Новость о возвращении Шэба разлетелась по небесам со скоростью звука. Прилетели даже южане. Все смотрители очень интересовались приключениями Шэба на низине, а самое главное, хотели узнать, каким образом он вернулся домой. Шэб обещал всё рассказать, как только прилетит Ариза. Та не заставила себя ждать.
И вот все жители небес в сборе. Северяне стоят бок о бок с южанами и, затая дыхание, боятся пропустить хоть словечко Шэба.
Он рассказывал обо всём по порядку: и о своём неудачном приземление на низину, точнее, под низину; о том, как его подобрали и выходили подземные жители, как научили его разным премудростям, а напоследок посадили на гигантскую птицу, которая и доставила его до облачков. Ариза молча слушала и кивала, укоряя себя за то, что недодумалась спуститься под низину. Затем смотрители задавали наперебой Шэбу разные вопросы. Он вежливо отвечал на каждый вопрос, стараясь ничего не забыть и никого не обидеть. Но вопросов было так много, а Шэб был такой утомлённый, что Ариза разогнала всех любопытных смотрителей отдыхать. В тот знаменательный день не было построено ни одного облачка и на низине было ясно-преясно.
Проходило время, рассказы Шэба уже не были так интересны, тем более что появилась другая тема для разговоров – новый наряд Аризы. Но Шэб привык, что к нему относятся с уважением. И однажды, когда Вреднюша не захотел слушать очередной раз историю про подземные реки, Шэб очень рассердился. Сразу вспомнив все премудрости подземных жителей, он начал сильно размахивать руками, говорить что-то на непонятном тарабарском языке. Тарабарском, поскольку единственное, что понял Вреднюша, это были два слова – тара и бара. И так Шэб размахался, что ветер усилился во сто крат и началось что – то невообразимое. Вреднюша еле удержался за ногу Шэба, такие громадные были порывы ветра, а низине вообще сильно досталось, бедненькой.
Открыв в себе силу, почти равную силе и умению Аризы, Шэб заявил Вреднюше, что строительство облачков не его дело жизни, а его стихия – это стихия. Затем, смерив оценивающим взглядом до сих пор держащегося за его ногу Вреднюшу, спросил:
"Хочешь стать моим учеником? Я тебя научу многому, ты будешь мне помогать во всём, а со временем станешь таким же могущественным, как я".
Но Вреднюша не согласился из-за вредности. Зато потом, когда Шэб стал признанным ураганистом, к нему присоединились два ученика. Но имён их не принято называть в порядочном облачковом обществе. С тех пор Шэб и его ученики кочуют по небесам, устраивая ураганы, тайфуны и прочие смерчи. Но поймать их стало невозможно. Шэб откуда-то узнал секрет быстрого исчезновения Аризы, и им теперь всегда пользуется.
Цебуся закончила свой рассказ и, уставшая, прилегла на облачко.
– Цебуся, – еле слышно произнёс Хорошуня, – а можно мне ещё одну чашечку водички? А то я этот десятый параграф наизусть знаю, но вы мне его так интересно рассказали, что аж водички захотелось.
– Эх, какой же ты подлиза! – засмеялась Цебуся. И, приподнявшись, налила полную чашечку водички.
А вот Каплюша о водичке и думать забыл, под таким громадным впечатлением от рассказа он находился. Хорошуня, видя, что творится с другом, потянул его за рукавчик и знаками указал на чашечку – мол, попей ещё. Но Каплюша повертел отрицательно головой и опять задумался. Потом, вдруг очнувшись от собственных мыслей, ни с того ни с сего предложил:
– Цебуся, а полетели вместе с нами, посмотрим, что творится на девчоночьем облачке.
– Нет, Каплюша, спасибо, стара я уже, да и поспать уж очень хочется.
– Ну, тогда прилетайте хоть на день рождения Ниль-Ниль. Мы вас очень ждать будем.
Но Цебуся уже ничего не слышала, а только громко посапывала, лёжа на облачке– подушке.
– Уснула, – тихо произнёс Каплюша. – Ну, что, полетели?
Но Хорошуня одёрнул его:
– А попрощаться?
– Зачем? Она же всё равно спит.
– Спит-то спит, но она старше нас, и по небесному этикету положено.
– Ну ладно, – сдался Каплюша, – только без изысков.
Друзья подпрыгнули, перевернулись два раза в воздухе, сняли шапки и на прощание помахали спящей Цебусе. Затем, оживлённо обсуждая проделки Шэба, спустились на край девчоночьего облачка.
Глава третья Сплошное невезение
– Облачко так себе, – сказал Каплюша, слаживая вертушку. Но это не было правдой. Облачко было очень и очень красивое: всё в завитушках, кучеряшках.
– Наверное, над ним трудилось девчонок десять, не меньше, – осматривая облачко, высказался Хорошуня. – Айда на их поиски! План такой: из-за того, что обычно всякие интересности происходят наверху, предлагаю в глубь облачка не идти.
– К тому же и для глазок всегда яснее, когда идёшь поверху, – благоразумно добавил Каплюша.
– Нашел кого учить! – фыркнул Хорошуня. – Лучше поторопись, а то из-за твоего незнания небесной истории мы и так потеряли кучу времени, а если и сейчас будем долго болтать, то вообще пропустим всё на свете.
После гневной речи Хорошуня быстро зашагал по облачку, а обиженный Каплюша понуро поплёлся за ним. Забираясь на высокую горку, Хорошуня решил, что он чуть-чуть погорячился и, чтобы сгладить свою вину, предложил поразгадывать загадки.
– Отгадай, Каплюша, кто это? Серебряное платье, серебряный чепец, две косички сбоку и мудрости венец.
– Загадка называется, – буркнул Каплюша. – Каждый знает, что это Ариза – главная смотрительница небес и низины.
– Ну ладно, правильно, но вот эту загадку ты точно не отгадаешь! – съезжая с горки, крикнул Хорошуня. -
Их очень много разных,
Зелёных, жёлтых, красных.
Они летят за нами вслед,
Несут удачу и успех.
Тут Каплюша призадумался. Почесав за ушком, он съехал с горки, столкнулся с Хорошуней, шлёпнулся, почесал за другим ушком, но ответа так и не дал.
– Ага, сдаёшься? – спросил Хорошуня.
– Сдаюсь.
– Это же проще простого, – начал Хорошуня, но не досказал, потому что заметил вдали толпу девчонок. – Ура, нашли! Побежали быстрее к ним!
И так рванул, что Каплюша даже не успел подняться на ножки. Но отгадку хотелось узнать немедленно. Поэтому Каплюша полетел, догнал запыхавшегося друга и спросил:
– Хорошуня, ну что это?
– Что?
– Ну, зелёные, жёлтые, красные.
– А это вжикалки с низины.
– Как же я не догадался… – сказал удручённый Каплюша.
– Не знаю. Наверное, у тебя всё вылетело с головы.
Подлетев к девчонкам, Каплюша дёрнул за рукав Музу-Табузу, поздоровался и спросил:
– Что это у вас происходит?
Но она только отмахнулась и принялась оживлённо обсуждать с другими девчонками какие-то перья. Тут из толпы вылетел рассерженный Вреднюша. Друзья хотели разузнать у него, что к чему, но Вреднюша, точь-в-точь как и Муза-Табуза, только отмахнулся от них и улетел.
– Придётся самим всё узнавать, – вздохнул Хорошуня.
И они начали пробираться через девчоночий заслон, толкая всех подряд.
– А ну, посторонитесь! – громко возвещал Каплюша, задевая девчонок своей вертушкой.
Друзья так увлечённо пролаживали себе путь, что даже не заметили, как уткнулись в столик на трёх ножках.
– Поосторожней! – прикрикнул на них Хлюп, худший друг Вреднюши. – А то всё добро на низину упадёт, – более миролюбиво добавил он.
Хлюп был более старшим смотрителем, по слухам, более умным, и ещё у него был самый большой животик во всей северной части небес.
Сейчас знаменитый животик не было видно из-за столика, на котором лежали разные безделушки.
– Эгей, Хлюп, опять ты чего-то затеял? – поинтересовался Каплюша.
– Не чего-то, а беспроигрышную лоторею, – проворчал Хлюп, указывая на надпись, сделанную повыше.
– И что же, я могу выиграть вот это всё? – недоверчиво спросил Хорошуня, указывая на столик.
– Да, все эти богатства, – с гордостью ответил Хлюп. – Причём заметьте, все они в одном экземпляре.
Друзья принялись рассматривать богатства Хлюпа: брелочки из лунного камня, разные бусы, серёжки из градинок.
– Так вот почему тут девчонок невпроворот, – смекнул Каплюша. – Но нам из твоего добра ничегошеньки не надо.
– А вы приглядитесь. Так уж и не надо?
И тут, ещё раз обводя глазками стол, Каплюша увидел лежащий возле запасной ручки для вертушки ярко-жёлтый чудесный шар, который ему, Каплюше, улыбался.
– Гляди, мне шарик улыбается, – сказал Хорошуня, указывая на Каплюшину мечту.
– Нет, мне, – твёрдо сказал Каплюша и не по-дружески посмотрел на Хорошуню.
К шарику было привязано что-то длинное, чем-то похожее на воздушную ниточку, но поярче. Зачарованный Каплюша хотел потрогать чудо из чудес. Но только он потянулся к шарику, как Хлюп тотчас выставил табличку "Главный приз. Руками не трогать".
– Откуда он у тебя? – поинтересовался Хорошуня.
– С низины прилетели. У меня их штуки четыре было, но все бабахнули. Этот единственный остался. Я его с трудом сохранил, нежный уж очень. А как я за ними гонялся! Вам, малявкам, и не узнать. Сил приложил немерено. Но если ты, Каплюша, будешь главный приз трогать, то от него останется только один бабах!
– А что надо сделать, чтобы его выиграть? – спросил Каплюша.
– Ты мне даёшь пёрышко птички, а я тебе – ведёрко с кристалликами. Если вытаскиваешь круглый кристаллик, то шарик твой. Если вытаскиваешь кристаллик– пластинку, то твой брелочек. На вот, смотри, у меня тут всё расписано.
Хлюп положил перед ними "Порядок выигрыша в лотерею".
– А зачем тебе пёрышки и где мы их возьмём? – удивлённо спросил Хорошуня.
– Ну, для чего они мне, вы сами потом увидите, а где взять… Все находят, и вы найдете.
И будто в доказательство его слов к столику подлетела самая хрупкая девчонка Фруся и вручила Хлюпу целых два пёрышка. В обмен она вытащила кристаллики.
– Слава Аризе, не круглый, – облегчённо вздохнул Каплюша.
Фруся, тоже довольная, побежала к девчонкам хвастаться новыми серёжками и браслетиком.
Сообразив, что если не поторопиться, то шарик выиграет кто-нибудь другой, Каплюша, не сказав Хорошуне, ни слова, полетел искать пёрышки. Хорошуня тоже полетел, но в другую сторону. Правда, потом вернулся, чтобы спросить Фрусю, как она раздобыла пёрышки.
– Всё очень просто, – отвечала Фруся, – я помогла вылечить больную птичку, и она мне за это подарила два ненужных пёрышка. А вот Муза-Табуза подарила птичке своё старое колечко. Так глупая сорока дала ей целых четыре пёрышка.
Поблагодарив Фрусю за науку, Хорошуня отправился на поиски птичек. Но на этот раз закрутился и полетел в ту же сторону, что и Каплюша.
А Каплюша летел, высматривал птичек и мечтал. Мечтал о шарике, как он будет с ним играть. Впрочем, нет, играть не будет, он будет его беречь. Иногда ходить с ним в гости, а все вокруг станут говорить: "Вот Каплюша! Вот везунчик!"
Он так замечтался, что чуть не залетел за нижнюю границу небес. А этого категорически делать нельзя. Ведь чем ближе к низине опускался смотритель, тем тяжелее он становился, тем труднее ему было лететь. Можно не удержаться, шлёпнуться на низину, а потом поминай как звали. Запыхавшись, Каплюша умостился на маленьком облачке. Переводя дух, он с радостью заметил чуть пониже стайку птичек, которая летела в его сторону. Выждав, когда стайка будет пролетать под его облачком, Каплюша спрыгнул, и удачно приземлился на спинку одной из птиц. А потом начал беззастенчиво вырывать у неё пёрышки. Птичка крякнула от боли и, повернувшись к Каплюше, со всей силы клюнула его в лоб. Соседки, увидев, что какой-то смотритель безобразничает, пришли ей на помощь, и всяк кому не лень начал клевать несчастного Каплюшу. Но тот решил не сдаваться. Он смело увёртывался от злобных выпадов, умудряясь при этом ещё и пёрышки вырывать.
– Неласковые вы и недружелюбные! – успел прокричать раздосадованный Каплюша.
Но птицы, не обращая внимание на его несправедливые выкрики, клевали его и клевали.
– Я ведь только хотел пёрышки взять. Мне для очень важного дела необходимо, а вы всей стаей набросились на меня, – решил оправдаться обессиленный Каплюша.
Видя, что смотритель успокоился и больше не вырывает перья, самая большая птица вступила с ним в переговоры:
– Если нужны пёрышки, мог бы и попросить, нам для смотрителей облачков ничего не жалко. Но ты поступил злобно, начал вырывать пёрышки у самого беззащитного птенца.
Каплюша погладил по шейке птичку, на которой восседал, и попросил прощения:
– Извини меня, я не подумал, что тебе будет больно.
– Извиняю, – простил его слегка общипанный птенец.
Думая, что на него уже никто не обижается, Каплюша прошептал:
– Ну, может, подарите мне на прощание ещё немножко пёрышек.
Но самая главная птица вдруг столкнула его со спинки птенца, пригрозив на прощание, что всем расскажет, какими наглыми разбойниками стали смотрители.
Гневно крякая, стая улетела, а Каплюше стало очень стыдно за своё поведение. Но стыд прошёл тотчас, когда он вытащил из-за пазухи спрятанные во время перепалки пёрышки. Их было ровно пять. И одно из них уж точно принесёт ему удачу. Осталось всего-ничего: долететь до облачка Хлюпа.
Но тут чей-то крик отвлёк его от радостного предвкушения. И не чей-то там крик, а Хорошуни. Подняв голову, Каплюша увидел друга, который смешно кружился на крылышках ветра. Понимая, что Хорошуне не до смеха, а угодил он в самую обыкновенную болтушку, Каплюша поспешил ему на помощь. Стараясь сам не угодить в такой нехороший поток, Каплюша нажал на вертушке зелёную кнопку и прокричал:
– Держись, Хорошуня! Попытайся ухватиться за вертушку!
Но Хорошуня только отчаянно махал руками и всегда пролетал мимо спасательной вертушки. Прошла минута, другая – и ура! Хорошуня случайно зацепился за вертушку лямкой комбинезона. Теперь осталось только аккуратно его вытащить. Дело это очень тяжёлое, и одному Каплюше справиться было бы очень сложно, но тут их заметила Ниль-Ниль. Она была смотрительницей приятной, добросердечной, храброй да к тому же всегда дружелюбной. Увидев спасательные работы, Ниль-Ниль поспешила на помощь друзьям. Вдвоём с Каплюшей они без труда вытащили укаченного Хорошуню.
– Победа! – сказал взволнованный Каплюша, осторожно укладывая друга на безопасное облачко.
– Мне так противно, будто я побывал в болтушке, – еле прошептал Хорошуня.
– Так ты в ней и побывал, – подтвердила его догадку Ниль-Ниль.
– Вот почему меня так качает… Я ведь к тебе, Каплюша, на помощь летел. Сражаться. Как увидел, что ты с птичками не поладил, так и помчался.
После его слов Каплюше стало стыдно второй раз за день. Стыдно за то, что променял дружбу Хорошуни на какой-то там шарик, пусть даже и очень необыкновенный.
Чтобы не терять времени и побыстрей привести в порядок Хорошуню, Ниль-Ниль начала оказывать ему первую облачковую помощь. Для этого надо было всего лишь тщательно растереть пострадавшему ушки. Ниль-Ниль как всегда всё сделала ладно. И Хорошуне сразу полегчало. Да так, что он потом всю дорогу до девчоночьего облачка без умолку рассказывал Ниль-Ниль всяческие небылицы.
Вернувшись к Хлюпу, Каплюша с гордостью хотел вытянуть из-за пазухи пять пёрышек. Но вытащил только одно. "Наверное, потерял, когда Хорошуню спасал", – решил Каплюша и вручил единственное пёрышко Хлюпу. Тот деловито поставил перед друзьями ведёрко с кристалликами.
– Давай ты тяни, – предложил Каплюша Хорошуне.
– Нет, лучше сам попытай счастье, – отказался от предоставленного случая Хорошуня.
Каплюша зажмурил глазки и полез рукой в ведёрко. Достав маленькую пластинку, разочарованно вздохнул.
– Если ты главный приз хотел, то его уже выиграли, – сказал Хлюп.
– Как же так, неужели опоздали? – чуть не плача спросил Каплюша.
Надеясь, что Хлюп шутит, Каплюша пристально осмотрел столик, но шарика нигде не было.
– Муза-Табуза его выиграла. Летала потом тут довольная, скакала, чуть другие призы не повредила. А вот и твой выигрыш, – Хлюп протянул Каплюше красивый амулет, на котором было что-то написано.
– Постоянство дружбы, – прочитал вслух Каплюша.
– Это одно из самых важных световых качеств, – согласилась Ниль-Ниль.
– Что верно, то верно, – подтвердил всезнающий Хлюп.
Каплюша повесил на шейку амулет, попрощался с друзьями и, несолоно хлебавши, полетел отдыхать на своё облачко. Перечисляя про себя все радости и горести дня, он заметил внизу счастливую Музу-Табузу, летящую в окружении подружек. В руках у нее был заветный шарик. Каплюша вздохнул, посмотрел на амулет и крепко заснул.
Глава четвёртая Шэб, ау!
Утром Каплюша проснулся из-за рёва большой серебристой птицы, летевшей неподалёку. Птицы эти появились всего какой-то облачковый год назад, редко летали стаями, а жужжали так сильно, что приходилось шапку натягивать на ушки и громко петь любимую песенку. Настроение у Каплюши было отличное, поэтому он запел радостную песенку. На соседнем облачке, закрыв глазки, пел жалостливую песенку Хлюп.
Все смотрители знали, что Хлюп боится этих птичек, но никто над ним не смеялся. Наконец рёв прекратился, а вот грустная и громкая песенка Хлюпа нет.
– Хлюп, открой глазки, – тронув его за плечо, попросил Каплюша. – Неведомая птичка улетела.
– А я уже давно их открыл, – ответил Хлюп, открывая глазки, – а песенку пою просто так. Ты же знаешь, я этих громадин ни капельки не боюсь.
– Знаю, – улыбнулся Каплюша.
– А ещё знаешь что, – затараторил Хлюп, – прилетал Нули, велел построить сорок волнистых облачков и двадцать обыкновенных. Так что принимайся за работу.
Хлюп вручил Каплюше ведёрко и прояснил ситуацию:
– Все уже давным-давно работают, один ты у нас соня.
Каплюша с радостью принялся за работу. Строить облачка – что может быть проще и приятнее. Для этого вначале трубочкой вытягивают с синей низины люлики. Затем их осторожно перелаживают в ведёрко. Берут небесную кисточку, макают в ведёрко и аккуратно рисуют форму будущего облачка. Если делать облачко дождевое, то люлики выдерживают в ведёрке полдня, не меньше. Дальше облачко само по себе в тучку превращается. Молнией и громом Нули да Ариза заведуют. Ну, иногда Шэб разойдётся.
Вспомнив про Шэба, Каплюша решил обязательно сегодня отправиться на его поиски, прихватив с собой пару-тройку бесстрашных смотрителей. А пока, чтобы было весело строить облачко, Каплюша включил на вертушке желтенькую кнопочку и принялся слушать уморительные потешки из жизни южан. Смеясь над последними злоключениями тётушки Лейди, Каплюша даже не заметил, что рядом с ним кто-то находится. Что, впрочем, было неудивительно, поскольку Нули часто прилетал бесшумно. Он мог незаметно наблюдать за работой смотрителя, а потом, чтобы все в округе слышали, громко похвалить за прекрасно построенное облачко. Или тихо поругать, если работа у смотрителя не заладилась. Ещё Нули отличался завидным зрением. Даже с самого высокого облачка он мог рассмотреть цвет ботинок смотрителей низины. Собственные же ботинки у него вседа были разноцветные.
Одна была у Нули дурная привычка: при встрече он всегда рассказывал о пользе облакостроения. Вот и сейчас не удержался. Внезапно выключив вертушку у испуганного Каплюши, Нули чётко произнёс:
– Без облачков низине никак нельзя.
Каплюша начал с поддельным уважением и интересом слушать пояснения Нули: