Диана, ее аристократическая мать и маленькая сестра, жившие до этого в богатстве и довольстве, неожиданно лишаются всего, вплоть до крыши над головой, и вынуждены просить помощи у деда по отцу – ненавистного Командора – разбогатевшего простолюдина с невыносимым характером. На новом месте Диане придется столкнуться с проделками Купидона – хитрого ангела с луком и стрелами, нарисованного на потолке ее новой комнаты. Перед девочкой и ее подругами – Элизой, Приской и Розальбой – встают немалые трудности, связанные с вопросами любви (причем не только первой!).
Содержание:
-
Часть первая 1
-
Часть вторая 9
-
Часть третья 16
-
Часть четвертая 23
-
Часть пятая 37
-
Часть шестая 48
-
Сноски 58
Бьянка Питцорно
Диана, Купидон и Командор
Все то, о чем рассказывается в этой книге, произошло в первой половине пятидесятых годов. Прошло уже два года с тех пор, как Приска Пунтони и другие героини романа "Послушай мое сердце" сражались с ужасной учительницей Гарпией Сфорца и сдавали экзамены для перехода в среднюю школу.
И вот, как раз во 2‑Б , куда попали три наши подруги, появилась новенькая, Диана – героиня этой книги. Но это вовсе не значит, что этот роман является продолжением предыдущего – его спокойно может читать и тот, кто не знаком с книгой "Послушай мое сердце".
Я просто хочу напомнить читателям о некоторых деталях, связанных с буднями наших героев (я уже говорила о них в предыдущем романе, и тот, кто его не читал, может немало удивиться некоторым особенностям, учитывая, что с момента всех тех событий прошло уже пятьдесят лет).
Для начала необходимо сказать, что телевидения тогда еще не было. И, соответственно, не было среди всего прочего и грохочущей рекламы женских гигиенических прокладок, которая на сегодняшний день не позволяет никому, даже трехлетнему ребенку, проигнорировать тот факт, что у женщин и, начиная с определенного возраста, у девочек раз в месяц бывают менструации.
О сексуальном же воспитании ни в школе, ни дома никто и не заикался, поэтому подросткам не оставалось ничего другого, как шептаться друг с другом по углам или тайком искать объяснения в некоторых запретных книгах, в число которых входили Библия, "Неистовый Роланд" и "Божественная комедия" – главное, чтоб в несокращенном варианте.
Война закончилась десять лет назад, и итальянская экономика постепенно поднималась. Но даже так называемые состоятельные семьи не имели всех тех удобств и нужных или ненужных предметов домашнего обихода, которыми набиты сегодня наши дома. С другой стороны, именно потому, что уровень безработицы был довольно высок и женщины из бедных семей не могли найти другой работы, состоятельные семьи могли позволить себе иметь множество прислуги: поварих, горничных и нянек, которые вели домашнее хозяйство и без помощи современных электроприборов.
Даже холодильник считался в те времена редкостью.
Не было ни супермаркетов, ни универмагов, ни гамбургеров, ни кока-колы, ни одноразовых детских подгузников, которые можно выбросить после употребления, ни замороженных продуктов. Не было даже бумажных носовых платков.
Зато было намного больше кинотеатров, а в небольших городах если ребята договаривались идти вдвоем или втроем, то на послеобеденный сеанс их отпускали и без сопровождения взрослых.
В кинотеатрах показывали в основном американские фильмы, и все или почти все итальянцы восхищались Америкой и старались подражать американскому стилю жизни.
Смешанные классы в школах тоже были еще редкостью. Парты – всегда на двоих, из прочного дерева – имели специальную крышку, которая поднималась и опускалась и которая (кроме того, что под ней было место для школьных книг и портфеля) прятала от посторонних глаз множество секретов, не говоря уже о том, как оглушительно она грохотала, когда кто-то опускал ее, не придерживая.
Естественно, сосед по парте, рядом с которым (во взаимной любви или в молчаливой войне) проходил весь учебный год, играл важную роль в жизни любого школьника.
С первого класса начальной школы успехи в учебе оценивались не письменными заключениями учителей, а оценками – от нуля до десяти. Шесть, например, означало "еле-еле удовлетворительно" . Все, что оказывалось ниже шести, представляло собой широкую гамму позора, проходящего через различные вариации и оканчивающегося "полным нулем".
Мальчики носили короткие штаны до колена как минимум до четырнадцати лет. Некоторые, прежде чем перейти к длинным, какое-то время ходили в бриджах – широких брюках, собирающихся под коленом на манжеты. К ним надевались длинные гольфы в ромбик и зашнурованные кожаные ботинки.
Девочки и девушки носили короткие носочки, причем даже самой холодной зимой. Максимум, что они могли себе позволить, – шерстяные гольфы до колена. А длинные нейлоновые чулки, закрепленные на специальном поясе, были как особенный рубеж, означающий переход во взрослую жизнь.
В школе девочки должны были носить черный фартук до девятнадцати лет, и в некоторых случаях он оставался обязательным предметом одежды и в университете.
Обычно ребята не имели никаких финансовых средств, и редко в какой семье выдавались карманные деньги. И вообще, деньги оценивались намного выше, чем сейчас – например, детский журнал "Затейник" или комиксы стоили примерно тридцать лир .
Ни транквилизаторов, ни антидепрессантов еще не существовало, а о законе Базальи и психиатрической реформе еще никто и не подозревал: душевнобольных просто-напросто закрывали в психиатрических лечебницах – психушках, где они и оставались гнить до конца жизни. Единственная терапия, которая к ним применялась, – это принуждение несчастных к неподвижности и молчанию, если их поведение мешало спокойствию других пациентов или медперсонала.
Все события и персонажи этой книги, хоть они и очень правдоподобны и типичны для того времени, никоим образом не имеют отношения к отдельным людям или реальным событиям.
Кроме этого, автор хотел бы уточнить, что Приска Пунтони, и в этой книге, и в предыдущей, нисколько НЕ является ее автопортретом в детские годы. С Приской писательницу объединяет лишь преждевременная страсть к сочинительству. Хотя, несмотря на то что сам автор вовсе не была сиротой, ее, как и Элизу, окружало множество неженатых дядей и обожающая ее бабушка; рисовала она в детстве не хуже, чем Розальба; была застенчивой, как Диана, так же, как та, носила очки и обожала ходить в кино… (Только отец ее был жив и здоров и, кстати сказать, довольно симпатичен.)
Так что, создавая персонажи Приски, Элизы, Розальбы и Дианы, писательница не имела в виду определенных девочек, а просто собрала воедино самые интересные характеристики многих своих подруг.
Ибо книги и настоящая жизнь, как откроет для себя и Диана в конце своих приключений, часто очень похожи, но все равно это далеко не одно и то же.
Часть первая
Глава первая,
в которой мы знакомимся с Дианой и с ее кинематографическими вкусами
Когда Диана Серра еще жила в Лоссае, она могла ходить в кино один раз в неделю. Иногда даже два, если приносила хорошие оценки. Только ни в коем случае не по воскресеньям, потому что мама не хотела, чтобы она смешивалась с вульгарной толпой, которая обычно наполняет залы кинотеатров по выходным.
В кино Диану обычно сопровождала Галинуча. Теоретически она должна была заботиться не о ней, а о Дзелии, для которой ее наняли в качестве няни. Но в этих случаях малышка (девочку называли так несмотря на то, что ей уже исполнилось шесть лет и она спокойно могла играть одна, не выпадая из окна и не устраивая никаких катастроф) оставалась дома под присмотром поварихи Аурелии. Мама была в этот момент занята: второй сеанс начинался полпятого – она как раз играла в это время с подругами в бридж.
У мамы никогда не находилось времени, чтобы присматривать за Дианой и Дзелией. Дни ее были расписаны – всё дела для взрослых или места, где две девочки лишь скучали бы и мешали старшим.
Мама тоже ходила в кино среди недели, но всегда после ужина и в сопровождении мужа, который не был отцом Дианы и Дзелии, а приходился им всего лишь отчимом.
Отец двух сестер умер, когда Дзелии было всего несколько дней, и через год мама вышла замуж за красивого и элегантного мужчину Манфреди Таверна. К счастью, отчим не был таким чудовищем, какими обычно бывают отчимы или мачехи в сказках, наоборот, он хорошо относился к девочкам и всегда улыбался, хотя и оставлял вопросы воспитания детей целиком и полностью жене. И, по мнению Дианы, отличался замечательной чертой – не делал разницы между Дианой и ее младшей сестрой, тогда как на это всегда бессовестно обращали внимание и мать, и все служанки в доме.
Не то чтобы Диана завидовала младшей сестре. Нужно было быть слепым, чтобы не понять, что Дзелия особенная и что не полюбить ее с первого взгляда просто немыслимо. Даже сама Диана каждый раз, когда взгляд ее падал на сестру, чувствовала прилив восхищения и нежности. А когда Дзелия была поменьше, Диана не спускала с нее глаз на прогулках, опасаясь, что кто-то, потеряв голову от такой красоты, украдет ее из коляски.
Основная красота Дзелии заключалась в ее белокурых волосах, унаследованных от какого-то неизвестного, далекого предка с континента. Еще у нее были голубые глаза и ямочки на щеках. Диана же, когда смотрела на себя в зеркало, видела худую дылду с острыми локтями и коленками, огромным носом и бледным, словно сырая картошка, лицом. Волосы ее имели блеклый каштаново-соломенный оттенок и, словно этого всего было мало, примерно год назад окулист прописал ей постоянно носить очки, а не только тогда, когда она ходила в кино.
Девчонки в школе дразнили ее Четырехглазой, но Диана была выше их насмешек. Или, во всяком случае, старалась не опускаться до их уровня, пока какая-нибудь из этих дур не переполняла чашу ее терпения. Тогда Диана вместо того, чтобы распускать слюни или идти жаловаться учительнице, раздавала несколько затрещин направо и налево, что обычно всегда затыкало рот насмешницам.
Но не думайте, что в школе у Дианы не было подруг. Кроме этих семи-восьми кривляк с правой стороны класса (где обычно сидели одни подлизы), к ней отлично относились все одноклассницы: Диана была великодушной девочкой и всегда помогала соседям в особенно трудных заданиях по грамматике. А ещё потому, что она замечательно умела пересказывать содержание увиденных фильмов, имитируя не только голоса и мимику актеров, но и музыку, стук копыт галопом скачущих коней и даже, если речь шла о страшных фильмах, скрип двери и звук шагов убийцы, что поднимался по лестнице. После ее рассказа слушательницам казалось, что они тоже видели этот фильм.
Представьте себе, однажды даже случилось так, что Анна Дцини пошла смотреть "Огонь и стрелу" с Бертом Ланкастером в главной роли и страшно разочаровалась – ведь, когда два дня назад она услышала о нем рассказ Дианы, фильм показался ей намного более увлекательным.
Одноклассницы Дианы ценили ее рассказы еще и потому, что никому из них родители не разрешали ходить в кино так часто, как ей. Обычно на двери церкви вывешивался список, большая часть фильмов в программе обозначалась как "для взрослых", их смотреть не советовали и иногда вообще вычеркивали из списка. (Аурелия говорила, что смотреть зачеркнутый фильм приравнивается к смертному греху, и сама, чтобы не рисковать, вообще не ходила в кино.) Фильмов, которые Папа Римский считал подходящими для всех, то есть и для детей их возраста, было действительно мало.
Но мать Дианы хвасталась перед подругами, что она не ханжа, и считала достаточным, если в аннотации к фильму не стоит "детям до 16 запрещается" (запрещается государственным законом, который называется "цензура" и является мнением Президента Республики, а не Папы). Соответственно, выбор фильмов для ее дочери значительно расширялся.
Единственную проблему представляли собой вкусы Галинучи – она не особенно жаловала приключенческие фильмы про пиратов, ковбоев или средневековых рыцарей, а предпочитала смотреть одни лишь любовные истории.
Что же касается Дианы, фильмы о любви ей нисколько не нравились. Она находила их смешными. И не могла понять, как это взрослые, которые к тому же постоянно хвастаются, какие они серьезные люди, могут быть настолько наивными, глупыми и так легко поддаваться обману. Она не понимала, почему они так убиваются, если их бросает какой-то негодяй (или негодяйка, в зависимости от обстоятельств), хотя на первый же взгляд ясно, что от подобного мерзавца (или опять же мерзавки) лучше вообще держаться подальше.
Диана находила жалкими и тошнотворными и страстные объятия на фоне нежных звуков скрипки, и особенно поцелуи с их сложными скрещениями носов, которые каким-то чудесным образом всегда находились с правильной стороны – один с левой, другой с правой, тогда как, мысля логически (и геометрически), это далеко не так очевидно. И потом, почему это в фильмах яркая губная помада никогда не размазывалась, как, например, помада Нелли Даллиери, маминой подруги, которая вечно оставляла после себя алые следы? И мужские усы нисколько не кололись?
Диана была счастлива, что ей лично никого не приходилось целовать в губы, потому что, кроме проблемы с носом, ей пришлось бы считаться еще и с очками. Кинематограф пока не давал никаких указаний по этому поводу.
Может, нужно снять очки и держать их в руках? Или куда-нибудь положить? А если они упадут и разобьются? Вот мама рассердилась бы, учитывая, сколько стоят линзы! А если их не снимать, то стекла наверняка запотеют, да и вдруг за оправу зацепиться вихор влюбленного. Наверное, самое лучшее – держать очки в кармане во время всего поцелуя. Но не во всех ведь платьях есть карманы! Или, может, есть специальные фасоны для очкариков, которые собираются целоваться? Но тогда поцелуй будет не неожиданным, как это случается обычно в кино. Его нужно заранее запрограммировать, чтобы надеть перед выходом из дома подходящее платье. Однако тогда все вокруг поймут, что ты собираешься целоваться, и бог знает, что они будут о тебе думать… В общем, Диана пришла к заключению, что ей ужасно повезло, поскольку она не имела ничего общего со всеми этими глупостями.
Хотя даже в фильмах, которые ей нравились – приключенческих, экзотических и пиратских, даже в "Тарзане", – всегда находилось место любви. Что за мания!
Галинуча лишь вздыхала, вытирая красный (от непрерывных слез) нос платком, и говорила ей:
– Ты еще мала. Вот подрастешь и поймешь.
Но Диане уже было одиннадцать лет, и одно она знала точно: когда вырастет, то ни за что не будет такой глупой, чтобы влюбиться в кого попало. Может, она и влюбится, но в смелого и мужественного мужчину, например в пирата, и уж они-то не станут терять времени на всякие телячьи нежности, а будут говорить о важных и серьезных вещах. Скажем, о том, что Диане лучше переодеться в мужское платье и отправиться вместе с ним на поиски опасных приключений.
Глава вторая,
в которой говорится о подругах, прическах, именах, тайнах и родственниках
Мама, когда слышала эти разглагольствования, всегда ругала Диану:
– Сколько раз я говорила тебе не болтать с Галинучей? Ты не должна обращаться с ней как с подругой. Она всего лишь наша служанка.
И прислуга, это Диана хорошо знала, должна знать свое место. Только вот Диана так до сих пор и не поняла, какое именно.
– Ты ведешь себя как Дзелия! – не успокаивалась мама. Дзелия просто обожала Галинучу, ведь та практически вырастила ее. Мама в то время только и делала, что лила слезы из-за смерти мужа (первого) и не могла даже видеть малышку. – Ты ведешь себя, как Дзелия, а ведь ты уже синьорина.
Вечно они с этой синьориной! Диана не прочь была быть мальчишкой, носить короткие волосы и потрепанные штаны и гонять по городу на велосипеде или на роликах. Ей же каждый раз, когда она собиралась выйти за порог, приходилось выносить очередную проверку: как она одета, как причесана, потому что не принято выходить на улицу неряшливой и непричесанной или, боже упаси, в домашней одежде; ко всему этому добавлялся настоящий допрос, с кем именно она собирается провести время: "С кем ты идешь? Я ее знаю, эту твою подругу? А кто ее отец? И когда вы вернетесь? Смотрите, не берите конфет у незнакомцев!.." и так далее, и тому подобное, словно она сама не в состоянии была о себе позаботиться.
Чаще всего Диана ходила гулять с Терезой Казати, ее соседкой по парте с начальной школы. Но после пятого класса им пришлось разлучиться, потому что Тереза замечательно рисовала и ее записали в школу с художественным уклоном, а Диана пошла в обыкновенную среднюю школу. Несмотря на это они все равно виделись каждый день, так как жили в одном доме – номер 5 по улице Мазини, Диана на пятом, а Тереза на первом этаже. Еще в третьем классе они заключили кровный договор и поклялись, что если одна из них умрет насильственной смертью, то вторая отомстит за нее в течение одного года, одного месяца и одного дня. После чего умершая явилась бы своей подруге во сне и рассказала, что на самом деле происходит после смерти и как живется на том свете. Еще они решили, что когда вырастут, то будут жить вместе на крестьянском дворе, где откроют лечебницу для подвергнутых истязаниям животных и что ни одна из них не выйдет замуж без согласия другой.