- Насколько я могу судить, галлюциногенный эффект отсутствует, - ответила Элеонор.
- Но эффект воздействия препарата определенно есть, - заметил Эдвард.
- Более, чем определенный, - отозвалась Элеонор. - Я бы описала свое ощущение как спокойное довольство. Как бы то ни было, мне очень нравится это ощущение.
- А я еще чувствую, что очень обострилась моя способность к мышлению, - добавил Эдвард. - Это совершенно точно результат действия препарата, потому что всего двадцать минут назад я был совершеннейшей квашней, и моя способность к концентрации внимания равнялась нулю. Теперь же чувствую такой прилив энергии, словно полноценно проспал всю ночь.
- А у меня такое чувство, что моя долговременная память пробудилась от спячки, - сказала Элеонор. - Я внезапно смогла вспомнить свой домашний телефон того времени, когда мне было шесть лет. Как раз когда мои родители переехали на западное побережье.
- А как у вас с восприятием? - поинтересовался Эдвард. - У меня обострились все чувства, особенно обоняние.
- Я как-то не задумывалась об этом, пока вы не сказали, - призналась Элеонор. Она повернула голову и принюхалась. - Я никогда не думала, что у нас в лаборатории такая отвратительная смесь запахов.
- Я чувствую кое-что еще, - продолжал Эдвард. - Вряд ли я бы смог определить это ощущение, если бы когда-то не прошел курс лечения прозаком. Я чувствую себя очень напористым. Я мог бы сейчас, оказавшись среди незнакомых мне людей, заниматься совершенно спокойно своими делами, не обращая на них никакого внимания. Разница заключается в том, что при лечении прозаком этот эффект наступил на третьем месяце курса.
- Этого я, пожалуй, не чувствую, - проговорила Элеонор, - но вот во рту у меня слегка пересохло. А у вас?
- Да, кажется, и у меня тоже, - признал Эдвард. Потом он посмотрел прямо в голубые глаза Элеонор. - У вас немного расширены зрачки. Если это так, то, значит, мы не смогли полностью удалить скополаминовую цепь. Проверьте-ка свое ближнее зрение.
Элеонор взяла флакон из-под какого-то реактива и без труда прочитала мелкую надпись на этикетке.
- Никаких проблем.
- Никаких неприятных ощущений в сердце, нет затруднений при дыхании? - продолжал допытываться Эдвард.
- Я чувствую себя просто великолепно, - заверила Элеонор.
- Простите, пожалуйста, - произнес чей-то голос. Элеонор и Эдвард обернулись и увидели, что к ним приближается докторантка второго года, француженка Надин Фош.
- Не работает аппарат ЯМР, - сообщила она.
- Возможно, вам лучше обратиться с этим вопросом к Ральфу, - улыбнулся Эдвард. - Я был бы рад вам помочь, но, к сожалению, в данный момент я очень занят. Кроме того, Ральф знает аппарат лучше, чем я, особенно в том, что касается его устройства.
Надин поблагодарила его и отправилась искать Ральфа.
- Вы вели себя очень интеллигентно, - заметила Элеонор.
- Я действительно ощущаю себя сейчас очень интеллигентным человеком, - согласился Эдвард. - К тому же она весьма симпатичная женщина.
- Может быть, для вас настало время вернуться к исполнению своих кафедральных обязанностей? - сказала Элеонор. - Мы и так проделали фантастическую работу.
- То, что мы сделали, - это цветочки, - возразил Эдвард. - Это очень любезно, что вы напомнили мне о моих преподавательских и административных обязанностях, но я думаю, что учебный процесс в течение нескольких недель может протекать без особого ущерба и без моего в нем участия. В этом я могу вас уверить. Я не собираюсь упустить волнующую возможность участия в открытии этого нового лекарства. А пока я попрошу вас прокрутить на компьютере возможности создания семейства таких соединений. Для этого попытайтесь заместить в нашем препарате боковые цепи.
Когда Элеонор ушла к своему компьютеру, Эдвард набрал номер телефона Стентона Льюиса.
- Ты очень занят сегодня? - спросил Эдвард своего старого приятеля.
- Я каждый день очень занят, - ответил Стентон. - Что это ты там задумал? Кстати, ты прочел проспект?
- Ты не хочешь пообедать сегодня со мной и с Ким? - продолжал Эдвард, не отвечая на вопрос. - Есть кое-что, о чем ты должен услышать.
- Ах ты, старый мошенник, - рассмеялся Стентон. - Кажется, нас ожидает объявление о помолвке?
- Я думаю, что это лучше обсудить при личной встрече, - уклонился от прямого ответа Эдвард. - Так как насчет обеда? Я угощаю всю компанию!
- Произошло что-то очень серьезное, - призадумался Стентон. - У меня зарезервированы места в бистро "Анаго" на Мейн-стрит в Кембридже. За мной оставлено два места, но я позабочусь, чтобы их стало четыре. Назначаем встречу на восемь часов. Если у меня возникнут какие-нибудь проблемы, перезвоню.
- Вот и отлично.
Прежде чем Стентон успел задать какой-нибудь пошлый вопрос, Эдвард повесил трубку. После этого набрал рабочий телефон Ким.
- Ты занята? - спросил Эдвард, когда она подошла к телефону.
- И не спрашивай, - вздохнула Ким.
- Я договорился об обеде со Стентоном и его женой, - взволнованно проговорил Эдвард. - Мы условились на восемь часов, если у Стентона не возникнут какие-нибудь неотложные дела. Прошу прощения, что я столь краток. Надеюсь, ты не обиделась?
- Ты не работаешь сегодня вечером? - удивленно спросила Ким.
- Я взял однодневный отпуск, - отшутился Эдвард.
- А завтра? Мы едем в Салем?
- Мы еще успеем поговорить об этом. Так как насчет обеда?
- Я с удовольствием поем в твоей компании, - согласилась Ким.
- Мне так приятно слышать это из твоих уст, - сказал Эдвард. - А я с удовольствием поем в твоей компании. Но мне надо поговорить со Стентоном, и поэтому пришлось устроить маленькую вечеринку. На этой неделе у меня было слишком мало развлечений.
- Ты, кажется, очень весел, - заметила Ким. - Есть хорошие новости?
- Да, и весьма, - оживился Эдвард. - Именно по этой причине для меня очень важна сегодняшняя встреча со Стентоном. А после обеда мы сможем провести с тобой какое-то время вдвоем, только ты и я. Мы погуляем по площади, как в тот самый первый вечер, ладно?
- Ты меня уговорил, - ответила Ким.
Ким и Эдвард пришли в ресторан первыми, и официантка, она же совладелица заведения, провела их к уютному столику, стоящему в нише возле окна, из которого открывался вид на Мейн-стрит и многочисленные пиццерии и индийские рестораны. Мимо на полной скорости, звеня колокольчиками и завывая сиренами, промчалась машина с пожарной командой.
- Готов поклясться, что кембриджская пожарная команда при полной амуниции отправилась выпить по чашечке кофе, - пошутил Эдвард. Он рассмеялся, глядя вслед пронесшемуся грузовику с пожарными. - Они вечно разъезжают тут взад и вперед. Вряд ли у нас каждый день происходит так много пожаров.
Ким искоса взглянула на Эдварда. Он был в необычайно приподнятом настроении. Ким ни разу еще не видела его таким разговорчивым и оживленным. Несмотря на свой усталый вид, он производил впечатление человека, только что выпившего несколько чашек крепкого кофе. Эдвард даже заказал бутылку вина.
- Кажется, как-то раз ты говорил, что всегда оставляешь на усмотрение Стентона заказ обеда, - напомнила Ким.
Прежде, чем Эдвард успел ответить, появился Стентон. Следуя своему обычаю, он ворвался в ресторан с таким видом, словно был его владельцем. Он даже галантно поцеловал руку хозяйке заведения. Та выдержала эту процедуру с плохо скрываемым раздражением и нетерпением.
- Привет, ребятки, - приветствовал он Ким и Эдварда, пытаясь одновременно усадить Кэндис на стул. Стол был довольно узким, и обе пары сидели очень близко. - У вас произошло что-то новенькое? Мне придется разориться на бутылку "Дом Периньон"?
Ким посмотрела на Эдварда, ожидая объяснений.
- Я уже заказал вино, - сообщил Эдвард, - и очень неплохое.
- Ты заказал вино? - переспросил Стентон. - Но здесь не подают рислинг.
Усаживаясь на стул, Стентон от души расхохотался.
- Я заказал итальянское белое вино, - произнес Эдвард. - Холодное сухое вино идеально подходит для такой жаркой погоды.
Ким удивленно подняла брови. Такой Эдвард был ей совершенно незнаком.
- Ну, так что? - спросил Стентон. Облокотившись на стол, он заинтересованно подался вперед.
- Вы собираетесь пожениться?
Ким залилась краской. С некоторым смущением она подумала, что, видимо, Эдвард проболтался, что они решили вместе поселиться в коттедже. Это не было страшной тайной, но все же она предпочла бы сама поставить в известность свою семью.
- Я был бы счастлив сообщить об этом, - проговорил, смеясь, Эдвард. - Но моя новость не столь радостна.
Ким моргнула от неожиданности и посмотрела на Эдварда. Ей очень понравилась прямота, с которой тот ответил на неуместное замечание Стентона.
Пришла официантка с вином. Стентон внимательно изучил этикетку, прежде чем позволил откупорить бутылку.
- Старик, я просто поражен, - обратился он к Эдварду. - Ты сделал неплохой выбор.
Когда вино было разлито, Стентон собрался произнести тост, но Эдвард остановил его.
- Моя очередь первая. - Он протянул вперед руку с бокалом, чтобы чокнуться со Стентоном. - Я хочу выпить за самого умного в мире капиталиста, ввязавшегося в медицинское предприятие.
- А мне-то казалось, что ты этого в упор не замечаешь, - со смехом произнес Стентон. Все выпили.
- Хочу тебя кое о чем спросить, - сказал Эдвард Стентону. - Ты серьезно говорил тогда, что новое эффективное психотропное лекарство может стать молекулой стоимостью в миллиард долларов?
- Абсолютно серьезно, - ответил Стентон. Он мгновенно перестал дурачиться. - Так вот почему ты здесь. У тебя появилась какая-то новая информация о соединении, которое отправило меня в страну грез?
Кэндис и Ким очень заинтересовались, в какую это страну грез летал Стентон. Узнав, они были просто потрясены.
- Это было не так уж плохо, - заверил Стентон. - Я даже получил удовольствие.
- Я собрал за последнее время массу информации, - сообщил Эдвард. - Все, что мы узнали, просто удивительно. Мы изменили молекулу лекарства и лишили его галлюциногенного эффекта. Мы создали препарат нового поколения, которое придет на смену поколению прозака и ксанакса. Это будет совершенное лекарство. Оно не токсично, прекрасно действует при приеме внутрь, имеет меньше побочных эффектов и, вероятно, более широкую область применения. У этой молекулы уникальное химическое строение. Изменяя его боковые цепи, мы можем продуцировать психотропные препараты с новыми свойствами. Эти возможности практически неисчерпаемы.
- Давай говорить конкретно, - прервал его Стентон. - Как, по-твоему, на что способно это лекарство?
- Мы полагаем, что оно оказывает общее положительное воздействие на настроение, - начал перечислять Эдвард. - Оно обладает антидепрессивными и анксиолитическими свойствами, то есть способно уменьшать тревогу и беспокойство. Оно обладает тонизирующим действием, делает человека неутомимым, успокаивает, приносит внутреннее удовлетворение, обостряет чувства, делает ясным мышление, повышает долговременную память.
- Боже мой! - воскликнул Стентон. - А чего же оно не делает? Оно похоже на сому из "Прекрасного нового мира" .
- Это, пожалуй, подходящая аналогия, - заметил Эдвард.
- Один вопрос. - Стентон понизил голос и подался вперед. - А как насчет сексуальных способностей?
- Возможно, оно повышает потенцию. - Эдвард пожал плечами. - Так как лекарство обостряет чувственное восприятие, то и секс должен стать более эмоционально насыщенным.
Стентон воздел руки кверху.
- Черт возьми! - воскликнул он. - Здесь речь уже идет не о молекуле в миллиард долларов. Такая молекула потянет уже миллиардов на пять.
- Ты это серьезно? - изумился Эдвард.
- Ну, не пять, но два - это точно.
Официантка своим появлением прервала их разговор. Они сделали заказ. Когда официантка ушла, первым молчание нарушил Эдвард.
- Мы еще ничего не доказали. Еще не проведены контрольные опыты.
- Но ты уже уверен в успехе? - спросил Стентон.
- Больше чем уверен, - ответил Эдвард.
- Кто знает об этом? - поинтересовался Стентон.
- Только я, моя ближайшая сотрудница и те, кто сидит сейчас за столом.
- Ты четко представляешь себе механизм действия препарата? - задал вопрос Стентон.
- У меня есть весьма смутная гипотеза на этот счет, - объяснил Эдвард. - Оказалось, что наше соединение стабилизирует концентрации в нервной ткани основных нейро-трансмиттеров головного мозга и поэтому действует на многих уровнях. Оно воздействует как на одиночные нейроны, так и на нейронные сети, как гормоны головного мозга.
- Откуда взялось это соединение? - поинтересовалась Кэндис.
Эдвард вкратце пересказал историю о прапрабабушке Ким, салемских процессах и идее связать бредовые обвинения одержимых с отравлением неизвестной плесенью.
- Когда Ким спросила, можно ли доказать теорию отравления, мне пришло в голову взять несколько проб почвы, - сказал Эдвард.
- Я не заслуживаю в этом деле даже мимолетного упоминания, - скромно заметила Ким.
- Вы обе этого заслуживаете, - возразил Эдвард. - Ты и Элизабет.
- Какая ирония судьбы, - задумчиво проговорила Кэндис, - найти полезное лекарство в каком-то комочке грязи.
- Нет, в самом деле, - подхватил Эдвард. - Многие важнейшие лекарства были найдены в грязи. Например, цефалоспорины или циклоспорин. Но в данном случае ирония заключается в том, что это соединение пришло к нам прямиком от дьявола.
- Не говори так, - попросила Ким. - От таких слов у меня по спине мурашки бегут.
Эдвард издевательски рассмеялся. Указывая на Ким пальцем, он объявил, что временами она подвержена припадкам суеверия.
- Между прочим, мне тоже не нравятся подобные ассоциации, - признался Стентон. - Я бы лучше сказал, что это соединение послано нам самим небом.
- Лично меня ассоциации с ведьмовскими процессами нисколько не шокируют, - возразил Эдвард. - Они мне даже нравятся. Хотя наша находка не сможет оправдать двадцати казненных по невежеству людей, но она поможет достойно отнестись к их памяти и постигнуть смысл их жертвы.
- Казнены были двадцать один человек, - поправила Ким. Она объяснила присутствующим, что историки просмотрели смерть Элизабет.
- Меня вряд ли взволновало бы, даже если бы история открытия соединения восходила к временам Всемирного потопа, - проговорил Стентон. - Похоже, что вы совершили очень важное открытие. Что вы собираетесь делать дальше?
- Именно по этой причине я и хотел тебя увидеть, - ответил Эдвард. - Как ты считаешь, что мы должны делать дальше?
- Я уже говорил тебе, что надо делать, - сказал Стентон. - Мы должны организовать компанию и запатентовать ваше и родственные ему соединения.
- Ты действительно думаешь, что это может принести нам миллиард долларов? - вновь поинтересовался Эдвард.
- Я знаю, что говорю, - парировал Стентон. - В этом-то я кое-что понимаю.
- Ну, тогда давай сделаем это, - согласился Эдвард. - Давай создадим компанию, то есть начнем заниматься делом вплотную.
- Мне кажется, что ты говоришь серьезно. - Стентон пристально посмотрел в глаза Эдварду.
- Клянусь Богом, я абсолютно серьезен, - подтвердил Эдвард.
- Отлично, но для начала нам нужно несколько имен, - продолжал Стентон. Из внутреннего кармана пиджака он достал маленький блокнот и авторучку. - Нам нужно название лекарства и имя для самой компании. Может быть, следует назвать лекарство "сомой", как в том достопамятном романе.
- Лекарство, которое называется "сома", уже существует, - возразил Эдвард. - Как насчет того, чтобы назвать его "омни", учитывая, что оно способно действовать во многих областях клинической медицины.
- "Омни" не звучит как название лекарства, - сказал Стентон. - Это слово больше подходит для названия компании: "Омни фармасьютикал". Вот как мы могли бы назвать нашу компанию.
- Мне нравится такое название, - поддержал Эдвард.
- А что, если лекарство мы назовем "ультра"? - предложил Стентон. - Мне кажется, что такое название хорошо прозвучит в рекламе.
- Звучит действительно хорошо, - согласился Эдвард.
Мужчины посмотрели на женщин, ожидая, как те отреагируют на их разговор. Кэндис, как оказалось, не слушала Стентона, и ему пришлось повторить ей названия. После этого она нашла их восхитительными. Ким слушала разговор мужчин, но у нее не оказалось своего мнения, она не слишком задумывалась над содержанием дискуссии. В поведении Эдварда не чувствовалось никакого смущения, хотя он вторгся в область бизнеса, совершенно ему незнакомую.
- Как много денег ты сможешь изыскать? - спросил Эдвард.
- Как, по-твоему, сколько времени еще пройдет, прежде чем вы сможете выставить на рынок это новое лекарство? - ответил Стентон вопросом на вопрос.
- На это я вряд ли смогу сейчас ответить, - задумался Эдвард. - Более того, у меня нет никакой уверенности, что это соединение станет лекарством и когда-нибудь попадет на рынок.
- Это я понимаю, - согласился Стентон. - Я просто интересуюсь, на что надо рассчитывать в лучшем случае. Я знаю, что средний срок от открытия нового потенциального лекарства до его утверждения министерством лекарственных препаратов и пищевых продуктов и начала коммерческого производства составляет двенадцать лет. Эти работы и само утверждение стоят около двухсот миллионов долларов.
- Мне не нужно двенадцати лет, - сказал Эдвард. - И двухсот миллионов, чтобы довести молекулу до ума, мне тоже не нужно.
- Так ясно же, что чем короче период изыскательских работ и чем меньше мы затратим на это, тем больше денег мы заработаем сами.
- Это и мне понятно, - произнес Эдвард. - Если честно, то мне вовсе не хочется терять мои деньги.
- Как ты думаешь, сколько денег тебе потребуется? - спросил Стентон.
- Мне нужна первоклассная лаборатория. - Эдвард начал размышлять вслух.
- Чем тебя не устраивает лаборатория, которая есть у тебя сейчас? - поинтересовался Стентон.
- Эта лаборатория принадлежит Гарвардскому университету, - ответил Эдвард. - Я не должен заниматься проектом "Ультра" в гарвардской лаборатории, ибо это противоречит некоторым пунктам договора, который я подписал при моем вступлении в должность.
- Это создаст нам какие-то проблемы? - спросил Стентон.
- Не думаю, - возразил Эдвард. - Договор касается открытий, сделанных в рабочее время и с использованием оборудования, принадлежащего Гарварду. Я могу оспорить это и сказать, что открыл "ультра" в свое свободное время, и в принципе это будет правдой, хотя предварительное разделение и некоторые синтезы я делал во время работы. Как бы то ни было, но мои исходные позиции таковы, что я не очень опасаюсь мелких юридических нарушений. В конце концов, я не продавался в рабство Гарвардскому университету.
- Что ты можешь сказать о периоде исследовательской работы? - продолжал расспросы Стентон. - Насколько ты сможешь его укоротить?