в разное время, а папа хоть и работает на заводе, но в Особом отделе, и график работы у него тоже особый. Правда, однажды Петька попыталась встретить Ивана. Сидела вместе со всеми на заборе у проходной, ждала. Дядя, конечно, не мама, но всё равно сердце у Петьки подпрыгнуло, когда она увидела в толпе родное лицо.
Иван глянул на племянницу:
- О, и ты здесь, Акын? - и прошёл мимо.
Петька его догнала, взяла за руку:
- Ваня, ты чего, я же тебя встречаю!
- Да? - как-то рассеянно отозвался Иван. - Ну, пойдём скорее.
Они не просто пошли - побежали, лавируя в толпе.
- Ваня, ну как ты сегодня поработал, как день прошёл? - Петьке казалось, что обязательно про работу надо спросить.
- День как день. Шире шаг, Ветка-Палка!
Сосредоточенно вглядываясь в толпу, Иван почти волоком тащил племянницу. Очень скоро Петька поняла, что они какого-то догоняют. И скорее всего, вон ту белокурую девушку в белом жакете. Ну да, так и есть! Только почему-то как только они к ней приближались, Иван замедлял шаг и глаза у него становились грустными.
"Всё понятно", - усмехнулась про себя Петька и больше Ивана встречать не ходила.
Это у детей летом все дни - выходные, а у взрослых продолжаются рабочие будни. И как всегда, в четыре часа дня Бродяги пошли к проходной, а Петька осталась одна во дворе. Домой идти не хотелось. Петька покачалась на качелях, побродила по липовой аллее, попрыгала через ручей. Решила сходить к Егору, но на пол пути раздумала и вернулась во двор, села на траву у Камня.
"Интересно, почему Денёк сегодня не пришёл?" - подумала она, и, будто в ответ на её мысли, из окна высунулась Ирина и крикнула:
- Лиза! К тебе Денис приходил, какой-то пакет оставил. Очень торопился и очень расстроился, что тебя не застал.
- А что в пакете?
- Я в чужие пакеты не заглядываю, - сказала Ирина так, будто Петька только этим и занимается.
- Вот вредина, - пробормотала Петька и побежала домой. В самом деле, что за пакет? И почему Денёк подождать не мог?
Дома было так же скучно, как и во дворе. Что за день!
- А дедушка где?
- За ягодами поехал, ты могла бы, между прочим, с ним съездить. А то носишься целыми днями, дурака валяешь.
- Какая ты зануда, - вздохнула Петька. - Где пакет?
- В детской, - фыркнула Ирина обиженно и скрылась на кухне. Оттуда донеслось: - Могла бы и спасибо сказать, что я тебя позвала!
- Могла бы, могла бы…
Петька ничего не понимала. В пакете лежала аккуратно сложенная, выстиранная и выглаженная матроска Денька. И рисунок на большом листе твёрдого ватмана. На рисунке - костёр, у костра на бревне сидели Денёк и Егор. Егор положил руку Деньку на плечо. На Деньке огнём горел алый Петькин плащ. Конечно, это вчерашний вечер: вот она, Петька, танцует с Сашкой вальс, а Лёшка набыченно из-под бровей смотрит на них, насупившись. Тут же у костра Олежка катает Ленку на велосипеде, а Генка оседлал Камень и, кажется, распевает песни. Совсем близко к костру на корточках сидит Морюшкин.
Нарисовано было замечательно (и когда он только успел? всю ночь рисовал, что ли?), но Петьке стало тревожно и грустно. Зачем Денёк всё это принёс? Что-то случилось, что-то случилось… Петька перевернула рисунок. Обратная сторона была исписана старательной мальчишеской рукой.
"Петька! Я уезжаю! Меня увозят навсегда. Сегодня. Сказали только утром, чтобы не расстраивать раньше времени. Я не мог предупредить. Этот рисунок - моё посвящение. Наверное, коряво получилось, но я торопился. Спасибо тебе большое, что ты забрела в Лавровый переулок тогда. Я вас никогда не забуду. Матросскую рубашку я тебе дарю, ты же хотела её померить, а вот не получилось. Наш поезд уходит в 16:50. Если сможете, приходите на вокзал. Передавай всем привет. До свидания! Денёк".
- Ирина! Я на вокзал!
- Зачем?!
Некогда отвечать Ирине. Петька на ходу переоделась в матросскую рубашку, ей хочется проводить Денька именно в ней. Некогда и Бродяг искать, поезд уйдёт через двадцать минут (вот и гудок), они обидятся, но поймут. Скорей, скорей! Какой медлительный трамвай! Где этот поезд? Как узнать? Она даже направления не знает!
- Объявляется посадка…
16:50 - Москва-Владивосток, 4-й путь. Быстрее, ноги, ну!
Денёк в алом плаще стоял посреди платформы. Его было видно издалека. Наверное, он надел плащ специально, чтобы быть заметнее. Он оглядывался по сторонам своими глазами-полумесяцами, искал знакомые лица в толпе. Неужели не придут? Мама то и дело выходила в тамбур, смотрела на него и вздыхала, старший брат Юра ждал его у вагона, но Денёк делал вид, что не замечает их. Он тоже ждал. Ждал, что разрежут чужую пёструю толпу четверо мальчишек и две девчонки в ярких плащах, и он успеет попрощаться с ними по-человечески. Что за ерунда - говорить об отъезде в последний момент! "Мы не хотели омрачать твоих каникул. Ты так привязался к здешним ребятам…" Мелькнула знакомая рубашка…
- Денёк!
- Петька! Ух ты! Ты одна? А ребята? Петь, мы уезжаем насовсем.
- Куда?
- К Океану.
Какое широкое слово - "Океан". Оно распахнулось перед Петькой, как необъятный простор, пахнуло влажным песком и водорослями, обдало ветром, криком чаек, привкусом соли… И Петькина душа рванулась навстречу всему этому. Но ей уже не восемь лет, теперь она не скажет, как когда-то Сашке: "Возьми меня с собой!" Да и куда она поедет? От мамы с папой? От своего двора? И Петька смутилась, закусила губу, стала смотреть в сторону. Наконец выдавила из себя:
- Денёк, ну зачем ты уезжаешь?
- У меня же папа военный врач, мы всю жизнь с места на место переезжаем.
- Ой, ну почему обязательно теперь надо ехать куда-то!
- Ну… Петь, это же не от нас зависит.
- Как же теперь быть… - растерянно и уныло пробормотала Петька.
Пока она читала письмо, пока ехала на вокзал, искала поезд, ей казалось, что надо только успеть найти Денька, и он останется. Только сейчас она начала понимать, что ничего не изменить. Её лучшего друга Денька увозят навсегда к Океану.
- Ну, чего ты, Петька, не плачь…
- Я?! Нет, я не плачу. Денёк, а ты мне напишешь?
- Конечно. Я и адрес твой взял у Ирины, думал, вдруг вы не успеете. А остальные?
- Их не было никого, они все родителей встречать ушли. А Ирина мне ничего не сказала про адрес. Ты точно взял?
- Да взял, взял. Даже наизусть выучил: улица Луговая, 15–7.
- 456040. Индекс.
- Да. Я знаю.
Опять между ними повисло молчание. Петька теребила кончик косы, Денёк смотрел на неё из-под чёрных бровей. Потом улыбнулся:
- Померила рубашку?
- Ой, Денёк! - вскинула Петька глаза, - тебе же влетит за неё!
- Нет, что ты! Мама сама…
Петька опять смутилась:
- Спасибо.
А что ещё скажешь?
Из вагона вышла Екатерина Дмитриевна.
- Денис! Заходи, сколько можно… А, Лиза! Прибежала?
- Здравствуйте.
- Здравствуй. Денис, отправление через семь минут.
- Да, я сейчас, мам, - Денёк нетерпеливо дёрнул острым плечом, а Петьке сказал: - Ну, будем прощаться, Петь?
Петька слабо улыбнулась, дедушка всегда ей говорил, что если хочется заплакать, а нельзя, надо улыбнуться.