Теперь растерялся Костя. Он поглядывал то на своего приятеля, не опускавшего ружье, то на улыбающегося деда и не знал, что дальше делать.
Наглость браконьера разозлила Павлика. Колебания его кончились, и он строго произнес:
- Разве честный человек будет уничтожать уток, когда они высиживают птенцов, а?
- Ишь ты, правильно говоришь, - добродушно сказал старик. - Да ведь я их не убивал. Какой я убивец? А ты отпусти ружье-то, отпусти. Ружье у меня хоть и не заряжено, а ты нанаец, значит, охотник, и должен знать, что даже незаряженное ружье иной раз выстрелить может.
- Ладно, потом разберемся, - продолжал наседать Павлик. - А вам, старому человеку, разве не известно, что рыбу глушить нельзя? Вы браконьер, вот вы кто!
- И мы вас арестовываем, - поддержал из-за спины Павлика Костя.
- Ладно, парнишки, - сказал дед, - мужики вы, я вижу, серьезные. Сейчас мы с вами настоящих браконьеров задержим. Это они в заливе рыбу глушили. Я еще на заре взрывы услышал и пошел посмотреть, кто здесь озорует. А может, они и перемет на уток поставили…
Пока ребята и дед выясняли отношения, двое в черных трусах уже подбегали к лодке. Шагах в десяти они остановились, потоптались на месте босыми ногами и, поглядывая то на мальчишку с ружьем, то на старика, заканючили:
- Дедушка, отдай нашу одежду, мы больше не будем…
Сейчас Костя и Павлик хорошо рассмотрели эту пару в черных трусах. Оказались они тоже мальчишками, только чуть постарше Кости.
- Никуда ваши портки и рубашки не денутся, - строго заметил дед. - А сначала мы с пионерами снимем с вас допрос по всем правилам. А ну, подходи по одному! А ты, парень, - обратился он к Павлику, - в случае чего - пали, не жалей патронов!
- Да мы не убежим, - заверил один из мальчишек и подступил поближе. - Я же, дед, свой… наш - Деревенский. Гошка я. Вы ж меня знаете. Я, когда поменьше был, на вашей калитке любил кататься, а вы меня гоняли. Помните?
- Может, и помню, - сказал дед. - Да ты все равно для порядку сообщи нам свою фамилию.
- Так Горшков я. Сосед ваш Гошка Горшков.
- Понятно, - хитро посмотрел на него старик. - А это кто ж с тобой, такой отчаянный?
- Так Илюха это, городской он, к бабке Марье Ивановне на каникулы приехал. Тетка она ему…
На отчаянного парня Илья в этот момент никак не походил. Он тер плечи и почесывал спину, покусанную мошкой, и тревожно посматривал на деда и его спутников.
Павлик опустил, наконец, приклад тяжелого ружья на землю и рассматривал Илюху и Гошку. Мальчишки как мальчишки, и надо же - закоренелые браконьеры! А Костя узнал Илюху. Жил он в соседнем дворе вместе с Петей Азбукиным, держал голубей, выпрашивал у всех знакомых книжки про шпионов и про охоту. Больше Костя о нем ничего не знал, потому что Илья учился в другой школе.
- Значит, Марьи Ивановны племяш? - продолжал допрос удобно восседавший на мешке дед. - Так что же вы, земляки, здесь поделывали?
- Браконьера выслеживали, - заявил Гошка Горшков и почесал живот. - Ты отдай нам, дед, хоть штаны да рубахи. Мошка донимает…
Дед будто не слышал, что Гошка говорит про штаны и рубахи, и продолжал допрос:
- Какого же это, любопытно мне, браконьера? - спросил он.
- Так водомерщика Игната. Он рядом с Марьей Ивановной живет. А Илья, как на каникулы приехал, сразу и заметил, что жена Игната уже третий раз диких уток щиплет, аж перья летят к Илюхиной тетке в огород. Сам-то Игнат на лодке без ружья ездит, вот мы и решили его выследить, чем, же он их промышляет.
- Игнат, говоришь? - старик задумался, посмотрел на Павлика и Костю, подмигнул им и спросил у Гошки Горшкова: - Так, так, а кто же в заливе рыбу глушил, тоже Игнат?.
- Мы, дед, рыбу не глушили. Мы гильзы в костре рвали.
- Какие еще гильзы?
- Что все я да я, - возмутился Гошка. - Илюхины гильзы, пусть он и расскажет.
- И то верно, - согласился дед. - Давай, Илья, подходи поближе и всю правду выкладывай.
- Они у тетки в кладовке хранились. Еще от дядьки остались, - заговорил до этого молчавший Илья. - Патроны эти лежали, пороху, там немного и пистоны есть.
- Зачем же вы их рвали? - допытывался старик.
Гошка и Илья переглянулись, помялись немного и Гошка сказал:
- Да мало ли зачем… Ночью кто-то по кочкам топал. Мы и решили два патрона рвануть. А потом так просто… Интересно же…
- А еще тренировались. Вдруг браконьер покажется, а мы его взрывами от залива отпугнем, - добавил Илья.
- А если бы поранило вас, - рассердился дед, - покалечило кого?
- Мы, дед, издаля их в костер швыряли. А утром бросили в последний раз и побежали на песчаное место купаться. Тут ты нагрянул и нашу одежду похватал.
- Вот оно как! - рассмеялся дед. - А я думал - вы там рыбу глушите…
Заулыбались и Костя с Павликом, только Илья и Гошка смотрели на них выжидательно, с ружьем все-таки, да еще пионеры из лагеря.
- Ну что, помощники, вернем им обмундирование? - спросил для порядка старик у пионеров и вывалил из мешка Илюхину и Гошкину одежду.
Те кинулись было к ней, но дед их остановил:
- Ишь, шустрые какие, я сам вам все выдам. Вот ваши портки, вот рубахи, кепки, - приговаривал он, подавая мальчишкам одежду. - Это Гошкины кеды. Я их след знаю. Ты в них на речку через мой огород носишься. Потопчешь как-нибудь ботву у огурцов, ох будет тебе… А это, значит, Илюхины сапоги, - подал он городскому гостю длинные резиновые сапоги. - Вот ваш котелок… Уху-то варили?
- Нет еще, - сознался Гошка. - У нас на том берегу закидушки еще с вечера стоят. Проверять пора.
- Беда мне с вами, - ворчал дед. - Какой же рыбак поставит на ночь снасти и вместо того, чтобы утром их проверить, купаться припустит?
Он вынул из мешка сумку с хлебом, колбасой и подал мальчишкам. Потом достал патронташ, полный пустых гильз. Посмотрел на Павлика, будто ища у него понимания, и строго произнес:
- Так что ж вы мне голову путаете? Патроны, мол, в костер бросали… Раз патронташ есть, значит, и ружье где-то припрятано. Неужто на том берегу бросили?
Павлик опять взял дедову двустволку на изготовку. Казалось, Илья и Гошка Горшков полностью оправданы, а тут оказывается не все еще ясно.
Но мальчишки в один голос ответили:
- Не было, дед, ружья, - говорили они "дед", а сами смотрели на Павлика с ружьем.
Илья же для полной ясности добавил:
- Патронташ я у тетки взял, а дядькиного дробовика давно нет.
- А и правда, нет у Марьи ружья, - припомнил старик и, перевернув мешок, вытряс из него какую-то сумку с ремешками и петельками. - Смотри-ка ты, и ягдташ прихватили.
- А что такое ягдташ? - шепотом спросил Костя у Павлика. Так же вполголоса Павлик ответил, что ягдташ - это охотничья сумка, только настоящие охотники ее не носят, зачем перед каждым встречным-поперечным добычей хвалиться, а у ягдташа дичь подвешивается к ремешкам, идешь ты, а она сбоку болтается.
Гошка, в своих кедах, застиранном синем спортивном костюме и кепке, ничем бы не выделялся среди других мальчишек в пору летних каникул. Зато Илья, когда натянул великоватые ему болотные сапоги с отвороченными до колен голенищами, застегнул на поясе патронташ и перекинул через плечо ягдташ, удивил своим видом не только Павлика с Костей, но и деда, прожившего уже более семидесяти лет и немало повидавшего. Но Илья был доволен своим костюмом. Рисунок охотника, точно в таком одеянии, он видел в старой книжке с заманчивым названием "Охота по перу". Не хватало только ружья за плечами, а у ноги верной собаки, Не ружья, как известно, тетка не имела, охотничьей собаки тоже. А дворняжка по кличке Шарик, охранявшая теткин двор, не подходила для охоты ни ростом, ни видом. Да и ошейника у тетки не оказалось.
- Игнашку-то выследили? - любуясь Илюхиным одеянием, улыбаясь спросил дед.
- Не… Когда он из деревни выехал, мы дали ему за кривун завернуть, а потом сами на оморочку и за ним. А он как в воду нырнул, ни лодки, ни Игната, - объяснил Гошка.
- Ладно. Игната мы с вами, с такими отчаянными мужиками, выведем на чистую воду.
- А мы знаем, где его перемет на уток стоит, - подал голос Костя.
- И я перемет этот поутру видел, - сказал дед - Только недосуг было им заниматься. Я "браконьеров" вот этих выслеживать пошел, для того и ружье прихватил.
Илья и Гошка опять в один голос принялись клясться, что никакие они не браконьеры, а наоборот… В это время в безоблачном небе, в той стороне, где осталась Морошка, снова, чуть не задевая за кусты, проплыл вертолет. А когда стрекотание его стихло, Павлику показалось, что он услышал далекий звук горна.
- Костя, горн! Слышишь?
Ребята привстали на цыпочки, прислушиваясь, но звук не повторился. "Показалось", - подумал Павлик, и все-таки вынул из рюкзака свой горн и протяжно затрубил. В ответ издалека-издалека донесся еле слышный сигнал.
- Нас ищут! - заликовал Костя.
- Так мы пойдем, - обратился Павлик к деду, - пора нам.
- А я вам рыбу в садке храню, - огорчился старик. - Отнесли бы в лагерь.
- Спасибо, - поблагодарил Павлик. - Мы сейчас к реке. Там же наши. Это Никита, наш горнист, трубит.
- Ну ладно, идите, - согласился и дед. - А если своих не встретите, то я через час с лодкой буду. У залива меня поджидайте…
Глава восьмая
Лающий мальчик. Ловцы жемчуга. Горн. В лагерь - на вертолете: Новый день
Днем идти веселее, чем ночью. Это так же верно, как то, что получить пятерку гораздо приятнее, чем, допустим, двойку. Дорога, которой ночью, кажется, и конца нет, днем словно сжимается. Кочки и пеньки не лезут под ноги, а стоят как миленькие по своим местам. Идешь и удивляешься: и чего это кусты и деревья ночью казались такими таинственными? А сейчас видишь, что самый страшный куст, от которого шарахнулся в темноту, на самом деле высокий, весь в крупных цветах шиповник. Хоть стой и любуйся им.
Ребята подходили уже к озеру, где стоял перемет на уток, как Борисов, шагавший за Киле, услышал какое-то странное шуршание и стрекотание. Он прислушался и решил, что исходит оно из рюкзака Павлика. Костя сказал об этом товарищу, но Павлик отмахнулся, что, мол, там может стрекотать. Однако через несколько шагов он остановился. За спиной в его рюкзаке что-то действительно шуршало. "Кто это туда забрался? - подумал Павлик, снимая рюкзак. - Возможно, забралась полевая мышка и теперь что-то в рюкзаке грызет". Осторожно расстегнул Павлик рюкзак и заглянул в него. Кроме полотенца, мыла, лески и крючков для удочки да еще носового платка, недавно постиранного лично Павликом, ничего в рюкзаке не лежало. А все эти вещи, как известно, не шуршат и не поскрипывают. Показалось, решили путешественники и направились дальше.
Теперь все их разговоры касались только одного - как добраться до лагеря. Даже Павлик ни разу не подумал про рыбную ловлю, хотя места здесь были самые карасиные.
- Может, попробуем переплыть на "Бор-Босе"? Он ведь остался в заливчике, - несмело предложил бывший капитан фрегата.
Разжалованный баталер помолчал и ответил:
- Придется попробовать. Только возьмем хорошие шесты и будем ими подгребать.
Чем ближе подходили ребята к Морошке, тем торопливее они шагали. Что ни говори, а Морошка - дорога в лагерь.
Вдруг приятели остановились: за мыском послышался собачий лай.
- Бежим! - крикнул Костя, и мальчики пустились бежать навстречу лаю.
Обогнув мысок, Костя и Павлик увидели приближающуюся лодку. В лодке сидели три паренька. Там же, наверное, находилась собака, потому что с лодки доносился лай. Лай был довольно странный, будто собака выгавкивал, а какой-то мотив:
- Гав-гав. Гав-гав-гав. Ав-ав!
И опять:
- Гав-гав. Гав-гав-гав. Ав-ав!
- Чего это она так лает? - поразился Костя.
Павлик только развел руками.
Вот лодка поравнялась с нашими путешественниками, и они разглядели, что лает… мальчик. Этот лающий мальчик сидел на корме и держал рулевое весло.
- Может, он балуется? - шепнул Павлик.
Однако, на баловство все это мало походило.
Лодка медленно плыла против течения, и, все трое ребят, находившиеся в ней, казались вполне серьезными. Один из них сидел за веслами, он уже, видимо, устал, греб вяло и часто бороздил то одним, то другим веслом. Тот, что сидел на корме, хрипло лаял: "Гав-гав. Гав-гав-гав. Ав-ав!" На дне лодки, посматривая в воду, сидел Третий мальчишка и держал странные широкие грабли с длинными изогнутыми железными зубьями.
- Эй, вы! - окликнул Павлик.
Мальчишки обернулись на крик. Тот, что сидел на корме, на секунду запнулся и опять стал гавкать.
- Может, он сумасшедший? - высказал беспокоившую его мысль Костя и повертел возле виска пальцем.
- Ничего, - ответил Павлик и махнул ребятам. - Подъезжайте сюда!
Лающий рулевой завернул лодку, и она причалила к берегу. Только тогда рулевой перестал гавкать. С минуту мальчишки рассматривали друг друга, потом Костя спросил:
- Вы кто?
Ребята в лодке переглянулись, и тот, что лаял, важно ответил:
- Ловцы жемчуга!
- Ну уж! - усомнился Костя.
- А это ты видел? - ткнул рулевой ногой в кучу больших продолговатых ракушек.
Костя читал, что в далеких южных морях есть ракушки-жемчужницы, за ними ныряют ловцы жемчуга, прихватив с собой острый нож против акул, но чтобы здесь, рядом с пионерским лагерем, водились жемчужницы, - в это он поверить не мог.
Увидев, что их новые знакомые сомневаются, паренек с граблями сказал:
- Пашка, покажи ему.
Рулевой важно полез в карман, долго со значением копался там и наконец достал спичечный коробок. Из него он вынул бумажку и, развернув ее, показал пионерам круглый, чуть приплюснутый камушек величиной с сухую горошину.
- Смотри, если понимаешь, - произнес он.
Камушек на его ладони поблескивал матовым, чуть голубоватым блеском.
- Вот это да! - выдохнул Костя. - И это настоящий жемчуг?
- Первый сорт, - ответил гребец.
- Как же вы ныряете в такую холодную воду? - спросил Костя, вспомнив, как они с Павликом попробовали купаться на песчаной косе Морошки, когда вчера утром впервые вышли к ее берегу.
- Мы не ныряем, - ответил гребец.
- А как достаете ракушки?
- А это ты видел? - показал паренек, сидевший посреди лодки, на грабли. - Бороздим ими по дну, где колонии ракушек. Ракушка лежит раскрытая, если зуб граблей попадет между створок, она цепляется.
- И что, в каждой жемчужина?
- Ага, в каждой, - ответил Пашка-рулевой, посматривая хитрыми глазами.
Но паренек, гребец, сказал:
- Болтает он. Мы за неделю только одну и нашли.
- Это из-за одной жемчужины вы столько ракушек погубили! - рассердился Павлик.
- А как ты думал… - начал Пашка-рулевой, но его перебил паренек с граблями.
- Чудак, да мы створки-то ракушек сдаем. Знаешь, сколько в них перламутра? Мы из-за перламутра их и ловим, а жемчужины редко попадаются, - вздохнул он.
- А чего он у вас лаял? - Костя показал на рулевого.
Ловцы жемчуга посмотрели друг на друга и прыснули. Потом мальчик с граблями объяснил:
- Это он по уговору. Грести-то против течения тяжело, никому не хочется. Вот Пашка и говорит: "Давайте, пока я буду лаять, вы меня не будете заставлять грести". Вот и тявкает от самой Краснокуровки. А вы откуда здесь взялись?
Пришла очередь наших друзей рассказывать о своих приключениях.
- Так это вас по всей Морошке ищут?! - воскликнули ловцы жемчуга. - Как мы сразу не догадались! Нас уже два раза останавливали. Спрашивали, не из лагеря ли мы, да как нас зовут. Пашку у нас чуть не отобрали, говорят: "В лагере тоже Пашка пропал".
- Так бы я и поехал, - недовольно сказал Пашка-рулевой.
- Садитесь скорей, мы вас отвезем.
Путешественники, довольные, что их приключения оканчиваются, уселись в лодку. Павлик сменил на веслах гребца, который хотя и сказал: "Ладно, я сам", но уступил с удовольствием.
Не успели отчалить, как Пашка поинтересовался, в чьем это рюкзаке слепни в спичечном коробке шуршат. Павлик тут же схватил свой рюкзак, открыл у него карман и вынул оттуда спичечный коробок.
- Как ты догадался? - удивленно спросил он. - Мы дорогой слышим - кто-то шуршит, а кто, догадаться не можем.
- Я такой, - ответил важно Пашка. А потом уже серьезно сказал: - Думаешь, ты один слепней для наживки в спичечном коробке держишь? Мы тоже так.
История с шуршанием и жужжанием завершилась. Лодка быстро заскользила по течению. Костя взял тяжелую черную ракушку и принялся ее рассматривать. Ракушка была как ракушка, только продолговатая и тяжелая.
- В этой уже смотрели, может, есть в ней жемчужина? - поинтересовался он, пытаясь раскрыть створки.
- Дай-ка, - взял ракушку Пашка-рулевой. Посмотрел на нее, постучал пальцем, послушал и говорит: - Есть, две штуки.
- Да брось ты, - перебил его паренек с граблями. - Не знаем еще. Так ее не раскроешь, нож надо. Мы их дома в котел с горячей водой бросим, они сами пораскрываются.
Показалась Морошка, и сразу же ребята ясно услышали раскатистый звук горна. Костя вскочил, Павлик опустил весла и достал горн. Конечно же, это горнил Никита, и ему надо скорее ответить. И пионеры и хозяева лодки стали смотреть на противоположный берег реки. Сначала горниста не было видно, но вот из-за кустов тальника; на которые как раз налетел ветерок и они стали словно седые, показалась цепочка ребят. Павлик поднял горн и затрубил.
Маленькие человечки на том берегу остановились. Павлику и Косте казалось, что друзья из родного лагеря сразу узнают, что это едут они, Борисов и Киле. Но в первом отряде никто не догадывался, что Никитин горн, доставивший ему столько переживаний, находится у Павлика, поэтому пионеры стояли и выжидающе смотрели на пересекавшую реку лодку. Но вот Терешка взвизгнул, кинулся в йоду и поплыл навстречу лодке. Тогда и пионеры посыпались с другого берега к реке и замахали руками.
- Костя! Эге-гей! Ты не утонул? - закричал громче всех Никита.
- Ребята! - улыбаясь и сияя, кричал Костя, размахивая слетевшей с ноги сандалией.
Сандалия выскользнула из руки и шлепнулась в воду, но Костя не обратил на это внимания, как будто у него в запасе хранилось еще десять таких же.
Подплывшего Терешку затащили в лодку, и он в благодарность принялся отряхиваться, осыпая мальчишек брызгами.
Еще раз лихо гребанул Павлик, и лодка пристала к берегу. Костю и Павлика обступили друзья.
Ида Сергеевна, приготовившая на этот случай строгую нотацию, забыла про нее и улыбалась вместе со всеми. К ней тут же бросился Терешка, пытаясь ее лизнуть, как будто не Павлик и Костя терялись, а Ида Сергеевна. Терялась, а сейчас нашлась.
Пока шли первые беспорядочные расспросы, к берегу подошла моторная лодка краснокуровского милиционера дяди Гоши. Он тоже присоединился к общему торжеству, а Косте и Павлику даже отдал честь.