Свободной рукой Медведь потянулся к ширинке и расстегнул молнию. Кашлянул, обрызгав Мелани кровью, чмокнул в шею и грудь. Когда он полез в брюки, нож нырнул вниз. Девушка почувствовала укол между ног, вскрикнула и чуть не подавилась кляпом.
Медведь вытащил свой огромный блестящий пенис, и нож опять поднялся. Она боролась, но Медведь, бросив на мгновение свой член, опять схватил ее за грудь и заставил замереть.
Потерся о ее ногу - кровь хлынула из его органа на бедро Мелани. Прижался к ее коже - еще, еще. Потянулся вверх, перенося свой вес.
А затем…
Затем…
Затем ничего не произошло.
Мелани никогда не подумала бы, что способна так часто дышать. Ее грудь сотрясалась. Застывшие глаза Медведя всего в дюйме от ее глаз, рука на ее груди, в другой - нож острием вниз между ее ног, всего в нескольких миллиметрах от ее плоти.
Она выплюнула кляп и, ощутив гнилостную вонь и густой, кислый запах крови, втянула воздух.
Почувствовала, как пару раз дернулось, оцарапав кожу, лезвие ножа, а затем замерло. Прошло не меньше минуты, прежде чем Мелани поняла, что Медведь умер.
Она боролась с тошнотой, не сомневаясь, что ее вырвет. Но затем это чувство прошло. Ноги затекли - навалившееся на нее тяжелое тело нарушило циркуляцию крови. Мелани крепко уперлась связанными за спиной руками в цементный пол и оттолкнулась. Она вложила в это движение все силы, скользя на разлитой по бетону крови, и выползла из-под Медведя на несколько дюймов. Еще одно усилие. И еще одно.
Вскоре ее ноги были почти свободны.
Еще рывок.
Ноги выскользнули из-под Медведя, и лодыжки оказались в том месте, где он держал нож. Девушка напрягла мышцы живота, слегка приподняла ступни и принялась пилить о стальное лезвие проволоку.
Оглянулась на дверь. Никаких признаков Брута или Горностая. От движений ног, пока она пилила путы, болели мышцы живота. Наконец… легкий треск. И она свободна. Мелани встала на ноги. Пнула левую руку Медведя - раз, другой. Его пальцы разжались, и нож упал на пол. Мелани отшвырнула нож Эмили и знаком показала, чтобы девочка взяла его. Та сидела и беззвучно плакала. Посмотрев на лежащий в луже крови нож, замотала головой: "Не могу". Мелани ответила яростным кивком. Девочка закрыла глаза, отвернулась и потянулась к красной блестящей луже за оружием. Наконец, содрогаясь от отвращения, схватила нож и повернула лезвием вверх. Мелани подошла и начала перетирать об острую кромку проволоку на запястьях. Через несколько минут путы распались. Она схватила нож и освободила Эмили.
Затем подкралась к двери. Брут и Горностай стояли у окон и смотрели в противоположную от зала забоя сторону. Беверли ждала у двери. Мелани увидела, что к зданию бойни идет полицейский с чемоданчиком. Значит, они обменивают на что-то девочку. И если повезет, будут несколько минут заняты - вполне достаточно времени, чтобы ей вместе с другими выбраться на причал.
Мелани склонилась над миссис Харстрон. Одежда учительницы намокла в крови Медведя. Женщина смотрела в потолок.
- Пойдемте, - позвала ее знаком Мелани. - Вставайте.
Женщина не шелохнулась.
- Скорее! - настойчиво повторила девушка.
Миссис Харстрон пошевелилась, а затем показала такие слова, которые Мелани еще не видела в американском знаковом языке.
- Убей меня.
- Вставайте!
- Не могу. Идите без меня.
- Ну же! - Руки Мелани молотили воздух. - Нет времени! - Она шлепнула женщину, попыталась поставить на ноги, но учительница оказалась невероятно тяжелой.
Девушка поморщилась от отвращения.
- Пошли, или мне придется оставить вас!
Миссис Харстрон покачала головой и зажмурилась. Положив раскрытый нож в карман юбки, Мелани потянула Эмили за руку. Они проскользнули в дверной проем, затем направились ко входу, который вел к реке с задней стороны бойни, и растворились в сумраке коридоров.
Хэнди посмотрел на деньги - пачка оказалась на удивление маленькой для такой значительной суммы.
- Надо было раньше об этом подумать. Бабло нам не помешает.
Уилкокс взглянул в окно.
- Как ты думаешь, сколько снайперов в нас целятся?
- Да уж никак не меньше сотни. А после того как мы завалили их парня, пара-тройка готовы в нас пальнуть, а потом сделать вид, что не слышали приказа не открывать огня.
- Я всегда считал тебя хорошим снайпером, Лу.
- Меня? Нет, я слишком нетерпелив. Но знавал снайперов на службе. Знаешь, что им чаще всего приходится делать? Лежать два-три дня на животе, прежде чем появится возможность сделать единственный выстрел. Замереть, чтобы ни один мускул не дрогнул. Какая от этого радость?
Хэнди вспомнил военную службу. Те дни казались и проще, и тяжелее жизни в бегах и очень напоминали тюремный быт.
- Но ведь стрелять - это интересно.
- Предоставлю тебе такую возможность. Ах ты, дьявол! - Хэнди обернулся и увидел кровавые следы, выводящие из зала, где находились девчонки.
- Что за хренотень?
По мнению Уилкокса, Лу Хэнди управляли реальные, практичные силы. Он редко терял самообладание и, хотя был убийцей, лишал человека жизни из-за выгоды, а не в приступе ярости. Но и в жизни Хэнди случались моменты, когда в его душе вскипал неистовый гнев. В такие мгновения он становился самым жестоким человеком на земле. И ничто не могло остановить его.
- Ах ты, сука, - прошептал он, и его голос дрогнул. - Маленькая мразь!
Они подбежали к двери, за которой скрывались кровавые следы.
- Оставайся здесь! - приказал Хэнди.
- Лу…
- Делай, что я тебе сказал. - Хэнди дрожал от ярости. - Я ей покажу. Давно надо было с ней разобраться. - Он скрылся в мрачной утробе бойни. Нож Хэнди держал лезвием вверх - так его научили не в армии, а на улицах Миннеаполиса.
22:27
Зрение - это чудо и самое главное из наших чувств. Но нередко мы получаем информацию при помощи нашего другого органа - ушей.
Вид реки сообщает нам, что это такое, но звук воды дает понятие о ее характере - спокойная, но смертельно опасная. У лишенной слуха Мелани Черрол эту функцию выполняло обоняние. Реки с быстрым течением были воздушными и наэлектризованными. Медленные отдавали затхлостью. Река Арканзас отличалась зловещим запахом - жгуче-острым, гнилостным, словно была могилой множества ее придонных обитателей.
Но вместе с тем звала к себе: "Иди сюда - я твой единственный путь к спасению".
Мелани безошибочно шла на ее зов. В лабиринте заброшенной бойни вела за собой девочку в безнадежно испорченном дорогом платье. Доски пола во многих местах прогнили, но лампы в основном зале горели так ярко, что их свет проникал даже сюда и показывал путь. Время от времени она останавливалась и принюхивалась, желая убедиться, что они идут правильно. Затем снова поворачивала к реке, но когда страх становился невыносимым, оглядывалась через плечо.
Обоняние не могло заменить слух в системе предупреждения об опасности, доставшейся человеку с первобытных времен.
Но Брут и Горностай, судя по всему, еще не заметили их бегства.
Учительница и ученица брели в сгущающейся темноте, то и дело спотыкаясь и находя дорогу на ощупь. Единственным спасением Мелани были узкие полосы света, и она часто поднимала голову и смотрела на наверх. Стены под потолком были все в гнили, но оттуда струилось божественное сияние, озарявшее беспросветное подземелье бойни.
И вот они дошли. Над узкой дверью висела табличка "Причал". Мелани крепче сжала руку Эмили и потянула девочку за собой. Они протиснулись в дверь и оказались в просторной погрузочной зоне, где почти ничего не было, кроме нескольких бочек из-под масла. Похоже, такие держались на плаву. Однако большие ворота на пристань были приподняты чуть больше чем на фут. Мелани и Эмили могли пролезть под ними, но бочка наверняка застряла бы.
Учительница и ученица выползли на причал.
Свобода! - подумала Мелани, вдыхая хмельной воздух.
И рассмеялась про себя иронии судьбы: она до слез радовалась тому, что вырвалась во Внешний мир из этого ужасного Внутреннего мира. Какое-то движение насторожило ее, и Мелани заметила недалеко от берега лодку с двумя полицейскими. Те, тоже увидев их, гребли к пристани.
Девушка повернула Эмили к себе и знаками приказала:
- Жди их там, не высовывайся, прячься за столбом.
Девочка замотала головой.
- А вы?
- Я возвращаюсь. Не могу бросить ее там одну.
- Ну пожалуйста! - По лицу Эмили текли слезы. Ветер разметал ее волосы. - Она не хотела с нами.
- Ступай!
- Пойдемте со мной. Так угодно Богу. Он сам мне сказал. Правда.
Мелани улыбнулась, обняла маленькую ученицу и сделала шаг назад. Окинула взглядом ее разорванное грязное платье.
- Мы с тобой договорились. На следующей неделе пойдем в магазин.
Эмили вытерла слезы и подошла к краю причала. Полицейские были уже близко - один улыбался девочке, другой, поводя ружьем, оглядывал темные окна над их головами.
Мелани посмотрела на них, махнула рукой, скользнула под погрузочные ворота, вынула из кармана окровавленной юбки нож Медведя и двинулась на бойню, инстинктивно выбирая ту же дорогу, по которой они пришли сюда.
Вдруг у нее зашевелились волосы на затылке. Мелани охватило чувство, иногда возникающее у глухих и называемое шестым. Она всмотрелась во мрак - да-да, он был там, Брут, футах в пятидесяти от нее. Пригнулся и переходил от одного механизма к другому. В руке он тоже держал короткий нож.
Съежившись от страха, Мелани нырнула за шкафчики рабочих. Сначала подумала, не забраться ли в один из них, но тут вспомнила, что Брут услышит любой звук и ей лучше не шуметь. Затем к ней вернулось шестое чувство, и по шее побежали мурашки. Девушка тут же поняла, что в этом нет ничего сверхъестественного - просто она ощущает вибрации голоса Брута, который что-то кричит Горностаю. Что он ему сказал?
Мгновением позже Мелани узнала. Погас свет, и она погрузилась в черноту.
Парализованная страхом, девушка опустилась на пол. Глухая, а теперь еще и слепая. На секунду свернулась калачиком, желая одного: лишиться сознания, - таким сильным был охвативший ее ужас. До Мелани вдруг дошло, что она выронила нож. Девушка пошарила по полу, но быстро бросила это занятие. Сообразила, что Брут услышал, как оружие звякнуло о цемент, и теперь, наверное, направляется в ее сторону. Он-то мог расшвыривать по пути все, что угодно, - она все равно не услышит. А ей приходится передвигаться очень осторожно, чтобы не задеть какую-нибудь железку, деревяшку или старое оборудование.
"Я должна…"
Нет!
Что-то задело ее плечо. Охваченная паникой, она начала отмахиваться ладонями. Но это оказалась свисающая с потолка проволока.
Где Брут? Там? Или с другой стороны?
"Спокойствие. Только спокойствие может спасти тебя".
Затем пришла ободряющая мысль: "Да, он слышит, но видит не лучше меня".
"Сьюзан, знаешь такую шутку? Кто хуже птицы, которая не слышит? Лиса, которая не видит".
Восемь серых птичек сидят на проводах в темноте…
"Если я замру и не буду издавать ни звука, он никогда не узнает, где я".
Удивительный внутренний компас, который подарила Мелани несправедливая к ней во всех других отношениях чертовка-судьба, сказал ей, что она двигается в правильном направлении - прямо к залу забоя. Бог свидетель: Мелани решила, если понадобится, тащить Донну Харстрон на плечах, и она сделает это.
"Иди медленно.
Неслышно. Не производя шума".
Похоже, будет легче, чем он думал.
Лу Хэнди, как никогда, свалял дурака, и сам это понимал. Он кипел от злости, ему было горько, не терпелось отомстить, но теперь Лу стал рассуждать здраво. Как обычно, когда убивал, мучил и необыкновенно наслаждался этим. Он шел по кровавым следам до самой пристани и там решил, что обе мерзавки удрали. Но когда повернул обратно, услышал звук - звяканье металла и скрежет. Всмотрелся в коридор и увидел ее - Мелани: убогая мышка возвращалась в главный зал бойни.
Хэнди приблизился к ней, и что же он услышал?
Хлюп, хлюп.
Ее шаги. Кровавые шаги. Старина Боннер, чье жирное тело до самой смерти извергало из себя потоки крови и мочи, залил ей туфли. И теперь каждый ее шаг точно сообщал, где она находится. Поэтому Хэнди крикнул Уилкоксу, чтобы тот выключил свет.
Темнота стала кромешной. Хоть глаз выколи. Не рассмотреть собственной руки. Сначала Хэнди старался не шуметь, а потом вспомнил: какого черта? - она все равно ничего не слышит. И бросился за ней, замирая через каждые несколько минут и прислушиваясь к хлюпающим звукам.
Там.
Прекрасный, сладостный звук.
Все ближе.
Слушай…
Хлюп, хлюп.
Теперь не дальше тридцати футов. Туда. Она там.
Хэнди увидел перед собой призрачный силуэт - Мелани шла в главный зал бойни.
Хлюп, хлюп.
Он еще приблизился. Перевернул стол, но ее походка не изменилась и она продолжала идти. Ни черта не слышала. Хэнди еще сократил дистанцию: пятнадцать футов, десять, пять… И вот он прямо за ее спиной.
Так он когда-то шел за Руди, ощущал запах его лосьона, видел осевшую на его рубашке после рабочего дня дубовую пыль и выпирающий задний карман, в котором лежал бумажник с тем, что не должно было там находиться.
- Говнюк! - закричал брату Хэнди, почти теряя сознание, уже не побагровев, а почернев от бушевавшей в нем неистовой ярости. Руди усмехнулся и продолжал идти, и пистолет в руке Хэнди начал стрелять. Это был маленький пистолет двадцать второго калибра, заряженный патронами от мелкашки. Он оставлял на шее брата крошечные красные точки, и тот, прежде чем упасть и умереть, исполнил страшный, пугающий танец. Хэнди вновь почувствовал безудержную злобу к Поттеру за то, что тот заставил его вспомнить о Руди. Очень похоже на то, как во время драки на тюремном дворе вкладывают в руку камень. Разозлился на Поттера, на жирного мертвого Боннера и на Мелани, эту трусливую сучонку.
До нее два фута, какая же у нее робкая походка!
Она и не подозревает, что он у нее за спиной.
Как здорово следовать за ней шаг в шаг. Столько возможностей. Привет, мисс Мышка… Но Хэнди выбрал самое простое: потянулся и лизнул ее сзади в шею.
Он думал, Мелани сломает себе спину - так поспешно она отскочила в сторону и упала на груду ржавых листов железа. Он схватил ее за волосы и потянул за собой, а она, пытаясь вывернуться, извивалась.
- Эй, Шеп, давай врубай свет.
Через секунду здание тускло осветилось, и Хэнди различил проход в главное помещение бойни. Мелани все силилась оторвать его руки от своих волос, но он держал крепко - она могла драться до второго пришествия, все равно ничего не добилась бы.
- Очень ты неприятно пищишь. Мне не нравится. Заткнись! Заткнись, я сказал! - Он ударил ее по лицу. Мелани вряд ли поняла его слова, но тем не менее замолчала. Хэнди проволок ее под каскадами воды по проходам среди всякой рухляди. Прямо к гильотине для отсечения голов животных.
Место представляло собой огромную мясницкую колоду со специальными углублениями для свиней и молодых бычков. Наверху на раме крепилось треугольное лезвие, которым управляли при помощи длинной рукоятки с резиновой ручкой. Похоже на резак для бумаги, только очень большой. Уилкокс посмотрел на него.
- Ты в самом деле собираешься…
- А что? - огрызнулся Хэнди.
- Да просто, старина, нам скоро выбираться отсюда…
Хэнди не обратил на него внимания. Схватил с пола кусок проволоки и, обмотав вокруг правого запястья Мелани, крепко скрутил. Девушка боролась, ударив его в плечо левым кулаком.
- Чертова ненормальная, - процедил Хэнди сквозь зубы и ударил ее по спине. Мелани рухнула на пол, свернулась комочком и с ужасом смотрела, как синеет ее кисть. Хэнди достал зажигалку "Бик" и провел пламенем по острию ножа гильотины. Мелани, широко раскрыв глаза, от страха замотала головой. - Надо было прежде думать, а не переть на меня. - Хэнди подхватил ее с пола и швырнул под гильотину.
Мелани всхлипывала и отбивалась - мышка старалась удрать. Хэнди понял, что боль в ее правой, уже побагровевшей кисти стала невыносимой. Он прижал девушку животом к основанию гильотины, толкнул лицом вниз и подставил правую ее руку под нож. Затем приподнял ее ноги, и она, потеряв точку опоры, беспомощно повисла на колоде. После чего Хэнди легко прижал ее руку в отсечном пазу.
Секунду он колебался - смотрел Мелани в лицо и прислушивался к вырывающемуся из ее горла сдавленному дыханию.
- Господи, как же я ненавижу этот дерьмовый звук! И зачем только люди так сопят? Шеп, подержи ее.
Уилкокс помедлил, затем сделал шаг вперед и ухватил руку Мелани пониже локтя.
- Не думай, что мне приятно на это смотреть. - Он отвернулся.
- А мне приятно, - пробормотал Хэнди и, не в силах сдержаться, наклонился к лицу Мелани, вдохнул ее запах, потерся щекой о ее залитую слезами щеку. Погладил по волосам.
Затем потянулся к рычагу механизма, разрабатывая, подергал туда-сюда, опустил нож так, что лезвие коснулось кожи на руке девушки. Отвел и поднял на полную высоту. А потом взялся за резиновую рукоять обеими руками.
В этот момент зазвонил телефон.
Хэнди посмотрел на трубку.
Наступила пауза. Уилкокс выпустил руку Мелани и отошел от гильотины.
Проклятие! Хэнди прикидывал, как поступить.
- Ответь.
- Алло? - сказал Уилкокс в микрофон. И стал слушать. Пожал плечами и посмотрел на застывшего с рычагом в руках Хэнди.
- Это тебя.
- Скажи Поттеру, чтобы он катился к дьяволу.
- Это не Поттер - какая-то баба. И судя по тому, что она несет, очень даже клевая телка.
22:58
Поттер сидел у окна и смотрел в полевой бинокль, а за его спиной нервно расхаживала молодая напористая Шэрон Фостер, детектив. Десять минут назад она сломя голову прикатила в передовую зону, и теперь как заправский матрос поносила Луиса Хэнди последними словами.
- Мать твою, Лу! - Как многие женщины, служащие в полиции, Фостер обладала непоколебимой твердостью, которую не смягчали ни ее собранные в задиристый хвост белокурые волосы, ни симпатичная мордашка.
- Постой, лялька. Ты теперь детектив?
- Да. Получила повышение. - Девушка наклонилась и посмотрела из окна командного фургона на бойню. Ее голова оказалась всего в нескольких дюймах от головы Поттера. - Ну и что ж ты сотворил со своей жизнью, Лу? Кроме того, что все окончательно изгадил?
- А вот я вполне доволен своими достижениями.
Переговорщик услышал в динамике так хорошо знакомую ему холодную усмешку.
- Я всегда знала, что ты первостатейный дебил. Таких, как ты, надо описывать в учебнике.