* * *
"Я совсем иначе представляла себе Джимми Ланди, - подумала Кит, сделав глоток шардоннэ. - Джей так беспокоился, что мы заставляем Джимми ждать, но тот совсем не обиделся". Джей извинился, на что Ланди ответил:
- Мне нравится, когда в моем ресторане кто-то опаздывает. Тот, кто ждет, заказывает выпивку. И счет растет.
Джимми много шутил, но оставался напряженным, и Кит это заметила. Лицо его было хмурым и бледным.
"Это, наверное, потому, что он много страдал из-за смерти дочери, - решила Кит. - Лейси как-то рассказывала, что для матери Эмили смерть дочери стала серьезным ударом. Вполне логично, что для отца тоже".
После того как всех представили друг другу, Мона обратилась к Джимми:
- Знаю, как много вам пришлось пережить. Моя дочь...
Алекс прервал ее реплику и, сжимая руку, мягко сказал:
- Может, об этом попозже поговорим, хорошо? Партнер Джимми Стив Абботт сразу понравился Кит. Алекс рассказывал, что Стив стал Джимми что-то вроде сына, и они хорошо понимают друг друга. "А с виду не скажешь, - подумала Кит. - Этот Абботт - такой импозантный мужчина".
За ужином Кит заметила, что Стив и Алекс явно стараются избегать разговоров о Лейси или Изабель Уоринг. Время от времени Ланди рассказывал анекдоты о своих знаменитых завсегдатаях.
Первоклассный рассказчик с простоватой и крестьянской внешностью, Ланди был странно привлекателен. Говорил тепло и искренне.
С другой стороны, стоило ему заметить, как один официант нетерпеливо переминается с ноги на ногу, ожидая заказ, и лицо его тут же потемнело.
- Алекс, увольняй, - резко бросил он. - Толку не будет. Никакого и никогда.
"Ого! - подумала Кит. - А он крепкий орешек. Теперь понятно, отчего Джею так страшно задеть его".
Наконец Джимми первый заговорил о Лейси и Изабель Уоринг. Принесли кофе, и Джимми сказал:
- Миссис Фаррелл, однажды я видел вашу дочь. Она пришла ко мне, чтобы выполнить обещание, данное моей жене.
- Да, я знаю, - тихо ответила Мона.
- Я не очень хорошо обошелся с ней. Тогда она принесла копию дневника вместо оригинала, и меня возмутила ее наглость, с которой она решила передать оригинал в руки полиции.
- Вы по-прежнему злитесь на нее? - спросила Мона. Не дожидаясь ответа, она продолжила: - Мистер Ланди, а вам известно, что ее хотели судить только за то, что, пытаясь выполнить последнюю волю Изабель Уоринг, она забрала с места преступления вещественное доказательство?
"Боже правый, - подумала Кит, - она сейчас взорвется".
- Теперь знаю: два дня назад мне сочли нужным сообщить об этом, - резко бросил ей Ланди. - Я понял, что в полиции меня за нос водят, и нанял частного детектива. Именно он раскрыл мне глаза на то, что вся история о некоем профессиональном воришке, случайно пристрелившем Изабель, - ложь.
Кит заметила, как лицо Ланди темнеет все больше. Стив Абботт явно тоже обратил на это внимание.
- Ну, Джимми, расслабься же, - вступил он в разговор. - Если прихватит сердце, паршивый пациент из тебя получится.
Джимми покосился на него, затем снова посмотрел на Мону.
- Один в один слова моей дочери, - сказал он Джимми допил остатки эспрессо. - Мне известно, что ваша дочь сейчас под защитой программы для свидетелей. Уверен, настоящий кошмар и для нее, и для вас.
- Так и есть, - кивнула Мона.
- И как вы с ней общаетесь?
- Она звонит мне раз в неделю, - сказала Мона. - Если честно, потому мы сегодня и опоздали. Джей и Кит заехали за мной, как раз когда я говорила с ней по телефону.
- А вы можете ей звонить? - спросил Джимми.
- Нет, не могу. Понятия не имею, как ее найти.
- Хочу поговорить с ней, - неожиданно сказал Джимми. - Передайте ей. Мой частный сыщик говорит, что ваша дочь частенько виделась с Изабель. Мне с ней о многом нужно поговорить.
- Мистер Ланди, вы ведь понимаете, что сначала нужно получить разрешение у прокурора США, - нарушил молчание Джей. - Перед отъездом Лейси нас инструктировала.
- Тогда они, скорее всего, ответят мне отказом, - проворчал Джимми. - Бог с ним, может, какой другой способ сыщется. В общем, передайте ей от меня такой вопрос. Вдруг она помнит, были в дневнике Эмили в самом его конце две нелинованные страницы?
- Это что, так важно, Джимми? - спросил Алекс Карбайн.
- Еще как. Потому что, если они были, ни одна улика в этом участке не может быть в безопасности: ее либо подменят, либо украдут. Я не намерен с этим мириться.
Джимми подал знак Карлосу, который с графином кофе стоял за его спиной, удалиться. Он встал и протянул руку Моне.
- Вот и все. Очень вам сочувствую, миссис Фаррелл. Сочувствую вашей дочери. Пока узнать удалось немного, но выходит, что ваша дочь была очень добра к Изабель и старалась быть честной со мной. Я виноват перед ней. Как она там?
- Лейси очень терпеливая, - ответила ему Мона. - В жизни никогда не пожалуется. Более того, постоянно подбадривает меня. - Она повернулась к Кит и Джею: - Совсем забыла рассказать вам в машине. Знаете, Лейси стала ходить в новый спортклуб, говорит, там отличный теннисный корт. - И снова повернулась к Ланди: - Она одержима спортом.
42
Лейси повесила трубку, вышла в фойе мотеля, где ее ждал Джордж Свенсон, и молча пошла к машине.
Она прикинула в уме, как лучше всего провести эти длинные выходные. Ясно одно - нельзя круглые сутки сидеть в четырех стенах. И чем убить время? Есть особо не хочется, одной по ресторанам шататься желания нет. А после ужасной сцены в кинотеатре от одной мысли о темном зале сердце сжималось от страха.
Вот было бы здорово сходить на заключительный спектакль "Король и я" в Миннеаполисе, но как достать билет? Впрочем, Лейси была уверена: с началом увертюры она расплачется. Перед глазами стояла сцена: Лейси стоит у оркестровой ямы и смотрит вниз, а там играет отец.
"Папочка, как же мне тебя не хватает", - подумала она, садясь в машину Свенсона.
На что внутренний голос тут же ответил:
"Будь честной с собой, Лейси, девочка моя, на самом деле ты совсем не по мне страдаешь. Наберись смелости, посмотри правде в глаза: ты встретила любимого человека, а мной лишь пытаешься подменить реальность. Сознайся, ты скучаешь не по мне, и не я тебе нужен".
Всю дорогу Свенсон ехал молча и думать ей не мешал. Наконец Лейси спросила, что слышно от Болдуина.
- Ничего, Алиса, - ответил тот.
Лейси начинало злить, что единственный человек, с которым она может быть честной, упорно зовет ее вымышленным именем.
- Тогда будьте так добры, передайте Великому начальнику, мне хотелось бы знать, что на самом деле происходит. Во вторник вечером я передала ему важную информацию. Просто из вежливости ему следовало бы держать меня в курсе. Я так больше не могу.
Лейси закусила нижнюю губу и откинулась на спинку. Как всегда, излив гнев на Свенсона, она чувствовала себя неловко. Она понимала, что сейчас Свенсону больше всего на свете хочется оказаться дома, рядом с женой и тремя подрастающими дочерьми, а вместо этого ему приходится нянчиться с ней, возить по мотелям и устраивать телефонные переговоры.
- Алиса, я добавил денег на твой счет. Завтра утром уже сможешь пойти в свой новый спортклуб.
Таким своеобразным способом Свенсон дал ей понять, что отлично ее понимает.
- Спасибо, - пробормотала она и поняла, что сейчас ей хочется закричать что есть силы: "Умоляю тебя, хотя бы один-единственный раз назови меня Лейси! Меня зовут Лейси Фаррелл!"
Возле дома он высадил ее. Лейси вошла в фойе, все еще не решив, как провести этот вечер. Несколько минут она раздумывала перед дверью лифта, потом вдруг развернулась и, вместо того чтобы подняться наверх, снова вышла и направилась к своей машине. Какое-то время Лейси бесцельно кружила по дорогам города, потом свернула к Вайзате, где недавно устраивали актерскую вечеринку. Лейси принялась искать ресторанчик, который заприметила тогда, и вздохнула с облегчением, когда, несмотря на врожденный топографический кретинизм, довольно быстро нашла его. "Видимо, приживаюсь, потому и ориентироваться легче стало, - подумала она. - Мне здесь еще работать и работать, так что пора осваиваться".
Выбранный ею ресторанчик мог с таким же успехом находиться где-нибудь на Западной 4-й улице в нью-йоркском Гринвич-Виллидже. Лейси открыла дверь, и навстречу пахнуло ароматом свежего хлеба с чесноком. Столиков было около двадцати, на каждом скатерть в красно-белую клетку и свечка.
Лейси огляделась. Свободных мест не было.
- Похоже, у вас все занято, - сказала она метрдотелю.
- Нет, недавно отменили заказ, и один столик освободился, - ответил тот и проводил к незаметному угловому столику.
Ожидая, когда ее обслужат, Лейси грызла горячий хрустящий итальянский хлеб и пила красное вино. Все вокруг ели и оживленно беседовали. И только она сидела в одиночестве.
"Что-то здесь не так. Отчего здесь я чувствую себя иначе?"
Вдруг Лейси поняла то, о чем никогда не думала раньше, а может, избегала думать. Здесь, в маленьком ресторанчике, сидя в неприметном углу, она чувствовала себя как никогда спокойно.
"С чего бы? - задумалась она. - А все потому, что я проболталась маме о том, где нахожусь", - мрачно решила она.
Ей вспомнилось предупреждение: "Ваши родные вряд ли намеренно выдадут, где вы находитесь. Но даже случайная фраза может поставить вашу жизнь под угрозу".
Отец часто повторял, что, если когда-нибудь мама сядет писать мемуары, название книги будет "Только по секрету" - мама никогда не умела хранить тайны.
Затем Лейси вспомнила, как удивилась мама, когда узнала, что нельзя говорить ни слова даже Джимми Ланди. Лейси молилась, чтобы мама отнеслась к ее просьбе серьезно и чтобы ничего не случилось.
Салат был свежим, приправа - острой, макароны по-итальянски с устричным соусом - вкусными, но ощущение безопасности испарилось, и стоило Лейси выйти из ресторана и поехать домой, на сердце снова лег камень.
На автоответчике оказалось сообщение от Тома Линча. "Алиса, мне непременно нужно встретиться с тобой завтра. Перезвони мне, пожалуйста". И дальше - номер телефона.
"Как же мне хочется позвонить ему", - подумала Лейси.
Другой звонок был от Рут Уилкокс: "Алиса, нам тебя не хватает. Появляйся же на выходных. Расскажу тебе про некоего джентльмена, который интересовался твоей персоной".
"Рут все сводницу из себя строит", - улыбнулась Лейси.
Она прилегла и заснула. Кошмар пришел сразу же. Она опускается на колени рядом с телом Изабель. Чья-то рука касается ее плеча... Она поднимает голову и видит убийцу Изабель: его голубые глаза смотрят в упор, а дуло пистолета нацелено ей в голову.
Пытаясь закричать, она подскочила на постели. Дальше пытаться заснуть бесполезно - сон как рукой сняло.
Ранним утром Лейси отправилась на пробежку. Но она не могла сделать и шага, чтобы не оглянуться и убедиться, что ее никто не преследует.
"Так и с ума сойти недолго", - решила она, закрывая дверь на засов.
Девять утра, а впереди - целый день и никаких планов. Миллисент Ройс говорила, что по выходным часто приходится показывать дома, и предложила Лейси составить ей компанию. К несчастью, в эти выходные ни один клиент не попросил.
"Позавтракаю и поеду в новый спортклуб, - решила Лейси. - Хоть чем-то займу себя".
В десять пятнадцать Лейси уже сидела в приемной Эдинского спортклуба. Она достала из сумочки заполненную регистрационную форму. Администратор заканчивал телефонный разговор:
- Да, сэр, именно. Клуб совершенно новый, и у нас есть отличный теннисный корт. Приезжайте и убедитесь сами.
43
Субботним утром детектив Эд Слоун выехал из дома в Ривердейле в Бронксе и направился в гости к Ричарду Паркеру-старшему в Гринвич, Коннектикут. По дороге он обратил внимание, что еще недавно девственно-белый снег уже таял и смешивался с грязью. Небо хмурилось, метеорологи предсказывали дождь, но, если к вечеру температура снизится, пойдет мокрый снег.
Еще один мерзкий зимний день - от такой погоды умные люди в южные страны сбегают, подумал Слоун. Или на Гавайи - он копил деньги на поездку. Через два года будет тридцать лет совместной жизни, и Слоун собирался поехать вместе с Бетти. Жаль, что нельзя улететь прямо завтра. Или даже сегодня.
Но в участке происходило такое, что уезжать было никак нельзя. Слоуну не давала покоя пропажа вещдоков. Лейси Фаррелл поступила плохо, когда взяла дневник с места преступления. Но хуже то, что некий преступник - "нечестный полицейский" - украл дневник из его кабинета. Более того, по всей видимости, он же украл страницы из копии дневника, которую показывали Джимми Ланди. Сама мысль о том, что он работает, ест и пьет с полицейским, который работает на две стороны, была ему омерзительна.
Эд свернул с Меррит-Паркуэй. Он запустил в участке "утку", чтобы поймать того, кто ворует из сейфа улики. Кроме того, перестал оставлять ключи в кармане пиджака, стал запирать их в ящике стола.
- Будь я проклят, если хоть одна пылинка пропадет из моего кабинета, - поклялся он.
Они с начальником отдела пустили слух, что в ящике его стола лежит улика, с помощью которой можно найти убийцу Изабель Уоринг. В журнале регистрации вещдоков он сделал запись и оставил размытое описание предполагаемой улики.
В потолок кабинета вмонтировали скрытую камеру и нацелили на письменный стол. Со следующей недели он снова станет "забывать" ключи в кармане пиджака на спинке стула. Шестое чувство подсказывало ему, что, распространяя ложную информацию, он сможет вывести вора на чистую воду. Несомненно, тот, кто убил Изабель Уоринг, имеет отношение к кражам в полицейском участке. Слоуну с трудом верилось, что Сэнди Саварано сам станет воровать. Нет, Саварано лишь пешка в этой игре, а приказы должен отдавать кто-то богатый и влиятельный.
Эд Слоун стоял перед дилеммой: вдруг вором окажется полицейский, который за последние двадцать пять лет не раз его выручал? Это будет неприятно.
* * *
Имение Паркеров находилось на Лонг-Айленд-Саунд. Красивый особняк из красного кирпича, с башенками, в обширном парке вокруг виднелись островки снега.
Слоун въехал через раскрытые ворота и припарковал машину у главного входа - вряд ли здесь когда-нибудь прежде стоял такой старый "Сатурн".
Он шел по вымощенной дорожке к дому, посматривая то в одно окно, то в другое, - вдруг где-то там за занавеской притаился Рик Паркер.
Его встретила хорошенькая горничная. Слоун представился.
- Мистер Паркер ожидает вас в своем кабинете, - томно протянула она, и Эду показалось, что она только что вышла от Паркера.
Эд шел за горничной по ковру широкого коридора и вспоминал, что ему известно о Паркере-старшем. Поговаривали, что он распутник, каких мало, и Слоун, глядя на хорошенькую горничную перед собой, подумал: неужто Паркер-старший настолько глуп, что крутит любовь в собственном доме?
А запросто, решил Слоун несколькими минутами позже. Мистер Паркер сидел на кожаном диване и пил кофе; рядом на столике стояла еще одна чашка - наполовину пустая.
Паркер не поднялся и даже кофе не предложил.
- Садитесь, детектив Слоун. - Эта фраза скорее походила на приказ, чем на приглашение.
Слоун был уверен, что в первую очередь Паркер-старший сообщит, что очень занят и может уделить разговору от силы пару минут.
И он не ошибся.
Горничная не уходила. Слоун повернулся к ней и сдержанно заявил:
- Мисс, вы сможете вернуться сюда сразу после моего ухода.
От негодования Паркер-старший вскочил с дивана.
- Да что вы себе позволяете?
Слоун прервал его:
- Думаю, мистер Паркер, мне следует напомнить вам, что к числу ваших слуг я не отношусь. И встреча у нас не деловая - я не собираюсь торговаться с вами из-за недвижимости. Я пришел поговорить о вашем сыне. Дело в том, что его могут обвинить в убийстве и даже в двух.
Он подался вперед и демонстративно стукнул по кофейному столику.
- Изабель Уоринг считала, что ее дочь погибла не случайно. Улики показывают, что миссис Уоринг застрелена профессиональным убийцей, и мы знаем, кто он, как и знаем, что этот человек всегда служил наркомафии. Чему имеются доказательства, разумеется. Далее, вам должно быть известно, что именно ваш сын помог убийце попасть в квартиру Изабель Уоринг. Уже только за это его можно обвинить в соучастии. Очень скоро получим распоряжение суда... Но вот что еще хочу сказать, хотя, возможно, вы об этом уже знаете. В день гибели Эмили Ланди ваш сын находился на горнолыжной базе Стоу, и тому есть живой свидетель, готовый показать, что при виде Рика Эмили испугалась и выскочила на улицу. - Слоун замолчал и взглянул на Паркера-старшего, застывшего в напряжении.
От волнения лицо Паркера покрылось красными пятнами, но он сдержанно произнес:
- Это все, детектив?
- Не совсем. Ваша гордость, ваша радость - Ричард Дж. Паркер-младший - наркоман. Вы перестали платить по его счетам, но он все равно где-то берет деньги. Есть вариант, что он кому-то сильно задолжал. Ситуация сложная. Мой вам совет - наймите сыну хорошего адвоката и скажите, пусть явится с признанием. Иначе и вам не избежать ответственности.
- Я не знаю, где он, - признался Паркер.
Слоун поднялся с дивана.
- Думаю, знаете. Но я вас предупредил. Рику грозит серьезное обвинение. Он не первый, кто сам себе капканы ставит. Часто люди попадают в неприятные истории и вынуждены скрываться. Всю жизнь причем.
- Мой сын в Хартфорде, в клинике для наркоманов.
Детектив Слоун обернулся.
В дверях стояла Присцилла Паркер.
- В прошлую среду я отвезла его туда, - сказала она. - Мой муж не лжет, поскольку действительно об этом ничего не знал. Рик пришел ко мне за помощью. Отец его в тот день был сильно занят делами. - Ее взгляд задержался на второй чашке кофе, потом перешел на мужа. На ее лице читались унижение и ненависть.
44
Лейси отдала администратору анкету Эдинского спортклуба и чек, пошла на теннисный корт и принялась бить мячиком о стену. Бессонные ночи и ранняя утренняя пробежка выжали из нее все силы. Она то и дело пропускала легкие подачи и, кинувшись за мячом, вдруг упала и вывихнула лодыжку. Сплошное невезение.
Лейси разозлилась, слезы навернулись на глаза, она захромала к выходу, зашла в гардеробную и забрала там пальто с сумочкой.
Дверь в приемную была открыта. У письменного стола сидела молодая пара, за ними своей очереди дожидался пожилой седоволосый человек.
Колено Лейси сильно распухло. Она постояла у двери, раздумывая, стоит ли зайти и попросить эластичный бинт. Потом все же решила ехать домой и уже там приложить к лодыжке лед.
Сколь сильно утром ей хотелось сбежать из квартиры, столь же сильно теперь хотелось в ней оказаться и запереться на все замки.