Жизнь с ламой - Лобсанг Рампа 6 стр.


- Я умираю. Не обращайте на меня внимания, лучше присмотрите за моими детьми.

Обернувшись к старухе, Мужчина спросил:

- Если я не ошибаюсь, вы сказали, что котят у вас двое?

Старуха согласилась с этим. После этого Мужчина твердо произнес:

- Мы заберем либо всех троих, либо ни одного.

Тут старуха назвала цену, которая ошеломила меня; однако мужчина лишь произнес:

- Хорошо. Приготовьте их, мы немедленно их забираем.

Старуха поспешно вышла из комнаты, чтобы скрыть свою радость и еще раз пересчитать денежки. Вскоре обоих моих малышей разместили в особой корзинке, которую привезли с собой Мужчина и Женщина. Женщи­на села на заднем сиденье; меня посадили к ней на руки. Корзинка с котята­ми стояла на переднем сиденье, рядом с Мужчиной. Медленно, осторожно машина тронулась в путь.

- Нам нужно вызвать ветеринара, Рэб, чтобы он сегодня же осмотрел Фифи, - сказал Мужчина.

- Она очень больна, так что я позвоню врачу сразу же, как только мы доберемся домой. Как ты думаешь, котят оставить с ней?

- Да, - ответил мужчина, - тогда им не будет скучно и одиноко.

Он вел машину так аккуратно, что я не чувствовала боли.

Тут я вновь вспомнила слова Яблони: "Ты еще узнаешь счастье, Фифи". "Может быть, ОНО уже наступило?" - думала я.

Миля за милей убегала под колесами машины. Затем мы осторожно миновали крутой поворот и начали взбираться вверх но крутому холму.

- Ну вот мы и дома, Кошки, - произнес Мужчина.

Заглушив мотор, он вышел и понес в дом корзинку с моими котятами. Осторожно, чтобы не сильно трясти меня, Женщина выбралась из машины и, поднявшись по нескольким ступенькам, вошла в дом. Как же сильно я почувствовала разницу в ощущениях! Здесь я моментально поняла, что являюсь желанной и долгожданной. Я решила, что Дерево было право. Однако я была ужасно слаба.

Женщина подошла к телефону, и я услышала, как она говорит с Вете­ринаром, уже упоминавшимся в дороге. Наконец она поблагодарила его и повесила трубку.

- Сейчас он приедет, - сообщила она.

Я не хочу описывать здесь ни мою операцию, ни долгую борьбу за возвращение к жизни. Достаточно сказать, что мне пришлось перенести наиболее серьезную операцию по удалению маточной опухоли громадных размеров. После гистерэктомии я могла уже не беспокоиться о дальнейших трудностях с вынашиванием котят. День и ночь Мужчина и Женщина сидели со мной - ведь операция была настолько сложной, что моя жизнь внушала серьезные опасения. Я же ощущала все иначе, поскольку теперь я была Дома - и сама хотела жить.

Глава 4

Операция была уже позади, и мне оставалось лишь выздороветь. До этого я была слишком больна, чтобы интересоваться тем, КТО живет в этом доме и что представляет собою постройка. Мистер Ирландский Ветеринар сказал:

- Вы должны взять ее к себе в дом, подарить ей свою любовь - она по ней изголодалась, - а если мы и дальше будем держать ее в больнице, она просто не выживет.

Итак, меня взяли Домой. Первые пару дней я действительно вела себя очень тихо; Мужчина и Женщина все время ухаживали за мной, уговаривая пробовать самую изысканную пищу. Как нелегко мне было привыкнуть к этому: ведь я так ЖЕЛАЛА, чтобы меня уговаривали, я так ХОТЕЛА знать, что они ценят меня достаточно высоко, чтобы находить время на уговоры!

Утром третьего дня, после визита мистера Ирландского Ветеринара, Мужчина сказал, обращаясь ко мне:

- Фиф, я собираюсь привести к тебе Леди Ку'эй.

Он вышел и вскоре вернулся, ласково нашептывая кому-то. Когда они приблизились, он произнес:

- Фиф, познакомься: это Леди Ку'эй. Ку, перед тобою миссис Фифи Седовласка.

Тут же я с превеликим удовольствием услышала самый очарователь­ный на свете голос молодой Леди-Сиамской Кошки. Какой диапазон! Какая сила! Я была просто очарована и пожалела, что моя бедная Мамочка не смогла услышать такого замечательного голоса. Леди Ку'эй села на кровать; между нами сидел Мужчина.

- Я - Леди Ку'эй, - произнесла она, - однако, поскольку мы будем жить вместе, вы можете звать меня МИСС Ку'эй. Поскольку вы ничего не видите, то, как только сможете ходить, я покажу вам все: препятствия, "удобства", место для еды и так далее. Кстати, - самодовольно произнесла она, - у нас здесь НЕ ПРИНЯТО есть объедки, копаться в отбросах (во всяком случае, если кто-нибудь это видит); специально для нас покупается еда, причем лучшего качества. Теперь слушайте внимательно. Я вкратце расскажу вам о правилах этого дома и дважды повторять их не буду.

- Да, Мисс Ку, - покорно произнесла я, - я вся внимание. Я немного расслабилась, чтобы не так сильно тянуло швы.

- Мы находимся в Гоуте, графство Дублин, - начала Мисс Ку, - И живем мы в доме, расположенном на вершине скалы. В ста двадцати футах прямо под нами плещется море - смотрите, не свалитесь туда, ибо людей крайне огорчит, если вы упадете на какую-нибудь рыбку. Достойно держите себя с посетителями (помните, что вы являетесь ПСК), однаковполне разрешается играть с членами Семьи.

- Пожалуйста, Мисс Ку, - вмешалась я, - а что значит "ПСК"?

- Ну, знаете ли! Да вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО глупая Старая Кошка! - возмутилась Мисс Ку. - ЛЮБОМУ известно, что "ПСК" означает "Поро­дистая Сиамская Кошка" - хотя, признаюсь, я надеялась, что вы проявите больше ума и сообразительности. Впрочем, не перебивайте: ведь я даю вам жизненно важную информацию.

- Простите, Мисс Ку. Больше прерывать я вас не буду, - ответила я. Задумчиво почесав лапой свое ухо, Мисс Ку продолжила:

- Того, которого вы называете "Мужчиной", на самом деле зовут Лама Т. Лобсанг Рампа из Тибета. Он понимает язык Сиамских Кошек не хуже нас с вами, поэтому не старайтесь скрыть от него свои мысли. Он большой, бородатый и лысый; кроме того, он почти мертв после одного или двух приступов острой коронарной недостаточности сердца. Он действительно очень болен, и некоторое время мы даже боялись, что потеряем его.

Я важно кивнула, прекрасно понимая, что значит болеть. Между тем Мисс Ку продолжала:

- Если у вас возникнут проблемы - сообщите ему, и он поможет вам избавиться от них. Если вам захочется съесть что-нибудь особенное - дайте ему знать, и он передаст ваши мысли Ма.

- Ма? - изумилась я. - Так вы живете со своей Матерью?

- Не будьте такой смешной! - немного резковато откликнулась Мисс Ку. - Ма - это Рэб, та, которую вы называете "Женщиной", которая покупает для нас все, чистит наши миски, стелет наши кроватки, готовит для нас и позволяет нам спать в одной кровати с ней. Я - ее кошка; как вы понимаете, вы являетесь кошкой Ламы, - самодовольно улыбнулась она. - Вы будете спать в этой комнате, рядом с ним. Ах, кстати, вы же не Можете видеть Ма. Она невысокая, у нее приятные глаза и милые колени, а также много уютных выпуклостей по всему телу. Когда вы сидите на ЕЕ коленях, никакая кость не вопьется вам в бок!

На мгновение мы замолчали: Мисс Ку переводила дыхание, а я перева­ривала неожиданно свалившуюся на меня информацию. Рассеянно поиграв кончиком своего хвоста, Мисс Ку продолжила:

- Кроме того, вместе снами живет еще один член семьи - Молодая Английская Леди. Она очень высокая, поджарая, а волосы у нее - точь в точь такого же цвета, как мармелад "Том", который я однажды видела. Несмотря на это, она весьма добра и безусловно воздаст вам должное, хотя БОЛЬШЕ ВСЕГО ей нравятся большие смердящие собаки и вопящие мла­денцы.

- Хватит, Ку'эй, - вмешался Лама. - Фиф надо отдохнуть. Остальное ты расскажешь ей позже.

Подняв Мисс Ку, он вынес ее из комнаты. Некоторое время я лежала на его кровати, мурлыча от удовольствия. Надо же - никаких больше объед­ков! Я всегда думала, что с удовольствием ела бы то, что покупают специаль­но для меня. Я всегда хотела быть желанной - эта мысль не покидала меня всю мою жизнь. И теперь я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была желанна. Удовлетво­ренно улыбнувшись, я вновь погрузилась в сон.

Понемногу мои операционные раны зажили, мне сняли швы, и теперь я была в состоянии все больше и больше двигаться. Поначалу я делала это очень осторожно из-за слепоты; однако моя уверенность возросла, когда я обнаружила, что ни один окружавший меня предмет не перемещался до тех пор, пока я впервые не касалась его, уяснив его положение относительно других. Мисс Ку'эй иногда сопровождала меня, рассказывая где и что нахо­дится. Всех входящих предупреждали, что я слепа.

- Как?! - обычно изумлялись они. - Слепая? Но как она может быть слепой, ведь у нее такие большие, прекрасные голубые глаза?

Наконец мое состояние улучшилось настолько, что мне позволили выходить в сад. Замечательный воздух был напоен запахами моря и арома­тами растений. Многие дни я никому не позволяла становиться между мной и дверью, так как постоянно боялась, что меня не впустят обратно в дом. Мисс Ку обычно поддразнивала меня:

- Не будь такой старой дурой, Фиф! В конце концов, мы здесь все ЛЮДИ, и никто никогда не захлопнет перед тобой дверь - никогда, слы­шишь?

Часто мы лежали на теплой траве, и Мисс Ку описывала окружающий нас мир. Там, внизу под нами, бушевали волны, иногда настигавшие нас прикосновениями своих белопенных пальцев. В пещере, находившейся у подножия дома, постоянно грохотала и рычала вода; в дни, когда море штормило, мне казалось, что волны готовы оторвать всю скалу целиком. Слева находился волнорез, на дальнем, вдававшемся в море конце которого возвышался маяк.

Приблизительно в миле от берега находился островок Глаз Ирландии, укрывавший маленькую бухточку от самых жестоких набегов неспокойных волн Ирландского моря. Справа от основной береговой линии в море ухо­дила скала под названием Зуб Дьявола - она укрывала от больших волн Место Купания Людей. Мисс Ку очень нравилось наблюдать за тем, как купаются люди; вероятно, мне это тоже понравилось бы, имей я нормальное зрение.

Позади дома возвышался Холм Гоут. В ясный день с его вершины иногда можно было увидеть материковые горы Уэльса и горный хребет Морн в Северной Ирландии.

То были счастливые деньки: мы лениво нежились на солнце, и Мисс Ку рассказывала мне о Нашей Семье. Постепенно я избавилась от страха, что передо мной закроют двери дома. Теперь мне не угрожала возможность отправиться в лапы большого, грубого Тома. Теперь сама я была желанной, и - как признала сама Мисс Ку - благодаря вниманию я распустилась подобно цветку, который вынесли на солнце после заточения в темной келье.

Мы все любили то время. Лама часто усаживал меня на одну из нижних ветвей небольшого деревца, придерживая меня, чтобы я не упала, а я, раз­мечтавшись, представляла, что по крайней мере теперь нахожусь в райских садах.

Поначалу меня беспокоили морские чайки. Со свистом пролетая над головой, они громко кричали:

- Эй, посмотрите на эту кошку там внизу! Давайте бросимся на нее, скинем ее со скалы и съедим.

Тогда Мисс Ку издавала наш знаменитый Сиамский Военный Клич и обнажала свои клыки, в любой момент готовая к атаке. Постепенно в возду­хе утихал свист крыльев, и все птицы, яростно покружившись над головой, спешили удалиться. Долгое время меня интересовала причина этого - ведь я не склонна все время задавать вопросы. Затем я нашла ответ: это было время, когда рыбачьи суда возвращались к берегу и птицы спешили пожи­виться рыбьими внутренностями, которые моряки смывали с палубы.

Как-то в солнечный полдень я как раз нежилась в теплой тени куста вероники, как вдруг услышала голос Мисс Ку:

- Приготовься, Фиф, нам предстоит поездка.

ПОЕЗДКА? В МАШИНЕ? Я едва не лишилась чувств от ужаса и удивле­ния. Ведь речь шла о МАШИНЕ, а, судя по голосу, мисс Ку'эй была ДО­ВОЛЬНА!

-Но Мисс Ку, - растерянно пыталась возразить я, - я просто НЕ МОЕУ ехать куда-нибудь на машине. Что, если они где-нибудь оставят меня?

- ФИФ! - позвал Лама. - Иди же скорее, мы уезжаем.

Я настолько оцепенела от страха, что им пришлось поднять меня и отнести в машину. Совсем иначе вела себя мисс Ку. Напевая от радости, она помчалась к машине, крича:

- Чур, мое переднее сиденье!

- А кто поведет машину, Мисс Ку? Лама? - осторожно спросила я.

- Конечно, он. И перестань все время повторять "Лама". Называй его так же, как и я, - Хозяин.

Естественно, Лама (извините - Хозяин) сел на переднее сиденье авто­мобиля рядом с Мисс Ку. Ма села сзади и взяла меня на руки. Рядом с Ма расположилась Молодая Английская Леди (тогда я еще не могла выгово­рить ее имя).

- Ты хорошо закрыла двери? - спросил Хозяин.

- Конечно, как всегда, - ответила Ма.

- Ну же, поехали! Чего тратить время? - завизжала Мисс Ку.

Хозяин сделал то, что делает каждый человек, который заводит маши­ну. И мы отправились в путь.

Меня восхищала плавность нашего передвижения. Насколько это от­личалось от моего опыта поездок во Франции и Америке, когда меня бесце­ремонно швыряло из стороны в сторону! Спустившись вниз по холму, мы сделали резкий поворот и, проехав еще несколько миль (или, может, кило­метров) - короче, через три-четыре минуты, - резко свернули вправо. Где-то через минуту мы остановились.

Двигатель умолк, и я почувствовала сильный запах моря. Тончайшая взвесь морских капель, приносимых бризом, щекотала мои ноздри. Повсю­ду слышались голоса людей и чиханье моторов. До нас доносился сильный запах свежей рыбы и рыбы, немного подпортившейся под палящими луча­ми солнца. Пахло дымом и просмоленными канатами.

- Ах, как замечательно пахнет рыбой! - выдохнула Молодая Анг­лийская Леди. - Может, я схожу и куплю немного?

Выйдя из машины, она направилась к одному своему доброму знако­мому, который продавал нам только что выловленную рыбу. БУМ! Хлопнул багажник сзади машины, приняв завернутый пакет с рыбой. ХЛОП! Дверь машины щелкнула, и Молодая Английская Леди уже сидела внутри.

- Мисс Ку! - прошептала я. - Что это за место?

- Это? Это бухта, в которую приходят рыбачьи суда с нашим ужином. По одну сторону от нас стоят большие склады, а по другую плещется вода. Корабли привязывают кусками каната, чтобы их не унесло в море, пока команда не подготовится. А, тебя интересует дым? Это люди помещают рыбу в поток дыма - так она медленнее портится (по крайней мере, это не так чувствуется из-за дыма).

Вскочив на спинку сиденья Хозяина, она завопила:

- ЧЕГО МЫ ЖДЕМ? Поехали в Портмарнок.

- Ку! Ты нетерпеливая негодница! - произнес Хозяин, заводя ма­шину.

Мы вновь тронулись в путь.

- Мисс Ку! - сказала я, боюсь, весьма озабоченным тоном. - Я не могу произнести имя Молодой Английской Леди, а когда пытаюсь сделать это, то оно звучит как напоминание о жадном Томе. Что мне делать?

Мисс Ку села и, подумав некоторое время, заявила:

-Ну, этого я точно не знаю.

Вдруг она вскочила и сказала:

- Вот! Я знаю! На ней зеленый костюм, она очень высокая, сухопарая, а волосы на голове какого-то желтоватого цвета. Слушай, Фиф! Зови-ка ее ЛЮТИК - она все равно не узнает об этом.

- Благодарю вас, Мисс Ку, - ответила я. - Теперь я буду называть ее мисс Лютик.

- Мисс ничто, - возразила Мисс Ку. - Мы могли бы назвать ее мисс Лютик, но ведь она миссис, ибо у нее так же, как у тебя, были котята. Нет, фиф, теперь ты уже не в вежливом французском обществе. Теперь ты ДОМА, так что говори просто Хозяин, Ма и Лютик. Здесь только я Мисс Ку.

Машина плавно катилась вперед. Еще до того, как я осознала это, мы уже приехали - туда. Мы остановились, двери открылись и меня вынесли наружу.

- Ах! Вот где настоящая ЖИЗНЬ! - закричала Мисс Ку. Мягкие руки взяли мои лапы и провели ими по песку.

- Смотри, Фиф, это - песок, - сказал Хозяин.

Грохот и шипение волн в скалах успокоили меня, солнце приятно согревало спину. Мисс Ку, как сумасшедшая, носилась по песку, не скрывая криков радости. Семья (МОЯ СЕМЬЯ) спокойно сидела рядом. Я сидела у их ног и играла морским камешком. Я была уже слишком стара и чувство­вала себя не совсем здоровой, чтобы совершать такие скачки, как Мисс Ку. Ощущение удобства и теплого солнечного света охватило меня, и я зас­нула...

Солнце скрылось за тучами, и моросил небольшой дождик. "Странно! - подумала я. - Как я попала СЮДА?" И вдруг до меня дошло: я совершала Астральное Путешествие. Подобно легкой тучке, я скользила над прибрежными дорогами, двигаясь вглубь материка, пролете­ла над громадным аэропортом "Ле-Бурже" и устремилась дальше. Вдоль прямой белой дороги все еще неумолимо, как стражники, стояла длинная шеренга тополей. Высокий шпиль церкви, наполовину спрятавшись в ту­мане, проступал из-за деревьев кладбища, оплакивая дождиком тех, кто вечным сном почил под землей.

Я скользила легко, подобно облачку, затем спустилась ниже. И тут я увидела (в Астрале видят все) надпись: "Посвящается светлой памяти..." Поначалу я не могла ничего понять - и тут до меня дошло!

- Здесь похоронена МАДАМ АЛЬБЕРТИН! - закричала я.

Из горла вырвались рыдания. В КОНЦЕ КОНЦОВ, она единственная любила меня. Теперь ее уж нет, а я купаюсь в любви и счастье. Что ж, подумала я, она покинула этот ужасный мир и тоже нашла свое счастье и любовь. Вздохнув, я бросила последний взгляд на могилу и вновь поднялась в воздух.

Подо мной Сторож мел двор у своей Сторожки. Собака, прикованная цепью к стене, при виде меня залилась сердитым лаем и рычанием. Внизу возвышался Дом: величественный, недружелюбный, холодный. Казалось, он предупреждал каждого: вход запрещен! На террасу вышла Мадам Дипло­мат. Инстинктивно я было рванулась прочь, но ведь она не видела меня, парившую на уровне плеча. Она похудела и выглядела подурневшей. Мор­щины от постоянной гримасы недовольства исказили ее черты, уголки рта были резко опущены вниз. Безрадостный портрет довершали тонкие губы и резко выделявшиеся ноздри.

Я решила слетать к Старой Яблоне, но, приблизившись к месту, тут же остановилась, охваченная ужасом. Дерева не было: его спилили и даже пень выкорчевали прочь. Молча горюя, я некоторое время покружила над зем­лей. Потом, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, я вдруг направи­лась к старому сараю, который долгое время был моим единственным до­мом. Сердце мое дрогнуло и на мгновение перестало биться - останки моей подруги-Яблони были свалены под стеной на дрова. Скрипнула дверь. Из сарая вышел Пьер, держа в руке топор. Вот он замахнулся... В ужасе я поспешила прочь от этого места.

- Эй! Э-эй, Фиф! - усадив меня на плечо, Хозяин принялся носить меня, как ребенка. - Ты спала на солнцепеке, и тебе приснился кошмар. Я удивляюсь тебе, Фиф!

Поежившись от недавно увиденного, я ощутила неожиданный прилив благодарности. Повернувшись, я облизала ухо Хозяина. Подойдя к обрыву над морем, он остановился, не снимая меня с плеча.

- Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Фиф, - сказал он. - Знаешь, мне ведь тоже пришлось пережить немалые трудности.

Потрепав мой загривок, он направился к остальным членам Семьи.

- Не пора ли нам возвращаться? - спросил он. - Бабушка Седовласка устала.

Я все мурлыкала, мурлыкала, МУРЛЫКАЛА... До чего же приятно, когда кто-нибудь думает о тебе и может ПОГОВОРИТЬ с тобой! Мы сели в автомобиль и отправились домой.

Назад Дальше