- Нет, я не усну! Измена! - вяло крикнул Слухач, клюнул носом, сонно кувыркнулся и шлёпнулся на пыльный травяной коврик. Пирамида табуреток рухнула и завалила его.
- Вот и все! - подытожил Земленыр. - Уснули, разбойники! Двести цветков им погубили! Сорок литров воды! Обопьетесь, чумазые! Я предчувствовал, что эти служаки по доброй воле не отпустят нас, и в последний кувшин подсыпал снотворного, весь пакетик, - и он погладил свой патронташ в котором одна - ячейка опустела.
- Вот теперь мы действительно свободны!
- И долго они проспят? - спросила Люба.
- Достаточно, чтобы нам удрать отсюда. А потом еще полдня они будут очухиваться, припоминая, что же случилось и не приснилась ли им вся эта история с пленниками. Химия у меня надёжная, но спешить все же надо, потому что неизвестно, что за мозги у охранников - вдруг даже эта лошадиная доза на них слабо подействует? Так что вперёд!
И компания покинула караульню. У лежавшего возле порога Снэйка Земленыр выхватил из-за пояса пистолет и продул запылённый ствол. Лошади стояли нераспряжёнными.
- Пи-эр, ты жив? - крикнул Вася.
- Ох, не знаю! - отозвался круг, вздымаясь на верху кареты. - Может, жив, а может, уже одно философское понятие от меня осталось. Изжарился на солнце - беда, пить хочу так, как никогда не хотел! - И он спрыгнул вниз, громыхнув досточками. - Где вчерашняя гроза?
- Сейчас, милок! - живо среагировал Земленыр. - Только от смерти нельзя спасти, от остального - можно! - Он сбегал в караульню, принёс кувшин воды, напоил всех и с обеих сторон обильно смочил покряхтывавшего Пи-эра.
- Охо-хо, красотища, клянусь радиусом! - восторгался круг. - Сухость для меня - наивысшее зло! Болезнь номер один. Лучше гниль, чем сухость! Спасибо, Зем! Я снова свеж и силен!
Увлажнив напоследок свою лысину, старик хотел отбросить кувшин, но Люба остановила его:
- Зем, дай его мне!
- Он почти пустой!
- Ничего! Наполним чем-нибудь! Чую, он нам еще пригодится!
- Возьми!
- А это не будет воровством? - насторожилась девочка.
- Нет, конечно! Мы честно, вернее, с честной хитростью победили чумазых, значит, имеем право на трофей: кувшин да вот пистолет! Можно еще что-нибудь прихватить, если хотите!
- Не надо! - ответила Люба и поставила холодный, приятно освежавший ладони сосуд в корзинку.
- Тогда в карету! - скомандовал дед и, когда все уселись, забрался на козлы. Не зная, какая из десятка дорог является выездом с Водосборного Поля, Земленыр жахнул из пистолета и дёрнул вожжами, доверяя самим лошадям. Те уверенно выбрали путь и понеслись.
Из тени караульного строения выскочил рысёнок Ромка, с раструба-звукоуловителя снялся коршун Унш, и эта парочка, не успев толком отдохнуть от прежнего бега-лета, опять устремилась в погоню.
Глава восьмая
ДУ-Ю-ДУ ПЫТАЕТСЯ ДЕЙСТВОВАТЬ
Водосборное Поле еще долго тянулось вдоль дороги. Жара, мелькание цветов, мерная рысца тройки, ухабы - все это укачало Земленыра, н он чуть не прозевал развилку. У полосатого столба он осадил лошадей. На фанерной стрелке, указывавшей направо, было написано "БЕЗВОДНОЕ КОРОЛЕВСТВО" (БВК).
- БВК! - повторил старик. - Опасность БВК? Не слышал такой, но она похоже есть, раз написано. Прочь отсюда!
Но куда?
От второй стрелки время оставило только раздвоённый хвостик да гвоздь, на котором этот хвостик покачивался. Сколько дед ни вглядывался в обломок, ни буквочки на нем не различил, но сердцем почуял что и вторая дорога неизбежно ведёт к какой-то опасности. Но вдруг - нет? Он приказал друзьям высаживаться, спустил на землю изнемогавшего от безделья Пи-эра, выпряг одну лошадь, остальных понуждал, и пустая карета покатила в Безводное королевство.
- Ну, что там было у вас? - нетерпеливо спрашивал крут, тычась в колени Земленыра.
- Потом, Пи-эр! Потом, дружище, расскажу, а сейчас некогда, надо поскорей скрыться с глаз долой, а то, неровен час, примчится кто-нибудь из чумазых!
- Понял! - И Пи-эр отступился;
- Прошу всех на лошадь! - распорядился Земленыр.
- Кроме меня, - заявил Пи-эр. - Я уже досыта накатался, пора размять косточки, то есть досточки!
- Все, кроме Пи-эра! - согласился старик.
А всех-то было всего Вася да Люба с Ду-ю-ду в клетке. Они охотно и ловко взобрались на лошадиный круп и, прижавшись друг к другу, удобно устроились там, так как ездить верхом было для них не в диковинку.
- Но-о! - Земленыр дёрнул узду и повёл лошадь за собой, Пи-эр храбро покатился вперёд, позади опять запылил рысёнок, а сверху устало замахал крыльями коршун Унш. На горизонте темнела длинная широкая полоса, похожая на лес. Дорога вела прямо туда.
Ду-ю-ду было томительно-стыдно в клетке, не столько из-за самой клетки, сколько из-за своего вынужденного безделья. Ей, работнице и проводнице, наступило самое время действовать, летать туда-сюда, разведывать, изучать, чтобы попавшим в сказку героям было спокойно и безопасно путешествовать, а она сидит, как клушка, растопырив перья. Сперва ее в руках несли, теперь вот на лошади везут, а она, бесстыжая, не может ничем отплатить этим сердобольным людям, даже наоборот - как бы вынуждает их работать на себя, ведь это ради неё они отправились в далёкий рискованный путь! Конечно, будь Она здорова, разве они попали бы в лапы этим наглым стражникам? Разумеется, нет! Она бы все разузнала и не пустила бы их на это треклятое поле! Ах ты, крыло-крылышко! Она ворохнула им и от боли упала на грудку. Есть в запасе у Ду-ю-ду одно средство подняться в воздух, но оно срабатывает, когда подворачивается особое, редкое растение. "Может, оно тут растет? Хоть какой-то вклад должна же я внести в путешествие?" - решилась птичка и пропищала:
- Вася, высади меня!
- Зачем?
- Секрет!
Люба с Васей сползли с лошади и выпустили Ду-ю-ду на зелёную полянку, где она живо Зашныряла между травинок, обрывая клювом какие-то листочки, потом попросила Васю развести маленький костерок, и когда сухие прутики загорелись, - пригодились Васины спички! - кинула в пламя свои листики. От них повалил густой фиолетовый дым. Птичка начала жадно глотать этот дым, легонько подпрыгивая и взмахивая здоровым крылом и вдруг стала медленно подниматься над землёй.
- Куда ты, маленькая? - перехватив ее, сказала Люба и оглядела небо. - Так нельзя, тут где-то коршун шастает. - Она достала из корзинки катушку ниток, привязала, конец за лапку и отпустила. Ду-ю-ду, разматывая катушку, взмыла вверх. Подъёмная сила быстро кончилась, и Ду-ю-ду замерла в высоте. Вдруг какая-то пичужка, маленькая, как Ду-ю-ду, смело опустилась на Любино плечо, что-то щебетнула ей на ухо, взвилась к Ду-ю-ду и принялась ей что-то поспешно начирикивать.
- Что-что? - расспрашивала Ду-ю-ду. - Не понимаю. А ты можешь по-человечески?.. Тогда помедленнее, а то я почти забыла птичий язык, Что-что? Да неужели? Хорошо, передам! - Незнакомка отлетела на несколько метров в сторону леса, возвратилась и опять принялась щебетать. - Не понимаю, ничего не понимаю! Как обидно! Да я вижу, что ты говоришь что-то важное, но не могу понять! Извини, сестрёнка!
Отдыхавший неподалёку рысёнок вдруг завопил что есть духу:
- Унш! Унш! Где ты, бездельник? Хватай птицу, пока есть возможность! Быстрей хватай!
- Ду-ю-ду, вниз! - увидев, что коршун появился, закричала Люба и давай проворно наматывать нитку на кисть-локоть, как она привыкла обращаться с бельевой верёвкой.
Унш спикировал, но поздно - птица была уже в руках девочки. Выходя из пике, коршун сгоряча не рассчитал, врезался в лошадиный живот, чуть не свернув себе голову, упал, взлетел, упал снова, сбитый палкой, которую бросил Вася, и снова взлетел. Низом-низом он дотянул до рысенка, плюхнулся рядом, и они заспорили, обвиняя друг друга в том, что проворонили явную возможность расправиться с птичкой.
- Снюхались, подлые! Ну, я вам сейчас покажу, клянусь радиусом! - деревянно проскрипел Пи-эр чем злее он становился, тем более деревенел его голос, - шмыгнул в колючий кустарник и, по-за кустами подкравшись к заговорщикам, выскочил прямо на них с криком:
- Дави волосатиков!
Рысёнок метнулся влево, коршун - вправо. Круг кинулся за птицей, видя, что она больше устала. В самом деле, Унш из последних сил молотил крыльями по траве, с трудом волоча себя, но все же, теряя перья, он умудрился взлететь из-под самого, так сказать носа Пи-эра. Но и после этого разозлённый круг продолжал преследование, давя тень коршуна и выкрикивая какие-то математические проклятия. Наконец он вернулся к своим и, улёгшись возле клетки, спросил:
- Ну и как, Ду-ю-ду? О чем вы там секретничали наверху? ~
- Ах, какая досада! Какая жалость! - огорчённо вздохнула Ду-ю-ду. - Ей так много хотелось мне рассказать, но мы говорили на разных языках! Это так ужасно - не понимать друг друга! Я лишь поняла, что она - моя сестра, что она тоже родилась из камня, но она родилась в два приёма, пройдя стадию полукамня.
- Ой! - вырвалось у Любы.
- Поэтому она стала обычной птицей, а не чудесной, как я, родившаяся сразу, живёт в обычном лесу и по-человечески, конечно, - ни бе ни ме ни кукареку.
- Это же моя птичка! - воскликнула вдруг все понявшая девочка.
- Да, Люба, твоя! И она передаёт тебе привет!
- Спасибо! Бедная! Она, небось, жаловалась, что страдает.
- Да нет, жалоб я не разобрала как будто. А что ей страдать. Не страдает она. Вполне здорова, летает себе куда хочет. В этом смысле ей даже лучше, чем мне… И еще я поняла, что впереди нас поджидает какая-то опасность. Она предупреждает нас об этом в благодарность за то, что Люба, пусть наполовину, но расколдовала ее из камня и дала ей жизнь.
- Какая опасность? - насторожился Земленыр.
- Я не поняла.
- А сама ты что сверху видела? - спросил Пи-эр.
- Лес.
- Мы его и так видим. А что за лесом?
- Не разглядела. Надо было выше взлететь.
- А мне кажется, что ты все видишь и все знаешь без полёта, - проворчал Пи-эр, все еще опечаленной неудачной погоней.
- Как же я могу все знать без полёта? - удивилась Ду-ю-ду. - Ты без катания что-нибудь узнаешь?
- Нет, конечно, потому что я тут не был. А вот ты хитришь. По-моему, ты уже была в этих местах. Признайся, Ду-ю-ду!
- Признаюсь, что нет! Честное птичье!
- Тогда какая же из тебя проводница? - наседал хмуро круг.
- Сама удивляюсь. Наверное, фокусник просто ошибся, назвав меня проводницей. Помощница - это вернее, а еще вернее - могла бы быть помощницей, если бы… - И она ворохнула разбитым крылышком. - Я в этих местах, как и вы, впервые. Для меня это путешествие - тоже награда, правда, не знаю за что. Была обычным камнем - и вдруг! Больше того, от нашего путешествия зависит не только моё здоровье, но и вся судьба: если оно закончится благополучно, я навсегда останусь птицей и буду жить в волшебном лесу, если - нет, я снова превращусь в камень, и кто знает, когда мне опять выпадет счастье снова стать птицей и выпадет ли вообще. Мёртвых камней много, и всем хочется ожить.
- М-да! Сложно и заманчиво. Извини, Ду-ю-ду! Это я что-то разнервничался! Но будем оптимистами! То есть я-то оптимист! Я вас призываю!
- И мы не меньше оптимисты! - заверила Люба и погладила головку Ду-ю-ду. - Жить тебе, моя хорошая, в волшебном лесу!
- Кстати, вернёмся к нашему лесу впереди. И как он, Ду-ю-ду?
- Большой и мрачный. По-моему, именно там нас ждут неприятности и приключения. А может, И гибель!
- Тьфу-тьфу-тьфу! - отшептался Земленыр.
- Гибель нам ни к чему, а вот приключения - это хорошо-о-о! - радостно протянул Пи-эр и вскочил ванькой-встанькой на ребро, выказывая свою немедленную готовность к приключениям. Пи-эру, как и Ду-ю-ду тоже было несколько досадно оттого, что он принимает слабое участие в делах товарищей, и в новых испытаниях он надеялся сполна проявить свою доблесть. - Правда, ведь хорошо, Зем?
- Хорошо то, что хорошо кончается, - философски ответил дед и скомандовал: - По коням!
И путешественники отправились дальше.
Глава девятая
ОПАСНОСТЬ ШБ
Быстро вечерело.
Вскоре путники вошли в длинную тень леса, за который село солнце и мрачность которого все увеличивалась по мере приближения к нему, точно в самой его середине таился источник мрака, который и сочился сквозь деревья. Вечер ещё более усиливал впечатление. Странность леса была ещё и в том, что у него не было опушки - ни кустов, ни молодых деревьев. Старые могучие лиственницы сразу вставали гигантским частоколом, а перед ними тянулось пустое пространство, поросшее только травой, да и та росла, казалось, неохотно, а как бы через силу, и поэтому была невзрачной, с желтизной и какой-то измято-пришибленной. Дорога свернула на это голое пространство, огибая, похоже, лес, но Пи-эр, разглядев тропу, отделившуюся от дороги и шедшую, похоже, напрямик, свернул на неё, бормоча замысловатые формулы, в которых проскакивали синусы и косинусы, углы, альфа и бэта, частица пи и, уж конечно, радиус.
- Пи-эр, ты куда? - окликнул Земленыр.
- За мной! Так в три раза короче, чем вкруговую, я вычислил по закруглению опушки. А ведь мы торопимся, если я все правильно понимаю!
- Да, Пи-эр, ты правильно понимаешь! Время для нас - самый ценный капитал!
- К тому же в случае погони они ринутся именно по дороге, а тропу в панике не заметят.
И Пи-эр покатился дальше, увлекая за собой остальных. Путники сразу же окунулись в ещё больший сумрак. Лес и внутри был странен - слишком чистым и строгим, опять же без кустиков и подлеска, словно зелёная молодь почему-то сбежала отсюда.
Если обычный лес можно сравнить с обыкновенной жилой комнатой, где всего понемногу и не в очень большом порядке, то этот лес напоминал музей, где ничего лишнего, зато - в чётком порядке. Но и жизнью в нем не пахло. Почти все стволы были с ободранной, местами - до древесины, корой, с наплывами янтарно застывшей смолы, как будто неведомый зверь точил о них свои могучие когти, взмётываясь порой до середины дерева - ну и ростик чувствовался в нем, ну и силушка!
- Смерть! - вдруг выкрикнул Пи-эр и стремительно прикатил обратно. - Клянусь радиусом, там - смерть!
- Я же говорила! - пропищала Ду-ю-ду.
Впереди поперёк тропы лежал скелет огромного зверя - лося, судя по черепу с рогами. Как раз этого скелета и не хватало для полной картины музейности! Ещё бы сюда - стеклянный колпак! Путешественники невольно, с дрожью в теле, почувствовали себя тоже музейными экспонатами, по крайней мере, ощутили возможность стать ими в виде таких вот живописных костей. В скелете действительно была какая-то жуткая красота. До матовой белизны обработанный муравьями и дождями, он был целёхонек, лишь посредине хребет и ребра были раздроблены. Каким же монстром должен был быть зверь, чья лапа раздавила лося, как букашку! И все в страхе подумали, что не тропой ли этого монстра они двигаются и не в самое ли его логово, и даже оглянулись, ожидая уже увидеть его, конечно же, огненные глазищи. Но вокруг было пусто, только чуть поодаль Вася заметил ещё одну груду белых костей. Ох, и прожорлив, наверно, директор этого музея!
Вдруг Вася увидел, как из-за ближайшей лиственницы выглянул заяц и лапой поманил его к себе, быстро моргая круглыми глазами и выказывая этим требовательное нетерпение. Ясно было, что это простой заяц, а не чудовище, и можно было бы подойти, но кто знает порядки в этой сказочной стране: кто что ест и какие у кого аппетиты. Подойдёшь к зайцу, а он - хап! - и оттяпает тебе башку, может, заяц здесь главнее льва или, может, хищник прикинулся зайцем, чтобы нарочно заманивать простаков, хотя зачем хищнику хитрить, когда он и так шутя справился бы с ними. Вася как от внезапного озноба передёрнул лопатками, перевёл взгляд на другое дерево, подальше, но там сейчас же выглянул тот же заяц и с ещё большим нетерпением, даже морща нос, стал подзывать мальчика к себе. Вася махнул рукой, словно отгоняя видение, и проговорил:
- Предлагаю вернуться!
- Я тоже! - поддержала Люба.
- Эх, сейчас бы полетать да поразузнавать! - вздохнула Ду-ю-ду.
- Без полётов видно, что гиблое место, - заключил Вася и заметил, что заяц, не переставая подзывать, повелительно топнул задней лапой. - Возвращаемся!
- Ни в коем случае! Только вперёд! - запротестовал Пи-эр и радостно заподпрыгивал на месте, предвкушая близкие приключения. - Я покачусь впереди и первым кинусь на зверя! Клянусь радиусом! Я заткну ему глотку, застряну поперёк горла, и он околеет! Клянусь радиусом! Так что вам, ребята, нечего бояться. Кроме того, зверь после такого пира, - Пи-эр кивнул на скелет, - наверняка завалился спать на неделю.
- И потом, мне кажется, что мы уже прошли пол леса, и теперь все равно - что взад, что вперёд, - рассудил Земленыр. - А раз все равно, то лучше вперёд!
- Браво, Зем! - воскликнул Пи-эр. - Ты настоящий философ! Вперёд, друзья! Клянусь радиусом, мы победим!
Земленыр выхватил пистолет, потряс им, но, вспомнив, что патронов нету, хотел зашвырнуть его подальше, но Вася остановил:
- Зем, отдай его мне!
- Зачем? Это теперь игрушка!
- Вот я и поиграю!
- Пожалуйста! - И старик метнул оружие мальчику. Вася ловко поймал его и переложил из ладони в ладонь.
С дубовой рукояткой, однокурковый, с коротким массивным стволом с небольшим раструбом, как у ракетницы, пистолет был тяжёленьким и аккуратным. На рукоятке был глубоко вырезан, а на сизых щёчках ствола бугрился вензель, замысловато сплетённый из трёх букв - БВК, что, очевидно, означало принадлежность Безводному Королевству, но так же легко могло означать принадлежность Бровину Василию Кузьмичу, кем и являлся мальчик. Сама судьба посылала ему подарок! Такому пистолету не обязательно патроны, такой одним своим видом устрашит кого угодно! Теперь - хоть на край света! Хоть к черту на рога! Однако жаль, что патронов нет, хотя бы парочку. Да что там парочку! Хотя б один - для полноты счастья! Пусть бы и стрелять не пришлось, но возможность в любой момент жахнуть - это было бы замечательно!.. Нажав внешний, за скобой, крючок, Вася переломил пистолет, нюхнул острый пороховой запашок. Потом продул ствол и с хозяйской солидностью, поджав и без того тощий живот, сунул пистолет за ремень штанов. И крикнул:
- Вперед!
Все обрели силу и уверенность, кто - в оружии, кто - в рассуждении, лишь у Любы ничего не было, кроме веры в друзей. Но это была величайшая опора, поэтому девочка выпрямилась в седле и сказала:
- И я согласна!
- Ура! - коротко рявкнул Пи-эр и покатился вперёд.
Земленыр дёрнул узду, конь, с храпом покосившись на кости, опасливо перешагнул скелет, и отряд продолжал путь.