Человек, который свой личный талант и возможности ставит на службу своему народу, – подлинно великая личность. Он заслуживает не только благодарной памяти современников и потомков, но и признания и уважения со стороны идейных противников. Ярый роялист и сторонник Бурбонов, очень суровый критик и, можно сказать, враг Наполеона I Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848) вот как характеризовал деятельность французского императора: "Бонапарт велик не своими словами, речами и писаниями, не любовью к свободе, о которой он всегда очень мало заботился и которую даже и не думал отстаивать; он велик тем, что создал стройное государство, свод законов, принятый во многих странах, судебные палаты, школы, мощную, действенную и умную систему управления, от которой мы не отказались и поныне; он велик тем, что возродил, просветил и благоустроил Италию; он велик тем, что вывел Францию из состояния хаоса и вернул ее к порядку, тем, что восстановил алтари, усмирил бешеных демагогов, надменных ученых, анархических литераторов, нечестивых вольтерьянцев, уличных говорунов, убийц, подвизавшихся в тюрьмах и на площадях… велик тем, что прославил свое имя и среди диких, и среди цивилизованных народов, тем, что превзошел всех завоевателей, каких знало человечество прежде, тем, что десять лет подряд творил чудеса, ныне с трудом поддающиеся объяснению". Если говорить об отечественной истории, то, как бы ни критиковали Сталина, он остается великой личностью в истории, ибо его деятельность в целом носила конструктивно-созидательный характер. Он сыграл выдающуюся роль в организации победы над фашистской Германией, в превращении Советского Союза во вторую сверхдержаву мира. "Он, – как писал Черчилль, – получил Россию с сохой и оставил с атомной бомбой".
Подводя итог, можно утверждать, что подлинные исторические изменения возможны лишь при взаимодействии великой личности и народных масс. Никто в одиночку, лишь своими силами не в состоянии изменить историю. Великая личность должна быть способна подвигнуть к действию других людей, мобилизовать их или сопротивляться им, вести за собой, устрашать силой или характером, соблазнять идеями, увлекать эмоциями – короче, вытаскивать из рутины и застоя. Таким образом, человек, удовлетворяющий всем этим требованиям, может в полной мере считаться великой личностью.
Важнейшим субъектом исторического развития является народ. Понятие "народ" имеет сложную теоретическую судьбу. Долгое время, вплоть до XVIII–XIX вв., за ним не признавалось самостоятельной роли в историческом творчестве, которое считалось результатом деятельности великих личностей. Переломным этапом стала Великая французская революция, наглядно продемонстрировавшая значение народных масс в истории. Однако и после нее излюбленными сюжетами исследователей долго оставались политика, дипломатия и право, т. е. сферы, в которых действуют представители высших социальных слоев. Только благодаря работам историков-романтиков О. Тьерри, Ф. Гизо и О. Минье статус субъекта общественной жизни приобрело третье сословие – простолюдины, которых они отождествили с буржуа и противопоставили двум привилегированным сословиям – дворянству и клиру. Следующий шаг в реабилитации понятия "народ" сделал марксизм, однако противоречиво и не до конца. Дело в том, что, с точки зрения марксистской философии и социологии, народ – это обязательно прогрессивная общность, как правило, занятая в материальном производстве. Однако народ способен не только к прогрессивным, но и к регрессивным действиям, а тем более не все представители народа ведут материально-производственную деятельность.
Для лучшего уяснения сути понятия "народ" соотнесем его с понятием "нация". В отечественной философской мысли было принято следующее определение нации: "Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психологического склада, проявляющегося в культуре". При исследовании нации советские исследователи исходили (и не могли не исходить, ибо нации в первую очередь возникли в Европе) из западноевропейских реалий генезиса наций и национальных отношений. А эти реалии связаны с выходом на авансцену истории буржуазии как мощной движущей силы общественного развития и, следовательно, с формированием буржуазных общественных отношений. Капиталистический способ производства потребовал для своего развития формирования крупных экономических и политических пространств и общенационального рынка, что в свою очередь предполагает наличие общей территории и общего языка. Поэтому вовлеченные в буржуазные общественные отношения социально-этнические общности стремятся к объединению, к тому, чтобы иметь общую территорию, общие экономические отношения, единое национальное государство, единый рынок, единый язык, на котором все смогли бы общаться. Таким образом, процесс формирования буржуазных отношений и нации как новой социальной общности людей представляет собой единый процесс. Но вместе с тем это и процесс формирования единого народа с общей экономикой, общей территорией, общим языком и общей культурой. Поэтому в Западной Европе понятия нации и народа вначале совпадали.
Советское определение нации исходило из тех реалий, которые существовали в Западной Европе в начале XX в. До сих пор данный подход к пониманию нации сохраняет научное значение и может использоваться в теоретическом анализе. Однако сложные этнодемографические процессы второй половины XX в. заставляют углубить наши представления о нации и о народе. Дело в том, что на территории европейских государств сегодня живут и имеют европейское гражданство представители неевропейских этносов: арабы, азиаты, негры и т. д. Как свидетельствует и непосредственный опыт, и социологические исследования, большая часть представителей этих этнических групп не идентифицирует себя с каким-либо европейским народом и не желает встраиваться в новую систему духовного производства.
Поэтому сегодня ряд исследователей предлагают различать понятия "народ" и "нация". В самом первом приближении нация есть социально-политическая и социально-экономическая общность, а народ – социально-этническая и социокультурная общность".
Исходя из этого, дадим более развернутую характеристику народа. Каждый народ имеет несколько атрибутивных качеств, наличие и специфика которых конституирует его как культурную целостность. Во-первых, каждый народ имеет собственную историческую судьбу, выражающуюся во внутренней логике его развития, не могущей быть измененной отдельными индивидами или группами. Историческая судьба предполагает наличие сверхзадачи, трансцендентной цели, стремление к которой вносит смысл в существование данного народа. Например, реализация идеологемы "Москва – Третий Рим" может быть рассмотрена как важнейшее измерение исторической судьбы русского народа. Во-вторых, еще одно качество народа – общая вера и национальная идея, духовно цементирующие народ. Это прекрасно понимали лучшие представители русской культуры, которые, начиная с первой половины XI столетия, с митрополита Иллариона и его "Слова о Законе и Благодати", упорно искали такую идею. Продумывание национальной идеи особенно важно в кризисные, переломные эпохи, когда народ ищет новые пути развития. Именно тогда создаются манифесты национальной идеи, будь то "Речи к немецкой нации" Иоганна Готлиба Фихте (1764–1814) или "Русская идея" В. Соловьева. В-треть-их, атрибутом народа является единство исторической памяти и исторической перспективы. Одновременное присутствие в историческом бытии народа прошлого и будущего, памяти и проекта является залогом восходящего устойчивого развития. Резюмируя сказанное, отметим, что при отсутствии какого-либо из рассмотренных атрибутивных качеств народ не сможет состояться, а с утратой одного из них даже состоявшийся народ распадается.
В советской и в значительной степени постсоветской философии, историографии, литературоведении сложилась устойчивая традиция рассматривать народ как решающую силу исторического прогресса в силу следующих веских оснований.
1. Крупные сдвиги в технологическом укладе и в целом в материальном производстве, подготавливающиеся незаметными, исподволь накапливающимися изменениями в трудовой деятельности больших масс людей. Стремление каждого отдельного индивида (если это соответствует его интересам) повышать эффективность своего труда приводит к зримым трансформациям всей структуры общественного производства.
2. Роль народных масс в сфере общественно-политической жизни. Господствующие классы в большей или меньшей степени вынуждены были учитывать отношение народа к своей политике, что находит свое выражение в известных уступках требованиям трудящихся, на которые приходится время от времени идти господствующим классам под натиском масс. Каждая демократическая свобода либо учреждение, которыми по праву гордятся развитые страны Запада, появились в свое время под напором борьбы народных масс. Но особенно ощутима решающая роль народных масс в эпохи социальных революций. Такая оценка относится не только к позитивному, но и к негативному вкладу масс в революцию. Если, с одной стороны, кардинальное переустройство общества невозможно без активного вмешательства масс, то, с другой стороны, цена преобразований во многом определяется уровнем их культуры, который не всегда находится на должном уровне.
3. Народ является подлинным творцом духовной культуры. Народ создает и хранит язык, в котором закрепляются неповторимые образы мира и человека, нравственные ценности и общественные идеалы. Народное искусство подготовило появление профессионального и по сей день питает его своими сюжетами, своей мудростью, своими изобразительными средствами. Произведение искусства, философии, науки лишь тогда приобретает подлинную культурную ценность, когда явно или опосредованно выражает чаяния народа, потребности его прогрессивного экономического, социального, нравственного и умственного развития.
Высокая оценка роли народных масс и порождаемых ими великих личностей, присущая в основном марксистской историософии, сегодня подвергается аргументированной критике. Сложные и противоречивые процессы массовизации, атомизации, глобализации и подобное ставят под сомнение возможность проявления народом исторической субъектности, а действия отдельных личностей все чаще растворяются в безличных сетях информационных, политических и иных коммуникаций. Как итог осмысления этого социального опыта в социально-гуманитарном знании сложились концепции, предлагающие иную трактовку проблемы субъекта общественно-исторического процесса.
Одной из наиболее популярных является концепция элитизма (элитаризма), предложенная итальянскими социологами Вильфредо Парето, Гаэтано Моска, а также немецким политическим философом Робертом Михельсом (1876–1936). Много интересных суждений о значении элиты в жизни общества и развитии культуры высказал Ф. Ницше. Согласно концепции элитизма общество делится на две неравные части: элиту и массу. Различие между ними проходит по линии личностной зрелости и вытекающих из нее компетентности, способности к сложным видам деятельности, интеллектуальной развитости. Сторонники элитизма утверждают, что единственным субъектом истории является элита, тогда как масса представляет собой пассивный материал для реализации ее замыслов.
В. Парето утверждал, что между элитой и остальной массой населения постоянно происходит обмен: часть элиты перемещается в низший слой, а наиболее способная часть последнего пополняет состав элиты. Процесс обновления высшего слоя Парето называет циркуляцией элит. Благодаря циркуляции элита находится в состоянии постепенной и непрерывной трансформации.
Циркуляция элит функционально необходима для поддержания социального равновесия. Она обеспечивает правящую элиту необходимыми для управления качествами. Но если элита оказывается закрытой, т. е. циркуляция не происходит или происходит слишком медленно, это приводит к деградации элиты и ее упадку. В то же время в низшем слое растет число индивидов, обладающих необходимыми для управления чертами и способных применить насилие для захвата власти. Но и эта новая элита утрачивает способность к управлению, если она не обновляется за счет представителей низшего слоя.
По теории Парето, политические революции происходят вследствие замедления циркуляции элиты либо по причине накопления элементов низкого качества в высших слоях. Революция выступает как своего рода альтернатива, компенсация и дополнение циркуляции элит. В известном смысле сущность революции и состоит в резкой и насильственной смене состава правящей элиты. При этом, как правило, в ходе революции индивиды из низших слоев управляются индивидами из высших, так как последние обладают необходимыми для сражения интеллектуальными качествами и лишены тех качеств, которыми обладают как раз индивиды из низших слоев.
Иную трактовку соотношения элиты и массы предложил испанский философ X. Ортега-и-Гассет в своей знаменитой книге "Восстание масс" и в ряде других работ. Он аргументировал тезис о том, что масса, ранее занимавшая подчиненное и вторичное положение в системе общества, сейчас вышла на авансцену истории, стала формировать саму ткань общественной жизни, определяя ее содержание и ход развития. Мыслитель весьма критично воспринимает складывающуюся ситуацию, полагая, что залогом успешности развития любого общества является аристократизм, тогда как масса бесконечно далека от любой формы аристократичности. "Масса – всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же "как и все", и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью… Особенность нашего времени в том и состоит, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду… Масса сминает непохожее, недюжинное и лучшее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать изгоем… Такова жестокая реальность наших дней, и такой я вижу ее, не закрывая глаз на жестокость".
В современной философии, культурологии, психологии и других социально-гуманитарных науках эти идеи оказались весьма востребованными и получили широкое распространение по причине усиления тенденции массовизации всех сторон общественной жизни. Сегодня уже можно констатировать, что тип человека-массы окончательно сформировался и занял господствующее положение в социальной системе европейских и постсоветских стран. К характерному признаку этого типа относится социальная дезориентированность относительно ценностей и приоритетов даже жизненно важного плана (цель и смысл жизни, жизненный идеал и т. д.). Из-за одновременного распространения противоречивых, порой взаимоисключающих суждений сознание массового индивида погружено в бульон не-проваренной и взаимонесовместимой информации, что затрудняет адекватную ориентацию, порождает безразличие, апатию, анархичность настроений. Следствием этого является психическая неустойчивость, некритичность, легковерие, внушаемость. У массового человека понижена способность к рассуждению, на него большее впечатление производит не аргументированный и обоснованный анализ, а энергичное, уверенное, пусть и легковесно бездоказательное утверждение: подчиняя волю, оно снимает с человека необходимость принимать самостоятельное решение, а следовательно, и нести ответственность. Массовый человек нередко бывает сентиментален, однако в то же время он не чувствителен к чужой боли, не склонен (в известной мере вследствие частичной атрофии эстетических чувств и способностей) к сопереживанию, эгоистичен, равнодушен к мнению, достоинству и даже жизни другого человека. Похоже, будто утрачен какой-то особый нерв, отвечающий за чувство причастности к самому человеческому роду, и эту свою связь с ним человек уже не ощущает.
Погруженность массового человека в экранную культуру приводит к ослаблению способности к размышлению, глубинным ассоциациям, перспективному воображению. На этом фоне психологи отмечают снижение способности к концентрации, следовательно, к умению и способности сосредоточения (а значит, к обучению), т. е. разрушается основа, на которой возможно формирование глубоких устойчивых чувств, способности сопереживания и т. п. Замену идеалов и ценностей стандартами и модой можно рассматривать как следствие разрушения способности к долговременному, перспективному построению мыслительно-образных программ, что формирует упрощенный, вульгаризованный взгляд на действительность, который к тому же деромантизирован даже у молодежи.
В целом массовый человек отличается меньшей степенью подавления бессознательного, ибо компоненты массовой культуры воздействуют на подпольные пласты психики, на иррациональную составляющую души, которая находится вне постоянного контроля сознания. У такого человека легко высвобождаются инстинкты, ослаблены моральные запреты, он руководствуется простейшими, сиюминутными стимулами и мотивами, импульсивен, переменчив, способен лишь к относительно краткосрочным программам действия. Особенностью массового человека становится то, что он не только отвыкает от отвлеченных умственных усилий, но и часто предпочитает иллюзии. Правда ему безразлична, особенно если она ему неудобна и разрушает состояние спокойного полусна, в котором он пребывает. Такое состояние представитель американской трансперсональной психологии Ч. Тарт называет согласованным (координированным) трансом, считая это разновидностью измененного состояния сознания в отличие от сознания, полностью осознающего себя.