Акселерированный метод нейрообучения Эрика Дженсена и ИЛПТ как интенсивный метод обучения
Современное образование непрерывно ищет пути своей модернизации и, соответственно, новые методы обучения. Для этих целей оно обращается к различным отраслям науки и на их основе строит те объяснительные модели, которые позволят понять, как можно сделать процесс обучения максимально эффективным.
Одним из таких методов является метод так называемого "мозгового" или нейрообучения (brain-based learning and teaching), который строит свою объяснительную модель на основе нейрофизиологии. Этот метод (или модель) обучения возник около двух десятилетий назад (в середине 80-х годов XX века) в США и получил там большую популярность. Пионером в его разработке и пропаганде считается Эрик Дженсен, бывший учитель, а ныне автор нескольких книг по нейропедагогике и организатор различных школ и курсов ускоренного (accelerated) обучения.
Как видно из самого названия, в этом методе во главу угла ставится физиология человека, а точнее его мозг, подстройкой под устройство которого объясняется повышение эффективности обучения, т. е. его акселерация и интенсификация. На основе этой подстройки создаются, соответственно, все техники и приемы обучения. Прежде всего учащиеся подробно изучают, как устроен мозг и как функционируют составляющие его компоненты. Затем учащимся объясняют, что нужно делать для того, чтобы "хорошо училась" каждая часть мозга, например оба его полушария, ствол и мозжечок, кора или подкорка.
В данном методе содержится много здравого смысла, однако налицо и определенная односторонность этого метода. Даже учебные инструкции и толкования построены в нем таким образом, что кажется, будто учится не сам человек, а только его мозг. Причем делается это каким-то рекламно-декларативным образом. Например: "Самое лучшее для мозга – это пульсирующий ритм обучения" или "Как привлечь и укрепить внимание мозга?" – "Привлекайте мозг движением, изменениями контраста или цвета" и т. д. [532, с. 48, с. 56].
Нельзя не заметить, что в этом методе медицинское устройство мозга как бы "притянуто" к достаточно тривиальным психологическим рекомендациям. Причем делаются они не на уровне технологий, а на уровне самых общих педагогических принципов и советов.
Нам представляется, что повышение эффективности обучения достигается в нейрометоде, скорее, путем лозановской суггестии: после подробных объяснений с множеством научных терминов, что такое мозг, человек проникается уважением к научному подходу данного метода и верит в то, что его мозгу именно такое обучение, действительно, и нужно.
ИЛПТ также учитывает нейрофизиологию человека, однако включает ее в комплексный психофизиологический, психотерапевтический и психокоррекционный подход к человеку и его обучению.
ИЛПТ стремится к развитию и активизации всех психических функций обучающегося (которые, конечно, не могут существовать без своего физиологического субстрата), что в свою очередь не только приводит к интенсификации процесса обучения, но и является ее основным механизмом. Именно развитие и активность превращают ИЛПТ не только в активный и развивающий, но и в интенсивный метод обучения. Поэтому термин "интенсивное обучение" кажется нам наиболее приемлемым для ИЛТП.
Так, Интегративный лингво-психологический тренинг, будучи психотерапевтическим средством, в первую очередь действенно освобождает психику человека от всевозможных барьеров, стереотипов, устаревших установок и, всеми своими гранями соотносясь с теми сторонами речи, которые нужно формировать, активно корригирует и развивает их вместе со всеми включенными в речь, сопряженными с речью и влияющими на речь психическими процессами и свойствами человека. Он как бы открывает шлюзы, высвобождающие те способности человека, которые до поры до времени были скрыты в нем или существовали лишь в качестве задатков, и при помощи специальной техники направляет их в нужное русло, активизируя, наращивая и развивая их. Получившие свободу и силу, окрепшие и развившиеся познавательные процессы оказываются способны качественно и результативно перерабатывать такие объемы информации, которые до того им были не доступны. Таков в самом общем и схематичном виде механизм интенсификации, работающий в нашем Интегративном лингво-психологическом тренинге и делающий этот метод обучения поистине интенсивным.
Далее мы посмотрим, что понимают под "интенсивностью" другие авторы.
Справедливо считается, что основа современных интенсивных методов обучения была заложена Г. Лозановым, а в нашей стране наиболее известным образцом интенсивного обучения стала система Г. А. Китайгородской. В свете сравнения с их методами обучения мы и проанализируем более подробно интенсивную сторону Интегративного лингво-психологического тренинга.
Глава XII
ИЛПТ и интенсивный суггестопедический метод обучения Г. Лозанова
Георгий Лозанов и интенсивное обучение иностранным языкам
Современное интенсивное обучение иностранным языкам абсолютно неотделимо от имени Г. Лозанова, который был не только пионером в этой области, но и гениально определил те основные методические линии, которые в открытой или завуалированной форме, в большей или меньшей мере присутствуют практически во всех существующих на этот день интенсивных методах и методиках.
В 60-х годах XX века Г. Лозанов, как тонкий психолог, кем он, собственно, является и поныне, научно и интуитивно открыл неизведанные дотоле пути и тропинки к скрытым в подсознании резервам человеческой психики, которые можно определенным образом активизировать с целью ускорения и повышения эффективности процесса обучения, т. е. его интенсификации. Все, что было и есть в теории интенсивного обучения иностранным языкам после Г. Лозанова, следует рассматривать либо как расширение и модернизацию этих путей, либо как их варварское "затаптывание". Однако и в том, и в другом случае основная "колея", проторенная Г. Лозановым, остается неизменной.
Справедливости ради, надо отметить, что иногда модернизация метода Г. Лозанова является настолько радикальной, что превращает первоначальный продукт в нечто совершенно новое и непохожее на своего предшественника – так, в современном сверхзвуковом самолете трудно рассмотреть очертания дирижабля, а в морском лайнере – контуры лодки-пироги. Так произошло и в случае с ИЛПТ – введение в обучение иностранным языкам групповой психотерапии в форме психологических тренингов не только кардинально видоизменило обучение и подняло его на уровень высоких и тонких учебных технологий, но и явилось новым мощным двигателем его интенсификации. Можно сказать, что таким образом родился абсолютно новый метод обучения. И тем не менее в истоках этого метода можно найти ручейки свежих и поныне идей Г. Лозанова.
Советская психологическая наука, которая состояла на службе у отечественной педагогики и флагом которой была теория деятельности, преувеличивавшая, как уже отмечалось, роль "коры" в ущерб "подкорке", сознания (с его планированием и контролем) в ущерб бессознательному, активного внешнего действия в ущерб пассивным формам психических и психофизиологических процессов [80, с. 9], не смогла полностью принять и по достоинству оценить суггестопедический метод Г. Лозанова, построенный на активизации резервов подсознания.
А. А. Леонтьев, признавая, что на рубеже 60-х – 70-х годов, т. е. на начальном этапе распространения интенсивных методов обучения иностранным языкам в СССР, воспроизводилась методика Г. Лозанова, тем не менее, категорично подчеркивает, что "ее теоретическое обоснование и тогда было неприемлемым для нас" (для нашей страны. – И. Р.) [230, с. 3]. В дальнейшем прогрессивнейшая для того времени лозановская система обучения была скрещена с отечественным деятельностным "сознательно-практическим методом", что преподносилось как "уникальная реализация некоторых прогрессивных тенденций в общей педагогике и дидактике" [230, с. 3]. Практически все суггестивные принципы, опирающиеся на функционирование человеческого подсознания, были заменены в этом методическом гибриде на деятельностное "создание эмоционального климата в коллективе", его активную "воспитывающую роль" и т. п., а от имени Г. Лозанова, даже люди непосредственно у него учившиеся, фактически отреклись. Таким образом, лозановской синей птице не просто подрезали крылья – ее насильно скрестили с курочкой-рябой и лишили своего родителя. От глубокого внутреннего содержания лозановского метода остались в основном внешние атрибуты. Однако и их часто пытались потихоньку "приватизировать", применяя при этом простейший и не вполне достойный способ "умалчивания": просто не указывалось, что впервые тот или иной прием, та или иная идея были апробированы Г. Лозановым, и практически не давалось ссылок на его имя.
О методе Г. Лозанова в свете психотерапевтической теории обучения, а также в свете факторов развития и активности в обучении нами было сказано уже немало. В данной главе мы рассмотрим этот метод в ракурсе интенсификации обучения и сопоставим его с ИЛПТ. Это сопоставление будет представлено как своего рода "описательный диалог" между двумя системами.
Основы суггестопедической теории Г. Лозанова и ИЛПТ
Еще 40 лет назад Г. Лозанов зорко обратил внимание на то, что динамика жизни постоянно растет. В своем учении, которое иногда называют "теорией резервных возможностей человека", он исходил из того, что данный фактор требует пересмотра системы образования в сторону значительного ускорения темпов обучения всех возрастных групп и по всем дисциплинам, в том числе иностранным языкам.
Здесь сразу можно заметить, что если идея интенсификации обучения, к которой пришел Г. Лозанов, стала актуальной еще в 60-годы XX века, то что же говорить о жизни современной, когда ее динамика не просто растет, а стремительно рвется вперед? Уже сам этот факт говорит о том, что сегодня требуются намного более мощные рычаги интенсификации обучения, чем это было 40 лет назад, и чем предлагал сам Г. Лозанов. И ИЛПТ такие рычаги предоставляет.
Как чуткий психолог, Г. Лозанов полагал, что прежде всего нужно разрушить укоренившийся в обществе стереотип, приравнивающий обучение к каторжному труду и порождающий боязнь обучения. Кроме того, он считал необходимым избавиться и от иного социального стереотипа, согласно которому познавательные возможности человека ограничены. "Действительно, – говорил он, – начиная с раннего детства, способности личности предполагаются ограниченными неким уровнем средних способностей человека, который определяется авторитетом компетентных лиц", в реальности же дело обстоит совсем иначе [250, с. 89].
Опираясь на свой медицинский и психотерапевтический опыт, он также высказывал убеждение, что традиционная педагогика не задействует в полной мере всех достижений смежных с ней дисциплин: психологии, физиологии, медицины. Традиционный "учебный процесс, – писал Г. Лозанов, – ориентирован на определенные функциональные структуры личности, … связанные с незаинтересовывающим, логически формализованным, неэмоциональным, механическим преподаванием. Он как бы противопоставлен естественному, полнокровному участию человека во всем, с чем он ежеминутно сталкивается в жизни. Этот подход не учитывает того, что человек постоянно на что-то реагирует, причем реагирует одновременно сознательно и бессознательно. Таким образом, разные части мозга, кора и подкорка, а также оба полушария всегда функционируют одновременно, подобно тому, как в центральной нервной системе одновременно идут процессы анализа и синтеза" [250, с. 89].
Боязнь обучения в совокупности с традиционной точкой зрения об ограниченности человеческих возможностей порождает, по мнению Г. Лозанова, неверие людей в собственные силы и так называемый "школьный невроз"; для многих обучение превращается в хроническую травму.
Принимая во внимание все вышеперечисленное, Г. Лозанов строит свою, особую педагогическую систему, стержнем которой является суггестия – т. е. внушение, и которую он называет суггестопедией. "Каждый нормальный и здоровый человек в некоторой степени является внушаемым", – говорит Г. Лозанов. "Суггестопедия, – продолжает он, – обращается ко всему комплексу возможностей человека"; она возвращает ему веру в себя, дает ощущение внутренней свободы, использует способность человека "не только к активному, но и пассивному вниманию", не только к сознательной, но и к "бессознательной периферийной перцепции" [250, с. 91].
Все эти замечания и наблюдения Г. Лозанова справедливы и по сей день, и ИЛПТ их полностью принимает, однако задачи современного обучения намного масштабнее. Сегодня, в активно перестраивающемся мире, учатся как молодые люди, так и люди пожилые, которые вынуждены не только приобретать новые знания, но и переучиваться. Взрослым, а пожилым людям тем более, приходится не только преодолевать барьеры страха перед обучением и самими собой, комплексы прошлых неудач, им необходимо в короткие сроки настроить внимание, обострить восприятие, улучшить память, перестроить мышление и т. п. Всего этого невозможно добиться, прибегая к одному лишь средству внушения, несмотря на его достаточно большие возможности. Ведь сам Г. Лозанов призывал более широко использовать в педагогике "достижения смежных с ней дисциплин: психологии, физиологии, медицины". Суггестия является важной частью ИЛПТ, однако данный метод еще глубже вторгается в психологию, физиологию и медицину, прибегая к средствам психотерапии и психокоррекции в виде психологических тренингов, которые способны действенно влиять на все структуры и функции человеческой психики, как на уровне сознания, так и подсознания человека.
"Суггестивность является основным и универсальным качеством человеческой личности, путем которого осуществляется неосознаваемая взаимосвязь личность – среда", – пишет Г. Лозанов [247, с. 55].
Однако ИЛПТ действует не только на уровне достаточно пассивной, или, по выражению Г. Лозанова, "псевдопассивной", суггестивной "взаимосвязи личность – среда". Этот метод при помощи особых тренинговых "рычагов" целенаправленно воздействует на механизмы речи и те психические, физиологические, поведенческие и деятельностные структуры личности, которые способствуют овладению иноязычной речью.
Г. Лозанов считает, что резервы познания у человека огромны, они скрыты в неосознаваемой сфере его психики. Внушение поступает в эту неосознаваемую психическую зону и активизирует имеющиеся внутренние резервы личности.
Г. Лозанов ищет в суггестии прежде всего пути повышения запоминания материала и ускорения автоматизации приобретаемых навыков. При этом, – полагает он, – происходит и общая активизация интеллектуальных и творческих резервов личности [247, с. 127].
Все это совершенно бесспорно. Однако для скорейшего и эффективного овладения человеком иноязычной речью его внутренние резервы должны быть не только активизированы, но и развиты, скорректированы и направлены в определенное русло. Так, например, память пожилого человека можно не только активизировать, чтобы он вспомнил многое из забытого им прежде; его память можно целенаправленным образом натренировать, причем используя, как средства на уровне сознания, так и подсознания. И это будет не чистой суггестией, а особым психологическим тренингом – частью ИЛПТ. Причем ИЛПТ тренирует не только память – он развивает человека комплексно: от простейших реакций и ощущений до сложной эмоциональной, умственной и поведенческой сферы.
Каждая мысль, каждое чувство, каждое восприятие, каждое движение души, – абсолютно правильно замечает Г. Лозанов, – сопровождается комплексом не только осознанных переживаний, но и туманным облаком переживаний неосознанных, фоновых, находящихся на периферии сознания. Так же происходит и с речью. Ее смысл, ее содержание попадает в самый центр сознания, где подвергается его критической обработке. Однако человек реагирует не только на специфическое значение слова, он реагирует и на целый набор сопутствующих слову неспецифических раздражителей, количество которых может быть неизмеримо велико. Сюда можно включить жесты, походку, мимику собеседника, выражение его глаз, его интонацию и дикцию, ряд незаметных для сознания идеомоторных движений, окружающую обстановку и вообще все то, что связано в данный момент с произнесением слова. Следы от этих раздражителей остаются в тени сознания, но могут быть вызваны в его центр, стоит человеку увидеть знакомый жест или услышать знакомую интонацию [247, с. 64]. Такие раздражители Г. Лозанов называет суггестирующими, т. е. принадлежащими суггестии.
Г. Лозанов считает, что одним из мощнейших средств суггестии, или неспецифических раздражителей периферии сознания, являются средства искусства, призванные в обучении иностранным языкам тем или иным способом сопровождать речь.
Данные наблюдения Г. Лозанова чрезвычайно значимы для обучения. Но являются ли указанные выше раздражители только суггестирующими? Нам думается, что нет. Функция таких раздражителей, на наш взгляд, намного шире. И. П. Павлов, например, рассматривал данное явление с точки зрения своего учения о "двух сигнальных системах действительности" – одной словесной, а другой – сопутствующей ей и данной нам в ощущениях, осознаваемых и неосознаваемых. (Более подробно этот вопрос мы обсудим в отдельной главе.)
Указанные Г. Лозановым раздражители мы бы назвали экстралингвистическими, обеспечивающими связь языкового с психическим. Так, именно через такие экстралингвистические раздражители человек впитывает с молоком матери не только просодику родной речи, мгновенно отличающую его от жителей другой области или региона, но также менталитет, культуру и обычаи своего народа. Такое случается и во взрослом возрасте: кто из нас не замечал, как человек, много лет проживший, скажем, в США, начинал совершенно непроизвольно говорить с американским акцентом и думать, опираясь на зарубежную ментальность? Таким образом, то, о чем говорит Г. Лозанов, – это не просто внушение, это особый психический феномен, при помощи которого, например, человек совершенно непроизвольно и глубоко овладевает родной речью, и данный феномен ИЛПТ всесторонне использует.
Говоря же о средствах искусства, отметим, что они могут не только суггестировать, сопровождая обучение, но и быть его действенным психотерапевтическим средством, как, скажем, музыкотерапия. А также – источником культуры, воспитания и хорошего вкуса.