- Ты только о шмотках и мечтаешь, - покачал головой братец. - Ну, будешь ты завскладом, где этого барахла до крыши, и что, станешь счастлива? Это твоя мечта?
- Нет, конечно! Нечего меня передёргивать. Я имею в виду: человеку ведь всё время для счастья чего-нибудь надо.
- Обычно, денег, - сказал папа, подбросив в огонь веток.
- Ну что вы, - раздался незнакомый… впрочем, нет, очень даже знакомый голос биолога - матери… древней аркаимки - так назову её для краткости. - Чтобы быть счастливым, нужно всего лишь испытывать чувство счастья. Это обычная химическая реакция организма. Поверьте мне, как медику. Деньги - это костыли, которыми пользуется человек, забыв, как чувствовать счастье.
- Присаживайтесь, - предложил папа.
- Что вы, - она шагнула в сторону и… пропала! Я не вру. Я большими буквами напишу Я САМА ВИДЕЛА! Конечно, было темно, и костер у нас совсем маленький, но она шагнула в сторону, а шагов не было! Она просто растворилась!!! Вода в чаше стала выкипать, чаша загудела, как колокол, и никто, кроме меня, не обратил на это внимания!
- Я в детстве был весьма доволен своей судьбой. Если бы не дед, который всё время говорил: езжай в город, а то будешь, как я, всю жизнь коровам хвосты крутить, я бы никуда не поехал, - сказал папа, разливая чай.
- Мне бы для счастья - лошадь, - сказал Димка.
- А тебе, Лёш, чего не хватает? - спросила мама.
- А?! - Лёшка вздрогнул и спросонья пробормотал: - Спасибо, у меня есть.
- Каждый человек мечтает быть счастливым, - предположила мама. - Но иногда, если родители не очень счастливы, они начинают почему-то активно учить счастью своих детей, вместо того, чтобы налаживать свою жизнь. А дети, они сами лучше знают, что им нужно для счастья.
Может, я и знала. Но я забыла! Я даже не знаю толком - кто я.
Если бы мне сейчас давали имя, как бы меня назвали? Сидящая в ночи? Многофантазирующая?
Я - человек в модных штанах?
Я - мечтающая о собаке?
Я - желающая сделать в жизни что-то, но что - не знаю?
Я - осколок звезды…
Папка на мамином ноутбуке "Дмитрий" / Папка "Аркаим и др." / Файл "Путевые заметки"
Папа утром как с ума сошёл. Он нас чуть вместе с палатками не свернул и не сунул в багажник.
- В машину, - сказал он и сел за руль.
Мы дружно завыли, что не хотим. Всего две ночи на Аркаиме - этого мало!
- Будет вам ещё пять Аркаимов, - дал папа странное обещание, но куда собрался, так и не сообщил. Может, на раскопки решил поехать? На Южном Урале 20 городов, подобных Аркаиму, не зря всё это место назвали Страной городов.
- Хотя бы в туалет дай детям сходить, - попросила мама.
В похожий на скворечник домик тянулась длиннющая очередь, мы даже успели забежать в кафе и перекусить, а Динка пулей слетала на Шаманку, загадала желание.
А потом началось вообще нечто. Папа поехал непонятно куда. На все наши вопросы он только один раз буркнул:
- В Париж.
И мы приехали в Париж! В Челябинской области есть такая деревня! И даже маленькая Эйфелева башня есть. Смешно. Дома покосились, дороги кривые, а названа в честь столицы Франции. Впрочем, когда-то и французский Париж был деревней. Лёшка тут же подтвердил: дочь Ярослава Мудрого Анна, выйдя замуж за французского короля, писала домой жалобы: какая деревня этот Париж, не то что русские города!
Париж мы проскочили и помчались дальше, как оказалось… в Варну! Варна была уже побольше Парижа. И в Варне был Тамерлан. Башня Тамерлана. Но папа не собирался почтить память древнего полководца. Тем более его там и не было никогда. В мавзолее покоилась женщина с серьгами в виде знака вопроса. Зачем людям надо всё так запутывать? Слова перестали значить то, что должны.
Мавзолей остался позади. Мы совсем обалдели, когда папа остановился у границы с Казахстаном и пошёл с нашими паспортами на таможню.
- Он нас в рабство хочет продать, - предположила Динка. - Мам, ну узнай, в конце концов, куда же мы едем!
- Судя по карте, нах остен, - сказала мама.
- На восток, - перевел нам Лёшка.
- Но зачем? - завопили мы. - Если домой, то надо на север!
- Не знаю, - призналась мама, но, на всякий случай, позвонила на работу, сказала, что мы пока в Казахстане.
- И добавь, что пока живы! - добавила Динка.
Ночевали мы недалеко от Костаная.
А с утра папа опять даванул на газ. Нам уже было всё равно, куда нас везут. Зато хоть не дома каникулы торчать. Наверное, когда аркаимцы вытащили из домов всё своё добро, погрузили детей на телеги, подпалили город и поехали, они тоже не могли ответить детям на вопрос: куда теперь? Или могли, но до поры до времени не говорили?
Папа молчал. Кругом была степь, в окно смотреть надоело. Если только встречались юрты или мусульманские кладбища, мы высовывали головы. Кондишен накрылся, ехали с открытыми стёклами.
Лёшка от нечего делать развивал теорию, что вот хорошо было бы изобрести такой прыгучий антигравитационный аппарат. Подпрыгнул над Землей, повисел полчасика, а Земля-то за это время повернулась. Ты спустился совсем в новом месте.
Динка где-то потеряла свою косметичку. Но, что странно, не расстроилась. Потому что она и так была расстроена скоропостижным отъездом из Аркаима.
- Артур, наверное, сейчас всю голову сломал, куда ты делась, - заметил я специально для сестрицы. - Ходит по аномальной Грачиной роще и ищет. Слышала же, там время искривляется. Один зашёл, думал на 15 минут, выходит, оказалось, его уже два дня разыскивают. Пусть-ка испытает свои экстрасенсорные способности.
- Если даже мы не знаем, куда едем, как он может это узнать? - вяло заметила Динка.
- А что, - предположила мама, рассматривая карту, - возможно именно этим путём шли аркаимцы.
- Думаю, их уже не догнать, - заметил я. - Всё же пять тысяч лет прошло. Так что пусть папа так на газ не давит. Тем более ограничение скорости.
- Ничего себе, тут бля, - сказал Лёха, и папа чуть не бросил руль. - То есть пусто. Я деньги в карман положил, а сейчас пусто!
Мы наконец рассказали, как нам досталась эта тысяча.
- Вам же сказали, деньги - это костыли. Учитесь ходить без них, - подал голос папа, а Лёшка заревел. Ведь это были его первые самостоятельно заработанные рубли.
- Как я тебя понимаю, сын! К ним так - привязываешься, - сказал тогда папа и остановился возле небольшого базарчика. И купил ведёрко клубники. Ехать стало гораздо веселее. Мама с Динкой даже маски из раздавленных ягод замутили и пугали встречных водителей.
Вечером мы опять стояли на казахской таможне. Машину таможенники проверяли тщательно. Пришлось доставать всё, вплоть до воющей чаши и Лёшкиного меча. В чехле от меча Лёха нашёл свою тысячу. Кажется, нам начинало везти. На радостях мы продемонстрировали звуковые разрушительные свойства миски, таможенники сдались и быстро нас отпустили.
Ночевали на Колыванском озере. Это предгорья Алтая. Утром выехали на рассвете. Солнце встало. Один луч зацепился за машину и всё время держался за капот. Всю дорогу мы ехали на солнце, поворачиваясь к нему, как подсолнух. Казалось, солнышко везёт нашу машину на верёвочке.
Мама прочитала в книжке, которую папа купил про Аркаим, будто зароастрийцы считали, что, когда человек умирает, перед ним появляется мост. Не обычный мост, а луч с гранями разной ширины. Если человек прожил жизнь правильно, то луч поворачивается широкой стороной, и человек спокойно переходит через пропасть. А если нет, то мостик становится таким узким, что человеку на нём не удержаться. Правильно было жить так: добрая мысль, доброе слово и доброе дело.
Справа над дорогой возвышалась скала. Слева шло ущелье. Стало даже немного жутко. Вдруг этот луч - тот самый мост. И сейчас выяснится, победит в нас добро или нет.
Через полдня холмистой дороги папа привёз нас туда, куда так рвался.
Лёша снова наблюдает за коровами и сусликами
Тут тоже суслики есть. Они нам три раза дорогу перебегали. Здесь тоже, как в Аркаиме, горки со всех сторон. Только они выше. Когда мы спускались вниз, деревню не было видно из-за тумана. И мы въехали, как в облако. Мне даже показалось, что мы - частички звезды и сейчас поднимаемся на небо. А мы, наоборот, опускались в долину. Туман быстро рассеивался. Деревья здесь очень большие. Один тополь мы только все вместе смогли обхватить.
И коровы ходят прямо по улице, как в Индии. У некоторых домов пиратские повязки на глазах. Там никто не живёт. Людей здесь мало. Наверное, поэтому деревня называется Пустынка. Бабушки с дедушками сидят на лавочках, и папа им кланяется. Мы тоже. Совсем как в Авесте: "…идите прямой дорогой. Встретите знакомого хорошего человека, - кто бы ни встретился, - подобающе поклонитесь ему. Дела, что вам выпали дома, исполняйте разумно и согласно наставлению. Никоим образом не обижайте отца и мать, не бейте сестру, брата, слугу, служанку и животных, обращайтесь с ними хорошо и достойно. Не будьте злыми, а будьте добрыми и хорошими…"
- А здесь, - сказал папа, - мы делали кизяки. Мне было три года.
Мы не поняли.
- Навоз с соломой месили на лошади и босыми ногами. Из смеси делали кирпичики. Они высыхали, и можно было печь топить. Запах, знаете, на что походил? На благовония, что сейчас к нам из Индии везут.
- Никуда от этого навоза не деться, - сказала Дина.
- Зато посмотри, сколько деревьев сохранили! - развела руками мама.
Здесь, как в Аркаиме, две реки. Но они совсем другие. Одна большая. Другая маленькая. Мы пошли к большой реке, где купались местные ребята и девочки. Они спросили нас, кто мы, откуда приехали, куда потом поедем, и принесли молока в стеклянной банке. Я дал им подержать мой меч. У одного мальчика был бич, которым пастухи охраняют коров, отгоняют от них злых духов, и он показал, как им нужно громко щёлкать. Мы умылись. Мама выдала нам чистые красные футболки. Но я всё равно сверху надел плащ. Потом мы пошли к маленькой реке. Там мост совсем старый. Папа первый на него наступил. Немного прошёл и дал руку Дине. Дина дала руку мне. Я дал руку маме. Мама дала руку Диме. Так мы все перешли к высокой скале. А под скалой было кладбище. А на кладбище не было мертвецов, а были только деревья. Но если бы даже были мертвецы, здесь много коров, и было не страшно.
То место, где папины дедушка с бабушкой похоронены, было одной большой берёзой. Ствол у неё был толстый и прямой, а не как на Грачиной сопке.
Папа сказал, что на этом кладбище хоронили всех, кто жил в деревне: и русских, и немцев, и украинцев, и башкир, и бурят, и белорусов, и калмыков. Всех вместе.
Дина о местах силы
Старая, почти заброшенная деревня с покосившимися домами. Вокруг очень красиво, но эти избушки… Вот почему аркаимцы, уходя, сжигали свои жилища. Невозможно смотреть, как они разрушаются. Кажется, что в каждом доме притаился какой-то демон. И дома страдают от нежити, смотрят разбитыми глазами - окнами. Они как брошенные собаки. Не надо, чтобы после тебя оставалось хоть что-то, что будет без тебя так разрушаться.
Мы ходили босиком. Как это странно, ходить по земле босиком. Словно по живому двигаешься.
Мама сказала, что это даже хорошо, что многие уехали. Земле дали отдохнуть, и траве, и реке. В Аркаиме всё вытоптали, разыскивая столбы силы. А здесь сила не столбами, здесь она сплошным покрывалом.
- А вон на том холме мы всегда клубнику собирали. Знаете, как он называется?
- Гора Разума? - предположила мама.
- Не, гора Разума была там, на Урале. Пока этот скакун мчался, из меня, наверное, весь разум вытрясся. Одни инстинкты остались. А эту гору мы называли Сурья. Что интересно, никто не знал, что это означает. Просто такое название, - папа, намолчавшись за последние дни, говорил каким-то непривычным голосом. Звонким.
- Солнце! - перевёл Лёшка.
На Сурью выехал пастух и щёлкнул бичом. Димка сразу стал рассматривать, на какой он лошади. Возле лошади бежала собака.
- Знаете, где самое главное место силы? - обняв нас с мамой за плечи, вдруг спросил папа.
Мы с Димкой переглянулись. Не зря мы вытащили папу в Аркаим, значит, и ему что-то привиделось и прояснилось.
- Египетские пирамиды? - предположила я.
- Первозданная, нетронутая человеком природа? - высказала свою версию мама.
Папа ткнул пальцем каждого из нас:
- Место силы нужно искать внутри. Внутри человека. Куда человек, туда и место силы. Где ты, там и центр мира.
- Это у кого как, - не согласилась мама. - Я предпочитаю, чтобы местом силы был ты. А я - местом любви. А дети - местом радости.
Родители обнялись. Мы сто лет не видели, чтобы они обнимались.
- Ну, вы ладно уже, - почему-то буркнул Димка, - тут дети.
- Это что это ты подумал! - возмутилась мама. - Это что это у тебя в голове?
- А что, ему жениться скоро, - папа невозмутимо уселся на траву, а потом лёг на спину.
Как маленькие, - сморщился Димон и тоже упал в траву, потянув за собой Лёшку.
Я сняла резинку и распустила волосы. "Дважды искусственно вызванная" - говорите. Ну да, возможно, я на Земле не впервые. Теперь нужно узнать, кто меня вызвал и зачем.
Мне казалось, что я похожа не только на маму, как все говорят. Я была похожа на древнюю - древнюю жительницу Аркаима, которая отдыхала после долгого перехода. В глазах у неё уже не бился огонь сожжённого города.
- Так о чём ты мечтал, когда был маленький? - отчего-то спросил папу Лёшка.
- Коров пасти, - признался папа.
- А ты? - спросил папа Лёшку.
- Чтобы ты коров пас! - захохотал Лёха.
К читателю
Наша Земля так удивительна, что дух захватывает. Но путешествие внутрь себя тоже бывает увлекательным. А самое необычное начинается, когда понимаешь, что мир, который тебя окружает, - это отражение тебя самого. Одному кажется, что все мерзко, скучно и грязно, другой находит плюсы в самой трудной ситуации. Герои моей повести не выиграли миллион, не прославились, не обрели суперспособности, но их жизнь наполнилась смыслом и светом, потому что они поняли, где находится настоящее место силы и что действительно имеет ценность.
Светлана Прокопенко , художник, лауреат премии "Художники "Заветной мечты" (сезон 2007 / 2008), иллюстратор детских книг и журналов для детей "Витаминка", "Ёж и Компания":
Все желания исполняются, но только если эти - желания настоящие. Самое белое пятно на планете, самое таинственное место - это человек. Он и есть место силы.