- Вечером? - деловито осведомилась девчонка.
- Ну да.
- Конечно, пойду, - она не спросила даже, что там будут крутить, да и сам Данила этого не знал. Он не положил трубку - тихо сказал:
- Я тебя люблю, слышишь?
- Да.
- Ты там не одна - ты просто скажи, а ты…
- Да… Ты заходи за мной, я буду ждать…
… - Да-ни-ла! Да-ни-ла!! Да-ни-ла!!!
Словно "кричалки" в Крылатском, звучали за окном весёлые мальчишеские голоса. Данила вскочил с постели, ещё толком не проснувшись, подбежал к окну, рывком распахнул его - скрипнули штапики - и вывесился наружу до пояса.
Олег, Сашко, Джек - все торе были здесь, с велосипедами. На багажнике велосипеда Сашко восседал Мишка. Мальчишки были одеты в потрепанные джинсы (Джек в армейские брюки-песчанку) и яркие, но тоже не новые тишотки.
- Вы чего орёте? - сердито спросил Данила. - Семь часов…
Внизу захохотали. Олег откликнулся:
- Правильно, а через полчаса мы начинаем работать! Давай вылезай!
- Одень, что пострашней, - добавил Джек.
- Эй, я сейчас!
Данила отскочил от окна, как ошпаренный. Метнулся к кровати, в два взмаха застелил её. Прыгнул в ванную, обогнув маму, которая пришла узнать, что за рёв под окнами. Светлана Александровна так и не успела сориентироваться в обстановке - её ненаглядный первенец, на бегу влезая в жуткого вида майку (и где только выкопал, она и не заметила, а то б выбросила давно!), с грохотом промчался по дому, рявкнув из-за двери:
- Ма, я пошёл есть не хочу когда вернусь не знаю!
Светлана Александровна в окно увидела, как Данила на ходы прыгнул на велосипед, и мальчишки покатили по улице… Явно не к экзаменам готовиться… Женщина посмотрела на часы. Семь?! Ну уж нет! Сегодня у неё выходной!
Решительным шагом она направилась в спальню.
… - Что собираемся делать? - осведомился Данила, когда они, нажав на тормоза, катили по спуску к речушке.
- Разбирать завал недалеко от клуба, - с гримасой ответил Сашко, - робыть до ничи.
- Между прочим, тут военные жить будут, - напомнил Джек, - такие же, как наши отцы.
- Между прочим, развалить можно было и поаккуратней, - возразил Сашко.
53.
- Ну да, - кивнул Джек, - ты у нас лихой подрывник….
- Ого, так он ещё и подрывник?! - удивился Данила. Олег сообщил:
- Болтун он.
- Да нет, это я заметил, - кивнул Данила, - но, может, по совместительству…
- Эй, новенький! - грозно сказал Сашко. - Ты не забывай, что ты ниже меня по рангу, и я могу…
- А догнать меня ты сможешь?! - Данила отпустил тормоза.
Джек и Олег со свистом и улюлюканьем покатились следом.
- Эй, я с грузом! - возмущенно заорал Сашко. - О-от козлы!
… Данила и знать не знал, что на разборе завалов на месте спасённых зданий могут пригодиться люди. Оказывается, могут, да ещё как! Работы было много, - но работающих тоже, получался такой воскресник в понедельник. Однако, разбирать завалы было тяжело, загружать грузовики - тоже, а день, как назло, начинал набирать обороты жары. Погода вообще последнее время сдвинулась - весна с зеленью и температурой за двадцать приходила в апреле, а в начале мая начинались холода, чтобы смениться жарой или дождями… Сперва Данила начал злиться - повезло, отыскал занятия на каникулы! - потом слегка обалдел от работы и вошёл в ритм. Между тем работающие кругом ухитрялись шутить, смеяться и подкалывать друг друга. Когда все-таки начали уставать - солнце вылезло к зениту - на здоровенную бетонную глыбу ловко взобрался худощавый парень, ему кинули поцарапанную гитару на патронной ленте, парень поймал её одним движением, просунул шею под ленту, перехватил инструмент для игры…
- В ущелье, где днём отдыхает луна,
И черные камни - как будто стена,
Вдали от дорог
Бежит ручеёк,
Торопится по валунам!
И разве такая большая беда -
Всё время спешить неизвестно куда?!
Достаточно знать,
Что нужно бежать -
На это она и вода!…
Под песни и в самом деле работалось веселей. А у парня оказался неистощимый репертуар. Он допел одну песню, спел наутилусовскую "Америку", "Марш космических негодяев" Высоцкого, "Сказку" ДДТ, "Эй не спеши нас хоронить" ЧайФ, две толи афганских толи чеченских… Потом по дороге показались несколько велосипедов - на них прикатили девчонки, и Тимур, посмотрев на часы, замахал руками:
- Пе-ре-кур!
В термосах и сумках привезли бутерброды и разную воду. Данила стащил через голову майку, расстелил её на обломках кирпича… и увидел спешащую к нему Клару.
- Привет, - она, словно это было привычным делом, поцеловала мальчишку в щеку, протянула стаканчик апельсиновой "фанты", накрыв двумя бутербродами. - Наработался? Пойдём в видеобар, или спать заляжешь?
- Пойдём, - решительно заявил Данила, подумав, что пойдёт с ней куда угодно, даже если ему отрубят ноги. - А себе взяла?
- Я поела, жуй, жуй, - она устроилась на кирпичах, обмахнулась ковбойским стенсоном из джинсовой ткани. - Пойдём прямо отсюда?
- Давай сначала ко мне зайдем, - Данила проглотил кусок бутерброда и добавил: - Я по крайней мере переоденусь, ага?
54.
… Видеобар "Голубая лагуна" (безо всякого подтекста, который мог бы прийти на ум недавнему столичному жителю Даниле) располагался в здании давно закрытого кинотеатра. Данила так и не узнал заранее, что там крутят в каком из залов. Дома он больше всего опасался, что Люська что-нибудь отмочит. Но сестричку очевидно до глубины души поразила красивая, уверенная в себе Клара, поэтому Люська ни разу не брызнула ядовитостью и вредностью - только зачарованно смотрела на гостью. Светлана Александровна вспомнила мать Клары, с которой, как оказалось, вместе училась, а Клара рассыпала вокруг очарование, словно горох.
И вот сейчас они под руку подходили к зданию "Голубой лагуны".
- Смотри, Сашко, - удивилась Клара, внезапно останавливаясь. Данила оглянулся.
Сашко выскочил на площадь перед бывшим кинотеатром из бокового проулка - на велосипеде, стоя над седлом. Вот он бросил велик, бегом помчался навстречу, остановился в нескольких шагах.
- Данила! - выкрикнул он. Потом - тише, сбивчиво: - Данила, твоя мать… она в редакцию ехала… - он сглотнул.
- Что случилось? - Даниле показалось, что он внезапно оглох, только слова Сашко звучали гулко, словно то кричал в приставленную к уху Данилы трубку.
- В неё из развалин стреляли, - Сашко ткнул куда-то рукой. - Из "Винтореза" стреляли.
- Она жива, - спросил Данила. Он стоял на краю пропасти, оттуда тянуло льдом и, чтобы не упасть, мальчишка вцепился в руку Клары. - Жива?!
- Не знаю, - выдохнул Сашко. - Того, кто стрелял, менты сцапали сразу, и еще в гражданке какие-то. Она… не знаю.
- Давно? - Данила покачнулся. - Мы же только ушли…
- Минуту назад…
Сашко что-то говорил, говорил, перескакивая с русского на суржик и обратно, а Данила думал - минуту. Минуту. Может быть, она умерла, она могла умереть за эту минуту. Она могла умереть сразу. Её могли убить сразу. Она - кто ОНА?
Мама.
Данила посмотрел мимо Сашко. Но тот подошёл ближе, дёрнул Данилу за плечо, сказал:
- У меня отца в командировке, в Таджикистане, ранили. Два года назад. Он умирал. Так меня один парень научил - если плохо… очень плохо… сделай так и кусай изо всех сил, - Сашко прикусил сгиб большого пальца и повторил: - Ижо вшех шил.
Данила отпустил ладонь Клары и, медленно поднеся пальцы ко рту, закусил большой палец - изо всех сил.
Хрустнуло. Солёная кровь брызнула в рот. Данила закусил сильнее… Чья-то ладонь - с наливающимися синяками - силой отвела его руку от губ. С пальца закапало, его жгло толчками.
Стало легче. Клара - это её рука, это ей он сделал синяки… Нет - правда легче…
- Прости, - хрипло сказал Данила, - я не хотел тебе… больно. Сашко, дай свои колёса, мне ехать надо.
- Поедем вместе, - предложил Сашко.
… Светлана Александровна Серёгина была легко ранена пулей из специальной снайперской винтовки. Никто не ожидал, что у киллера окажется "Винторез" с тяжёлыми бронебойными пулями - установленное оперативниками Воронежского УФСБ бронестекло не выдержало, и пуля, хотя и не попала в голову женщине, разорвала ей мягкие ткани правого плеча. Сам киллер был задержан тут же, на месте, засадой оперативников ФСБ, которыми и была подготовлена операция, где Светлана Александровна согласилась играть роль, которую
55.
не успел сыграть её отец - роль живца.
Вскоре в Ростове-на-Дону была обезврежена преступная банда Капитана. Попались практически все, рухнула система отлаженной перекачки заработанных на криминале денег в южные горы, бандитам. Но самому Капитану с несколькими его близкими соратниками удалось скрыться - их след вёл на юг. Ему предстояло объясняться в провале работы…
Данилу Серегина торжественно приняли в С.П.Ю.К.И.Ф. "Хорт".
КОНЕЦ
ПЕРВОЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ 2.
БОЛОТНАЯ НЕЧИСТЬ.
Совесть -
Это нравственная категория,
Позволяющая безошибочно
Отличать дурное
От доброго.
Ю. Ким
"Баллада о совести".
56.
ГЛАВА 1
Кончился непредсказуемый, дождливый июнь, и в июле пришло настоящее лето. Если кому и мешала установившаяся прочная жара, так только не мальчишкам. Они воспринимали такую погоду, как должное.
Был уже вечер, но Данила собирался в клуб. Именно по вечерам там было интереснее всего - это он успел усвоить. Стоя в трусах перед зеркалом, он с удовольствием рассматривал свою спину. Раньше, как оказалось, она была слабовата, а сейчас при малейшем движении очерчивались твёрдые треугольники мускулов. Их пересекал шрам.
Данила, заведя руку за спину, коснулся шрама пальцами и потянулся к летней форме, сложенной аккуратно на стуле: рубашка с короткими рукавами, шорты, ремень, берет. Алую полосу на погонах уже украшали не одиночные ромбы дружинника, а парные. Стройником Данила стал несколько дней назад, вызвав лёгкую зависть такой головокружительной карьерой меньше чем за месяц…
… Вскоре после принятия Данилы в "Хорт" Астафьев, заезжая в очередной раз в Горенск-Колодезный, привёз несколько комплектов доспехов. Данила уже знал, что они не бутафорские и очень дороги, поэтому даже как-то не поверил, когда один из комплектов вручили ему. У него был уже свой пентбольный автомат и туристское снаряжение, он успел пострелять из "калашникова" на полигоне и из мелкашки и газобалонников - в тире клуба, но именно это оружие вызывало в нем чувство, близкое к робости: куполовидный шлем с выпуклой полумаской, кольчужным назатыльником-бармицей и коваными нащёчниками, украшенный султаном из конского волоса; почти негнущаяся, кожаная куртка с нашитыми на груди, спине и плечах стальными пластинами; проклёпанные сталью наручья, доходившие до локтей и соединявшиеся у запястий с тонкими кольчужными трёхпалыми рукавицами; высокие стальные поножи; широкий кожаный пояс с бронзовой пряжкой; рубашка, штаны и сапоги с завязками на верхнем краю; круглый щит из дерева, обтянутого кожей и обитого по краю и центру бронзой, с нарисованным гербом клуба; чёрный, тяжёлый плащ с плечевой застёжкой; копьё с длинным наконечником, похожим на гранёную иглу; топоры - метательный, с небольшим треугольным лезвием и второй, "бородатый", как его назвали - для рукопашной; длинный нож в ножнах мехом наружу; большой лук, колчан со стрелами
(правильно - тул, и с этим инструментом Данила ещё не совсем научился управляться); наконец - меч с сумрачно-серым лезвием, широким и недлинным, по центру которого шла глубокая выборка - рукоять меча закрывало переплетение двух восьмёрок.
В средние века это вооружение обошлось бы в 25–30 голов скота. Тут не врали. И оно не казалось особенно тяжёлым - Данила понял это, когда впервые, не в силах сдержать откровенное нетерпение, надел всё и прошёлся по спортзалу под грохот мечами в щиты.
Две недели назад клуб практически в полном составе отправился в недельный поход по лесам вдоль реки. Поход был не просто - поход, а исторический. Часть хортовцев изображала дружину викингов, забравшуюся в эти места, остальные - славян-россичей, стремящихся перебить непрошеных гостей.
Тяжелёхонько оказалось, если честно. Но тяжесть похода с лихвой искупили царившая в нём атмосфера, великолепные приречные пейзажи, а главное - непередаваемая романтика вернувшегося прошлого. Данила научился спать, завернувшись в плащ; видеть над головой, засыпая и просыпаясь, звёзды; петь песни, которых раньше даже не слышал - в том числе, на древнескандинавском языке, странном и протяжном, похожем на все европейские языки сразу…
…Он хорошо помнил эту ночь. Прошёл дождь. Они спали на берегу, устав от перехода душным, предгрозовым днём. Данила никак не мог уснуть, хотя все остальные давно сопели, только иногда слышался шорох из кустов - там коротали ночь дозорные. Данила лежал,
57.
бездумно поглядывая на воду реки, где серебрилось отражение ущербной луны… и вдруг отражение разбилось, и прямо из-под воды бесшумно и быстро стали возникать люди. Они поднимались и брели к берегу, волоком переставляя ноги по дну, без плеска, без шороха, отводя перед собой камыши тусклыми лезвиями мечей, топоров и копий (оружие с собой взяли тренировочное - точные пластмассовые копии боевого; в поход шли и новички, так что рисковать не стоило).
И тогда Данила заорал. Заорал, что было сил, забыв, что на дворе ХХ1 век, что перед ним и вокруг него - товарищи по клубу. Он видел славянских воинов, он знал, что дозорные проморгали атаку, он понимал, что сейчас будет гибель! И так, истошно вопя, подхватил меч, щит - и бросился навстречу босиком, в одних штанах…
А навстречу ему, косо поднимая меч и прикрываясь щитом, прыгнул кто-то, ночь рявкнула: "Рось! Рось! Рось!" - но за спиной Данилы заорали в ответ: "Один! Вайан!(1) - и он понял, что успел, и засмеялся, принимая удар меча на щит…
Они отбились. Вот после того похода погоны Данилы и украсили - под откровенно завистливые взгляды многих! - ромбы стройника.
…Данила как раз пристраивал перед зеркалом внизу берет, когда в дверь вошла Светлана Александровна. Всё ещё неловко двигая рукой, поставила на подзеркальник сумочку, ласково улыбнулась сыну:
- Уходишь?
- Мгум… Рука болит, ма?
- Нет, ничего… Люся спит?
- Да, я её накормил, - Данила промедлил, прислонился на миг головой к плечу мамы - для этого ему пришлось нагнуться - и спросил неловко: - Ты не обижаешься?
- За что? - мягко откликнулась Светлана Александровна.
- Ну… раньше я у тебя на работе бывал часто, а сейчас…
Светлана Александровна с неожиданно озорной улыбкой сдвинула берет сыну на глаза:
- Беги.
…На улице было жарко. Постепенно из канав, подворотен и теней под деревьями выползали сумерки. В безветрии застыли кроны деревьев, под которыми на лавочках сплошь и рядом сидели с видом полных хозяев бабульки, изредка - дедульки. Несмотря на поздний час, вовсю гоняла ребятня, занятая своими жизненно важными проблемами, играми и тайнами.
Данила не особенно спешил - шагал, как шагается, мысли были спокойные и весёлые. Что впереди два месяца каникул и как минимум один поход - Тимур сказал. Что Клара сейчас, наверное, уже дома, хотя они тоже в своём клубе тоже засиживаются, пока сторож не начнёт укоризненно кашлять и шаркать ногами в коридоре. Что погода хорошая, а в летней форме удобно и сидит хорошо. Что неприятности позади, а впереди - два месяца… и так далее по замкнутому кругу.
Вообще-то обязательными были занятия в клубе по вторникам вечером, в субботу и воскресенье - с утра… ну и разные мероприятия. Тогда необходимо было не опаздывать и являться в форме. Но и в остальные дни в "Хорте" с
__________________________________________________________________________________________________________
1. Боевой клич германских племён. Один - главный бог (Вотан, Воден), "вайан" - "победа"
58.
раннего утра и до позднего вечера (а в каникулы - и заполночь!) торчали с разными делами или "просто так" множество ребят. Там было интересно, клуб ни от кого не закрывался и не делал тайн. Большинство членов и тогда, в обычные дни, приходили в форме, хотя это было и не обязательно, даже у знамени никто не стоял.
Бывали, правда, и тут исключения, и не всегда приятные. Три недели назад, когда Данила ещё не совсем освоился, клуб собрали в полном составе и под барабанный бой исключили одного из ребят - за то, что он в школе "ставил на счётчик" младших, обыграв их в расшибалочку - воскресшую древнюю игру, только вместо денег использовали яркие цветные фишки. Он, этот парень, ещё крепился, когда его поставили перед строем. Но, когда Тимур, ни слова не говоря, под рокот барабанов начал срывать с него погоны, нашивки, пуговицы с формы, снял ремень - вдруг заплакал. Стоял молча и плакал, только дёргался при каждом рывке всем телом. Скверное было зрелище, что там…
К счастью, как пояснили Даниле, за всю историю клуба такое случалось лишь в третий раз.
… - Данила Серёгин, если не ошибаюсь?
Отвлёкшись от своих мыслей, Данила повернул голову - и вежливо наклонил её:
- Здравствуйте, Роман Романович.
- Приятно видеть, что ты меня знаешь, хотя ещё и не учишься у нас, - улыбнулся Зайцев.
Историк выглядел сейчас совершенно не официально - в тренировочных штанах, майке, старой армейской панаме, с тяпкой на плече - явно шёл с огорода. - Поздновато для прогулок в одиночестве, мне кажется?
Это был вежливый вариант вопроса: "Куда ты идёшь?" Данила не делал из этого тайны, да и форма говорила сама за себя.
- Я не гуляю, я иду в клуб. "Хорт", вы знаете.
- А, в клуб… - лицо Романа Игнатьевича отчётливо выразило неудовольствие. - Что меня поражает, Данила, - вздохнул он, - так это какое количество неглупых ребят вроде тебя увлекается такой псевдоромантической чепухой. На самом деле неглупых и интеллигентных.
- Откуда вы знаете, что я неглупый и интеллигентный? - невольно улыбнулся Данила
- Я читал твоё личное дело и разговаривал с твоей мамой, когда она приносила бумаги и заявление… По-моему, такие клубы больше подходят для весьма ограниченных, туповатых подростков, в силу своей ограниченности не имеющих возможности найти себя в нормальной жизни и с детства ориентирующихся на армию. Ведь что такое, в сущности, армия? - Роман Романович плавно повёл свободной рукой - красивый такой жест… - Место, где за человека постоянно думают другие - тоже в достаточной степени тупые. Место, где само человеческое достоинство постоянно попирается сотнями нелепых требований, а бесценная человеческая личность нивелируется до составной части массы…
- Мне кажется, - осторожно сказал Данила, - есть разница между массой и организованной структурой.
- Ну хорошо, не массы, а муравейника, - насмешливо согласился Роман Романович. - Я-то сам никогда не играл в эти игрушки. И, по-моему, сейчас
59.
хватает более интересных дел. Международные контакты, борьба за экологию…