Мальчик ужасно испугался и заплакал еще сильнее. Да и кто не испугается при виде незнакомого человека и разношерстной звериной компании! Но как только мальчик рассмотрел в мерцающем свете свечи доброе лицо доктора Дулиттла, он встал на ноги и с надеждой в голосе спросил:
- Ведь ты не пират? Правда?
А когда доктор отрицательно покачал головой и засмеялся, мальчик тоже улыбнулся в ответ, без страха подошел к незнакомому человеку и протянул к нему руки.
- Ты смеешься как друг, - сказал он. - Пираты не смеялись, а грубо гоготали. Ты не знаешь, где мой дядя?
- Я впервые слышу о нем, - ответил доктор. - Когда ты видел своего дядю в последний раз?
- Позавчера, - принялся рассказывать мальчик. - Мы с дядей вышли в море на шхуне, чтобы наловить рыбы, и вдруг появились пираты. Они взяли нас в плен, а шхуну потопили. Они стали требовать от дяди, чтобы он присоединился к их шайке, потому что мой дядя - настоящий моряк и может управлять кораблем даже в самую страшную бурю. Но дядя наотрез отказался. "Ни за что, - сказал он, - честь для рыбака дороже золота, я никогда не соглашусь убивать людей и грабить суда". Тогда главарь шайки ужасно разозлился, заскрежетал зубами и пригрозил дяде, что бросит его в море, если тот не согласится стать пиратом. Меня отвели вниз в каморку, но даже оттуда я слышал, как они еще долго сражались на палубе. А когда на следующий день они позволили мне выйти из каморки, я нигде не нашел дядю. Я спрашивал пиратов, умолял их сказать мне, что они сделали с дядей, но они только хохотали в ответ. Я боюсь, что они и в самом деле бросили дядю в море.
И мальчик снова залился слезами.
- Успокойся, - сказал доктор. - Погоди плакать. Горевать еще рано. Пойдем-ка лучше в столовую и выпьем чаю с хлебом и клубничным джемом. Твой дядя - отважный человек, он не мог пропасть ни за грош. Даже если его бросили в море, он наверняка сумел доплыть до какого-нибудь островка. Но мы с тобой так и не познакомились. Как тебя зовут?
- Джонни. А вас?
- А я доктор медицины Джон Дулиттл. Как видишь, мы с тобой тезки. А теперь давай подкрепимся и решим, что делать дальше.
Пока мальчик с доктором пили чай в столовой, звери стояли вокруг и прислушивались к разговору.
Крякки встала позади доктора и тихонько шепнула ему на ухо:
- Расспроси дельфинов о дяде мальчика. Они должны знать наверняка, утонул он или нет.
- Конечно, конечно, - ответил доктор на утином языке.
- Вы так смешно передразниваете утку! - засмеялся Джонни. - Зачем вы это делаете?
- Видишь ли, Джонни, - ответил доктор, - эту утку зовут Крякки. Мы с ней большие друзья, и я ее не передразниваю, а говорю с ней по-утиному.
- Как? Разве у уток есть свой язык? - удивился Джонни. - А остальные звери - тоже ваши друзья? А этот диковинный зверь с двумя головами - он кто такой?
- Не кричи так громко, - сказал доктор. - Это тяни-толкай. Он очень застенчивый и не любит, когда на него обращают внимание. Лучше расскажи, как ты снова оказался под замком в винном погребе.
- Прежде чем пуститься в погоню за очередной жертвой, пираты закрыли меня в каморке. А потом я услышал голоса животных и ужасно испугался. Еще страшнее мне стало, когда послышались удары топора в дверь. Сердце мое прямо обрывалось от страха, но я увидел вас и сразу же догадался, что вы не из их шайки. А нам удастся найти моего дядю?
- Я сделаю все, что в моих силах, - обещал доктор. - А как выглядит твой дядя?
- У него огненно-рыжие волосы, - ответил мальчик, - а на плече пороховая татуировка в виде якоря. Он сильнее всех, он лучший дядя в мире! Вы нигде не встретите моряка отважнее, чем он. Он плавал на шхуне "Смелый лис" с полной парусной оснасткой.
- С полным чем? - шепотом спросил пса поросенок.
- С полной парусной оснасткой, - шепнул в ответ О’Скалли. - Это значит, что на его шхуне были мачта, паруса и целая уйма канатов. А теперь помолчи, дай послушать. Вечно ты суешь свой пятачок куда тебя не просят.
- Ах, - разочарованно протянул Хрюкки, - паруса и канаты. А я-то думал, это что-то вроде полной миски рисовой каши с изюмом.
После чаепития доктор оставил мальчика на попечение зверей, а сам вышел на палубу посмотреть, нет ли поблизости веселой стаи дельфинов.
Действительно, десятка полтора дельфинов скоро выплыли из моря. Они возвращались от берегов Бразилии и беззаботно танцевали на волнах. Завидев доктора Дулиттла, дельфины высунулись из воды и обратились к нему:
- Здравствуйте, доктор. Как поживаете? Не нужна ли вам наша помощь?
- Здравствуйте, - отвечал доктор Дулиттл. - Не встречался ли вам по пути рыжеволосый моряк с татуировкой на плече в виде якоря?
- Уж не о капитане ли "Смелого лиса" вы говорите? - спросили дельфины.
- О нем, - подтвердил Джон Дулиттл. - Вы его знаете? Уж не утонул ли он?
- Мы нашли его шхуну на морском дне, осмотрели ее со всех сторон и даже заглянули внутрь, но капитана там не увидели.
- Может быть, - продолжал доктор, - капитан "Смелого лиса" утонул в другом месте? У меня на корабле находится его маленький племянник по имени Джонни. Мальчик очень беспокоится за дядю, потому что пираты грозились бросить того в море.
- Нет-нет, он не утонул, - заверили доктора дельфины, - иначе мы бы узнали об этом от осьминогов и каракатиц. Мы всегда знаем все, что случается в море. За это крабы даже прозвали нас "морскими сплетниками". Передайте мальчику Джонни, что нам неизвестно, где сейчас его дядя, но он наверняка не утонул. Утешьте его, и пусть не теряет надежды.
Дельфины уплыли, а доктор поспешил к мальчику с утешительным известием. Джонни захлопал от радости в ладоши, тяни-толкай посадил его к себе на спину и поскакал вокруг обеденного стола. Звери бежали за ними, стучали в такт ложками по крышкам от кастрюль, хохотали и кричали, что в жизни не видали праздничного шествия веселее.
Глава 17
ПОИСКИ
- Мы непременно найдем твоего дядю, Джонни, - сказал доктор Дулиттл. - Теперь мы знаем совершенно точно, что пираты не бросили его в море.
Крякки снова подошла к доктору и шепнула:
- Позови на помощь орлов. Ни у кого на земле нет такого острого зрения, как у них. С высоты в несколько миль они могут сосчитать ползущих по лесной тропинке муравьев.
И тогда доктор послал одну из ласточек за орлами.
Не прошло и часа, как ласточка вернулась с четырьмя громадными птицами. На зов доктора откликнулись орел-беркут, орел-могильник, орел-стервятник и орел-белохвост. Каждый из них был раза в два больше мальчика. Они уселись в ряд на борту корабля, угрюмые, молчаливые, похожие на вытянувшихся перед генералом солдат. Их немигающие черные глаза смотрели холодно и пронзительно.
- Ой-ой-ой! - завизжал поросенок и от страха спрятался за большую бочку. - Они смотрят мне прямо в живот, наверное, хотят узнать, что я ел на завтрак!
- Не бойся, Хрюкки, - сказал доктор. - Они тебя не тронут. Послушайте, орлы. Пропал человек, рыбак с рыжими волосами и с татуированным якорем на плече. Помогите нам найти его.
Орлы не любят болтать попусту, поэтому они сказали:
- Мы найдем его, если нас просит об этом доктор Дулиттл.
Сказали, взмахнули крыльями и взмыли в воздух. Поросенок с облегчением перевел дух и вылез из-за бочки. Звери и доктор стояли на палубе и провожали орлов глазами, а те поднимались все выше и выше в голубое небо, а когда превратились в четыре маленькие точки, то полетели на все четыре стороны света: на север, на юг, на восток и на запад. Снизу казалось, что кто-то бросил черные песчинки на голубое полотно.
- Бог ты мой! - залюбовался ими поросенок. - Вы только посмотрите, как они летят! Так близко от солнца, что просто удивительно, как они до сих пор не обожгли себе крылья!
А потом орлы совсем пропали из вида. Уже была ночь, когда их огромные крылья снова зашумели над кораблем.
- Мы облетели все моря и все земли, - сказали орлы. - Мы заглянули на все острова и во все города. Но рыбака с рыжими волосами и татуированным якорем на плече нигде нет. На одной из улиц Гибралтара мы увидели на мостовой, рядом с входом в лавочку, пучок рыжих волос, но это оказался клок лисьего меха. Нигде, ни на суше, ни на море, нам не удалось даже напасть на след дяди этого мальчика. А раз уж мы не нашли его, то и никому другому это будет не под силу. Прости нас, доктор Дулиттл, мы сделали все что могли. Большего не может никто.
Четыре огромные птицы расправили четыре нары огромных крыльев и улетели в свои гнезда, свитые в высоких, недоступных скалах.
- Ума не приложу, что делать, - прокрякала утка, когда орлы улетели. - Мальчик еще слишком мал, чтобы остаться с нами и скитаться по белу свету. Бросить его одного мы тоже не можем. Человеческие детеныши совсем не похожи на утят, за ними нужен глаз да глаз, а растут и взрослеют они ой как медленно! Как жаль, что с нами нет Чи-Чи. Она уж точно нашла бы рыбака даже под землей. Милая наша Чи-Чи! Как там тебе живется в Африке?
- Была бы с нами Полли, - вмешалась белая мышь, - она бы вмиг что-нибудь придумала. Помните, как ловко она дважды освободила нас из тюрьмы черного короля?
- Как хотите, - сказал О’Скалли, - но что-то мне не очень верится, что человек может исчезнуть без следа. Что-то тут не так. Не спорю, у орлов зрение острое, и птицы они смелые, но почему же тогда они не нашли рыбака? И почему это никто не может сделать больше, чем они? По-моему, они просто зазнайки, точь-в-точь как соседский бульдог в Паддлеби. И если они говорят, что не видели рыбака, то это значит только то, что его нет там, где они побывали. А нам ни к чему знать, где его нет, надо узнать, где он есть.
- К чему болтать попусту, - осадил его Хрюкки. - Ругать других - дело нехитрое, куда труднее обойти весь свет и все же найти человека. Может быть, рыбак так боялся за жизнь племянника, что его волосы поседели, и только поэтому орлы не нашли его? Не хвастайся зря, О’Скалли, ты не сможешь сделать даже того, что сделали орлы.
- В самом деле? - обиделся пес. - Ты уж прости меня, Хрюкки, но ты годишься только на ветчину. Погоди, я тебе докажу, на что способен!
О’Скалли направился к доктору и сказал:
- Спроси у мальчика, нет ли у него в карманах какой-нибудь вещи, которая раньше принадлежала его дяде?
Доктор выполнил просьбу пса, и мальчик показал золотое колечко, висевшее у него на шее на веревочке.
- Дядя дал мне это кольцо, когда увидел, что за нами гонятся пираты. Но оно мне слишком велико, поэтому я повесил его себе на шею.
О’Скалли обнюхал кольцо, наморщил нос и сказал:
- Кольцо не годится. Оно ничем не пахнет. Спроси мальчика, нет ли у него еще чего-нибудь.
Тогда Джонни вытащил из кармана большой полотняный платок и сказал:
- Это дядин платок, он заворачивал в него кисет с табаком.
Как только мальчик достал платок, О’Скалли радостно тявкнул:
- Табак! Черный турецкий табак! Вы чувствуете его запах? Теперь найти рыбака будет проще, чем старому коту стянуть сосиску. Можешь пообещать малышу, что к концу недели я разыщу его дядю даже под землей. Выйдем на палубу, я должен проверить, откуда дует ветер.
- Но ведь уже ночь! В темноте мы все равно ничего не увидим.
- Мне не нужен свет, чтобы найти человека, от которого пахнет черным турецким табаком, - ответил О’Скалли, прыгая вверх по трапу через две ступеньки. - Если бы от него пахло чем-то другим, ну, например, просмоленными канатами или кипятком, то найти его было бы намного труднее.
- Что ты говоришь? Неужели у кипятка есть запах? - еще больше удивился доктор.
- Ну конечно, - ответил О’Скалли. - Кипяток пахнет совсем не так, как холодная вода, а тем более лед. Правда, ловить запах кипятка не каждому по плечу, то есть не каждому по носу. Помню, как-то раз я учуял человека за десять миль и нашел его именно по этому запаху… Ну вот мы и на палубе. Только откуда же дует ветер? Мне надо знать, откуда он несет запахи. Но он не должен дуть слишком сильно, в бурю ничего не учуешь. В таких делах нет ничего лучше, чем мягкий бриз, легкий ветерок. Так-так-так! Сегодня ветер дует с севера.
О’Скалли помчался на корму, подставил нос под ветер и забормотал:
- Смола… гнилой лук… солонина… нефть… промокшее под дождем пальто… сухой лавровый лист… жженая резина… свежевыстиранные кружевные занавески… лиса… еще одна лиса…
- Ты и в самом деле слышишь эти запахи? - спросил доктор Дулиттл.
- Ну конечно. Не думаешь же ты, что я вас разыгрываю, - ответил О’Скалли. - Но я назвал только самые сильные запахи, любая дворняга с насморком без труда различит их. Погодите минутку, я получше принюхаюсь и назову вам запахи потоньше.
Пес крепко зажмурил глаза, задрал вверх голову и застыл так. Он долго стоял неподвижно, как каменная статуя, и почти не дышал.
- Кирпичи, - наконец заговорил пес. Он жалобно бормотал, словно во сне. - Кирпичи в ветхой садовой ограде… сладкий запах телят, они стоят по колено в воде… солнце раскалило жестяную крышу голубятни, нет, не голубятни, а курятника… в ящике письменного стола из орехового дерева лежат черные кожаные перчатки… пыльная дорога, по ней идет воз, груженный сеном… водопой под платанами… сквозь прошлогоднюю листву пробиваются молодые грибочки…
- А нет ли там сладенького сахарного тростника? - перебил его Хрюкки.
- У тебя только еда на уме! - ответил пес. - Нет там тростника. И черного турецкого табака тоже нет. Есть запах сигар, сигарет и сладкого трубочного табака, а вот настоящего черного турецкого - нет и в помине. Придется ждать южного ветра.
- Все это вздор! - снова перебил его поросенок. - По-моему, ты водишь нас за нос со своим чудо-носом. Слыханное ли дело - найти человека посреди океана по запаху?! Даже моя бабушка-свинья не рассказывала мне таких сказок.
- Ну погоди! - не на шутку рассердился пес. - Заруби себе на пятачке: если ты еще раз посмеешь потешаться надо мной, я укушу тебя за хвостик. И не надейся, что доктор вступится за тебя, я выберу минутку, когда он будет далеко, и задам тебе взбучку.
- Прекратите ссориться! - приказал им доктор Дулиттл. - Жизнь и так слишком коротка, чтобы тратить драгоценное время на потасовки. Скажи лучше, О’Скалли, откуда ветер несет эти запахи?
- Из Англии, - ответил пес. - Ветер дует оттуда.
- Поразительно! - удивился доктор. - Я непременно должен описать этот случай в моей новой книге о животных. Любопытно, смогу ли я когда-нибудь научиться различать запахи, как ты? И что для этого надо делать? Может быть, какие-нибудь особые упражнения для носа? Хотя, скорее всего, не стоит браться не за свое дело. Пусть каждый остается со своим носом, то есть, я хотел сказать, пусть каждый делает что умеет. Как говорится, всяк сверчок знай свой шесток. А теперь пора ужинать, я что-то уже проголодался.
Глава 18
МОРСКОЙ УТЕС
- А-а-ах! - зевали звери, потягиваясь утром на покрытых шелком постелях. Они выглянули на палубу и увидели, что солнце уже высоко стоит в небе, а ветер дует с юга.
О’Скалли уже устроился на корме, держал нос по ветру и принюхивался.
- Южный ветер тоже не несет запаха черного турецкого табака, - сказал он доктору, когда тот подошел к нему. - Придется ждать восточного ветра.
После обеда задул восточный ветер, но и он не принес долгожданного запаха.
Джонни больше не верил в чудо-нос О’Скалли, он всхлипывал и повторял сквозь слезы, что никто и никогда не найдет его дядю. Но О’Скалли не сдавался.
- Как только ветер изменится, - говорил он доктору, - я разыщу его дядю даже в Китае, если у него, конечно, осталась хоть одна крошка черного турецкого табаку.
Прошло три дня, прежде чем ветер задул с запада. Он задул еще в ночь на пятницу, сначала робко, чуть-чуть, легкими порывами, а под утро, когда мягкий теплый туман повис над морем, ветер окреп и стал ровным и ласковым.