Скукота!
Ну так повяжите мне на шею розовую ленточку и назовите милой девочкой. Да, я был не в настроении встречаться с Элли, когда она вернулась из школы и обнаружила в комнате кошмарный разгром.
И уж точно я был не в настроении идти на встречу со всей нашей компашкой: вдруг потеряю самообладание, если наткнемся на Коко.
Поэтому, когда дождь кончился, я отправился в лес.
Угадайте, кого я там встретил? Ага. Дикарку. Она сидела на том самом поваленном дереве, где когда-то скончалась наша любовь.
– Надо же, Дикарка, сколько лет сколько зим! Отчего такой грустный вид? Хочешь прогуляться к туннелю на старой железной дороге, попугать пешеходов?
– Нет, – сказала она, – спасибо. Как-нибудь в другой раз.
– Может, тогда смотаемся на канал, потираним полевок? Тебе это всегда здорово удавалось.
– Не сейчас, Таффи.
– Будешь сидеть тут и хандрить?
– Я не хандрю, – холодно ответила Дикарка. – Я жду.
– Чего?
– У меня свидание. Но он на два часа опаздывает.
– Невеселое времяпровождение, – посочувствовал я. – Я с ним знаком?
– Не исключено.
– И кто это?
– Джаспер, – призналась она.
– Джаспер? – У меня едва не вырвалось что-то вроде "Не боишься дурного влияния?", но я вовремя вспомнил, что Дикарка и сама не из рафинированных барышень. – Зачем тебе терять время с таким грубияном?
– Он веселый, – сказала она. – К тому же исключительно красив.
– Джаспер? Вот уж кому далеко до победителей на конкурсе красоты. Дальше некуда.
– Ничего подобного. Во-первых, у него всего пол-уха.
– Да, это, конечно, огромный плюс…
– Во-вторых, проплешины…
– Это потянет на целых два плюса.
– Ты просто завидуешь! – фыркнула Дикарка.
– Этому уродливому увальню? Вот уж вряд ли. У таких, как я, нет причины завидовать такому шелудивому головорезу, как Джаспер.
– Да ты и сам далеко не красавец, – гадким голосом сказала Дикарка.
Вот это новость.
– Знаешь, – хмыкнул я, – Джаспер, похоже, не считает тебя такой уж незаменимой, раз опаздывает на два часа. Небось, с кем-нибудь другим проводит время.
Вот это было большой ошибкой. Шерсть у нее встала дыбом. Когти наружу. Спина выгнулась, а из открытой пасти раздалось ужасное шипение. Жуткий видок, надо вам сказать.
Я знаю, когда пора сматываться. Беда в том, что я сделал это недостаточно быстро. Дикарка успела достать меня когтями по мягкому месту.
Иди на всхлипы
Не могу похвастаться, что дома меня ждала теплая встреча. Мистер Какая-Жалость-Я-Надеялся-Тебя-Больше-Не-Увидеть подловил меня на крыльце.
– Вернулся, поджав хвост? – саркастически поздоровался он. – Или вне дома тебе рады не больше, чем внутри?
Я окатил его ледяным взглядом, как всегда, и направился к лестнице.
– Давай, давай, поднимайся! – крикнул он. – На случай, если ты забыл, где комната Элли, иди на звук рыданий.
Увы, что правда, то правда. Она издавала жалобные звуки: подвывание, хлюпы и сморкание. Я едва осмелился заглянуть в щелку.
Она сидела с разложенными по кровати осколками и рыдала. Брала каждый в руки и оплакивала по очереди.
– Моя любимая стеклянная лошадка! Мой замок из разноцветного песка! Моя красивая фарфоровая куколка!
Упс! Неужели я столько всего набил?
Я быстренько убрал голову. Что же делать? Можно пойти вниз и выслушать еще порцию грубостей от мистера Я-Никогда-Не-Любил-Этого-Кота.
Или проскользнуть в комнату и спрятаться в шкафу с бельем за ванной комнатой.
– Таффи!
Я замер. Она бросилась ко мне и схватила на руки.
– Ох, Таффи! Как ты мог?
И крепко прижала меня к себе.
– Я так любила их, а ты все поломал! Слава богу, что тебя я люблю больше своих безделушек и смогла тебя простить.
Что? А я-то решил, что она меня сжимает, чтобы придушить. Не догадался, что это любовь.
Ладно, ладно. Ну так нарисуйте на моей морде улыбку от уха до уха и назовите Сладюсиком. Я был глубоко тронут и ткнулся носом в щеку Элли. Вот что значит настоящий друг: великодушный, прощающий – сама доброта.
Вопрос, где провести первую ночь после заключения пари, отпал сам собой. Как теперь уйдешь охотиться или играть с друзьями? Нет, не могу. Элли такая верная. Я тоже должен быть верным.
Я проспал всю ночь на кровати, свернувшись возле своей чудесной хозяйки.
Мне снилась Коко. Утром я едва сдержался, чтобы не рвануть сразу к ней, но был риск наткнуться на Тигра и компанию. Он наверняка уже разболтал про пари, и за мной будут следить во все глаза. Если я хотя бы заговорю со своей возлюбленной, они беспощадно поймают меня с поличным. Представляю их победный крик:
– Глядите! Таффи втюрился!
– Он с Коко глаз не сводит!
– И сидит с ней рядом!
– Все, пари он продул.
Нет уж. Лучше держаться подальше.
И эту задачу мне существенно облегчил мистер Я-Тебе-Отплачу-За-Драные-Занавески. Едва Элли ушла в школу, он запер меня в каморке под лестницей. (Потом он клялся миссис О-Нет-Как-Такое-Могло-Случиться, что он не нарочно, но я-то знаю. Это на мою ягодицу пришелся его пинок. Это я летел кометой через прихожую.) Ножища-то у него – будь здоров, и не ожидал я такой подлости.
Но он получил достойный отпор. Я ему носок порвал. Пусть теперь за ним волочатся нитки по улице. Думаю, и его самого я тоже достал когтем.
Метнул он меня в каморку и дверь захлопнул.
А ну и пусть, мне-то что. Я знаю, стоит мне позвать на помощь, как миссис Откуда-Этот-Кошмарный-Вой прибежит и выпустит меня. Не покажу я отцу Элли, что меня легко обидеть. Так что я сидел в темноте и ждал.
Но он оказался умней, чем я думал. Он выбрал день, когда она решила наведаться в спа. (Меня не спрашивайте, я не поклонник водных процедур. Но, сдается мне, спа имеет отношение к горячим ваннам и баням, а еще там платят людям, чтобы они намазывали тебе спину душистыми маслами.)
Так вот, я провел там весь день. Один. Выть даже смысла не было, ибо наш мистер отправился в огород мульчировать овощи. (Тоже не спрашивайте, что это. Я овощами не питаюсь. По-моему, это имеет какое-то отношение к раскидыванию смешанного с соломой конского навоза по грядкам с картошкой, чтобы быстрее росла.)
Время я зря не тратил. Репетировал песню, которую слышал по радио:
Удобряй меня поцелуями,
Чтоб во мне вырастала любовь.
Мы с Беллой, Тигром и Пушкинсом притворялись, что нас тошнит всякий раз, как пели ее, и ухохатывались. Но сейчас она вдруг показалась мне совершенно иной. Миленькой, что ли. Романтичной. Идеальная песня для серенады.
Я нарепетировался всласть, и песня звучала практически идеально к тому моменту, как миссис Теперь-Я-Чувствую-Себя-Расслабленной-И-Красивой вернулась из спа. Ее ключ повернулся в замке как раз на последнем куплете "Удобряй меня поцелуями", и я услышал:
– Какой кошмарный шум. Таффи? Это ты?
Дверь кладовки распахнулась. Она стояла вся розовая, от нее до сих пор шел пар.
– Таффи! Бедняжка! Весь день просидел в темноте! Не удивительно, что ты так ужасно орал.
Ужасно орал, надо же!
Я вздернул хвост трубой и гордо пошел прочь.
Удобряй меня поцелуями
На следующий день стало ясно, что мое терпение иссякло. (Ладно, ладно. Ну так дерните меня за хвост. Я должен был хоть глазком взглянуть на мою любимую, больше не мог ни секунды ждать.) Наплевать, что остался еще один день до окончания срока действия пари. Что, я не могу посмотреть на Коко через забор? Не могу обожать ее на расстоянии?
Ее там не было. Белла и Пушишка баловались с канализационным люком как раз напротив ее дома.
Я не хотел сразу спрашивать о ней – а то они наверняка решат, что я втюрился, и доложат Тигру. Поэтому начал издалека:
– Привет, девчонки. Еще для одного игрока местечко найдется?
– Чем нас больше, тем веселее, – ответила Белла. – А тебе мы особенно рады, Таффи, потому что у нас с Пушишкой не хватает силенок раскачать люк.
– Да, моя суперсила пригодится, – скромно сказал я.
– Скорей уж супервес, – хихикнула Пушишка.
Я прыгнул на люк, и мы вволю навеселились, раскачивая его. Вдруг гляжу – Джаспер шествует.
– Берегитесь, девочки, – шепнул я, – сюда приближается нечто уродливое.
Джаспер все ближе. Проходя мимо, он на меня плюнул, снова здорово.
– Упс, – сказал он. – Дождик, что ли, начинается.
Я отвернулся и делал вид, что ничего не замечаю, пока он не удалился.
– Этот Джаспер такой грубиян, – сочувствующе сказала мне Белла.
– Да, – согласилась Пушишка. – Идеальная пара для Дикарки. Она тоже грубиянка.
– Сдается мне, что с их дружбой покончено, – сообщил я. – Вчера он опоздал на два часа, и она была в дурном расположении духа.
(Я не стал обнародовать, что получил от нее по заду, это несущественные подробности.)
– Ясное дело: он положил глаз на другую, – сказала Пушишка.
Я покачал головой.
– Сначала Снежинка. Потом Дикарка. Теперь еще кто-то. Да что это с вами, девчонками? Чем он вас так манит?
Снова хихикают.
– Сам поймешь, когда столкнешься с Коко.
Я разыграл сценку "Какая такая Коко?", но не уверен, что они поверили.
Моя любимая не показывалась до вечера. Зато явился Тигр.
– Привет, Таффи! Хочешь со мной к Фебе, посмотришь, как я ем рыбку?
– Кушай-кушай, наедайся на неделю вперед.
– Кто бы говорил!
– Я бы говорил!
– Если ты так уверен, что победишь, чего ж ты тут болтаешься, перед домом Коко?
– Это дом Коко? – удивился я. – Ах да, в самом деле. Ее так долго не было, что я уж и запамятовал.
– Кто бы говорил!
– Я бы говорил!
– Говорун нашелся.
– Да я уже считай что победил, – сказал я. – Осталось меньше суток, и тебе придется признать, что я не влюблен в Коко.
Он как-то занервничал.
– Почему? Ты что, еще не видел ее?
– Может, и видел, – сухо сказал я. – А может, и нет. Я не на сто процентов уверен, что помню ее.
Недовольно пыхтя, Тигр поплелся к дому Фебы. Едва он исчез из виду, я попытался направить стопы восвояси, но не смог. Не тут-то было. Глупые стопы все время тащили меня назад.
Все ближе и ближе к дому семьи Коко.
Вот я уже за живой изгородью.
Вот пересек лужайку.
Вот под окном.
Какой смысл репетировать любовную песнь, коли не собираешься ее спеть? Я встал около крыльца, вдохнул побольше воздуха и грянул. От переполняющих меня чувств я позабыл слова и на ходу досочинял свои:
Удобряй меня поцелуями,
Чтоб во мне вырастала любовь,
Как огромнейшая морковь
Под дождя проливными струями.Нежно тыкайся в меня носиком,
Чтобы длилась моя любовь,
Чтоб весною бурлила кровь,
И зимою, и летом с осенью.Ты меня-я-я…
Я прервал песню, услышав, как тихонько открывается окно.
"О радость! – подумал я. – Сейчас появится моя возлюбленная Коко".
Из окна вылетел старый ботинок. Чудом не попал в меня.
Настоящая любовь пробивает себе путь сквозь тернии. И я отправился восвояси.
Душ из розовых и серебряных сердечек
День третий, и последний. Признаю, я места себе не находил. Днем должен истечь срок пари, и чтобы поторопить время и нагулять аппетит к романтическому ужину с Коко, я отправился в другую часть города.
Угадайте, кого я встретил. Тамару! На дереве.
– Вся в делах? – спрашиваю.
– А что, не видно? – несколько раздраженно сказала она. – Мы все тут делом занимаемся, – и махнула лапой.
Я оглянулся. На каждом дереве, куда хватало глаз, сидело по кошке. Пожалуй, Общество Борьбы за Права Котов присутствовало здесь всем составом.
– Что вы делаете?
– А что, не ясно? – рявкнула она. – Демонстрация у нас.
– Думаешь, кто-нибудь это заметит? В смысле, отсюда, с земли, вы все выглядите просто как кошки на деревьях.
Мое замечание явно ее не обрадовало. Она нацепила самое угрюмое выражение морды, какое у нее было в запасе, и сказала сквозь зубы:
– Это только ты не заметил, потому что окончательно отупел.
– Не надо на мне срываться. Я всего лишь говорю, как есть.
(Я мог бы добавить: "Тебе бы с Джаспером познакомиться из тупика Хаггета. Вы бы двое поладили".
Но я разумно промолчал и пошел своей дорогой.)
За углом смотрю – Мелли. К этому моменту я уже сообразил, что это у меня Неделя Встреч Со Старыми Любовями, так что был готов.
– Привет, Мелли.
– Привет, Таффи.
И молчит. Что делать, из вежливости спрашиваю:
– Хочешь пройтись?
– Ладно.
Как соблазнительно!
– К старому каналу?
– Ладно.
Чувствую вдруг – так пошалить охота!
– Через все эти мерзкие заросли?
– Ладно.
– И осколки стекол?
– Ладно.
– А потом я тебя столкну и буду держать голову под водой, пока не задохнешься, ладно?
Ответа я не стал ждать. Внезапно придя в себя, сделал ноги.
Два оставшихся часа я провел на высокой стене, окружающей школу Элли. Я знал, что, когда она выйдет после звонка с последнего урока, я выиграю пари. Но Тигр, видать, запаниковал и побежал меня искать. Гляжу – вон он, внизу идет.
Я распластался по стене, чтобы он меня не увидел. Посчитав, что он уже прошел, снова сел. Ан нет, все еще здесь. Я снова лег, надеясь остаться незамеченным.
– Ты чего это, Тафф, отжиманиями занялся? – съязвил он.
Я снова сел и вытянул ногу.
– Ты ж меня знаешь, Тигр. Я приверженец здорового образа жизни.
– А может, ты просто скрываешься от Коко до окончания пари?
– Скрываюсь от Коко? Да нет, что ты! Просто зарядкой подзаняться решил на солнышке.
Он глянул вверх. Глянул вниз. Глянул вправо. Влево глянул. Никакого солнца, ни лучика.
– Должно быть, облако набежало, – буркнул я.
Он оскалился.
– Стало быть, ты не против прогуляться со мной по Акация-авеню, вместо того чтобы жульничать?
– Жульничать?
– Ну, ты понял. Прячешься тут, за тридевять земель от своей зазнобы.
Я не хотел, чтобы меня раскололи.
– Не могу в толк взять, о чем ты вообще, – высокомерно сказал я. – Но буду счастлив тебя сопроводить.
– Вот и славненько, – едко улыбнулся он.
И как припустит. Можно подумать, мы и впрямь фитнесом занялись. Добрались до дому вдвое быстрее, чем Элли, даже когда спешит из школы.
И там – на улице перед своим садом – сидела Коко.
Солнечный свет окружил ее розоватым ореолом. Золотистые глаза блестели. Красивый хвост лежал элегантной дугой. Она выглядела милой и нежной – приглашающей, как бы говорящей: "Ты славный. И ты мне нравишься".
А я стоял там как идиот. Не мог издать ни звука.
Зато Тигр мог.
– Привет, детка! – сказал он так, будто она наша старинная подружка-соседка. – Я вот своего дружбана Таффи привел знакомиться.
Она прелестно нагнула головку к одному плечу.
– Здравствуй, Таффи. Ты тот молодец, который всегда играл в "Закинь жука в ворота", когда я тут прежде жила?
Я так и не обрел голос, но, к счастью, ответила Снежинка.
– Да! Он самый, Таффи. Он в этой игре дока.
И Коко мне подмигнула.
Она мне подмигнула! И я вдруг увидел розовые и серебряные сердечки, падающие вокруг нее дождем, как конфетти. Я услышал нежный звон колокольчиков. Вся улица запахла духами, а под лапами я почувствовал лепестки роз.
Закинь жука!
– Таффи! Таффи, ты нормально себя чувствуешь?
Я собрался. Еще час продержаться – и пари выиграно!
– Простите, – сказал я всем. – Что-то голова закружилась. Видать, перестарался в отжиманиях на стене.
– Да ты всего два раза и отжался, – сообщил Тигр. Явно почувствовал себя на волосок от победы. Он обратился к остальным: – Пойдемте, друзья, оставим Коко и Таффи вдвоем, пусть поболтают в саду о прежних временах. – И подпихнул меня к отверстию в живой изгороди, а Коко последовала за мной, утопая в высокой траве.
– Пока, Таффи!
Миг – и компашка растворилась, как не было.
Коко села и вопросительно склонила голову к плечу.
– Ты меня помнишь?
Я еле протолкнул воздух наружу:
– Да, помню. – Мне хотелось заорать в небеса: "Разумеется, помню! Как я мог забыть такую красивую, грациозную, пепельно-угольную кошечку с плывущей походкой?"
Но слова снова застряли в горле. Я мог только тупо пялиться в ее золотистые глаза. Я хотел предложить погулять (пойти на свидание!) и попытаться наверстать упущенные годы, проведенные в бесплодных попытках обрести любовь с другими, пока она была в Хаддерсфилде. Я хотел скакать рядом с ней по лугам, заросшим лютиками. Хотел боготворить ее отныне и во веки веков. Хотел…
Позади в траве раздался шорох. Неужто Тигр подкрался подслушать, негодник? Я не обернулся, потому что Коко заговорила своим мелодичным, нежным голоском:
– Ну, здравствуй! Давненько не виделись. Но ты, как я погляжу, ничуть не изменился.
Кто бы мог подумать – она заметила мои формы, пока я там притворялся, что играю в "Закинь жука"! Я скромно потупил взгляд.
– Все такой же красавчик…
Я изобразил "Ах, ну что вы".
– Никогда не забуду, – продолжала Коко, – как ты потрясающе храбро набросился на ту крысу, когда она выскочила из канализации.
Кот, убивший крысу? Так ведь это же не я! Это же…
Ох-х-х-х-х!
Я оглянулся.
Да, это он, собственной персоной. Джаспер! Подошел и стоял позади меня, ухмыляясь. Коко не со мной разговаривала! Неудивительно, что такому безъязыкому идиоту, который только и умеет, что траву ковырять лапой, она предпочла Джаспера. И теперь подмигивала ему золотистым глазом.
Джаспер просто отодвинул меня с дороги и пошел навстречу Коко. А я сел в траву и сидел тихо-тихо. Наверно, я должен быть рад, что он, по крайней мере, не плюнул на меня. Я сидел и смотрел, как прекрасный душ из маленьких розовых и серебряных сердечек вокруг головы Коко превращается в месиво жалких серых обрывков. Звон колокольчиков затих. Сладкий запах испарился, и вместо розовых лепестков подушечками лап я ощутил битое стекло и колкие стебли сухой травы.
Кому нужна любовь?
Только не мне. А ежели я когда-нибудь передумаю, то пойду к Элли, которая умеет любить меня правильно.
Когда я поднялся и огляделся, Коко и Джаспера уже не было.
Я валялся в траве, принимая солнечные ванны, пока Элли не позвала меня:
– Таффи! Таффи-и-и-и! Я дома!
Раз она вернулась из школы, значит, уже половина четвертого. Срок пари истек. Отличненько! Я подождал, пока она перестанет кричать, и отправился разыскивать всю честную компанию. Нашел Тигра.
– Привет, старина.