Рассказы о первых днях освоения целины.
Содержание:
-
В казахских степях 1
-
Колышек у вербы 1
-
Наташа 2
-
Самолётные утята 3
-
Свирька 3
-
Бишка 4
-
Тюльпаны 5
-
Андрей Большой и Андрей Маленький 6
-
-
На Алтае 6
-
"Кораблекрушение" 7
-
Рыжая Королева 7
-
Песня 8
-
Помидор "Пионер" 9
-
Удивительная посылка 9
-
Хлеб 10
-
Сад 11
-
Новый дом 13
-
Маленькая повесть о большом классе 13
-
Ирина Иосифовна Волк
Колышек у вербы
Ребята!
Несколько лет назад, когда многие из вас ещё и в школу не ходили, собралось в Москве, в Кремле, много юношей и девушек. Позвала их в Большой Кремлёвский дворец наша Коммунистическая партия.
А через несколько дней по призыву партии из Москвы, из Ленинграда, из Киева и других городов отправилась в казахские и алтайские степи молодежь. Вместе с комсомольцами поехали туда и мы - автор и художник этой книги.
Мы ехали по бескрайней степи, где не было ещё совхозов, где среди ковыля виднелись только пёстрые колышки, обозначавшие места будущих степных городков, совхозов.
Вот почему мы и назвали нашу книжку "Колышек у вербы". Это не выдуманный колышек, а самый настоящий.
Не так-то просто строить города на пустом месте, сеять хлеб, выращивать овощи, разводить свиней, коров, овец, птицу. Мы старались всё заметить, записать, зарисовать, чтобы потом передать и показать вам.
Мы были на целине и в самые первые дни, когда только-только ставили палатки, и люди ещё жили в землянках. И совсем недавно побывали там. Пролетая на самолёте над знакомыми местами, мы не узнавали их. Где раньше прятались в земле сурковые норы, теперь стояли большие дома, протянулись широкие улицы, раскинулись сады. Где рос упрямый ковыль - колосилась пшеница и куталась в зелёные одёжки кукуруза, размахивая на ветру рыжими кудрями.
Может показаться странным, что мы почти во всех рассказах пишем о первых днях освоения целины. Но нам и хотелось рассказать именно об этом, о самом трудном: с чего началось строительство совхозов, как всё это создавалось.
Нам будет приятно, если вы, ребята, прочитав эту книгу, полюбите целину и целинников - людей со смелой душой и добрым сердцем.
В казахских степях
Колышек у вербы
- Мама, смотри, лес! - закричала Зина, и все, кто ехал в кузове машины, посмотрели вперёд, на деревья.
Ели и сосны тянулись к небу. Это было так неожиданно в голой Тургайской степи, поросшей пушистыми султанчиками ковыля.
Но деревья качнулись и пропали - растаяли.
- Мираж, доченька, - обнимая Зину, сказала мама, - степной мираж.
И снова впереди, сзади и по бокам - серая, печальная степь. Зине так жаль деревьев, которые показались на миг, чтобы исчезнуть навсегда. И вдруг опять возникают впереди деревья - опять мираж. Зина уже старается не глядеть на горизонт: смеётся над ней природа, обманывает.
Но эти деревья не тают в солнечных лучах, как те, первые. Всё резче делаются их очертания. И вот они уже совсем близко. Машина останавливается, и Зина бежит к вербам, которые стоят в степи высокие, раскидистые, вцепившиеся своими корнями в мягкую землю возле небольшого озерца.
Зина оглядывается и видит, что рядом стоят люди, которые только что ехали вместе с ней в будущий совхоз. Они молча глядят на деревья. Удивительное зрелище для казахской степи. Откуда они появились здесь - эти горделивые красавцы?
- Откуда? - негромко спрашивают люди.
Зина смотрит на маму. Ведь со всеми вопросами она привыкла обращаться к ней, и мама всегда знает, как ответить. Но сейчас у мамы растерянное и задумчивое лицо. Она так же, как и Зина, делает шаг вперёд и нежно гладит жёсткую кору старой вербы.
К маме быстрыми шагами подходит директор совхоза. Совхоза, которого ещё нет, который только будет, для которого вот сейчас, сию минуту станут искать место. Рядом с директором шагает высокий старик в большой шапке.
- Друзья, - говорит директор, - я вижу, что вы так же потрясены, как и я, когда в первый раз увидел эти деревья среди снегов. Стояли трескучие морозы, мы на тракторе подъехали сюда и решили, что совхоз должен родиться непременно здесь, у этого необыкновенного озера. А вот он, - директор указывает на высокого старика в меховой шапке, - местный житель. Он будет сторожить наш совхоз и, наверное, расскажет, откуда появились здесь эти деревья.
Зина крепко сжимает мамину руку и восхищёнными глазами смотрит на старого казаха. Он знает всё об этом озере и о вербах.
Но старик качает головой, смеётся, меховая шапка дрожит на его голове.
- Я маленький человек, - говорит он, - что я могу знать об этом чуде? Много легенд ходит по степи об удивительных деревьях, а я знаю только одну.
Льётся певучий рассказ, и Зина жадно впитывает каждое слово.
…Жил-был человек хороший. Казахов жалел сильно, за них страдал. Хотел, чтобы у них хлеба было много-много, мяса много-много. Чтобы все жили хорошо. Чтобы весёлые были. Чтобы суп кипел в каждой юрте. Не хотел этого царь. Вот и прогнал хорошего человека в глухую Тургайскую степь. Сказал царь: "Там один будешь". А ведь всем известно: нет ничего страшнее, когда человек остаётся один.
Проводили жандармы человека до самого края степи и уехали докладывать царю: "Одного оставили. Совсем одного, как ты велел".
Шёл, шёл человек по степи, а в руках нёс торбочку. Никто, даже царь не знал, что там, в этой торбочке. Дошёл человек до озера, вынул из торбочки ветки. Посадил в землю. Ветки сразу стали расти, распускаться. И вон какие выросли…
Тихо было у озера. Молча слушали люди рассказ старого казаха. Потом все сразу заговорили.
А директор подошёл к маме и дал ей красную палочку с заострённым концом.
- Как главному агроному совхоза, который рождается сегодня, - торжественно сказал директор, - я поручаю вам вбить колышек у самой большой вербы, навечно определив место центральной усадьбы.
Мама, раскрасневшаяся, наклонилась и стала вбивать колышек в землю. А вокруг все хлопали в ладоши, радовались. Потом все побежали к машинам и начали разгружать их. Надо до вечера поставить палатки на Первой улице и приготовить ужин.
Зина помогла маме вынести из машины чемодан, а потом мама сказала:
- Иди погуляй, не мешай тут.
И Зина, конечно, отправилась к вербам. Она удобно уселась на доски, которые успели сложить здесь трактористы, и стала вспоминать старую легенду, рассказанную казахом.
Хорошая эта легенда, о хорошем человеке. Может, и вправду давным-давно кто-то посадил тут деревья; а может, и сама природа совершила это удивительное чудо. Живут, растут вербы, радуют человеческий глаз.
Вот и она, Зина, будет жить здесь с мамой, а на будущий год пойдёт в школу, которую тоже построят на берегу Вербного озера.
Зина закинула голову, чтобы посмотреть на верхушку самой большой вербы, и вдруг увидела, что там, наверху, уже темно. Вечер наступил сразу, точно взял кто-то и задвинул небо тяжёлой чёрной крышкой с редкими дырочками звёзд.
- Зина! - раздался голос мамы. - Ужинать!
Девочка встала и крикнула на прощание вербам, озерцу и красному весёлому колышку:
- Спокойной ночи! Завтра приду!
Наташа
Лебеди летели над степью. Степь была ещё зимняя, снежная, но уже во всём чувствовалось приближение весны. Апрельские ветры разметали сугробы, проделали в снежных пластах ноздреватые отверстия, а от апрельского солнца эти пласты поголубели, стали прозрачными.
Лебеди летели низко, вытянув длинные шеи, и издали казалось, что в небе обыкновенные журавли. Вдруг вожак лебединой стаи повернул голову и издал тревожный предостерегающий клёкот. Внизу он увидел людей, и старой опытной птице показались подозрительными их движения. Серёжа, который следил за полётом лебедей, тоже увидел, как там, впереди, человек в длинном тулупе сдёрнул с плеча ружьё и выстрелил.
Стая, повинуясь вожаку, взмыла вверх и только одна птица отстала. Серёжа с ужасом увидел, как она опускается всё ниже и ниже.
- Папа! - отчаянно закричал Серёжа. - Зачем они стреляют! Они лебедя убили! Папа!
Серёжин отец заправлял трактор горючим, чтобы двигать дальше два маленьких вагончика, в которых сидели строители будущего совхоза. Услышав Серёжин крик, отец поднял голову.
Он тоже увидел лебедя, который держался в воздухе очень странно, вздрагивая всем телом, теряя высоту.
- Ранили его, - с огорчением сказал отец. - Кому это понадобилось?
Он посмотрел вслед торопливо удаляющимся фигурам.
- Случайные люди. Злые… Помни, Серёжа, - настоящий целинник никогда не будет степного зверя или птицу обижать. А лебеди - тут редкие гости. Их особенно беречь надо.
- А куда они летели, папа? - спрашивал Серёжа. - Куда?
- Озёра тут есть, где они летом живут, туда, наверное, - вслух размышлял отец. - Ну, что ж теперь поделаешь! Садись. Дальше поедем.
Серёжа примостился рядом с отцом на тракторе. Не сразу разрешила мама, чтобы он ехал вот так, навстречу холодным целинным ветрам. Она хотела, чтобы Серёжа сидел вместе со всеми в вагончиках, где тепло.
- Что я - Наташка? - яростно защищался Серёжа. - Мне не пять лет, а десять…
- Пусть привыкает к ветрам, - вмешался отец, - целина теперь будет его родным домом.
Мама уступила неохотно. Но ведь она тоже в первый раз приехала в казахскую степь, а папа строит тут уже второй совхоз. Значит, и спорить с ним нечего. Ещё в поезде, по дороге к папе, мама рассказывала Серёже негромко, улыбаясь чему-то:
- У нас папа молодец. В голой степи города строит. Я бы с ним раньше сюда поехала, да помнишь, бабушка болела и ты ещё совсем маленький был. А теперь и бабушка с нами едет, и ты с Наташей…
Мама рассказывала, как несколько лет назад в пустынные степи поехало много юношей и девушек, чтобы растить хлеб и строить города.
- Поехало тогда несколько сот тысяч молодых, - говорила мама. - И папа. Он только в отпуск домой приезжал. Трудно было папе - и холодно в пустынном месте и по нас скучал…
Как только Серёжа увидел папу, который их встречал, он сразу спросил:
- Папа, а пап, там совсем голая степь?
Папа засмеялся:
- Что ты, сынок!
Серёжа был огорчён. А он-то думал - дикая степь…
Отец сразу понял, о чём загрустил Серёжа, и весело успокоил его:
- Знаешь, сынок, целина такая большая, что ещё много-много осталось диких мест. Вот туда мы с тобой и поедем, увидишь, как совхоз строится…
Такое было хорошее настроение у Серёжи: с папой на тракторе едет, и дикая степь вокруг. Интересно! И вдруг лебедя на его глазах ранили…
Стая, конечно, не могла задерживаться около раненой подруги. Она летела дальше, наверное, к знакомому озеру, где в это время нет уже льда и где можно спрятаться в сухих камышах, которые стоят стеной, закрывая птиц от чужого, недоброго глаза.
Серёжа скоро потерял стаю из виду. Он так и не знал, что сталось с раненой птицей. А она с трудом махала крыльями, выискивая местечко на земле, где можно было бы чуточку отдохнуть, успокоить боль.
Внизу мелькнуло какое-то озеро, очень похожее на то, куда вёл стаю старый вожак. Только оно было поменьше.
Вскрикнув на прощание, точно стая могла услышать её, лебёдка в последний раз взмахнула крылом и опустилась на озеро. Вода обожгла рану, потом боль стала понемногу утихать, и лебёдка, спрятав голову под крыло, забылась коротким чутким сном, таким, каким спят птицы и звери. Проснулась она от необычного шума и испуганно подняла голову.
На берегу озера стояли люди. Много людей. Они оживлённо переговаривались между собой, глядя на красивую белую птицу, неожиданно оказавшуюся здесь, на маленьком озере, заброшенном волей природы в самое сердце пустынной Тургайской степи.
Птица хотела подняться и улететь подальше от людей, которых старые лебеди учили всегда бояться. Она попробовала взмахнуть крыльями и не смогла. Люди на берегу заметили это, и Серёжа - конечно же, это был он - закричал:
- Смотри, папа, это, наверное, тот подстреленный лебедь, он не может улететь; у него не поднимаются крылья!
- Наверно, - согласился отец. - Вот молодец, что в наш совхоз прилетел. Если бы мы не приехали сюда, лебедь мог бы умереть с голоду. Где ему сейчас найти корм?
Лебедь плавал по воде, держась в отдалении от людей и следя за ними большими испуганными глазами. А люди долго возились на берегу. Мальчик что-то сколачивал, устанавливал у самой кромки воды. Потом они ушли, и огни зажглись в окнах тракторных вагончиков. Светились двери только что поставленных брезентовых палаток. Строители нового совхоза обживали степь. Лебёдка не понимала, что обитатели палаток и тракторных вагончиков приняли её в свою семью и будут заботиться о ней.
Она долго не подплывала к тому месту, где что-то строил мальчик. Но вдруг пошёл дождь, смешанный со снегом. Ей сразу стало холодно, и она заметалась по озеру в поисках пристанища. Проплывая совсем рядом с берегом, она вдруг почувствовала, что дождь и снег больше не настигают её. Над головой была деревянная крыша маленького домика, который сделал для лебедя Серёжа. Птица прижалась к деревянной стенке и прямо перед собой увидела корытце, в котором было что-то насыпано. Зёрна, пшеничные зёрна, которыми лебеди лакомились на сжатых полях. Озираясь, чутко внимая ночным шорохам, лебёдка взяла в клюв одно зерно, потом второе, третье… После еды она почувствовала тепло и усталость во всём теле. Высунув голову из своего домика, она ещё раз прислушалась и неожиданно уснула.
Утром Серёжа прибежал к озеру вместе с Наташей. Лебёдка уже давно плавала посредине озера.
- Ната, смотри - лебедь съел всё зерно. Сейчас мы насыплем ещё, - говорил Серёжа, - он, конечно, ночью спал в нашем домике…
Пришли взрослые и тоже смотрели на ребят и хвалили Серёжу, который догадался сделать лебедю домик и насыпать зерна.
- Теперь ты назначаешься старшим над озером, - шутя сказал директор совхоза и потрепал Серёжу по плечу, - и станешь охранять лебедя и голубей, которые тоже будут жить здесь, в голубятнях. Плотник дядя Степан уже сбил им удобные домики.
- А как мы назовём лебедя, - спросил Серёжа, - ведь должно же быть у него какое-нибудь имя?
И тогда сестрёнка Серёжи вдруг попросила:
- Назовем её Наташей, как меня…
Все согласились. Наташа - это красивое имя не только для девочки, но и для лебедя.
Люди, проходившие по делам, обязательно останавливались у озера и нежно звали:
- Наташа! Наташа!
Вечером Наташа уже без боязни заплыла в свой домик и поела зерна. Так было и на третью ночь и на четвёртую. А на пятую к Наташе прилетели друзья. Старый вожак не мог успокоиться, что одна птица отбилась от стаи, и лебеди, которые жили далеко отсюда, на другом озере, летали и звали свою подругу. Наконец они нашли её. Ночью они тоже заплыли в маленький домик. С трудом поместились в нём и спали, запрятав голову под крыло.
Серёжа очень привязался к Наташе, ни на минуту не забывал о ней и даже как-то потихоньку от матери встал, оделся и вышел из палатки. Луна стояла высоко; освещая совхоз, она отражалась в воде яркими светлыми бликами. Серёжа спустился к домику и не поверил своим глазам. Целых три лебедя было на их озере. Откуда же они взялись? Он помчался домой и разбудил отца. Тот сначала рассердился.
Но Серёжа так умолял выйти посмотреть на лебедей, что отец, ворча, встал, оделся. Ещё не начинало рассветать. Шум человеческих шагов вспугнул Наташиных друзей. Когда Серёжа с отцом подошли к озеру, птицы уже поднялись в воздух. В голубом сумраке отчётливо выделялись очертания больших сильных тел. На воде осталась одна Наташа.
- Это друзья к ней прилетают, - задумчиво сказал Серёжин отец, - отбилась она от стаи…
Где-то наверху раздался писк: просыпались в своих домиках голуби - первые голуби в этой степи, которых привезли сюда с собой люди и построили им жильё. Сверху голуби глядели на рождающийся в степи совхоз, на временную улицу Палаток, на первые весёлые жёлтенькие домики новосёлов, которые начали уже своё наступление на эту улицу.
И, спасённая людьми, плавала по светлой воде лебёдка с нежным человеческим именем Наташа.
