* * *
Когда через добрых полчаса Девлин так и не показался, Радл открыл дверь и вошел в кабинет. Девлин сидел, положив на стол ноги и держа в одной руке донесение Джоанны Грей, а в другой - стакан коньяку. Уровень в бутылке значительно понизился.
Он поднял голову:
- Пришли наконец? Я уже начал думать, что с вами что-то случилось?
- Ну, что вы об этом думаете? - потребовал Радл.
- Напоминает мне одну историю, которую я слышал мальчиком, - сказал Девлин. - Произошла она во время войны с англичанами в двадцать первом году. По-моему, в мае. История касается человека по имени Эммет Долтон. Того самого, который позже стал генералом армии свободного государства. Вы когда-нибудь о нем слыхали?
- Боюсь, что нет, - сказал Радл с плохо скрытым нетерпением.
- Мы, ирландцы, назвали бы его славным парнем. Служил в британской армии всю войну, получил за храбрость "Военный крест", а затем вступил в ИРА.
- Простите, мистер Девлин, но это имеет какое-нибудь отношение к делу?
Казалось, Девлин не слышал.
- В тюрьме Маунтджой в Дублине находился человек по имени Макеойн, тоже славный парень, но, несмотря на все, ему светила только виселица. - Девлин выпил еще коньяка. - У Эммера Долтона на этот счет были другие соображения. Он украл английский бронеавтомобиль, надел свою старую майорскую форму, одел несколько своих ребят в английскую форму, обманом проник в тюрьму и направился прямо в кабинет директора. Представляете?
Теперь Радл слушал с интересом.
- И они спасли Макеойна?
- К несчастью, это было то единственное утро, когда на заявление встретиться с директором он получил отказ.
- А эти люди… с ними что произошло?
- Ну, была небольшая перестрелка, но они ушли. Однако какое нахальство. - Он усмехнулся и поднял донесение Джоанны Грей: - Совсем как это.
- Как вы думаете, получится? - нетерпеливо и требовательно спросил Радл. - Думаете, возможно?
- Достаточно дерзко, - Девлин бросил донесение на стол. - А я-то считал, что ирландцы ненормальные. Выцарапать великого Уинстона Черчилля посреди ночи из постели и увезти. - Он громко засмеялся. - Это было бы зрелище. Вещь, которая бы поставила весь мир на уши от удивления.
- Вам нравится?
- Грандиозный замысел, это уж точно. - Девлин широко улыбнулся и добавил: - Конечно, на ход войны он ни в малейшей степени не повлиял бы. Англичане назначат Эттли на образовавшееся пустое место, "ланкастеры" по-прежнему будут прилетать ночью, а "летающие крепости" - днем.
- Другими словами, вы твердо убеждены, что войну мы все равно проиграем?
- Ставлю пятьдесят марок в любой момент. - Девлин усмехнулся. - Но с другой стороны, я бы очень не хотел пропустить эту увеселительную прогулочку, если вы, конечно, говорите серьезно.
- Вы хотите сказать, что согласны поехать? - Радл был совершенно сбит с толку. - Но я не понимаю. Почему?
- Знаю, что я дурак, - сказал Девлин. - Смотрите, что я теряю. Приятную, спокойную работу в Берлинском университете, ночные бомбежки англичан и дневные - янки, исчезающие с прилавков продукты и разваливающийся Восточный фронт.
Радл, смеясь, поднял обе руки:
- Ладно, вопросов больше нет. Ирландцы действительно сумасшедшие, мне говорили, теперь я с этим согласен.
- Тем лучше для вас, и конечно же мы не должны забывать те двадцать тысяч фунтов, которые вы собираетесь положить на номерной счет в женевском банке по моему выбору.
Радл почувствовал острое разочарование:
- Значит, мистер Девлин, у вас тоже есть своя цена, как и у всех нас?
- Движение, которому я служу, всегда печально отличалось нехваткой денег. - Девлин ухмыльнулся. - Я видел революции, которые начинались с меньшего, чем двадцать тысяч фунтов, полковник.
- Очень хорошо, - сказал Радл. - Я организую это. Вы получите подтверждение о вкладе до отъезда.
- Прекрасно, - сказал Девлин. - Какие планы?
- Сегодня первое октября. Нам остается ровно пять недель.
- А какова моя роль?
- Миссис Грей - первоклассный агент, но ей шестьдесят восемь лет. Ей нужен мужчина.
- Кто бегал бы по поручениям? Занимался грубой работой.
- Точно.
- А как вы меня туда доставите, и, пожалуйста, не говорите, что об этом еще не думали.
Радл улыбнулся:
- Должен признаться, я долго думал. Посмотрим, как вам моя идея понравится. Вы ирландский гражданин, который служил в английской армии. Серьезно раненный и демобилизованный по ранению. Здесь поможет шрам у вас на лбу.
- А как это согласуется с миссис Грей?
- Старый друг семьи находит вам работу в Норфолке. Мы передадим ей это предложение и посмотрим, что предложит она. Тогда составим легенду и снабдим вас всеми нужными документами, начиная с ирландского паспорта и кончая демобилизационными бумагами. Как вам это нравится?
- Звучит достаточно сносно, - сказал Девлин. - Но как я доберусь туда?
- Мы сбросим вас с парашютом над Южной Ирландией. Как я понимаю, перейти границу, минуя таможенный пост, чрезвычайно просто.
- Без проблем, - подтвердил Девлин. - Дальше?
- Ночной паром из Белфаста в Хейшам, поезд в Норфолк, все честно и открыто.
Девлин подвинул к себе топографическую карту и стал ее разглядывать.
- Ладно, покупаю. Когда я еду?
- Через неделю, максимум десять дней. В настоящее время вы должны соблюдать полнейшую секретность. Увольтесь сейчас же из университета и освободите занимаемую квартиру. Полностью пропадите. Хофер организует вам другое жилье.
- Затем?
- Я поеду познакомиться с человеком, который, по-видимому, будет командовать боевой группой. Завтра или послезавтра, в зависимости от того, насколько быстро смогу организовать рейс на Нормандские острова. Можете поехать со мной. У вас будет очень много точек соприкосновения. Согласны?
- А почему бы и нет, полковник? Разве не все дороги ведут в конце концов в ад? - И Девлин вылил остатки коньяка в стакан.
Глава 5
Олдерни - самый северный из Нормандских островов, ближе всех расположенный к Франции. Когда немецкая армия неудержимо текла на запад летом 1940 г., жители острова решили эвакуироваться, и когда первый немецкий самолет сел на крохотный аэродром на вершине утесов 2 июля 1940 г., остров был безлюден, узкие мощенные булыжником улочки Сент-Энна - до жути тихими.
К осени 1942 г. там разместился гарнизон численностью около трех тысяч армейцев, моряков и летчиков, а также несколько "лагерей смерти", где содержались рабы с континента, занятые на сооружении массивных бетонных орудийных окопов в системе новых фортификаций. Был там также концентрационный лагерь, который обслуживали эсэсовцы и гестаповцы - единственное учреждение подобного рода, существовавшее на английской земле.
Сразу после полудня в воскресенье Радл и Девлин прилетели с острова Джерси на самолете-корректировщике "аист". Полет занял всего полчаса, самолет был безоружным, пилот вел его на бреющем полете, поднявшись на семьсот футов только в последний момент.
Пока машина летела над огромным волнорезом, весь остров развернулся перед ними, как карта. Залив, гавань, Сент-Энн, сам остров длиной около трех миль и шириной в полторы мили, ярко зеленый, с утесами с одной стороны, спуском и рядом песчаных заливчиков и небольших бухт - с другой.
Самолет развернулся и опустился на одну из посадочных площадок, покрытых травой, на вершине утесов. Аэродром был одним из самых маленьких, какие Радлу приходилось видеть, его и аэродромом-то называть было странно. Малюсенькая диспетчерская-башенка, несколько разбросанных сборных домиков и ни одного ангара.
У башни стоял черный "вулзли", и когда Радл и Девлин подошли к машине, шофер, артиллерийский унтер-офицер, вышел из нее и открыл заднюю дверцу. Он отдал честь:
- Полковник Радл? Комендант свидетельствует вам свое почтение. Мне приказано везти вас прямо в полевую комендатуру.
- Очень хорошо, - сказал Радл.
Они поехали и вскоре свернули на сельскую дорогу. День был прекрасный, теплый и солнечный, более похожий на весну, чем на начало осени.
- Приятное место, - заметил Радл.
- Для некоторых, - Девлин кивнул налево, где сотни рабов из "лагерей смерти" что-то строили - с виду колоссальные бетонные укрепления.
Дома в Сент-Энне представляли собой смесь французского провинциального и английского георгианского стилей, улицы вымощены булыжником, сады окружены высокими заборами из-за постоянных ветров. Следов войны было множество: бетонные стоячие почтовые ящики на углах, колючая проволока, пулеметные гнезда, разрушения от бомбежек вдалеке в гавани, но Радла очаровало то, что все было пропитано английским духом. И как-то неуместно выглядели здесь два эсэсовца в полевой машине, стоящей на площади, и рядовой немецких ВВС, подносящий товарищу огонь, под вывеской "Королевская почта".
Местный штаб полевой комендатуры 515 немецкой гражданской администрации Нормандских островов помещался в старом здании банка Ллойда на Виктория-стрит. Когда машина подъехала к нему, в дверях появился сам Нойхофф.
Он подошел, протягивая руку:
- Полковник Радл? Ганс Нойхофф, временный комендант. Рад вас видеть.
Радл сказал:
- Этот джентльмен - мой коллега.
Он не представил Девлина, и в глазах Нойхоффа сразу же отразилась тревога, потому что Девлин в гражданском платье и черном кожаном военном пальто, которое ему достал Радл, являл собой любопытное зрелище. Логично было предположить, что он гестаповец. На всем протяжении пути из Берлина в Бретань, а затем на остров Гернси ирландец видел на лицах одинаковое настороженное выражение, и это доставляло ему определенное злобное удовольствие.
- Господин полковник, - сказал Девлин, не делая попытки пожать ему руку.
Нойхофф, еще больше растерявшись, поспешно сказал:
- Сюда, пожалуйста, джентльмены.
Внутри здания за прилавком красного дерева работали три клерка. Позади них на стене висел новый плакат министерства пропаганды, на котором был изображен орел, держащий в когтях свастику и гордо возвышающийся над словами: "Победа грядет!"
- Господи, - тихо сказал Девлин, - некоторые верят чему попало.
На страже у дверей помещения, которое прежде, должно быть, было кабинетом управляющего, стоял военный полицейский. Нойхофф вошел первым. В комнате было мало мебели, настоящая рабочая комната. Нойхофф принес два стула. Радл сел, Девлин закурил и отошел к окну.
Нойхофф неуверенно посмотрел на него и попытался улыбнуться.
- Можно предложить вам выпить, джентльмены? Шнапс или коньяк?
- Откровенно говоря, мне бы хотелось скорее приступить к делу, - сказал ему Радл.
- Конечно, господин полковник.
Радл расстегнул мундир, вытащил из внутреннего кармана конверт из манильской бумаги и достал письмо:
- Прочтите это, пожалуйста.
Нойхофф, слегка нахмурившись, пробежал письмо глазами.
- Сам фюрер приказывает. - Он с удивлением посмотрел на Радла. - Но я не понимаю. Что вы хотите от меня?
- Ваше полное сотрудничество, полковник Нойхофф, - сказал Радл. - И никаких вопросов. У вас здесь штрафная часть, по-моему? Операция "Рыба-меч".
В глазах Нойхоффа тревога усилилась, Девлин сразу заметил это, казалось, что полковник оцепенел.
- Да, господин полковник, есть такая часть. Под командованием полковника Штайнера из парашютного полка.
- Знаю, - сказал Радл. - Полковник Штайнер, Риттер Нойманн и двадцать девять парашютистов.
Нойхофф поправил его:
- Полковник Штайнер, Риттер Нойманн и четырнадцать парашютистов.
Радл с удивлением посмотрел на него:
- Что вы говорите? А где другие?
- Погибли, господин полковник, - просто ответил Нойхофф. - Вы знаете, что такое операция "Рыба-меч"? Вы знаете, как ее выполняют люди? Они сидят верхом на торпедах и…
- Это я знаю. - Радл встал, взял директиву фюрера и вложил ее в конверт. - На сегодня запланированы операции?
- Это зависит от того, покажет ли радар цель.
- Все, - сказал Радл. - Все прекращается с этого момента. - Он поднял конверт. - Мой первый приказ в рамках этой директивы.
Нойхофф улыбнулся:
- С удовольствием подчиняюсь такому приказу.
- Понятно, - сказал Радл. - Полковник Штайнер - ваш друг?
- Большая честь, - просто сказал Нойхофф. - Если бы вы знали этого человека, вы бы поняли, что я имею в виду. Есть мнение, что человек таких необыкновенных способностей более полезен рейху живой, чем мертвый.
- Именно поэтому я здесь, - сказал Радл. - Где я могу его найти?
- Возле гавани есть трактир. Штайнер и его люди приспособили его под свой штаб. Я вас туда отвезу.
- Не надо, - сказал Радл. - Мне хотелось бы встретиться с ним наедине. Это далеко?
- Четверть мили.
- Хорошо, мы пройдемся.
Нойхофф встал:
- Сколько вы здесь пробудете?
- Я договорился, что "аист" заберет нас рано утром, - сказал Радл. - Очень важно, чтобы мы были на аэродроме на Джерси не позднее одиннадцати. В одиннадцать отлетает наш самолет в Бретань.
- Я организую ночлег для вас и вашего… вашего друга. - Нойхофф посмотрел на Девлина. - И еще, не отобедаете ли вы со мной сегодня? Моя жена будет в восторге, и, возможно, полковник Штайнер сможет составить нам компанию.
- Отличная идея, - сказал Радл. - С удовольствием предвкушаю это событие.
Когда Радл и Девлин шли по Виктория-стрит мимо закрытых ставен магазинов и пустых домов, Девлин спросил:
- Что в вас вселилось? Очень уж строго вели разговор. Мы что, сегодня чувствуем действие присяги?
Радл рассмеялся, вид у него был несколько пристыженный.
- Как только я вынимаю это проклятое письмо, во мне поднимается какое-то странное чувство. Чувство… власти, что ли, охватывает. Как стражник в Библии, который говорит: "Делайте это", и люди делают, "Идите туда" - и они идут.
Радл с Девлином повернули на Брей Роуд. Здесь их обогнала полевая машина с тем же артиллерийским унтер-офицером, который привез их с аэродрома.
- Полковник Нойхофф послал предупреждение о нашем приходе, - прокомментировал Радл. - Мне было интересно, сделает ли он это.
- По-моему, он считает меня гестаповцем, - сказал Девлин. - Он испугался.
- Возможно, - сказал Радл. - А вы, господин Девлин? Вы когда-нибудь боитесь?
- Что-то не припомню такого случая. - Девлин нерадостно засмеялся. - Скажу вам одну вещь, которую никогда ни одной живой душе не говорил. Даже в момент максимальной опасности, и видит бог, у меня их было достаточно в жизни, даже когда я смотрю смерти в глаза, у меня возникает странное ощущение. Как будто мне хочется взять смерть за руку. Вам приходилось слышать что-нибудь более смешное?
* * *
Риттер Нойманн в мокром черном резиновом костюме сидел верхом на торпеде, привязанной к первой спасательной лодке, и что-то наспех чинил в моторе. К берегу подъехала полевая машина. Когда Нойманн поднял голову и посмотрел, кто это, прикрыв рукой глаза от солнца, появился оберфельдфебель Брандт.
- Что за спешка? - крикнул Нойманн. - Война окончилась, что ли?
- Беда, господин лейтенант, - сказал Брандт. - С Джерси прилетел какой-то штабной офицер. Некий полковник Радл. Он приехал за полковником. Нам только что прислали предупреждение с Виктория-стрит.
- Штабной офицер? - спросил Нойманн. Он перелез через поручни спасательного судна и взял полотенце, поданное рядовым Риделем. - Откуда он?
- Берлин! - мрачно сказал Брандт. - И с ним кто-то в гражданском, но не гражданское лицо.
- Гестапо?
- Похоже. Они идут сюда.
Нойманн натянул сапоги и полез по лесенке на пирс.
- Ребята знают?
Брандт кивнул, лицо его было свирепым:
- Им это не нравится. Если узнают, что он приехал, чтобы нажать на полковника, очень может случиться, что столкнут его вместе с приятелем с пирса, привязав к ногам по шестьдесят фунтов цепей.
- Правильно, - сказал Нойманн. - Мигом обратно в трактир и задержи их. Я возьму машину и привезу полковника. Он пошел погулять по волнорезу с фрау Нойхофф.
Штайнер и Ильзе Нойхофф находились на самом конце волнореза. Она сидела на обломках укреплений, болтая в воздухе своими длинными ногами, ветер с моря перебирал ее светлые волосы и вздымал юбку. Она смеялась, глядя сверху на Штайнера. Он обернулся, услышав, как остановилась полевая машина.
Нойманн выскочил из машины. Штайнеру достаточно было одного взгляда на его лицо, чтобы саркастически улыбнуться:
- Дурные вести, Риттер, и в такой прелестный день.
- Из Берлина приехал какой-то штабной офицер, некий полковник Радл. Он ищет вас, - мрачно сказал Нойманн. - Говорят, с ним гестаповец.
Выражение лица Штайнера ничуть не изменилось.
- Это, несомненно, делает день немного интереснее.
Он поднял руки, чтобы поймать Ильзе, которая спрыгнула вниз, и на мгновение прижал ее к себе. Лицо ее было очень тревожным:
- Ради бога, Курт, неужели вы ничего не принимаете всерьез?
- Он, возможно, приехал, чтобы посчитать головы. Ведь мы должны были уже все погибнуть. На Принц-Альбрехтштрассе, должно быть, сильно расстроены.