Вова лег, но какой-то камешек мешал ему. Он пошарил рукой. Но камешка не нащупал. А когда лег, опять что-то мешало. "Это камешки из озерца!" - догадался он, сунул руку в карман и обомлел: батарейка от фонарика! Он вытащил ее вчера и заменил новой, для Галиной сигнализации… Но ведь она еще слабо светила… Осторожно, на ощупь Вова заменил батарейку и с замиранием сердца нажал кнопку - брызнул спет! Очень слабый, но разглядеть чертеж было можно.
- Сабира, проснись! - затормошил он девочку.
Дети легко прошли еще несколько поворотов. Надежда на спасение сразу вернула им силы. Гася и зажигая фонарик, они торопливо пробирались все дальше, придерживаясь руками за стены. Идти было легко, все время вниз.
Неожиданно девочка схватила за руку Вову:
- Стой, слышишь, музыка где-то?
И в самом деле, откуда-то доносились слабые звуки музыки.
- Слышу, вот здорово-то! Идем скорее.
- Вдруг это опять пещерное эхо искажает шум ручья или еще что-нибудь? - засомневался Вова.
- Нет, музыка мне знакомая, я где-то слышала ее, - ответила Сабира.
Чем дальше шли дети, тем громче слышалась музыка; она то стихала, то начиналась снова. Не глядя больше на чертеж, дети побежали. Но они свернули в какой-то боковой ход, и звуки стали тише.
- Назад, не туда пошли! - заволновалась Сабира.
Они вернулись и направились в другой ход. Звуки опять сделались слышнее.
Сабира внезапно остановилась.
- Ты что?
- Откуда так высоко в горах музыка? Этого не может быть, - сказала девочка.
- Мало ли откуда!.. Идем скорее.
- А что если это духи предков заманивают нас знакомой музыкой и хотят погубить в наказание за то, что…
- Что за чушь ты городишь!
- Иди, а я останусь. Буду ждать ребят, - решительно заявила Сабира и села.
- Ты что? Какие еще там духи? Вставай сейчас же, еще пионерка! Я в школе, когда буду делать доклад…
- Ну и что? Сказала не пойду, и все!
- Ну, знаешь, такого я не ожидал… Может быть, близко с транзистором сидят альпинисты или туристы, а ты - духи!
- Иди, а я останусь.
- И пойду, но не смей уходить с этого места. Я буду рвать свой альбом и бросать бумажки. По ним мы вернемся за тобой. Поняла?
Сабира молчала.
Вова вырвал лист из альбома, разорвал на мелкие клочки и быстро пошел вперед. Но не успел он пройти до конца поворота, как Сабира догнала его:
- Я одна не останусь… страшно… Только ты иди впереди, а я сзади.
Сплошная темнота пещеры начала рассеиваться. Вдруг пахнуло свежим воздухом.
Ребята бросились вперед.
Через минуту они оказались в небольшой пещере. Через узкую щелку проникал слабый свет и доносилось пение красногорлого соловья, знакомое Сабире. Его ребята и приняли за звуки радио. На дне пещеры, около щели, росла обыкновенная трава, но белая, полупрозрачная.
Ребята разочарованно остановились - выхода из пещеры не было, его давно завалило.
- Это конец, тупик, - мрачно проговорил Вова.
- А где же выход? - испуганно спросила Сабира.
- Наверно, был, но теперь завалило, а может быть, и не было - просто конец пещеры и все.
- Пойдем обратно! Если поторопимся, успеем, пока фонарик горит, - предложила Сабира.
- Вряд ли успеем, фонарик чуть светит. А впрочем… на, посвети-ка, я посмотрю чертеж, - сказал Вова и вдруг закричал на девочку - Из-за тебя, Сабирка, теперь будем сидеть здесь! Заупрямилась тогда - духи, духи, а я в темноте вырвал из альбома как раз страницу с чертежами и разорвал в клочки.
- Ну и сам растяпа, - сердито ответила девочка.
Дети замолчали.
- Что же теперь делать, Вова? - робко спросила наконец Сабира. - Ждать ребят, да?
Мальчик не ответил. Он лег и смотрел в щель. Опять громко запел высокогорный красногорлый соловей. Вероятно, у него было где-то рядом гнездо. Виднелась яркая зеленая трава. Под лучами восходящего солнца на ней сверкала роса. Журчал ручей.
Вова позвал Сабиру:
- Посмотри, как далеко мы ушли вниз - альпийский луг! - он оглянулся и увидел, что она что-то жует.
- Иди сюда, Вова, эту белую траву можно есть! - крикнула девочка. Сидя на корточках, дети начали жевать полупрозрачную траву.
- Где-то овца заблеяла! - насторожилась девочка.
- Сама ты овца!
- Что ты, оглох? Слушай!
Несколько овец сразу заблеяло совсем близко.
Дети бросились к щели.
На той стороне ручья медленно брели овцы. Они паслись на ходу. А за ними с опущенной головой шла и паслась лошадь, со стариком-чабаном в седле. Он глубоко задумался о чем-то своем.
- Дяденька! - изо всех сил закричал Вова.
- Аксакал! - поддержала его Сабира.
Но то ли чабан был глуховат, то ли шум ручья заглушил крики, только всадник даже не повернул головы в их сторону. На мгновение оторвалась от травы лошадь и повернула голову, навострив уши, но потом опять начала пастись, двигаясь за овцами.
Ребята кричали напрасно: овцы прошли, уехал чабан.
Сабира заплакала.
- Чего ты ревешь? - обернулся к девочке Вова.
- Альпийский луг рядом, а мы сидим в этой яме - знаешь, чабан назад теперь только осенью пойдет.
- Осень скоро - через три месяца, - грустно пошутил мальчик.
- Вот насмешил - три месяца будем белую траву есть?
- Насмешил? Главное, не нюнить! Думай, что дальше делать?
Вова почувствовал себя более сильным, он даже вспомнил, как мама всегда останавливала его слезы словами: "Ты же мужчина!"
- Пойдем назад, - решила Сабира. - Галия и твой дедушка, наверное, беспокоятся - пойдут нас искать да еще застрянут в щели.
- Знаешь, Сабира, фонарика на весь путь не хватит, а здесь все-таки свет. Подожди, сейчас я весь план пещеры по памяти зарисую и посмотрим, что дальше делать.
Вова быстро взял карандаш и начал чертить ломаную линию. Эта работа не заняла много времени - они уже прошли весь этот путь и Вова зарисовывал скорее то, что он помнил из похода, а не из чертежа. У линии не было ни одного отвода, и мальчик, подумав, сказал:
- Уходить отсюда нельзя - все время кто-то должен дежурить у этого лаза - теперь нас найти вдвое легче. Там дедушка с Галией, а здесь мы с тобой - скорее даже сюда придут люди, чем к ним.
- Они-то не знают, где мы, и беспокоятся.
- Это плохо, и дедушку жалко, но когда мы найдемся, мы сразу же пойдем их откапывать и успокоим, а уйдем отсюда - не найдут и нас.
Мальчик устроился поудобнее и стал присматриваться к видневшемуся вдалеке логу, заросшему травой, к единственному дереву, видимому в неширокую щель.
- Так и сидеть вдвоем? - спросила девочка. - Давай по очереди сидеть. Сейчас ты посиди, а я пещеру буду изучать, может быть, гнезда голубиные найдем или еще что-нибудь. Есть охота.
- Ой, мне уже совсем неохота было есть, а ты сказала и опять захотелось.
- Дай фонарик!
- Жалко фонарик - еле светит, - сказал Вова.
- Что я придумала! Как стемнеет, будем сигналить, как Галия. Только как пещеру без фонарика исследовать? - Сабира внимательно посмотрела в светлую щель. - Ничего, скоро света прибавится.
- Откуда?
- От солнца, - ответила Сабира, - смотри, видишь дерево - у него одна сторона замшелая, а другая - коричневая и отливает золотом.
- Ну и что? - нетерпеливо спросил Вова.
- А то, что замшелая - со стороны севера, а светлая - на юг. Значит, наша щель выходит на юго-запад, скоро и у нас светлее будет.
- Сабира, а если мы по сантиметру будем разгребать завал, как ты думаешь, выберемся?
- Нет, завал пока не трогай - знаешь, в горах от одного камушка может настоящий обвал произойти - пока будем ждать.
Вскоре в самом деле стало светлее, и только в самом углу, где росла белая трава, не было почти совсем света.
Сабира осмотрелась вокруг, все стены были в углублениях. Хотя и были эти углубления не совсем ровные, они походили одно на другое. Сабира стала осматривать все ниши и вдруг вскрикнула - в одной из них стоял глиняный кувшин, тщательно закупоренный. Сверху лежала пыль. Кувшин сплошь был затянут пропыленной паутиной.
- Вова, иди сюда, - позвала девочка.
- Чего тебе? - спросил Вова, - я наблюдение веду - не могу уйти.
- Я кувшин нашла…
- С золотом?
- Да ты не смейся - я, правда, кувшин нашла - может, там мед?
Вова с удовольствием покинул свой скучный пост. Глаза его не сразу привыкли к полумраку. Когда же он разглядел кувшин, то сказал:
- Не трогай его, вдруг обвал произойдет!
Сабира недолго помедлила, но потом начала снимать пыльную паутину. Через минуту она стояла рядом с Вовой, бережно прижимая кувшин обеими руками.
- Давай откроем, - предложил Вова.
- Сохраним лучше для Сергея Ивановича.
- А вдруг там мед? - не унимался мальчик.
- А вдруг яд? - в тон ему сказала Сабира.
- Нет, правда, не открывай, еще джина выпустим. Читала "Старик Хоттабыч"?
- Джины - выдумка. Может быть, там что-нибудь про выход из пещеры сказано… Придется открывать. - Девочка попыталась сковырнуть глину, которой было залеплено горлышко кувшина.
- Из-за тебя, Сабирка, пост оставил. Мне кажется, кто-то там шуршит, - и Вова бросился к отверстию.
Поиски
Ливень кончился. Не подозревая, что высоко в горах пошел сель, Александр Данилович с ребятами поехал к шоссе от кордона, думая о том, как сейчас Галя и профессор идут к метеорологической станции, где их ждет бесбармак. Но когда впереди в просветах между елями замелькал асфальт дороги, в ущелье послышался сильный возрастающий шум. Еще не понимая ничего, Александр Данилович прибавил скорость и выехал из-под прикрытия последних елей. Взглянув вверх, он внезапно увидел вал грязекаменного потока и мгновенно понял все. Нажав педаль газа до предела, он рванул машину вперед и понёсся по ухабистому, каменистому проселку. Привычный глазомер водителя говорил ему, что на такой скорости он успеет выскочить на шоссе раньше, чем его накроет грязекаменный поток.
Соревнование между машиной и лавиной длилось несколько бесконечно долгих секунд. "Волга" выскочила на шоссе, когда вал был уже недалеко. Крутнув руль и чуть не опрокинувшись на вираже, Александр Данилович направил машину вниз по шоссе. Под ней что-то позвякивало, громыхало спереди и сзади, но она послушно летела вниз, а это было самое главное. Бледные ребята молча сидели сзади с широко открытыми глазами.
Александр Данилович обтер рукавом пот на лице и вдруг резко затормозил - впереди из-за поворота медленно поднимался автобус с пассажирами. Шофер автобуса испуганно высунулся из окошечка, увидев машину, загородившую дорогу.
- Назад! Скорее назад! Идет сель! - крикнул ученый, объезжая автобус, и помчался дальше, предупреждая всех встречных.
Автобус остановился. Его нельзя было развернуть на узком шоссе. Началась паника, пассажиры выскакивали в двери и окна. Грохот потока теперь услышали все и бросились карабкаться вверх по крутому склону горы. Через несколько минут автобус, подхваченный потоком, перевернулся и помчался вверх колесами. Пассажиры едва успели взобраться на гору. Как сотни мощных бульдозеров, поток мгновенно углублял дно ущелья на несколько метров, добавляя себе грязи и камней. Огромные валуны, как песчинки, неслись вниз, со стуком ударяясь друг о друга, сшибая постройки, выворачивая с корнем деревья и круша все на своем пути. Сорванные мосты, бревна, рамы, двери, заборы - все это неслось вниз, и даже целый бревенчатый домик какой-то дачи, сбитый с фундамента, плыл вниз по ущелью, вздрагивая от ударов камней. Из разбитого окна выглядывала кошка с выпученными от ужаса глазами.
Люди бросались в стороны и лезли вверх на крутые склоны узкого ущелья.
Солнце выглянуло из-за тучи и осветило страшную картину. Поток несся прямо на город, и только земляная плотина, воздвигнутая после такого же бедствия, которое было в двадцать первом году, повернула его в сторону, направив за город, где он и стих, раскидав камни на много километров по равнине и залив все грязью.
В горы неслись машины скорой помощи, военные грузовики с саперами, машины милиции. Ученый свернул на боковую улицу, высадил ребят и остановил машину у знакомого дома. Не успел он еще позвонить, как дверь распахнулась. Ему открыла Мария Сергеевна, вся в слезах.
- Боже мой! Где Вова и папа?! - и бросилась она к нему.
- Они остались в горах. Сергей Иванович послал меня в город за…
Но Мария Сергеевна не дала ему договорить.
- Подумайте! Он еще ничего не знает! - всплеснула она руками. - Сель высоко в горах уничтожил все… Я не могу дозвониться на метеорологическую станцию… Сообщили только, что папа еще не вернулся…
Через несколько минут они уже мчались на "Волге" по городу, обгоняя все машины. Дежурный синоптик городской метеорологической станции сказал им, что от небывалого ливня и селя пострадали дачи, линии электропередач, а дорога по ущелью завалена камнями, мосты сорваны. Ученый и его спутники на высокогорную станцию еще не вернулись. Он обещал позвонить, если получит по радио какие-нибудь новые сведения.
Мария Сергеевна и молодой ученый вернулись домой. Оба молча сидели в столовой и ждали звонка, подавленные собственным бессилием. Самые дорогие для них люди на свете где-то там, в горах и, может быть… Но оба гнали от себя тревожные мысли.
- Смотрите, Александр Данилович, - прервала молчание Мария Сергеевна, - какие ценные выписки принесла сегодня Катя - аспирантка Сергея Ивановича. Эти документы - из республиканской библиотеки. Нашел краевед Мартынов и отдал ей, - Мария Сергеевна протянула папку Александру Даниловичу.
Это была выписка из сообщения первого инженера-архитектора города Верного И. В. Груде, которое он сделал для крупнейшего востоковеда, проф. В. В. Бартольда. В ней говорилось, что "развалины древнего города находятся к юго-западу от города Верного. Постройки были из саманного и обожженного кирпича. Здесь еще недавно были видны остатки кирпичных строений, и направление улиц можно было определить с точностью. Теперь все ценные кирпичи увезены, и только следы построек, заметные на поверхности, указывают расположение зданий и даже комнат. Кирпич, судя по лежащим в разных местах обломкам, отличается красным цветом и отсутствием поливы. Первые жители Верного делали фундаменты своих домов из этого кирпича. Несколько обрывов указывают на местоположение мельниц. Там же прежде были жернова, которые теперь все увезены".
- В двадцать втором-двадцать четвертом годах остатки древнего города обследовал археолог В. Д. Городецкий и нанес на глазомерную карту. Она сохранилась в республиканской библиотеке, и Катя говорит, что нашла ее, - добавила Мария Сергеевна, - и еще Катя принесла копию статьи в газете "Вечерняя Алма-Ата" заведующего научной частью нашего музея.
Вот что он пишет:
"В Государственный музей Казахстана пришли два мальчика из колхоза "Горный гигант" и заявили, что они нашли много старинных денег. Узнав об этом, я выехал в колхоз и познакомился с ребятами и обстановкой на месте находки. Нашли клад юные пионеры, ученики 52-й средней школы Саша Клещенко и Сережа Дробышев.
Сосуд оказался наполненным металлическими деньгами, вроде серебряных. Надписи на деньгах непонятны, денег очень много. Виднелся второй глиняный сосуд, несколько большего размера, чем первый.
Ребята извлекли из земли и его. Он оказался наполненным такими же, как и первый, металлическими деньгами.
Так любознательные ребята нашли необычайно интересный, исключительной исторической ценности, клад.
Сосуды были обнаружены ребятами на глубине полметра от поверхности выровненной площадки. Они сделаны на гончарном круге из красной алма-атинской глины. Грубоватая работа свидетельствует о принадлежности сосудов к керамике поздних периодов (XII–XIII вв.) Каждый из сосудов был покрыт специально для него сделанной глиняной крышечкой.
Клад имеет огромное значение для истории Алма-Аты, так как найден на территории древнего предшественника Алма-Аты - города Алимы и датирует определенный период его существования".
- И профессор Вознесенский после этого отрицает существование древнего города! - воскликнул ученый.
…Александр Данилович проснулся от телефонного звонка около девяти часов утра. Он вскочил, бросился к телефону, и… тяжело сел на стул, - дежурный со станции сообщил, что профессор не вернулся и утром, хотя вода в речках спала за ночь, Шакен и Еркен ушли на поиски.
Дверь кабинета распахнулась и вбежала Мария Сергеевна:
- Кто звонил?
- Они еще не вернулись, Мария Сергеевна…
Новый звонок так и подбросил его со стула, и он схватил трубку.
Это был профессор Вознесенский. Он хотел узнать, нет ли каких-нибудь известий от Сергея Ивановича.
- Я договорился, и на высокогорную станцию вылетит вертолет. Я тоже лечу туда, - басил его голос в трубке так громко, что было слышно на всю комнату. - Я сидел с Сергеем на одной парте десять лет и в одной аудитории пять лет, раз он попал в беду, я не могу ждать, сложа руки… Хотя мы и разошлись во взглядах в последнее время… - Голос в трубке смолк. - Значит, не пришли на станцию и утром? - опять забасила трубка.
- Александр Васильевич, возьмите меня и Александра Даниловича! - закричала Мария Сергеевна, вырывая трубку.
- Гм… Не знаю, право. Но приезжайте сейчас же, только это не от меня зависит! Впрочем, Александра Даниловича, вероятно, можно будет взять - он легкий. Торопитесь!
Генерал снял трубку одного из трех телефонов на маленьком столике около его письменного стола.
- Начальник погранучилища, генерал-майор Герасимов слушает.
В трубке раздался голос:
- Товарищ Герасимов, во время вчерашнего селевого потока человеческих жертв нет, но профессор-археолог Васильев и его спутники находились высоко в горах, в районе метеостанции. С ними двое детей. До сих пор никто из его группы не вернулся на станцию. Есть опасение, что они терпят бедствие. Я прошу вас, генерал, немедленно послать отряд ваших курсантов-пограничников на поиски.
- Будет выполнено! А саперы на расчистку дорог выехали час назад.
- Благодарю вас!
Трубка беззвучно опустилась на место. Генерал нажал кнопку звонка. На пороге появился лейтенант.
- Полковника Неверова немедленно ко мне!
После полудня десять курсантов-пограничников подъехали к высокогорной метеорологической станции. Их взмыленные кони тяжело поводили боками и широко раздували ноздри после длинного крутого подъема. Всадники спешились и сняли мешки с овсом: травы высоко в горах нет.
Раушан выбежала им навстречу. Шакен и Еркен еще не вернулись, и она рассказала, как могла, где надо искать профессора.