3
"Звонок в то утро звонил не переставая. Дети шли и шли. Наконец, я не выдержала и сказала, чтобы открывали сами".
Из рассказа Т.И.Лаптевой.
Татьяна Ивановна встретила сыновей встревоженно:
- Что за ранние прогулки?.. И что за странная записка: "Мама, мы ушли, не пугайся, обязательно вернемся"? Чья идея?
Братья переглядывались и стойко хранили молчание, так как знали по опыту: достанется больше тому, кто первый заговорит.
Татьяна Ивановна переводила гневный взгляд с одного на другого и требовательно ждала.
Не выдержал Андрей:
- Случилось несчастье, мама. В роще срубили голубую ель. Сегодня ночью.
Татьяна Ивановна всплеснула руками.
- Какое варварство! Кому она помешала?! За это надо строго наказывать!.. Кто же это сделал?..
Петька не удержался, хмыкнул: уже забыла, что хотела ругать.
- Ты что улыбаешься? - Татьяна Ивановна шлепнула сына пониже спины. - Надо что-то делать!.. Петя, Петя!.. Ты слышал новость?.. - и она пошла на розыски Лаптева-отца.
- Садись на телефон и звони "зеленым", - вполголоса сказал Андрей. - Сбор у нас через полчаса. Я пока подготовлю информацию. И Баркиной не забудь сообщить!
- Она не "зеленая", - строптиво заметил Петька.
- Тебя это, между прочим, не касается. Ягодкин твой, кстати, тоже не наш.
Петька чуть не задохнулся от обиды. Мишку, который самый настоящий "зеленый", только не в отряде, потому что учится в третьем классе, сравнивают с какой-то… фик-фок на один бок!.. Да он… Да пусть…
- Ладно, не пыли, - Андрей слегка тронул Петькин вихор на макушке, - Я сам ей позвоню. Ягодкин где?
Петька отвел глаза.
- Домой побежал. Там небось тоже мать с ума сходит: куда пропал?
- Ну, давай, работай. В темпе!
Петька забрал телефон и закрылся в ванной: оттуда меньше слышно, а в случае чего можно пустить воду. Предосторожности не помешают. А когда "зеленые" соберутся, будет уже поздно - гостей выгонять нельзя!
Из дневника Андрея Лаптева:
"Я очень хотел, чтобы пришла Марина. Во-первых, она ни разу у нас не была. Во-вторых, я решил ей помочь. Дело в том, что она учится в нашем классе год, а до сих пор "не вошла". Маринка очень гордая и застенчивая и с людьми трудно сдруживается. Ребята ее не любят, даже прозвище прилепили: Королева. А Маринка еще нарочно наперекор говорит, чтобы позлить. Есть такие люди: в душе добрые, заботливые, внимательные, а показать стесняются. И Маринка, уверен, страдает от своего характера, а ничего не может с собой поделать. Вот я и подумал: если она будет участвовать в общем деле, то и ребята ее лучше узнают и она быстрее привыкнет.
И потом, если честно (себе-то я могу признаться!), было сильное желание "выступить" перед ней. Меня Профессором называют, некоторые - с иронией, вроде в насмешку. Марина, по-моему, тоже. Конечно, в классе на уроке не очень-то "блеснешь": едва начнешь не по учебнику рассказывать, сразу останавливают: "Лаптев, не отвлекайся" или "Учись говорить самую суть". А если про одну "суть" неинтересно?.. В общем, мне хотелось доказать, что я не хуже ее соседа Аркашки Рутова - Циркуля. Он, по ее словам, знает о шахматах и знаменитых шахматистах решительно все, а в прошлом году чуть не стал чемпионом города среди юниоров…"
* * *
В комнату заглянула Татьяна Ивановна и поманила старшего сына пальцем.
- Тебя спрашивают, - сообщила она. - А вообще, изволь назначить в прихожую дежурного. Я не могу бегать на каждый звонок: у меня булочки горят.
В прихожей стояла Марина Баркина. Голубое пальто, отороченное пушистым мехом, такая же шапка, белые сапожки - Снегурочка из сказки!
- Ты жив?.. А я уж думала, умирает Лаптев: такой голос умоляющий.
- Привет. Раздевайся, проходи, - смущенно пригласил Андрей.
- Кто у тебя? - Марина кивнула на разбухшую от многочисленных пальто вешалку.
- Наши из патруля. Не бойся.
Марина повела плечом.
- Еще чего - бояться!
Она скинула пальто на руки Андрею, осторожно положила у зеркала пушистую шапку и, указывая глазами на сапоги, предупредила:
- Снимать не буду: они чистые, вытирала. Ну, веди, Профессор.
Андрей, деревянно переставляя ноги, ставшие вдруг длинными и чужими, распахнул дверь.
Появление Баркиной было отмечено мгновенной тишиной.
- Салют, - обронила она и прошла за Андреем.
- Садись, - он поставил стул рядом с Петькиным.
Марина аккуратно расправила модную юбку и, небрежно отбросив за спину косу, поинтересовалась:
- Я, кажется, опоздала?
- Чего махаешься?! - Петька с удовольствием толкнул ее в бок.
- Больной, - заключила Марина и отвернулась. Теперь она смотрела на Андрея и поощрительно улыбалась.
Лаптев-старший для чего-то постучал карандашом о стакан:
- Внеочередное заседание актива "Зеленого патруля" объявляется открытым. Вы уже знаете, что случилось. Мы считаем, что этого так оставлять нельзя. Надо преступника найти!
- И наказать! - крикнул кто-то.
- Тише, - вращая глазами, грозно сказал Петька. - Дайте человеку закончить!
- У нас присутствуют гости, - продолжал Андрей, избегая смотреть на Марину, - поэтому я немного расскажу о голубой ели. - Он откашлялся и чуть отпил из стакана, который Петька предусмотрительно наполнил водой.
4
"Кто темноты боится, тому следователем не бывать".
Любимая поговорка Игоря Тулупчикова.
Игорь Тулупчиков дождался, пока затих скрип удаляющих шагов, и вытащил портновский сантиметр. Теперь можно было не торопясь, без суеты осмотреть место происшествия.
Серый сумрачный свет утра с трудом пробивался сквозь мощные кроны деревьев. Столетние ели, обступившие со всех сторон Игоря, заговорщически качали мохнатыми, отяжелевшими от снега лапами и, казалось, предупреждали шепотом: "Уходи-уходи-уходи-и…"
Игорю вдруг нестерпимо захотелось рвануть подальше из этого мрачного места. Усилием воли, которой он тайно гордился, Тулупчиков подавил в себе позорное желание, громко сказав: "Кто темноты боится, тому следователем не бывать!"
Он посветил фонариком. Вокруг свежего, не успевшего даже заиндеветь пенька было много большущих округлых следов с очень странным рисунком на подошве: концентрические замкнутые линии несколько раз повторяли контур ступни и каблука.
Тулупчиков приложил ленту к следу и ахнул: тридцать пять сантиметров. Ничего себе дядя - достань воробышка!.. Он быстро прикинул: рост человека превышает длину ступни примерно в семь раз. Значит…. больше двух метров?.. Мамонт настоящий! Такой погладит лапищей - не встанешь. А если в ней еще и топор?! Игорь поежился, вспомнились где-то вычитанные строчки: "Преступник всегда возвращается на место преступления".
Неожиданно за спиной хрустнул снег. Тулупчиков резко обернулся, но увидел только беззвучно осыпающийся куржак с громадной черной ели. У подножия по грудь в снегу торчал древний идол, бессмысленно тараща на него каменные глазницы.
Скорее, чтобы успокоить себя, Игорь вскинул светящееся "дуло" фонаря на каменную бабу и крикнул:
- Руки вверх! Выходи!
Внезапно древний идол ожил, стал расти на глазах, потом раздвоился, и темная зловещая его половина двинулась на Игоря.
Не выпуская из рук фонаря, Тулупчиков так и сел в снег. Ни кричать, ни бежать сил не было.
Фигура приближалась. С ужасом Игорь различал огромного размера валенки, бледное, искаженное гримасой лицо, занесенные для удара руки…
- Стой! Стрелять буду! - отчаянным шепотом закричал Тулупчиков и направил фонарь в лицо неизвестного.
В следующее мгновение Игорь схватился за живот и затрясся от хохота. Перед ним стоял… Ягодкин! Руки были подняты над головой, подбородок дрожал, а глаза, округлившиеся от страха, неподвижно уставились на фонарь.
- Ой, не могу!.. Ну, Мурзик!.. Уморил!.. - захлебывался Игорь. - Руки… руки-то опусти!..
Миша закрылся рукавом и заревел.
- Ты чего прятался?
- Сле-ди-ил…
- За мной?.. Петух небось велел?
Плач перешел в пронзительный вой.
- Ну, артисты! А руки зачем поднял?
- Застрелишь вдруг… - Мишу одолела икота.
- Чем? Фонариком?! О-ох, - Тулупчиков устал смеяться, вздохнул. - Все, порезвились - давай работать.
- Да-а-в-а-й.
- Смотри сюда. Видишь следы? Задание такое: пошныряй по роще и поищи такие же. Понял?
Миша кивнул и, махнув рукой в сторону злополучной каменной бабы, сказал:
- Там.
- Что "там"?
- С-следы.
Переспрашивать Игорь не стал. В следственном деле главное - не упустить время. Ягодкин едва поспевал за ним, дважды споткнулся, чуть не упал: валенки у него были на два размера больше, чем нужно.
За островком елей, куда бежали ребята, тянулась хорошо утоптанная многочисленными сапогами, валенками, ботинками тропка. Она начиналась у проема в решетчатой ограде, недалеко от главного входа в рощу, и спрямляла путь к Терему, единственному жилому дому, расположенному в ее глубине.
- 3-здесь! - задыхаясь, крикнул Миша в спину Тулупчикову.
Но Игорь уже и сам увидел. По мягкой целине, направляясь к тропинке, протянулась цепочка следов. Снег был глубокий, и прошедший здесь человек, видимо, брел увязая. Но в двух местах, там, где он ступал в сугроб и где выбирался на тропу, отчетливо виднелись знакомые отпечатки носка и пяты.
- Вот как торопился: терпения не хватило по аллее пройти, в сугроб полез! - Игорь забыл о присутствии Ягодкина и разговаривал сам с собой. - И что за бутсы такие на нем были? В ботинках только дурак по снегу бродит. Может, сапоги? Холодно в кирзухе… Интересно, сколько вчера "минусов" было?
- Т-тридцать п-пять, - подал голос Миша.
- Ясненько… - Игоря осенило: пимы! Дядька был в пимах, в подшитых, как у Мурзика, валенках! Тогда все сходится: необыкновенный размер, странная округлая форма следа, рисунок подошвы, и мороз, и сугроб - все!
Тулупчиков не удержался, издал победный клич: "Полундра!", что в данный момент означало: "Эврика! Нашел!"
- Ну, Михаил, молоток! Объявляю благодарность!
Миша расплылся от уха до уха.
- А теперь айда к Лаптевым. Там, наверно, ребята уже собрались.
- По-погоди, - Ягодкин помедлил, затем решительно вытащил из кармана небольшую метелку. - Вот!
- Где взял? - сразу оценил находку Тулупчиков, ощущая ладонью знакомое жесткое покалывание голубых иголок.
Миша показал на тропу:
- 3-здесь ле-ежала.
- Почему молчал? Петуху берег?
Ягодкин опустил голову.
- Эх, ты! Это же вещественное доказательство! "Вещдок" сокращенно. Запомни, Мурзик: время частных детективов прошло, сейчас все решает коллективный розыск. Под руководством, конечно. Ладно, прощаю! Ты еще молодой, исправишься. Потопали!..
5
"Если человек глуп, то и больница ему не поможет".
И.Тулупчиков.
Рассказывает Игорь Тулупчиков:
"Когда мы с Мишкой пришли к Лаптевым, там уже была пыль до потолка. Одни кричат: "Надо искать!", другие: "Не надо!" Третьи - мол, в милицию сообщить, четвертые - без нее обойдёмся! И тэ дэ. Только Мариночка сидит, ножку на ножку закинула и косой играет. Намотает на палец кончик, отпустит, а он пружинкой отскакивает. Снова намотает - отпустит. И вся такая задумчивая-задумчивая, и улыбается загадочно. Королева. Тьфу! Кстати, я сразу понял, кто ее сюда притащил…
Вот. А Профессор пытается порядок навести:
- По очереди высказывайтесь! Ти-ше!
Ну, когда такая конференция возникает, действовать надо решительно - по опыту знаю. Я прошел к столу, стукнул как следует кулаком и сказал, не повышая голоса:
- Кончай базарить.
Метод испытанный. На минуту все замолчали, я мигнул Дюше, а мы с ним понимаем друг друга с полуслова, и он сразу - вопрос ребром:
- Голосуем. Кто за то, чтобы заниматься поисками?
Петька, крючок рыболовный, тут же зацепился:
- Поисками чего? Дядьки или елки?
- Мы сначала должны в принципе решить.
Молодец все-таки Профессор: умеет по-научному выражаться! Конечно, я тоже эти слова знаю, но почему-то стесняюсь их говорить и сыплю разным мусором, вроде "амбал", "шурупить" и тэ дэ.
Я понимаю, рано или поздно придется от них отвыкать. Ведь следователь должен быть с хорошим словарным запасом, потому что по службе ему приходится с разными людьми разговаривать, в том числе с учеными и другими образованными. Я твердо решил: с третьей четверти, с самого первого дня начну себя воспитывать. Каждый день буду вывешивать на стену десять умных слов и выучивать. А потом - целые фразы. Сначала, конечно, со скрипом пойдет, а после - покатится! Точно. У памяти такое свойство есть: чем больше запоминаешь, тем больше запоминается. Про метод со словами я читал в одной книжке. Там пацан так английский учил, а я русский буду, какая разница? Еще лучше получится.
Ну вот, я отвлекся. Андрей, значит, предложил голосовать и первым поднял руку. Я - за ним. Потом - Петух, Мурзик, все ребята. Одна Баркина сидит, смотрит нахально и улыбается.
Дюша даже покраснел от волнения:
- Ты против?
- Я воздержалась, - отвечает и глаза - в потолок.
Не хотел я вмешиваться в их отношения, но когда вижу, как девчонки кривляются, а настоящие парни из-за этого переживают - такая злость разбирает, не могу!..
- Тогда чего сюда притащилась? Топай обратно! - говорю. - Не большая потеря.
Она даже не взглянула на меня:
- По-моему, сейчас мы решаем вопрос в принципе. Так, Лаптев?
Дюша, естественно, подтверждает.
- Я могу объяснить, почему не хочу голосовать. Объяснить? Потому что все это - детство! В сыщиков-разбойников пусть играют Петрушка и Мурзилка, им, конечно, интересно: возраст такой. А вам-то с Тулупчиковым?! Не стыдно будет врываться в чужие квартиры и допрашивать честных людей?
Ребята разворошились, как шмели, а Петька на нее чуть с кулаками не бросился.
Я на ребятишек шикнул. Давай-давай, Мариночка, высказывайся до конца, может, кое у кого откроются, наконец, глаза.
А она воркует серебряным голоском:
- И вообще я не понимаю, из-за чего такой шум?.. Срубили елку. Одну. А у всех у вас дома какие стоят? Синтетические, что ли?
- Они с базара! С елочного! - крикнул Петька.
- А на базар они сами пришагали? Добровольно?
- Марина, возможно, ты не знаешь, - говорит спокойно Дюша (поражаюсь его терпению!), - на елочный базар попадают отходы лесного производства. Например, прокладывают в лесу просеку или дорогу или производят рубки ухода, то есть, убирают больные и слабые деревья. Кроме того, для новогоднего праздника елки выращивают специально, в питомниках.
- Все равно они с р у б л е н н ы е!
Тут не выдержал Петух:
- Голубенькая погибла! Го-лу-бень-кая! Очень ценная! И в роще! Ты что, не слышала?
Баркина дернулась:
- Не глухая! Могу повторить, - и затараторила: - Родина - Северная Америка, приживается в наших условиях трудно, до десяти лет. Лучше других хвойных переносит засуху и задымленность воздуха, крона пирамидальная, голубоватая… Ну и что? А если у человека безвыходное положение было?
- Какое еще безвыходное? - держусь из последних сил, чтобы не взорваться.
- Не успел купить: в командировке был или болел. По-твоему, он должен без елки оставаться?..
- А по-твоему, надо в роще голубенькую рубить?!
- Тулупчиков, вспомни, не человек для природы существует, а наоборот!
На что я закаленный и то растерялся от такой наглости. А ей мало! Закидывает косу за плечо и брякает:
- Нет, Лаптев, тебе жалко потому, что сам елку выращивал. А срубили бы другую, так бы не волновался. Неправда, скажешь?
На Дюшу после этих слов страшно было смотреть. Голову опустил, как обвиняемый, еще чуть - и слезы брызнут. Ну, вообще!..
И вдруг Татьяна Ивановна (и когда она вошла?) тихим учительским голосом говорит:
- В нашей роще, Марина, каждое дерево посажено человеческими руками. Первые семена привез из Казани сюда, в Сибирь, замечательный русский ученый Порфирий Никитич Крылов. Вез два месяца на лошадях, за тысячи километров! Это было сто лет назад. А потом другие люди, его ученики, помощники, продолжили дело: ухаживали за рощей, спасали от болезней, от морозов… Даже во время войны, когда не хватало тепла, света, когда истопили все заборы, в роще не срубили ни одного дерева. Понимаешь меня, девочка?
А девочке - хоть бы хны! Хлопает своими черными ресницами-опахалами - и точка.
- И я рада… - голос у Татьяны Ивановны почему-то вздрогнул, - я рада, что вы, ребята, приняли так близко к сердцу эту беду.
Нормально сказала Татьяна Ивановна! Меня даже немного пробрало.
Дюша приободрился тоже.
- Мы решили, мама, найти преступника и сдать его в милицию.
Баркиной снова неймется:
- А преступник вам случайно адрес не оставил?
Тут уж я ее срезал:
- Представь, оставил!
Люблю такие неожиданности устраивать. Вид у всех был… будто я с того света явился!
А я продолжаю невозмутимо:
- Человек выше среднего роста, обут в пимы, подшитые причем. Вооружен топором. Возможно, имел небольшой чемодан или сумку, чтобы спрятать орудие преступления. Вошел в рощу через главный вход, а уходил, скорей всего, через лазейку возле остановки. Однако, не исключаю, что преступник - житель Терема.
Баркина так и вскинулась:
- Нашего?!
Теперь я на нее - ноль внимания и килограмм презрения. Продолжаю как ни в чем не бывало:
- Поясняю почему: следы ведут к тропинке, которая соединяет Терем с лазейкой. Тропа утоптана, и поэтому ничего определенного сказать нельзя пока. - Мне даже самому понравилось, как я выступал. А пацаны все еще не пришли в себя: молчат и меня глазами поедают.
- Вот рисунок следа, вот план передвижения преступника, - говорю и выкладываю на стол перед Профессором одно за другим доказательства. - А это - щепка, обнаруженная на месте порубки, и метелка голубой ели. То и другое нашел Михаил Ягодкин.
Тут все повскакали с мест, сгрудились вокруг стола и стали разглядывать вещдоки. А Дюха подошел, пожал нам с Мишкой руки и сказал:
- Благодарю. От имени отряда."