Вася поднял голову. У "Открывателя" был жалкий вид. Ураган вырвал мачту и вышвырнул ее вместе с кубриком за борт, ребята лежали скорчившись, спрятав лица в груде одежды. Вася окликнул их, но и сам не услышал своего голоса: новый удар грома заглушил его. Хлынул дождь. Ветер крутил лодку, как щепку. В "Открывателе" уже было полно воды. Она лилась сверху и снизу: старая лодка не выдержала испытания и расщелилась.
Что произошло дальше, никто толком не помнил. Ветер снова подхватил лодку и с дикой яростью ударил о бревно, потом, словно скорлупку, выбросил на берег…
На полуостров
Когда Левка очнулся, глазам его предстала невеселая, прямо-таки жуткая картина. Сумрак окутал землю, будто сейчас не день, а поздний вечер. Почти над самой головой проносились рваные сизые тучи. Бор под ударами бешеного ветра скрипел и гудел. Взъяренная, запенившаяся река могуче била волнами берег, словно хотела вырваться из своего ложа на вольный простор. Некогда гордый и красивый "Открыватель", теперь без кубрика и мачты, с проломленным бортом, лежал вверх днищем. На огромной черной, отполированной водой коряжине, мокрый и жалкий, сидел Мишка и плакал. У его ног дрожал и повизгивал Кузька. Но вот Мишка отнял от лица ладони, увидел поднявшегося на ноги Левку, бросился к нему:
- Ты живой?!
У Левки хватило сил даже сейчас съязвить:
- Неужели я похож на труп, Пантагрюэша?
- А Василя нет…
- Как нет?!
Левка оглянулся влево, вправо - пусто. Побежал вдоль берега, заглянул в каждую заросль - нет. Позвал Василя, сначала робко, тихо, потом по весь голос, до хрипоты. И с каждым криком ему становилось все страшней и страшней. Неужели Василь утонул? Что теперь будет? Как они выберутся отсюда? Что скажут старому бакенщику?
Вернулся к Мишке бледный, с дрожащими губами.
- Что будем делать? А? Что будем делать?
Мишка в ответ только выл тоскливо.
Но вдруг - что это? Под "Открывателем" что-то стукнуло, потом оттуда раздался глухой стон. И Левка, и Мишка разом кинулись к лодке, перевернули ее - под ней лежал Вася. Лоб у него был рассечен, левый глаз заплыл синевой, нос распух. Вася с трудом поднялся на ноги, ругнулся:
- Черт побери, попали в передрягу… - И тут же сердито: - Ну, чего уставились? Не видели, что ли?
Левка, который все это время молча и остолбенело стоял, вдруг заорал, почти так же, как недавно Мишка:
- Жив, жив, Василь! Ура, капитан! - И понесся в дикой пляске.
Вася сморщился.
- Не ори, Лев. Угомонись. Радоваться нечему… Собирай все, что осталось, и айда в бор. Там хоть ветра нет. Согреемся.
Он и Левка примялись подбирать одежду. Она валялась рядом с перевернутой лодкой. Одежда, к счастью, уцелела вся. Но другая беда ждала ребят: удочки, сухари и соль пропали бесследно. Вася нашел лишь мешочек с картофелем, кусок сала да размокшую булку хлеба. Хорошо, что Вася завернул хлеб в свой пиджачок, чтоб он не черствел, иначе не оказалось бы и этой булки.
- Не жирно… Ремни придется подтянуть.
Левку пропажа продуктов нисколько не огорчила. Он был возбужден и весел.
- Ничего, капитан. Хлеб подсушим, так что с голоду не помрем. Главное - все живы, хотя и не совсем здоровы. Жаль, что йоду не взяли - прижгли бы твои геройские раны.
Около часа просидели путешественники в затишье бора, пока не кончился дождь и не спал ветер. На небе, меж туч, все чаще и чаще появлялись голубые "окна", сквозь которые ослепительно били солнечные лучи. Наконец тучи уплыли куда-то за бор, и жаркое солнце залило теплом и светом и лес, и реку. Ребята снова выбрались на берег, развесили одежду на кустах, положили на тряпку хлеб, чтобы подсушить его.
- Гроб "Открывателю", - сказал Вася, осмотрев лодку.
- Да… - протянул Левка. - Отслужила наша шхуна. Как быть, капитан? Как доберемся до полуострова? Как обратно?
Мишку беспокоило другое.
- Есть охота. Сейчас бы чего горяченького… Давайте картошку сварим?
Вася не ответил ни тому, ни другому, смотрел задумчиво куда-то за реку, где тарахтел чуть слышно невидимый трактор, потом вздохнул глубоко, произнес:
- Да, дела…
А Мишка свое:
- Слышь, Василь, давай хоть картохи сварим? Ить есть охота!
Вася очнулся.
- Картошки? Давай. - Но тут же огорченно махнул рукой. - А спички-то? Размокли все…
Выручил Левка. Он достал из планшетки патрон от охотничьего ружья, плотно заткнутый пробкой, быстро откупорил его и высыпал на ладонь десяток сухих спичек и кусочек терки.
- А это что? - сказал он, гордо блеснув очками. - Учитесь, путешественнички. Такого пустяка не придумали!
Разложили небольшой костер, сварили картошку. Ели ее с салом, пытаясь хоть как-то подсолонить во рту.
После обеда Вася сразу же засобирался в путь.
- Айда, ребята. До полуострова, должно, совсем близко. Еще и склад успеем отыскать.
Хоть и невелика была поклажа, - рюкзак с одеждой, лопата, мешочек с двумя десятками картофелин, котелок и прочие мелочи, - а ребята через час-полтора ходьбы крепко устали. Видно, сказывались минувшие волнения и переживания. У Васи разболелась ушибленная голова. Но он шагал вперед, то и дело подбадривая друзей.
Однако еще через полчаса Мишка бросил на землю свою поклажу.
- Устал. Не пойду. - И лег на траву.
Вася качнул укоризненно головой, но ничего не сказал и уже хотел тоже снять с плеч рюкзак, да вдруг радостно закричал:
- Ребята, а ведь это он! Полуостров!
Путешественники, забыв про усталость, бросились бегом к заветной цели. Они бежали, заранее уверенные, что сразу найдут здесь что-то необыкновенное. Но то, что они увидели, их огорчило. Поверхность полуострова была ровной, густо заросшей травой и цветами. Ничто не напоминало ни о партизанах, ни о складе. Однако, подумав, ребята рассудили так: партизаны не могли устроить склад на видном месте. Он где-нибудь спрятан под землей, под этим ковром из травы и цветов.
Левка, как всегда, проявил горячность и нетерпение, предложив немедленно начать розыски склада. Вася не согласился.
- Надо сначала к ночи приготовиться. Время-то уже позднее.
И действительно, солнце уже опускалось за лес. Стало прохладно. В низинах появился и пополз белесый туман.
- Завтра будет хорошая погода, - сказал Вася.
На этот раз Левка промолчал. После того, как Василь предугадал грозу, он стал верить в его предсказания. Он только спросил:
- Как узнал?
- Туман по земле стелется, и дым от костра, вишь, за рекой, столбом идет. Это - хорошо. - И по-хозяйски принялся готовить лагерь.
"Эх ты, координата!"
Полуостров был гигантским каменным выступом. Давным-давно он встал на пути могучей реки, и как она ни старалась, как ни силилась, а одолеть его, разрушить и смести, не смогла. Тогда она обошла этот каменный холм с трех сторон и стала разрушать постепенно. Силу реки можно было видеть и сейчас: громадные каменные глыбы то тут, то тут торчали из воды. Они отваливались от скалы, подточенные упрямой рекой. Пройдет время, и она сметет скалу с лица земли, изотрет камни в мелкий песок и разнесет до самого Ледовитого океана. Но пока эта скала крепка, и о ее грудь с шумом разбиваются речные волны.
На самом краю полуострова, над кипящей рекой, стояли три отважных путешественника. Картина, открывшаяся сейчас, когда утреннее солнце сияло во всю силу, ошеломила ребят. Бор, который они и так считали большим, превзошел все представления: зеленый бархат крон уходил за горизонт, и почему-то теперь не верилось, что у него есть конец. И ни холма, ни впадины! Бор стоял ровный, стройный и величавый. Лишь с правой стороны, далеко-далеко, белела лысина какой-то высоты. На много километров просматривались со скалы и река, и степь.
- По-моему, здесь был наблюдательный пункт, - нарушил молчание Вася. - Отсюда что захочешь увидишь. Ну-ка, Лев, доставай документ.
Ребята присели и - уже в который раз! - склонились над партизанской картой.
- Значит, ты как считаешь?
Левка привычно сдвинул пальцем очки на переносье.
- Вот смотрите: нам даны цифры, это обыкновенные координаты. Если мы возьмем и отсчитаем отсюда, где сидим, двести семьдесят метров вдоль полуострова, а тридцать метров в ширину, то в точке пересечения прямых должен находиться склад.
Вася с минуту подумал, потом решительно встал.
- Давай попробуем.
Все трос стали отсчитывать метры: сначала двести семьдесят, а потом тридцать. Но к их удивлению прямые не пересеклись. Да и как они могли пересечься, если ширина полуострова была чуть ли не двести метров. Отсчитан тридцать метров от края, Левка стоял далеко от Васи.
Недоуменно пожав плечами, Левка подошел к ребятам.
- Что-то не получается. Наверное, считаем не так.
- А если считать не от края, а от середины? - спросил Вася.
- Как от середины?
- Очень просто: мы отсчитаем двести семьдесят метров в длину, как и считали, а потом тридцать в ширину.
- Ты голова, капитан! - оживился Левка. - Ну, Значит, мы должны идти ходом шахматного копя. Так тайники тоже иногда зарывали!
Складоискатели снова принялись отсчитывать метры. Наконец Левка очертил на земле большой квадрат.
- Здесь, - уверенно ткнул он лопатой в землю.
- Ну, давай-ка я начну, - предложил Вася и, поплевав на ладони, взялся за работу.
Земля оказалась мягкой, и дело шло споро. Ребята рыли по очереди, а вскоре лопата звякнула о что-то твердое.
- Склад! - закричал Левка, свешиваясь над ямой, где в это время работал Мишка. - Давай, давай, живее!
Мишка копал, не разгибая спины, лопата все чаще позвякивала, приводя ребят в неописуемое возбуждение. Еще слой земли был выброшен из ямы. Мишка стоял на ровном и твердом полу.
Левка спрыгнул в яму, топнул ногой:
- Это крышка люка! - Он пошарил рукой по плите, отыскивая кольцо или ручку, но не нашел. - Надо пошире раскопать. Дай-ка лопату, Мишка.
Левка работал с ожесточением. Яма расширялась, а кольца все не было. Через полчаса Левку сменил Вася. Но вскоре и он выкарабкался из ямы.
- Камень. Сплошной камень, а не крышка.
Ребята присели возле ямы, хмурые, удрученные.
- Знаете что? - снова оживился Левка. - Надо от основания считать.
Снова, но теперь уже в другую сторону, сделали большой "ход шахматного коня". Копали хотя и без прежнего энтузиазма, но и без лени. Лопата опять ударилась о твердое. Левка уже сдержанно спросил:
- Что там?
- Камень, - сердито ответил Вася. Он швырнул лопату, выбрался из ямы и с сердцем произнес: - Эх ты, координата! Нет здесь никакого склада. Везде камень!
Все трое вернулись в лагерь. Сидели молча, переживая неудачу. У Левки и Мишки от непривычного тяжелого труда ныли руки, поясница, ноги. Мишка лег и не хотел шевелиться. Вася же повесил над костром котелок с картошкой и стал проверять продукты. Он вынул ссохшуюся булку хлеба, остаток сала. От булки отрезал небольшую краюшку, остальной хлеб положил в рюкзак. Сало Вася решил выдать на обед, чтобы подкрепить силы.
- После обеда пойдем назад, - сказал он сдержанно.
Левка порывисто обернулся.
- Домой?
- Домой.
- А склад?
- Нет здесь склада, - угрюмо ответил Вася. - Неправильно мы разгадали карту.
Левка опустил голову. Возразить на этот раз он ничего не мог. Мишка, напротив, оживился.
- Правильно! Дома подумаем как следует и решим, что делать. Только вот идти далеко… Сильно опоздаем… Ругать будут, а то и побьют…
- Сегодня ночью на месте будем, - все так же хмуро произнес Вася.
Ребята удивленно вскинули на него глаза.
- Сегодня? - перехваченным от радости голосом переспросил Мишка.
- Да. На попутном катере уплывем. Только до Чистяково добраться…
- Вот это здорово, Василь! - Неуклюже заплясал Мишка. - Вот уж молодец так молодец!
Настроение у Мишки стало таким хорошим, что он готов был кувыркаться и орать. Сегодня он будет дома! Мишка никому не говорил, как за эти дни он истосковался о родителях, как ему хотелось на все плюнуть и бежать домой, есть досыта, спать под чистой простынью. Он уж не раз клял себя за то, что отправился в это дурацкое путешествие и натерпелся столько голода и страхов. "Сегодня буду дома!" - билась неотвязная мысль, и Мишка совался в разные стороны, не зная, чем заняться, во что вылить свою радость.
Левку же огорчили Васины слова. Вспомнилось, как они готовились к путешествию, как мечтали раскрыть тайну… Но все оказалось напрасным. Они уедут назад с пустыми руками, с нерасшифрованной партизанской картой, с горькой обидой, что загадка осталась загадкой, а они, кому случай дал ключ открыть ее, оказались глупыми и бессильными.
"Какую мы допустили ошибку? - думал он, глядя в костер, - Как можно решить задачу иначе? Тридцать, двести семьдесят… Что это? Метры? Куда теперь их отсчитывать? Тридцать, тридцать…"
- Картошка сварилась, - сказал Вася. - Давайте есть.
Левка чуть притронулся к еде. "Тридцать, двести семьдесят, тридцать… - мысленно повторял он. - А ведь на карте еще есть единица и девятка. Они стоят против первых цифр. Может быть, их нужно соединить?"
Левка достал карту, взглянул еще раз. 301 и 2709. Вторая цифра получилась настолько большой, что Левка разочарованно засунул карту обратно в сумку. Но тут же ему пришла мысль: а почему не 279? Могли же партизаны специально подставить между цифрами нуль, чтобы усложнить решение?
Лепка взял лопату и пошел проверять свое новое предположение. Вася хмуро бросил вдогонку:
- Куда ты?
- Попробую еще…
- Брось, Левка, не надо, - недовольно проговорил Мишка. - Все равно склада нет. Сейчас в Чистяково пойдем.
Левка молча ушел.
Покончив с едой, Вася затянул на рюкзаке ремни, спустился к реке вымыть котелок. Мишка наслаждался отдыхом. Он лежал на спине и следил за коршуном, который парил высоко в небе. "Вот бы мне крылья, - думал он. - Сейчас бы - фьюйть! - и домой. Часа за дня долетел бы…"
- Ну, скоро пойдем, Василь?
- Сейчас. Схожу ко Льву, посмотрю, как у него дела.
Левка, потный и усталый, стоял над свежевырытой ямой. Вася заглянул в нее:
- Камень?
- Камень.
- Идем, Лев, - вздохнул Вася. - Бесполезно.
- Почему бесполезно? Ведь цифры что-то означают.
- Конечно, означают. Но писаны они не про нас. Идем, Лев, в Чистяково.
Но Левка не двинулся с места.
- Василь, а может у самого края покопать?
- Не стоит. Ошиблись мы. Нет склада.
Говорит Вася эти слова, а сам в сторону смотрит: жалко Левку, уж больно переживает он. Да и самому обидно, что столько сил и времени затрачено зря.
Молча взошли на вершину полуострова, Левка встал, оперся о лопату и задумался, глядя на широкий простор, на реку, волны которой одна за другой разбивались о непоколебимую скалу.
Тридцать
Дул легкий речной ветерок. Он нес с собой запахи свежей рыбы, хвои и степной полыни. Дышать было легко, свободно.
Бор… Здесь когда-то ходили партизаны, раздавались выстрелы, лилась кровь. Сколько трагедий видел бескрайний сосновый лес, сколько тайн скрыл он от людей. А теперь вот он стоит красивый, величавый, облитый солнцем, овеянный ветром.
- Далеко мы все-таки забрались, - задумчиво произнес Вася.
- Да… Чистяково там?
- Нет. На западе. Вон там! - Вася указал на синеющую даль, куда широкой лентой сворачивала река. Левка усмехнулся.
- Ну здесь, Василь, ты загнул. В этом деле ты меня уж извини…
Вася с неудовольствием посмотрел на Левку.
- Опять лезешь в спор?
- Хорошо, я не буду спорить, капитан.
Левка взял планшетку, положил на нее компас.
- Пожалуйста, капитан, - произнес он голосом, в котором чувствовалась насмешка. - Пожалуйста, посмотрите, где север, а где за…
И осекся на полуслове. На лице вдруг полыхнул румянец. Несколько раз Левка переводил взгляд то на компас, то на далекую высоту, блестевшую своей лысой вершиной, то снова на компас…
- Василь…
Вася круто обернулся, пристально взглянул на Левку: что-то тревожное, волнующее прозвучало в голосе друга.
- Ты чего?
- Василь, - тихо повторил Левка. - Я, кажется, нашел!
- Что нашел?
- Тридцать! Понимаешь, нашел эти тридцать! Это - градусы. В карте дан азимут!
- Чего? - недоверчиво проговорил Вася. - Опять "координаты"?
- Ты посмотри на компас. Посмотри! Вася взглянул на слегка дрожащую стрелку. Своим острым черным носиком она тыкалась в норд.
- Тридцать видишь?
- Ну?
- Посмотри, куда ведет прямая!
Вася поднял голову и увидел лысую высотку. Больше Левка спокойно говорить не мог. Он схватил Васю, повалил на землю, потом вскочил на ноги и закричал:
- Ура, Лысуха!
На крик прибежал Мишка. Уже издали он улыбался своей толстогубой, добродушной улыбкой.
- Нашли?
- Нашли!
- Склад?
- Нет, разгадку. Тридцать - это градусы. Понимаешь?
Улыбка стала медленно гаснуть.
- Я думал склад нашли, - с глубоким разочарованием проговорил Мишка.
- Найдем! Теперь-то найдем! Только бы добраться до Лысухи.
- До какой еще Лысухи?
- Вон, видишь, высотка белеет?
- А если опять ошибся? - спросил Вася.
- Нет! Теперь нет! - Левка выхватил блокнот с картой. - Смотри! Вот полуостров, на нем крестик. Отсюда дан азимут в тридцать градусов. Поглядите вокруг: ничего, кроме Лысухи, не возвышается над местностью. Значит, она - ориентир. А теперь посмотрите на карту, на эти волнистые кружочки - так всегда на топографических картах обозначается возвышенность.
По мере того, как Левка объяснял, Васино лицо светлело. У Мишки же, напротив, оно становилось хмурым и злым. Он, когда бежал сюда, думал, что все уже найдено. Сегодня они будут дома, да притом еще не с пустыми руками. Но, оказывается, нужно снова куда-то плестись. И еще неизвестно, найдут ли они что-нибудь на этой проклятой Лысухе.
- Чепуха нее это! - махнул рукой Мишка. - Очередная Левкина фантазия. И на Лысухе вашей ничего нет, только время затянем.
- Мишка, честное слово, не фантазия! Вот увидишь!
Но Мишка не хотел даже слушать, кричал, покраснев от злости:
- Уже увидел, уже увидел! К чертям! Айда домой.
Вася переждал, пока Мишка поуспокоится.
- Погоди, не горячись… А ты, Лев, скажи, что такое двести семьдесят?
- Тоже градусы. Это значит, когда мы взойдем на Лысуху, то сделаем разворот на двести семьдесят градусов и прямо к этому треугольнику, - Левка ткнул пальцем в карту левее Лысухи.
- Понятно. А что означают единица и девятка? Левка задумался. Потом неуверенно произнес:
- Нам в географическом кружке говорили, что так могут даваться расстояния.
- Почему же ты раньше не додумался до этого? Приплел какие-то "координаты". Тоже мне, штурман!
Левка смущенно почесал затылок:
- Не сообразил. Бывает…
Вася взял у Левки карту. Он твердо решил: пока все не станет ясным, не сдвинется с места.
- Вот ты говоришь, что единица и девятка - расстояние…
Мишка ввинтил зло: