Поющие камни

Содержание:

ПОЮЩИЕ КАМНИ - Повесть 1
- НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ 1
- КРАЙ ЗЕМЛИ 2
- ОКЕАН 2
- ДОМА 4
- ОСТРОВ КАК ОСТРОВ! 6
- ЦУНАМИ 8
- НАХОДКА 9
- "СВЯТОЙ ФОКА" 11
- ДОЧЬ ПОСЕЙДОНА 11
- НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ 12
- КОРОЛЕВА ЦИРКА 13
- ОХОТА НА ЧАВЫЧУ 14
- АКВАЛАНГИ 14
- СОПЕРНИКИ 15
- ТАЙФУН 16
- ПОСЛЕ БУРИ 19
- МОРСКОЙ УЗЕЛ 20
- РАЗВЕДЧИКИ КАПИТАНА НЕМО 21
- ТАЙНЫ ЛАГУНЫ 22
- РАННИЕ ГОСТИ 23
- О ЧЕМ ГОВОРИЛИ ПОЮЩИЕ КАМНИ 24
РАССКАЗЫ 25
- ПО СЛЕДАМ ЛЕОПАРДА 25
- ТЕПЛОЕ ТЕЧЕНИЕ 27
- ЛАЛБИЧА 28
- ЧЕМПИОН ПО ПЛАВАНИЮ 29
- ПУТЕШЕСТВИЕ СТРУЖКА 30
- ТИШКА 31
- КОСТЬ ТРАХОДОНТА 32

Дорогие читатели!

Писатель Сергей Георгиевич Жемайтис родился на Дальнем Востоке и прожил там более тридцати лет. Он работал трактористом, матросом на океанском корабле, служил в Военно-Морском Флоте, был корреспондентом дальневосточных газет.

Во время Великой Отечественной войны С. Жемайтис воевал в рядах морской пехоты и других воинских подразделений.

Писатель С. Жемайтис написал несколько книг, для детей. Многие из вас читали, наверное, повесть С. Жемайтиса "Ребята с Голубиной пади", трижды изданную нашим издательством.

Книги "Теплое течение", "Журавлиная дорога", "Приключение Алеши Перца в стране Гомункулусов" изданы Детгизом.

Повесть "Поющие камни" на крыльях "ТУ-104" вместе с героем повести Костей Громовым перенесет вас на Дальний Восток. Здесь вы вместе с Костей и его новым другом Троней переживете немало приключений, познакомитесь с рыбаками Дальнего Востока и другими замечательными людьми, с флорой, фауной и животным миром этого советского края.

ПОЮЩИЕ КАМНИ
Повесть

НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ

Костя возвращался из школы. Когда он подходил к дому, из садика, где возле кучи песка играли малыши, выскочил мальчишка, похожий на пингвина, и сказал хриплым пингвиньим голосом:

- Если я тебе что-то скажу, ты мне пришлешь акулу из Тихого океана?

- Акулу?!

Костя рассматривал румяную физиономию Вовки Блохина, соображая, что за тайну хочет сообщить ему этот хитрый мальчишка.

- Ну, хоть небольшую... в банке. Ну, пожалуйста!

- Сначала скажи.

- Нет, ты поклянись, что пришлешь.

- В банках посылки не принимают.

- А ты ее засуши и пошли бандеролью, как тетя Катя нам прислала валенки для Гошки.

- Хорошо. Нам что, письмо пришло?

- Нет! Что ты, - на лице у Вовки отразился испуг. - Письма не было... Ну, ты пришлешь? Ну, хоть моржиный клык из слоновой кости или осьминога!

- Что же тогда случилось? Может быть...

- Нет, нет! Ты сам не догадаешься! Дай честное пионерское, тогда сразу узнаешь.

- Ну, хорошо - честное!

- Телеграмма! - выпалил Вовка и облегченно вздохнул, показывая, каких трудов ему стоило так долго хранить это важное сообщение.

Костя припустился к палисаднику, за которым белел небольшой домик. Не раздеваясь, он вбежал в столовую и, как только взглянул на счастливое и в то же время озабоченное лицо мамы, на раскрытые чемоданы, на вещи, лежащие на столе и стульях, сразу понял, откуда и о чем была телеграмма.

- Едем к папе?

- Нет, летим. Раздевайся, поешь и помоги мне укладываться.

- Летим? Когда? На каком самолете?

- Завтра рано утром. На "ТУ-104". Я уже билеты заказала и была у твоего директора в школе.

Костя несколько раз перечитал телеграмму, чувствуя, как она все дальше и дальше уносит его от друзей, от школы, от всего, чего прежде он не замечал и что вдруг стало таким дорогим, близким. У Кости тоскливо заныло в груди, защипало глаза. Мать участливо наблюдала за сыном.

- Ты поешь и сходи к товарищам, - сказала она.

- А собираться?

- Когда придешь... Время еще есть.

Костя с благодарностью посмотрел на мать и подумал: "Как это она всегда все угадывает?"

После обеда Костя зашел проститься на квартиру к учителю, забежал в школу. Там он постоял возле раздевалки и убежал, чувствуя, что расплачется, если останется еще хоть на минуту. Зашел к Пете Соловьеву, с которым просидел за одной партой четыре года. Петя отнесся к отъезду друга, как к событию чрезвычайной важности. Он и завидовал Косте и радовался за него.

- Будет время - пиши, - сказал он, крепко пожал руку и проводил до самого дома.

Ночью Костя часто просыпался, прислушивался к шуму моря, с тревогой глядел на будильник с зелеными светящимися цифрами и снова засыпал.

Наконец кончилась эта необыкновенно длинная ночь. Мать спрятала будильник в чемодан, когда на его стрелках не было еще шести часов. С улицы послышались гудки автомобиля. Квартира наполнилась соседями. Среди них появилась и заспанная рожица Вовки Блохина.

- Присядем по русскому обычаю, - сказала старушка соседка, и все присели, кто на чемодан, кто на подоконник, а Вовка Блохин сел на пол: мебель вечером увезли в комиссионный магазин.

В столовой стало тихо и тоскливо. Но вот все встали, начали прощаться и давать советы, как вести себя в воздухе.

- Тоже мне советчики! - сказал потихоньку Вовка Косте. - Никто из них ни разу не летал на самолете...

Вовка взял Костю за руку и так шел с ним до самой машины, с надеждой и отчаянием думая, что может случиться, как в сказке, и он тоже полетит на самолете. Но, поняв, что на этот раз чудо не случится, Вовка сказал басом, еле сдерживая слезы:

- Ну, ты не забудь уговор. Слово дал!

- Что-нибудь обязательно пришлю, - пообещал Костя, садясь рядом с шофером.

...В самолете было так же, как в большом автобусе. Только еще удобней. Косте показалось невероятным, что это похожее на автобус сооружение поднимется в воздух вместе с ним и мамой. Он невольно подумал: "Вдруг упадет?" - и почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Но он пересилил страх и храбро посмотрел на мать.

Пассажиры садились в большие мягкие кресла.

- Вот наши места. Садись, - сказала мама.

Костя сел к окну. Впереди уже сидел толстяк с черными усами. Рядом с ним опустилась молодая красивая женщина в соломенной шляпке.

- Мне нравится здесь, - сказала она, осматривая кресла. Кивнула Костиной маме, улыбнулась Косте и села к окну.

Толстяк тоже поклонился Косте и его маме. Красивая женщина что-то спросила его по-французски. Костя учил французский язык в школе, но понял только два слова: "не потерял". Толстяк схватился за живот, изменился в лице, потом устало улыбнулся и сказал по-русски:

- Лили, он здесь. Чтоб ему пусто было!

- Но будь осторожен, Жан... Теперь ты сможешь поспать... У тебя слипаются глаза...

- У меня?

Лили улыбнулась.

- Не теряй драгоценных минут.

- Не знаю, удастся ли уснуть. - Толстяк откинул кресло, прижался щекой к спинке, затих.

Красивая Лили стала смотреть в окно.

Костю заинтересовали эти люди: у них была какая-то тайна.

"У него что-то спрятано... Какая-то штука, - думал Костя. - Интересно, что это такое? Вот бы узнать!"

Костя стал раздумывать, что это за люди и что они прячут? Может, шпионы? Внезапно его внимание отвлекли другие события. Сбоку на крыльях самолета взревели моторы, самолет рванулся, за окном замелькала земля.

- Полетели? - спросил Костя.

Мама кивнула.

Толстяк спал, посапывая носом. Его черный ус торчал из-за спинки и шевелился. Красивая женщина не отрываясь смотрела в окно. Когда толстяк начинал храпеть, она говорила тихо: "Жан!" И храп прекращался.

- Мама, почему он так здорово слышит во сне? - спросил Костя.

- Не знаю. Молчи, - мама погрозила пальцем.

- А чье это имя - Лили?

Женщина у окна улыбнулась, не поворачивая головы. Костя тоже, не зная почему, улыбнулся и тоже стал глядеть в окошко.

Из-под крыла самолета выплывало то село, над которым поднимались столбики белого дыма, то прихотливо вилась река, то синели сады. Вдруг окно заволокло серым туманом и над головой засветились матовые лампы. Самолет проходил сквозь толщу облаков. Туман также быстро исчез, как и появился, и машина уже мчалась над серебряным полем.

Ярко светило солнце, и четкая тень самолета скользила по облакам. Но вот в облаках появились круглые отверстия, и в них далеко-далеко внизу Костя увидал серо-зеленое поле, а на нем серебряную ниточку.

- Волга, - сказала мама.

Она придвинулась к сыну, и так они и сидели, стараясь разглядеть все, что творится внизу на земле.

- Я думала, она шире, - с грустью сказала красивая женщина. - Хотя мы летим очень высоко...

Толстяк проснулся, схватился за живот, осмотрелся вокруг испуганными глазами, спросил:

- Что? Волга? Уже?.. - и снова, вытянувшись в кресле, закрыл глаза.

- Жан, ты все проспишь.

- Я? Просплю? Что за чушь! - забормотал толстяк и мирно засвистел носом.

Женщина у окна грустно и в то же время, как показалось Косте, таинственно улыбалась.

В проходе между креслами показалась бортпроводница в белом фартуке, она несла лоток, уставленный тарелками и стаканами. Костя потянул носом: пахло его любимыми сосисками.

Толстяк проснулся.

- Мне приснился удивительный сон, - сказал он красивой женщине, - будто я ем лангуста и, странно, не чувствую вкуса.

Женщина повернулась к нему.

- Поэтому съешь и мою порцию сосисок. Я выпью только стакан какао. Боже, как велика наша земля!

- Да, да, невообразимо велика! - подтвердил толстяк, ставя на откидной столик две тарелки с сосисками.

- Мама, что такое лангуст? - спросил Костя.

- Морской рак. Ты тоже ешь мои сосиски.

Костя съел две порции сосисок, выпил стакан какао и развалился в кресле. Веки у него вдруг отяжелели.

- Поспи немного, - предложила мама.

- Спать? Ты что! Разве можно спать в самолете? Ведь я должен ребятам обо всем написать. Я только немного... минутку... - Он закрыл глаза и тотчас же уснул под монотонный рев моторов.

КРАЙ ЗЕМЛИ

Проснулся Костя от сильного толчка.

- Что, воздушная яма? - спросил он спросонок.

- Вставай! Прилетели. Владивосток! - ответила мама.

Костя чуть не заплакал, когда узнал, что проспал шесть часов подряд и даже не проснулся в Хабаровске, где стояли пятьдесят минут.

- Был дождь, - утешала мама. - Почти никто не выходил из самолета.

- Почти! Значит, выходили? Мне бы только чуть-чуть на земле постоять. А то был и не был в Хабаровске. - Костя прильнул к окошку, но увидел только серое бетонное поле, заставленное самолетами.

- До свидания, молодой человек! - сказал толстяк и протянул через спинку кресла большую мягкую руку. - Прилетели на край земли. Что-то, брат, нас ждет здесь? До свидания, мадам, - церемонно раскланялся он с Костиной мамой.

Красивая женщина тоже поклонилась и улыбнулась Косте и его маме.

В проходе между креслами стало тесно. Все пассажиры спешили к выходу.

На верхней площадке лестницы, подставленной к двери самолета, Костя задержался, с высоты он старался окинуть взглядом все Приморье, но увидел только зеленые горы, затянутые золотистой дымкой. Косте хотелось крикнуть или сказать что-нибудь такое, чтобы у всех так же заколотилось сердце, как оно колотилось у него под майкой. И, долго не раздумывая, он издал победный клич, такой звонкий, пронзительный, что все оглянулись на него. А какая-то молодая женщина чуть не упала с лестницы. Костя, смутившись, бросился вниз, ловко проскальзывая под руками спускавшихся пассажиров. Мама ждала его внизу. Она ничего не сказала ему, и по ее сияющим глазам он понял, что и ей тоже хотелось крикнуть в эту необыкновенную минуту.

Во Владивостоке Костя с мамой провели два дня. Жили они в гостинице "Золотой Рог", в самом центре города. Из окна своей комнаты Костя видел кусочек Амурского залива. На голубой воде темнел большой корабль. Он неподвижно стоял на якоре. Возле него мелькали белые паруса яхт.

Косте и маме не сиделось в номере гостиницы. Они бродили по городу. Купались в Амурском заливе, катались на яхте.

На второй день мама сказала:

- Ну, хватит с меня. У меня больше ноги не ходят.

- Как? - удивился Костя. - Мы будем сидеть в четырех стенах и ничего больше не увидим?

- Да мы уже все посмотрели.

- Как все? Мы же еще не были на Тигровой сопке. Мне сегодня на улице ребята говорили, что оттуда весь город виден, все заливы и Русский остров.

- Ну и лезь один на Тигровую гору, если тебе нравится.

Костя вылетел в коридор.

- Осторожней! - крикнула мама вдогонку.

...Костя без труда нашел дорогу к сопке. Стоило спуститься от гостиницы к базару, а там уже улицы круто поднимались в гору. Вот кончились дома. Костя пошел по козьей тропе, поросшей чахлой полынью. Козы белые и черные застыли как изваяния на скале и сосредоточенно жевали жвачку. Когда Костя карабкался мимо них, они, видно, удивились такому вторжению и даже на несколько секунд прекратили двигать челюстями, уставившись на него янтарными глазами.

Вот и вершина то ли Тигровой, то ли какой другой сопки. Костя стоял на промытом дождями камне и слушал, как в ушах свистит ветер. Сюда долетали почему-то только звонки трамваев, не было слышно ни сирен машин, ни гудков пароходов. Город раскинулся на гористом полуострове. С одной стороны синел необъятный Амурский залив, с другой - изгибалась бухта Золотой Рог, усеянная судами, обрамленная сверкающими на солнце крышами складов. Далеко впереди виднелся Остров русских. Он прикрывал вход в бухту Золотой Рог, оставляя узкий пролив.

Костя долго стоял на вершине сопки. Ему казалось, что он первый человек, которому удалось покорить эту недоступную вершину.

ОКЕАН

Пароход "Киев" стоял недалеко от морского вокзала, где Костя с мамой покупали билеты. Свой пароход Костя видел в первый же день, и он показался ему самым большим в порту. Его борта поднимались чуть не до крыши склада. Что же теперь с ним произошло? "Киев" стал ниже, борта его почти сровнялись с причалом.

- Мама, это не наш пароход, - сказал Костя.

- Наш, "Киев". Он загрузился и ушел в воду.

- Так скоро? - Косте показалось невероятным, что за сутки можно нагрузить такую махину.

Возле парохода толпилось много народу, по широкой сходне с перилами поднимались носильщики с тележками, нагруженными вещами пассажиров. С душевным трепетом Костя ступил на дощатые сходни, прошел по ним. И вот он уже стоит на стальной палубе океанского корабля.

- Ваша каюта на второй палубе, - сказал матрос у трапа, возвращая проверенный билет.

Они поднялись по дубовой лестнице, устланной пестрым ковром, и пошли по узкому коридору.

- Как в гостинице! - удивился Костя.

- Да, это не самолет, - ответила мама. - Вот наш сорок восьмой.

Каюта сразу пленила Костю. Он всю ее мгновенно ощупал глазами. Две кровати, одна над другой, за зеленой шторой. Такая же штора на окне, на полу коврик. Костя поставил чемодан и все потрогал руками. Его удивило, что все вещи здесь прочно стояли на местах, даже графин с водой и стакан поблескивали на полочке в специальных гнездах.

- Намертво принайтованы! - щегольнул он перед мамой морским словечком.

- Как, как? Принайтованы? Да ты у меня моряк! - Она схватила Костю за руки, и они закружились по каюте.

Давно Костя не видел маму такой счастливой. Устав, они сели в мягкие кресла и, улыбаясь, слушали, как за бортом плещется вода, грохочет порт, свистят пароходы.

- Хорошо! - сказал Костя.

- Очень! - ответила мама.

- Я никогда не думал, что здесь так здорово!

- И я.

- Интересно, какое у него водоизмещение?

- У кого?

- Да у "Киева".

- "Киева"?..

Костя понял по лицу мамы, что она уже думает о чем-то другом, что ее почему-то не интересует ни вес парохода, ни его длина, ни высота мачт, ни глубина трюмов.

Через час "Киев" отвалил от пирса. Его тянул на буксире маленький пароходик. Косте казалось, что трудолюбивое суденышко надорвется от непосильной работы. "Киев" послушно шел на поводу меж судов, барж. Костя смотрел на город. Теперь, с воды, он казался еще красивее, наряднее. Белые стены зданий сверкали на солнце среди зелени. Дома стояли над домами, будто нетерпеливо тянулись, чтобы полюбоваться собой в зеркальной поверхности бухты.

На причалах грохотали лебедки, что-то шумело, скрежетало, свистели буксирные катера, речные трамваи, перевозившие пассажиров с одного берега бухты на другой. У Кости зарябило в глазах от пестрых красок и сверкающей поверхности моря.

Посреди бухты буксир тоненько свистнул и быстро побежал в сторону. "Киев" в ответ рявкнул: поблагодарил малыша. Костя почувствовал, как слегка вздрогнула палуба, заработали машины и корабль пошел своим ходом. Быстро уплывали назад берега Золотого Рога, корабли у причалов и на рейде, стихал грохот порта. "Киев" вышел из бухты и стал поворачивать влево. Все увеличивая скорость, он шел в проливе. Справа поднимались сопки Острова русских, налево лежал изрезанный берег полуострова Муравьева-Амурского. Пролив скоро кончился. "Киев" на полном ходу прошел мимо островка, похожего на коврижку, с белым маяком на макушке, впереди лежала бесконечная голубая гладь, ровная, без единой морщинки.

Для Кости настали удивительные дни, полные беспрестанных открытий. Он побывал везде, куда только можно было проникнуть на корабле.

- Мама, это настоящий плавучий остров! Здесь есть все, как в каждом доме, как в городе! Даже почта, и телеграф, и сберкасса, - говорил он, стол возле кресла в салоне.

Мама оторвалась от книги и внимательно слушала сына.

- Длина сто десять метров... Осадка десять метров... Водоизмещение девять тысяч сто тонн!