15
Мама пристрастилась со мной завтракать. С чего бы вдруг? Раньше она быстро выпивала чашку кофе, пока причесывалась и красилась. Я всегда съедала миску мюсли, стоя у раковины, уткнувшись в переносной телевизор и волнуясь по поводу несделанных уроков. Сейчас мне не до мюсли и домашних заданий. До сих пор болит горло. Какой смысл есть корнфлекс, если невозможно его проглотить и он превращается в кашу? По утрам мама на меня ворчала, но, прочитав статью в одном из журналов, стала готовить завтраки и сидеть со мной за столом. Сначала жарила яичницу с беконом, но меня тошнило от одного запаха, да и маме не нравилось, что он целый день нас преследует. Она попробовала сварить яйца и вырезать солдатиков из подсушенного хлеба, как для малышей, но и из этой затеи ничего не вышло. Яйцо в мешочек растеклось по подбородку, как желтая слизь. Тост застрял в горле, и я закашлялась. Мама разозлилась и заявила, что я просто валяю дурака и она заставит меня его проглотить, даже если придется применить силу. Я разревелась. Она тоже заплакала и начала пугать, что так и с голоду умереть недолго. Не увенчалась успехом и попытка объяснить, что это не нарочно. Мама ответила, что я просто оправдываюсь, но на следующее утро поставила передо мной миску греческого йогурта и сверху написала медом первую букву моего имени:
- На, Джейд, поешь! Йогурт не может застрять в горле.
- Спасибо, мама, но…
- Никаких "но"!
Она зачерпнула ложкой йогурт и мягко, как маленького ребенка, заставила меня его съесть.
- Пожалуйста, малышка, поешь, - сказала она.
Я открыла рот. Йогурт был нежный и сладкий и сразу попал в горло.
- Вкусно! - сказала мама, облизав губы.
- Еще! - попросила я, включаясь в игру.
Она кормила меня с ложечки, я говорила ням-ням, а потом мы обе захихикали. Надо же - глупо, но подействовало. На следующий день я съела йогурт сама и чуть не облизала миску. Мне понравилось завтракать с мамой, но сегодня утром не успела я сделать несколько глотков, как принесли почту: счет за телефон и два письма - мне и маме.
Удивительно - обычно нам никто не пишет. Мой конверт напечатан на компьютере и выглядит официально. Может быть, письмо из школы? Администрация предупреждает, что я не работаю в полную силу? Нет, вряд ли. А может, это по поводу консультаций с миссис Уэйнрайт? Лучше не открывать его при маме, хотя она не обращает на меня внимания, потому что читает свое письмо.
Мама подносит его близко к глазам, словно ей трудно сосредоточиться, и густо краснеет.
- Это от него? - спрашиваю я. - От твоего парня?
Мама вскакивает со стула и смотрит в сторону спальни, боясь, не подслушивает ли папа, но он как ни в чем не бывало продолжает громко храпеть.
- Нет, нет, это не от него, - шепчет мама, положив ладонь на лоб, словно у нее началась сильная головная боль. - Это… от его жены.
В изумлении смотрю на маму. Несколько секунд мы неподвижно сидим, прислушиваясь к гулу холодильника и тиканью кухонных часов.
- Я не знала, что он женат.
- Ш-ш… Я знала, но думала, у него серьезные семейные проблемы. Он говорил, все давно кончено и их отношения себя изжили.
- Ой, мам, и ты ему поверила?
- Знаю, знаю, но, может, мне просто хотелось ему верить. Однако у его жены своя точка зрения. Ей стало известно о нашем романе. Не понимаю… Откуда она узнала? Может, кто-то с работы шепнул? Бедняжка очень расстроилась…
- И собирается от него уходить?
- Нет, нет, она его любит. К тому же у них есть дети, два малыша. Здесь несколько страниц написано о том, как они любят своего папу.
Мама всхлипнула, прикрыв рот рукой:
- Ой, Джейд, как мне неловко! Нельзя было ее обижать!
- И что теперь?
- Одному Господу известно. Наверное, нужно с ним порвать. Я не хочу разрушать их брак и уводить отца от детей. Как же мне встречаться с ним на работе и притворяться, будто ничего не произошло?! Может быть, придется поменять работу. Боже, какие неприятности!
- Ты его очень любишь, мама?
Она не сразу отвечает и не переставая помешивает свой йогурт.
- По-моему, нет, и это самое неприятное. Наверное, если бы любила, меня можно было бы оправдать, но положа руку на сердце он был нужен мне для развлечения, чтобы снова почувствовать себя особенной, как в юности. Нет, не могу сказать, что люблю, иногда он действует мне на нервы, и тогда я не понимаю, зачем мне все это нужно. Поэтому пора заканчивать, да?
- Может быть.
- Ах, Джейд! Не надо было мне всего этого рассказывать! Ты еще ребенок, а с другой стороны, сама в последнее время много пережила - смерть Вики, горечь утраты… По-моему, сейчас мы стали с тобой гораздо ближе.
- Да, мама.
- Ты хорошая девочка. А что у тебя в письме?
Я неохотно его распечатываю. К школе оно не относится. Хуже. В глаза бросается слово СЛЕДСТВИЕ.
- Джейд? - спрашивает мама, облокотившись мне на плечо. - О боже! Что это? Тебя просят дать показания!
- Я не хочу, мама. Это необязательно, да?
- Ну конечно нет, милая. Зачем? Только бередить рану. Нет, мы скажем: ты не очень хорошо себя чувствуешь, например живот болит… Не переживай!
Легко сказать!
- Нет, переживай, переживай! Нельзя пропустить следствие! - возмущается Вики. - Что с тобой, Джейд?
Подруга хватает меня за плечи. Не чувствую прикосновения ее рук, но внутри все дрожит. Пытаюсь ее изолировать, но сил сегодня не хватает.
Нужно поговорить об этом с миссис Уэйнрайт, но до пятницы я ее не увижу. Избегаю Сэма и Мадлен, потому что Вики ужасно на меня сердится и я боюсь их обидеть.
Не выхожу погулять во время большой перемены, не иду на обед. Прячусь в темном коридоре. Сижу, сгорбившись, на скамейке под вешалкой и накрывшись с головой длинным халатом для лабораторных работ. Кажется, удалось скрыться от чужих глаз, но меня замечает миссис Кембридж, когда идет в учительскую:
- Джейд?
Сейчас начнет ругаться - нам не разрешают торчать в раздевалке во время перемены, но она совсем не сердится и, отодвинув полу халата, садится рядом на скамейку.
- Бедняжка! Тебе сегодня очень грустно?
Я киваю.
- Миссис Уэйнрайт говорит, ты молодец. У тебя с ней хорошие отношения?
- Да, она добрая. Мне бы очень хотелось с ней сегодня встретиться.
- По-моему, она работает в другом месте, но, может быть, ты позвонишь ей вечером?
- Не хочу говорить при маме. Вы же ее знаете…
Миссис Кембридж кивает, и от смущения мы боимся взглянуть друг на друга.
- Извините, что мама с папой… - Мне трудно подобрать нужные слова.
- Не волнуйся, Джейд, все нормально, правда.
Она очень хорошо ко мне относится, и я решаюсь спросить:
- Миссис Кембридж, мне прислали письмо по поводу следствия по делу Вики. Попросили прийти и дать показания, а я не хочу. Мама говорит, необязательно туда ходить. Это правда?
Миссис Кембридж глубоко вздыхает:
- Мне кажется, тебе надо пойти, Джейд.
- А нельзя сказаться больной?
- Ты им нужна, Джейд. Уверена, все будет нормально. Они отнесутся к тебе по-доброму. Не думаю, что устроят перекрестный допрос. Попросят тебя своими словами рассказать, как это произошло.
- Именно этого я и боюсь. Ничего не помню! Пытаюсь восстановить события, но в голове путаница. Стоит подумать о том дне, как меня начинает бить дрожь.
- Они поймут. Мама пойдет с тобой. Если не сможет уйти с работы, попросим миссис Уэйнрайт, или я найду себе замену…
Мне хочется ее обнять! До чего же она добрая! Но Вики крутится за спиной… Нельзя ей позволять хулиганить!
Выдавливаю из себя слова благодарности и убегаю. Без формы и кроссовок несусь на спортивную площадку. Ступням жарко в школьных туфлях, кофта тесна в рукавах, но я мчусь дальше. Делаю все неправильно, но, как ни странно, становится легче. Не нужно думать ни о руках, ни о положении головы. Ног под собой не чую, словно парю. Победа! Не буду ни с кем ее делить! Я научилась бегать!
- Чушь! Прежде всего это была моя идея! Ты не умеешь бегать. Посмотри на меня!
Вики несется в тридцати сантиметрах от земли и презрительно на меня поглядывает.
- Ты только посмотри на себя! Красная как рак! Фу! Потная! В классе от тебя будет пахнуть, и никто не захочет сидеть с тобой рядом - ни Зефирина Мадлен, ни Толстый Сэм, - насмехается Вики.
- Почему ты всегда злишься? Мы же считаемся подругами!
- Ты еще смеешь называть себя подругой?!
- Что ты имеешь в виду? - замираю я.
- Неужто не помнишь? - спрашивает Вики, кружась у меня над головой.
Зажмуриваюсь, но она стоит перед глазами. Затыкаю уши, но слышу ее голос. Бегай сколько душе угодно - от Вики не скроешься.
Не могу сегодня оставаться в школе. Говорю, что болит голова, - это правда, и меня отпускают домой. Надеюсь, папа будет спать, но он сидит в кухне в трусах и халате и обводит кружком объявления о найме на работу.
- Смотрю, какие есть вакансии, - объясняет он. - От работы в ночную смену последнее здоровье растеряешь. Голова становится чугунной, и отношения с мамой не улучшаются.
Не хочу разговаривать на эту тему, мне бы сейчас запереться в своей комнате и лечь в кровать, но он хлопочет вокруг меня, заставляет согнуть шею, проверяет, нет ли на руках сыпи.
- Папа, ради бога, оставь меня в покое. У меня просто болит голова.
- Да, да… Я только хотел удостовериться. Садись, сейчас дам тебе чаю. Где у мамы аспирин?
Спорить с ним - себе дороже. Плюхаюсь на стул. На столе - посуда, оставшаяся после завтрака. В мисках - недоеденный йогурт. От одного вида беспорядка меня начинает тошнить. Иду и выбрасываю остатки еды в мусорное ведро. Вдруг среди огрызков от яблок и спитых чайных пакетиков вижу скомканный конверт с письмом о следствии по делу Вики. Наверное, мама его выбросила.
- Что это? - спрашивает папа.
- Ничего особенного, - отвечаю я. - Повестка в суд.
- Я думал, следствие проводят сразу после случившегося.
- Дело отложили. Они только что начали.
- Тебя вызывают?
- Мама говорит, идти необязательно, но миссис Кембридж из школы сказала, у меня нет выбора.
- Она права, Джейд. Нужно пойти. Не волнуйся, я буду с тобой.
Не хочу, чтобы он шел со мной, и нет никакого желания идти с мамой. Родители без конца ссорятся по этому поводу, но в назначенный день оба стоят принаряженные, как на похороны Вики, и готовы меня сопровождать.
Чувствую себя отвратительно, потому что почти не спала. Пытаюсь сообразить, что нужно сказать, но в голове пусто - только ужасающая тишина и крик Вики.
Крик не смолкает. Трясу головой и потираю уши.
- У тебя болят уши, Джейд? Ты ужасно выглядишь. Следствие до добра не доведет - только душу разбередит. Зачем ты уговорил ее пойти? - спрашивает мама, испепеляя папу взглядом.
- Нельзя отлынивать, а тебя могли привлечь к ответственности за уничтожение письма. Типичный поступок! Никогда не хочешь посмотреть правде в глаза!
- Это ты зарываешь голову в песок! - резко отвечает мама.
Я оторопело смотрю на обоих. Они ссорятся не только из-за следствия.
- Мама, папа…
Родители вспоминают про меня и как по команде берут за руки - мама за левую, а папа за правую.
- Постарайся не волноваться, Джейд, - успокаивает мама.
- Я с тобой, детка.
Мы не держались за руки с тех пор, как я была маленькой. Замираем, словно скованные, потом начинаем ерзать и отпускаем друг друга. Они идут рядом со мной по дороге мимо школы, где на тротуаре лежат пожухшие букеты Вики.
Я много раз проходила мимо старых зданий, но не знала, что в них находится. Поднимаемся по ступенькам. Мама с папой испуганно озираются по сторонам. Служащий с вышитыми на пиджаке коронами записывает мою фамилию и просит подождать в приемной.
Родители Вики уже там. Оба сильно изменились - похудели и загорели, но у них больной вид. У мистера Уотерса пропал живот и исчезли пухлые щеки. Миссис Уотерс тщательно загримирована. Несмотря на стильную стрижку, она сильно постарела, почти как бабушка Вики.
Не знаю, что сказать. Все молчат. В конце концов папа Вики нам кивает, и мой папа вежливо спрашивает, как дела, что совершенно не к месту. Мистер Уотерс отвечает: "Спасибо, хорошо", - что тоже глупо. Мама тихо бормочет по поводу того, какое это испытание для всех нас. Мама Вики молчит. Она уставилась на меня, и я чувствую себя виноватой. Хочу ей сказать, что в гибели Вики нет моей вины.
Но я ошибаюсь.
В комнату быстро входит бледный мужчина средних лет в тщательно отутюженном костюме и черном галстуке. При виде мистера и миссис Уотерс он меняется в лице. Наверное, это водитель. Мне он казался гораздо выше. Садится в противоположном конце комнаты - подальше от родителей Вики - и не знает, что делать с руками, лишь сгибает и разгибает пальцы. Я представляю, как они сжимают руль. Если бы он смог вовремя свернуть…
Водитель не виноват - он ехал очень медленно. Вики неожиданно выбежала на дорогу прямо перед его машиной. Он не смог ничего сделать и нажал на тормоз. Помню ужасный скрип, а потом Вики вскрикнула…
- Джейд, - спрашивает мама, - у тебя голова кружится? Опусти ее вниз.
Мама пытается меня согнуть. Я смущаюсь и вырываюсь у нее из рук:
- Все нормально… Не надо!
- Ты побледнела как полотно. Нужно попить водички.
Папа вскакивает со стула и бежит к автомату по продаже напитков:
- Хочешь кока-колы?
Потягиваю напиток из банки. Кола стекает по подбородку и капает на белую блузку.
- Джейд! Можно поаккуратней? - шипит мама и вытирает пятно носовым платком.
Мне неловко. Понимаю, мама с папой стараются меня поддержать, но неприлично ухаживать за мной на глазах у родителей Вики, потому что у тех больше нет дочери, о которой нужно заботиться.
Комната наполняется людьми. Входит женщина. Она вызывала "скорую помощь". Остальных свидетелей я не знаю.
- Может быть, тебя не попросят давать показания, - шепчет мама. - Вон сколько людей пришло. Ты все равно не помнишь, что тогда случилось.
В полдень вызывают меня.
- О господи! - вздыхает мама. - Удачи тебе, детка!
Она снова трет пятно на блузке.
- Все будет хорошо, Джейд, - говорит папа, сжав мне руку.
У него холодная, но потная ладонь. Не знаю, жарко мне сейчас или холодно. Не чувствую своего тела. Мне кажется, я парю в воздухе рядом с Вики.
- Сегодня у нас особенный день, правда, Джейд? - восклицает она. - Пора совершить путешествие по дороге памяти.
Меня приводят в большую комнату. За кафедрой сидит мужчина. Рядом с ним - полицейский и стенографистка. Кто-то просит говорить только правду.
Мой голос похож на мышиный писк.
- Итак, Джейд, расскажи нам, что произошло четырнадцатого числа в полдень, когда вы с Викторией вышли из школы.
Он выжидающе на меня смотрит. Я сглатываю, открываю рот, но теряю дар речи.
- Не волнуйся, Джейд. Не торопись. Расскажи своими словами.
У меня их нет. Слышу только крик Вики.
- Вики закричала, когда ее сбила машина, - шепчу я.
- Да, да. А что было до этого? Вспомни, что произошло до несчастного случая.
- Я… я не знаю… Мы выходили из школы и шли по тротуару, и вдруг появилась машина, и Вики закричала…
- А что было до этого? - настаивает он. - Ты сказала, вы шли по тротуару?
Вдруг я вижу нас обеих, Вики и Джейд. Мы идем под руку, как всегда. Нет, не под руку.
- Мы ссорились, - говорю я.
Вижу, как Вики ударяет меня портфелем по бедру и чувствую сильную боль. Мне становится плохо.
"Ну, почему ты не отошла в сторону, Джейд?" - спрашивает Вики, потирая мне бедро.
"Отстань! - Я шлепаю ее по рукам. - Как же, стукнула меня портфелем, а я еще и виновата!"
"Да я сейчас тебе снова портфелем заеду, но уже по голове! Слышала бы ты себя!" - смеется Вики.
Но мне не до смеха, даже когда Вики корчит смешную рожицу, закатывает глаза и высовывает острый язык.
"Пора повзрослеть, Вики!"
"Еще чего не хватало!"
Устав дразниться, она вздрагивает и снова берет меня под руку, но я еще не готова к перемирию.
"Убирайся! - вырываю я руку. - Иногда ты становишься невыносимой!"
"Да хватит тебе дуться! Ты же знаешь, что меня любишь", - говорит Вики, повиснув на мне.
"На этот раз не будет по-твоему! Катись отсюда!" - говорю я и толкаю ее.
Вики слегка пошатывается, как будто от удивления. Потом ухмыляется - хочет показать, что ей все равно.
"Ладно", - говорит она и выскакивает на дорогу, не оглянувшись по сторонам…
И тут раздается крик.
Я ее убила.
Помирись мы тогда - так бы и шли под руку по тротуару… Машина проехала бы мимо, и жизнь продолжалась бы…
Она прекратилась, когда Вики вскрикнула.
Я и сейчас слышу ее крик. Он становится все громче. Звенит в голове, вырывается из горла.
Ко мне подбегают, и я выскакиваю из комнаты. Кто-то пытается удержать, но я вырываюсь. Несусь по коридору к двери и оказываюсь на улице. Бегу, бегу, бегу…
Вики летит рядом. Не знаю, куда меня тянет - к ней или от нее. Ничего не знаю. В голове пустота. И правда.
Я вспомнила.
Я во всем виновата.
Бегу по дороге. Кто-то мчится следом и зовет меня, но я не могу остановиться. Несусь по городу к школе, оставляя позади ворота, поскальзываюсь о цветы, разбрасываю ногой игрушки и слышу шум машины. Выскакиваю на дорогу…
Скрип тормозов, крик, мой крик…
Вдруг чьи-то руки оттаскивают меня в сторону, впившись в плечи и ухватившись за одежду. Поворачиваюсь. Это Вики.
Водитель машины грубо на меня кричит и проезжает мимо.
- Ух! Вот это ругается! - восхищается Вики и хохочет.
- Ты меня спасла, а я тебя не смогла. Я во всем виновата. Это я тебя оттолкнула.
- Ты меня действительно отпихнула, но не толкала под машину. Ты же знаешь - я сама выбежала на дорогу. Ты не виновата. Это моя вина. Мне не повезло - я попала под машину. А тебе повезло, и машина проехала мимо. Вот и все. Подумаешь!
- Ах, Вики, я тебя люблю!
- И я тоже.
Мы крепко обнимаемся. Чувствую ее тепло, гладкость кожи, шелковые волосы и…
- Что еще?
Вики заглядывает себе через плечо.
- О господи! - смеется она. - Получилось! Я стала Вики-Ангелом.
Мы долго стоим, обнявшись. Когда ко мне подбегают мама с папой, Вики устремляется ввысь. Она хлопает белоснежными, как лебединый пух, крыльями, в последний раз машет на прощание рукой и улетает.