Косте казалось, что, как только учитель расскажет о школьной бригаде, все колхозники очень обрадуются и скажут: "В добрый вам час!" - и, может быть, даже захлопают в ладоши. Но вышло не совсем так.
Первым после учителя подошёл к столу дед Новосёлов. Он налил из графина воды и залпом выпил её. Потом отыскал глазами Костю с приятелями и показал им пальцем на переднюю скамейку:
- А ну-ка, лихая четвёрка, садись ближе. Поговорим!
Костя покосился на Фёдора Семёновича, спрашивая взглядом, как ему отнестись к очередной причуде старика. Учитель кивнул головой: ничего, мол, не поделаешь, надо послушаться.
Насупившиеся мальчики сели на скамью около стола президиума.
- Ребячья бригада при школе - затея, конечно, добрая, - заговорил Новосёлов. - Только вот, опасаюсь, не справятся наши бесогоны. Пшеницу или там просо, может, они и вырастят, а в голове мало чего прибавится. Заботы да хлопоты, а учение потом да после… Вот и наплодят они в школе хвостов да грехов целый воз! А учение дело такое… Это не брод мелководный через речушку: скок-скок по камушкам, ног не замочил и уже на другом бережку. Учение - это вроде как матушка-Волга или Енисей-река. Тут и глубина, и ширина, и ключи-воронки, и стремнины… Знай, плыви изо всех сил, режь волну, не захлебнись!.. А уж если переплыл - далеко шагать будешь! Я вот про своего Андрюшу скажу, как он к наукам льнул. Бывало, ночью мать лампу потушит, так он коптилку вздует и опять за книжку. Вот и переплыл реку Енисей…
- Регламент деду! - тонким голосом выкрикнул кто-то из мальчишек с дерева.
- Регламентом меня не урежете! Пока не выговорюсь - не уйду! - упрямо заявил старик и, постучав пальцем по столу, долго ещё рассказывал о том, как учился его сын Андрей Новосёлов.
Деда Новосёлова поддержал Никита Кузьмич.
- К школе мы, конечно, с почтением… - ласково начал он. - Но делали бы вы, учителя, своё дело - ребятишек писать, считать учили! А уж к плугу да к лошади мы их и сами как-нибудь привадим, отцы да матери. А потом, не всем же ребятам на земле век вековать? Какие, может, и в город подадутся…
- Не туда поворачиваете, Никита Кузьмич! - вмешался в разговор Яков Ефимович. - Лошадь запрячь да за плугом ходить - дело, конечно, нужное. А только теперь колхознику много больше знать требуется. Вспомните-ка, какой у нас план по артели намечен: машины на поля двигаем, электростанцию строим. Урожаи с каждым годом поднимаем… Сколько же нам в колхозе мастеров надо будет, умельцев, людей новых профессий! И без школы никак не обойтись! И учителя правильно придумали: придётся нам молодых колхозников вместе готовить. Я вот, скажем, могу ребятишек с сельскохозяйственными машинами познакомить.
Выступление Якова Ефимовича расшевелило колхозников.
Комсомолец Володя Аксёнов сказал, что он может подготовить из ребят группу электромонтёров. Завфермой Поля Клочкова согласилась организовать кружок юных животноводов.
- Чем богата, и я поделюсь, - поднялась из-за стола президиума Марина. - Но с одним условием… Замечу, что ребята от учения сторонятся, - уйду от них. Вот за этим столом говорю… перед всем народом: отрекусь, всю дружбу поломаю…
Костя сидел как на иголках. Маленькие тугие желваки перекатывались на его щеках, словно он разгрызал калёный орех.
Чтобы не выдать своего волнения, мальчик крепко вцепился руками в коленки, но ноги его выписывали под скамейкой самые причудливые фигуры, взрыхляли песок, перекатывали камешки, то и дело сталкиваясь с ногами Паши и Васи. Как видно, приятели чувствовали себя не лучше.
Когда все колхозники выговорились, вновь поднялся Яков Ефимович.
- А разговор-то получился серьёзный, - обратился он к Косте с приятелями. - Как видите, вам теперь за учение ответ держать придётся не только перед учителями… Подумайте, ребята…
Костя посмотрел на своих дружков. Вот она, редкая и такая дорогая минута: все взрослые смотрят на них и ждут, ждут, что же они ответят.
- Может, вам на "подумать" время дать? - осторожно спросил Сергей.
Костя вспыхнул, с трудом оторвался от скамейки, словно взвалил себе на плечи тяжёлую ношу, и шагнул к столу:
- Будем учиться! Ручаюсь! Вот увидите…
- Хороша речь! Коротковата, но с весом, - усмехнулся дед Новосёлов и торжественно погрозил пальцем всей четвёрке: - Вы, козыри, этот час крепко зарубите на память! Не батьке с мамкой - всему колхозу обещание дали. А давши слово - держись! Сплохуете - на всю жизнь вам веры не будет.
Глава 21. У РОДНИКА
Было уже поздно, но Костя не спешил домой. За день произошли такие события, что обязательно надо было поговорить с учителем. Но Фёдор Семёнович всё ещё сидел на брёвнах и беседовал с колхозниками. Речь шла о посевах проса, о достройке электростанции, о каком-то новом сорте семян, за которыми надо немедленно поехать на селекционную станцию.
Костя знал эту особенность учителя: всегда у него находились со взрослыми срочные, неотложные дела, и он мог проговорить с ними до глубокий ночи. Клавдия Львовна, по обыкновению, ждала мужа ужинать и, не выдержав, посылала за ним кого-нибудь из школьников.
А в прошлое воскресенье был даже такой случай.
Клавдия Львовна отправила Фёдора Семёновича разыскивать сбежавшую озорницу козу. Учитель обошёл колхозные усадьбы, потом встретил Якова Ефимовича, и тот пожаловался ему, что у молотилки перекосило барабан.
Забыв про козу, Фёдор Семёнович почти полдня провёл в кузнице, вместе с кузнецом ломая голову над тем, как исправить барабан. Козу между тем словили на колхозном огороде Колька с Петькой и привели её на "школьную гору".
Сейчас Костя стоял около брёвен и сильно досадовал, что взрослые так не вовремя захватили учителя. Наконец он не выдержал и громко произнёс:
- Фёдор Семёнович, вас Клавдия Львовна ужинать ждёт!
Учитель спохватился и, поднявшись с брёвен, направился к дому. И опять он был не один - колхозники шли рядом с ним: кому было просто по пути, кому нужно было ещё о чём-нибудь переговорить с учителем…
Но вот, пожелав Фёдору Семёновичу спокойной ночи, они один за другим сворачивали к своим избам, и вскоре с учителем остался один лишь Сергей Ручьёв.
- Видел, Серёжа, как получается? - негромко сказал Фёдор Семёнович. - Колхозом ты неплохо руководишь. Верно, каждого члена артели знаешь. А вот что у родных братьев в голове - тебе и невдомёк…
- Да-а… - вздохнул Сергей. - Не думал я, что он так к земле тянется.
Они остановились около дома Ручьёвых.
- И ты по следу идёшь? - заметил Сергей брата. - Ну что же, давай прощаться с Фёдором Семёновичем…
- Я провожу немного, до моста, - тихо ответил Костя.
И учитель, угадав, как важно мальчику побыть с ним наедине, не напомнил про поздний час, хотя обильная роса уже лежала на траве и звёзды густо обсыпали тёмное небо.
- Обязательно до моста? - усмехнулся он. - А вдруг со мной что случится без провожатого!
Учитель с Костей миновали околицу деревни, пересекли скошенный луг и, остановившись на мосту через Чернушку, молча прислушались.
Тихо плескалась река, в тёмных, таинственных кустах что-то еле заметно шевелилось, и вся земля, натруженная и уставшая за день, казалось, мерно вздыхала, перед тем как забыться до утра крепким, здоровым сном труженика.
- А хорошо Тимофей Иванович про учение сказал! - вспомнил Фёдор Семёнович. - "Школу пройти - что Енисей-реку переплыть. А уж как переплыл - далеко человек шагать будет!" Ах, как хорошо!..
Кто-то затопал по бревенчатому настилу моста. Костя с учителем оглянулись. Из темноты вынырнула Варя.
- Ой, а я думала - не нагоню вас! - Девочка перевела дыхание. - Фёдор Семёнович, вы знаете… Мы тоже решили в школьную бригаду записаться. Можно?
- Об этом надо ядро спросить… инициативную группу, так сказать, - ответил учитель.
- Кто это "мы"? - настороженно спросил Костя.
- Я вот, Катя Прахова, Митя Епифанцев… Думаю, что и Витя Кораблёв запишется.
- Кораблёв?!
- Что ты удивляешься?
- Нет… я ничего, - неопределённо буркнул Костя.
- Ну вот и договаривайтесь, - сказал учитель. - На днях собрание соберём. А я пойду… Не провожайте дальше.
Распрощавшись, Фёдор Семёнович исчез в темноте. За ним пошёл и Костя.
- Ты куда? - окликнула его Варя.
- К роднику! Пить охота, - сказал мальчик, хотя ещё и сам твёрдо не знал, почему его потянуло к родничку у "школьной горы": потому ли, что день был жаркий и Косте действительно захотелось пить, или потому, что мальчик был в большой обиде на Варю и хотел от неё уйти.
- Ой, и мне пить хочется! - вскрикнула девочка и пошла рядом с Костей.
Но разговор не вязался. После того дня, как они ехали вдвоём на лошади, им ни разу не приходилось оставаться наедине.
Подошли к родничку. Почти невидимый в темноте, он журчал, звенел и наперекор всему никак не хотел засыпать.
Костя пошарил в темноте берестяной черпачок и, не найдя его, зачерпнул воду из родника прямо ладонями. Его примеру последовала и Варя. Они так жадно и долго втягивали ледяную воду, словно наперебой хотели убедить друг друга, что пришли к родничку только с одним-единственным желанием - пить, пить и пить!
Но жажда, по правде сказать, была совсем невелика. И Варя, пользуясь темнотой, зачерпывала ладошкой воду из родника и выливала её обратно. Руки у неё совсем окоченели.
- Костя, ты не думай, пожалуйста, про ту записку, что я с Витей прислала, - наконец заговорила девочка. - Это просто глупость была… Порви её.
- Я и забыл давно, - небрежно сказал мальчик, хотя на самом деле ничего он не забыл и до сих пор помнил каждое слово записки. Затем он не без торжества спросил: - Когда руку отсекать будем?
- Кому?
- А Кораблёву… Помнишь наш спор?
- Так никто ж не выиграл, - возразила Варя: - ни ты, ни Витя.
- Как это "не выиграл"? Я сказал: "Буду в поле работать". Вот и буду!
- Так при школе же бригада… учебная.
- Это верно, - примирённо согласился мальчик и, подняв голову, долго смотрел на тёплый огонёк, что светился в окне квартиры учителя.
- А ты это здорово перед всем собранием сказал: "Будем учиться! Ручаюсь!" - сказала Варя. - Теперь забот у тебя сразу прибавится.
- Каких забот?
- А как же! И Пашу Кивачёва надо будет вытягивать, и Прахова… Ты же за всех обещание дал, за всё ядро. Ты теперь словом связанный.
- А ведь и правда… за всех, - несколько растерянно произнёс Костя, только сейчас со всей глубиной осознав то, что произошло на собрании.
- Это ничего, - успокоила девочка. - Бригада у нас большая будет. Ты в комсомол вступишь. Вытянем ребят…
- Надо вытянуть!
- Как это у вас там, на "катере", принято говорить: "Полный вперёд!"
- А ты откуда знаешь?
- Да уж знаю… Разведка донесла.
- Колька старается… Гвоздь!
- И руку вы друг другу на дружбу дали…
- Дали… - признался Костя, отыскал в темноте Варины руки, соединил их и положил поверх свою: - Вот так!
Девочка вздрогнула.
- Холодные у тебя руки… как сосульки, - сказал Костя.
- От родниковой воды.
Варя быстро отняла руки и, нагнувшись, принялась согревать их своим дыханием.
А родничок журчал себе и журчал…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СТРАДА
Глава 1. БОЛЬШИЕ МХИ
Рано утром Витя Кораблёв постучал к Балашовым в окно. Варя выглянула. Вид у мальчика был такой, словно он только что сошёл с витрины охотничьего магазина: непромокаемые, выше колен сапоги, кожаная куртка, на поясе - патронташ с медными патронами, на голове - старомодный картуз с высоким верхом и ремешком. А за плечами грозно смотрела в небо настоящая двустволка.
При виде такого великолепия Варя ахнула. А Петька, не моргая, смотрел на Витю почти две минуты, потом стремглав помчался к Ручьёвым: надо же сообщить Кольке, что сегодня начинается охота на уток; может, им тоже удастся примкнуть к охотникам.
- Витька, а усы? - наконец спросила Варя.
- Какие усы?
- Ну такие… густые, кручёные… Тогда ты совсем как охотник на картинке.
- Будет тебе! - отмахнулся Витя. - Ты собирайся быстренько. На охоту пойдём, на Большие Мхи. И сестра с нами.
- Галина Никитична! - вскрикнула Варя. - Тогда и Косте надо сказать, он тоже на Большие Мхи собирался. И Паша Кивачёв с ним.
- Ещё чего! - нахмурился Витя. - На уток оравой не ходят.
- Мы только до болота вместе, а там разбредемся. Ты не уходи без нас… мы скоро! - И Варя побежала к Ручьёвым.
Но Кости дома она не застала. Лишь Колька с Петькой о чём-то шептались в углу избы.
- Где Костя? - спросила Варя.
- А ну его… злыдень! - пожаловался Колька. - Ушёл с Пашей Кивачёвым и не взял нас. Шипит, как гусак, - не подступись!
- Вы что ему сказали?
- А то и сказали… тебя Витька дожидается.
- Кто же вас просил! - рассердилась Варя. - Ягоды вы скороспелки!
Девочка выбежала за усадьбу, посмотрела на полевую дорогу, но Кости нигде не было видно. Она вернулась домой и, досадуя, что так неладно получилось, решила совсем не ходить на охоту.
Но тут к окну подошёл Витя с сестрой. Галина Никитична тоже была в сапогах и с ружьём.
- Пойдём с нами, Варюша! - позвала она. - Я давно Большие Мхи не видала.
И Варя не устояла:
- А девочек можно ещё позвать? А пионеров моих?
- Конечно, можно, - согласилась Галина Никитична. - Устроим вроде экскурсии.
Минут через двадцать большая группа мальчиков и девочек в сопровождении учительницы тронулась к Большим Мхам. У кого не было ружья, тот нёс в руках корзинку или кузовок для грибов и ягод. Колька с Петькой вооружились луками, показывали всем набор стрел с острыми гвоздиками на концах и наперебой уверяли, что такой стрелой можно убить наповал любую птицу, если только угодить в самое сердце.
Путь до болота был не близким. Сначала шли осиротевшим пустынным полем с колючим рыжим жнивьём, потом прозрачными перелесками, где мастерица-осень уже начала свою тонкую работу - прошила розовыми стежками зелёную одежку осин, посадила яркую багровую латку на куст калины, тронула желтизной берёзы.
Серебристые нити паутины плавали в воздухе, в ветках ели жалостливо кричала какая-то птица, словно печалилась, что весёлое лето подходит к концу и надо расставаться с такими хорошими местами.
Галина Никитична срывала то какой-нибудь цветок, то стебелёк травы, то пухлый коричневый шар гриба-дождевика, показывала ученикам и спрашивала, что они знают про этот цветок, траву, гриб.
Девочки начали собирать цветы и листья для гербария.
Алёша отыскал стебель одуванчика, смастерил пищалку и выдул из неё звук, напоминающий плач ребёнка: "Уаа! Уаа!"
Катя сердито зашикала на брата, но учительница только засмеялась. Потом вырвала с корнем пустотелую дудку, попросила у ребят нож, отрезала от дудки толстое нижнее колено, сделала узкий продольный надрез и приложила к губам: лес огласился тонкими протяжными звуками.
- Пошли игры-забавы! Какая уж тут охота! - шепнул Витя и потянул Варю за руку.
Они немного отстали, и мальчик с досадой спросил, зачем Варя собрала столько школьников.
- А что ж такого! - удивилась девочка. - Когда много - это интереснее.
- Куда как интересно!.. Даже Ручьёва не забыла пригласить. Шагу без него ступить не можешь!
- Вот уж неправда! - вспыхнула Варя. - Костя и без меня на охоту собирался.
- Кстати, где же он? - оглянулся по сторонам Витя.
- Он с Пашей, наверное, вперёд ушёл.
Витя встревожился:
- Хитёр парень! Теперь наши места первым захватит.
- Почему "наши"?
- Есть у нас с отцом такое местечко: у Спиридонова озера. Давно облюбовали… Ну да ничего… Спиридоново озеро, оно такое… К нему без ключа-отмычки не подойдёшь, просто так не поохотишься.
- Загадки загадываешь?
- Есть секретец! - Витя посмотрел на девочку: - Давай, Варя, махнем туда. Поохотимся вдвоём. Уток там!..
- Да нет… неловко! - Варя кивнула на идущих впереди школьников: - Мы же все вместе пошли. - И она перевела разговор на другое: - Да, Витя! Мы с Катей в школьной бригаде будем работать. Я и тебя записала.
Мальчик замедлил шаг и удивлённо присвистнул.
- Ты что, возражаешь? А я думала… Мы ведь всегда с тобой вместе были…
Чувствуя, что девочка может рассердиться, Витя поспешно взял её за руку:
- Ну зачем эта бригада? Нам же учиться нужно.
- А Фёдор Семёнович, по-твоему, не хочет, чтобы мы учились?
- Кто его разберёт, чего он хочет! - отмахнулся Витя. - Нет, ты только подумай! Школьная бригада… Сей рожь, пшеницу, сорняки поли… А потом ещё на ферму направят - коров чистить, за телятками ухаживать… Это тоже учение?
- А чем не учение? Вспомни-ка Полину Клочкову. Она со школьных лет за телятами начала ухаживать, а сейчас завфермой работает. Про её опыт в книжках написано.
- Нам-то что до этого! Мы же с тобой в город учиться пойдём, в институт…
- А из города дорожка куда приведёт? Может, опять в колхоз, как вот сестру твою.
- Всё равно зря эту бригаду придумали, - не сдавался Витя, - пустая затея, чепуха…
Варя вырвала руку и спрятала её за спину.
- Значит, Фёдор Семёнович чепуху придумал? Да ещё где - при всём народе!.. Ну, знаешь…
- Это не мои слова. Отец так говорит, - поправился Витя.
- Сердится твой отец на Фёдора Семёновича за критику… вот и наговаривает, - вырвалось у девочки.
Витя потемнел в лице:
- Ты погоди… Не только отец… Мария Антоновна тоже не согласна с директором школы.
- Откуда ты знаешь? - насторожилась девочка.
- Вчера отец с ней разговаривал. Так химичка говорит, что школьная бригада - только помеха в учении…
- А знаешь, как нашу химичку в Высокове зовут? Дачница! Живёт, и ни до чего ей в колхозе дела нет.
- Пусть хоть и "дачница", а свой предмет она вот как знает…
- Дело, конечно, твоё, - безразличным тоном сказала Варя. - Если боишься отстать, можешь в бригаду не записываться! Не обязательно! - И она побежала догонять ребят и Галину Никитичну.
Вскоре школьники вступили в густой, прохладный лес. Чувствовалась близость болота. Нога тонула в мягкой мшистой подстилке. Появились заросли ежевики, черничника, густо обсыпанного тёмно-лиловыми ягодами. Потом ельник сменился ольховником, запахло прелыми листьями, захлюпала вода, и земля под ногами стала зыбкой, неустойчивой. То и дело встречались трухлявые, умершие на корню деревья. Достаточно встряхнуть их - и они распадались на куски, словно были слеплены из глины.
Наконец лес поредел и открылось большое болото. Кустарники, низкорослые деревья, осока, заросли камыша, рогоза с коричневыми плюшевыми початками, белесый мох, зыбкие трясины и кое-где просторные лагуны с густой чёрной водой…
В отдалении прозвучали выстрелы.
- Галина Никитична, давайте и мы стрелять, - напомнила Варя. - Вон они, утки, кружатся…
- В самом деле, надо хоть ружьё попробовать, - согласилась учительница и показала школьникам на сосну с обломанной верхушкой: - После охоты собираться здесь. А сейчас расходитесь!
Но не успели ребята разбрестись по болоту, как из-за кустов выскочил Паша Кивачёв. Был он бледен, мокр, измазан тиной, и в сапогах его, как в насосах, чавкала вода.