Данила задумался, держа открытку в руках. Вот в этой красивой форме люди ходили в бой. Не было ни "калашниковых", ни подствольников, ни гранатомётов, ни миномётов, ни авиации. Но от этого, наверное, воевать было только страшнее. Один-два выстрела, а дальше - штык, тесак, приклад, сплошная рукопашная, когда враг - рядом, он дышит тебе в лицо, у него озверелые глаза и ту знаешь, что или убьёшь его - или погибнешь сам. И убивали, ВИДЯ, как умирает убитый тобой человек, а не издалека. Брр! Мальчишка передёрнулся и подумал, какое мужество нужно было иметь солдату того времени. Говорят, что нет ничего страшнее рукопашного боя, а тогда - сплошной рукопашный… Жуть!
Данила потряс головой. Да, он будет делать именно эту форму: тёмно-зелёную, с серебряным поясом, алыми лампасами, обшлагами, окантовкой воротника и погон, с золотым шитьём на эполетах, обшлагах на воротнике, золотой нагрудной бляхой-полумесяцем, на которой - двуглавый орёл, низким черным кивером, отделанным серебряным галуном. С высокими ботфортами. Палаш сделаем из алюминия, кивер - из дермантина, есть подходящие пуговицы, орлы - должны продаваться в магазине при военной части, а их тут две. Очень довольный собой, Данила прищелкнул пальцами. Теперь можно браться за работу вплотную.
…- Красивый костюм, - одобрила Светлана Александровна, когда Данила показал ей то, что у него получилось. - И я рада, что у тебя появились друзья. А то ты мне последние дни не нравился.
- Друзья? - удивился Данила. Подумал, опустился на край стола, положил на колени палаш. - Да, пожалуй, друзья… А что ты такая-то?.. - спохватился мальчишка, вглядываясь в лицо матери.
- Ничего, ничего, - поспешно ответила Светлана Александровна, но потом, достав из сумочки листок бумаги, сложенный вдвое, подала сыну: - Ты уже не маленький. Прочитай.
После первых же строчек Данила почувствовал, как у него начинают гореть щёки. Письмо на две трети состояло из грязных ругательств и обещаний, что однажды Серёгина и её дети проснуться за пределами России, где… дальше описывалось, что их ждёт. Смысл письма сводился к тому, что Светлане Александровне не рекомендуют продолжать курс, которого придерживалась газета при отце. Подпись и дата отсутствовали, штемпели на конверте тоже. Письмо бросили прямо в ящик.
- Отцу тоже приходили такие письма, - Светлана Александровна не сводила глаз с сына.
- Ты не собираешься… - Данила тряхнул листком. Светлана Александровна отрицательно покачала головой:
- Я журналистка. И если я считаю правильной линию разоблачений, которую вел твой дед - я не могу отступиться. Даже…
Она не договорила. Но Данила понял: "Даже ради вас."
- Это надо в милицию, - предложил он. - Тут вроде бы не плохая.
35.
- Уже была, - кивнула Светлана Александровна. - Люська больше от меня ни на шаг, благо каникулы, но ты…
- За меня не беспокойся, - решительно ответил Данила и вспомнил: - В конце концов, в Москве ты тоже несколько раз получала такие письма, ну и что?
- В Москве, Данила, меня охранял отдел физической защиты во главе с бывшим майором КГБ, - вздохнула Светлана Александровна, - а тут райотдел милиции, у которого и так полно забот. Так, что давай переходить на усиленный режим, понял?
- Данила улыбнулся в ответ на улыбку матери. Это выражение она придумала в Москве после первой же угрозы. Данила был гораздо меньше, но Светлана Александровна сумела подробно и доходчиво объяснить ему, не испугав до смерти, что и как нужно делать, чтобы обезопасить себе и квартиру.
- Есть усиленный режим, - отчеканил Данила. И поинтересовался: - А что за статью ты успела опубликовать, что на тебя так взъелись?
- В Москве ты следил за публикациями, - слегка обиженно заметила Светлана Александровна и, помолчав, ответила: - Не одну, а две статьи. Первую - по дедовым материалам, о… - женщина замялась, покачав головой, вздохнула. - Как бы тебе…
- Только не надо о хомячках и пчёлках, - снисходительно ответил Данила. - Ма, мы как будто не в Москве жили, а в деревне Нижние Лапти! О порнографии, что ли, статья?
- Подпольная студия в одном из ПГТ района, - кивнула Светлана Александровна. - Только, Данила… это была ДЕТСКАЯ порнография. Бездомные, вокзальные ребятишки. Среднее звено и "шестёрок" посадили, а до верха не дошли - ниточки обрубились.
- А… - только и смог ответить Данила и спрятал глаза. Во рту стало кисло от омерзения.
- А материал по второй статье - о наркотиках в районе - позавчера принёс мальчик в форме. Прямо в редакцию. Добротно написанная, с доказательствами, статья, мы её поставили в следующий номер - вчерашний. Подозреваю, что её принес кто-то из твоих друзей. Из клуба "Хорт".
- Мам?! - изумлённо привстал Данила. Светлана Александровна покачала головой:
- Уж не знаю, за кого ты меня держишь… У отца на "Хорт" целое досье. Точнее "книга добрых отзывов". Вот ты, например, знаешь, какой хакер "зарезал" осенью 1999 года интернетовский сайт бандитского сообщества "Чечен-пресс", поместив на его место лицо русского солдата с картины "Прощанье славянки" с подписью: "Россия за нами, Господь над нами, козлы под вами!"? Нет - Светлана Александровна выудила из сумочки электронную записную книжку, поколдовав над ней прочла: В хакерских кругах имеет "ник" Политрук. Занимается взломом, перелицовкой и уничтожением сайтов НАТО, - Светлана Александровна значительно подняла палец, - и антирусских организаций. Официальная информация исчерпана. По точным данным, полученным от самого Политрука: урядник С.П.Ю.К.И.Ф. "Хорт", Пелишенко Виктор 16 лет, проживает… ну и так далее.
- Так, - медленно начал Данила, - теперь я задам детский вопрос. Мамуля, мне можно играть с этими мальчиками? Или они научат меня плохому?
- Ты, кажется, уже решил, - заметила Светлана Александровна. Сын кивнул:
- Решил, ма. Но ведь и ты уже решила. А ехала ты сюда подальше от скандалов, тревог и прочего. Но ведь не подхватываешься, не несёшься с нами в охапке в другое место? Почему я должен по-другому?
- Я приехала к себе домой, - ответила Светлана Александровна. - Да, я хотела тихого места. Да, я снова боюсь за вас и за себя. Но… это мой город. И моя газета.
- И мой клуб, - подытожил Данила.
36.
ГЛАВА 9.
Похоже, бал ухитрился собрать всю молодёжь в возрасте Данилы и старше. Он слегка удивился - неужели все собираются танцевать классические танцы, а если нет, то как танцевать современные в наряде, например… человека-душа? (Именно в таком экстравагантном костюме шагала недалеко от мальчишки девица его лет - серебристый "дождь" над её головой шуршал и блестел.) Поразмыслив, Данила решил, что собираются сюда скорей не столько ради танцев, сколько отметить конец года. Тут не только душем можно от радости нарядиться на радостях.
Вход в школу был устроен со стороны заднего крыла, с которого школа и начиналась в незапамятные времена. Крыло было сделано из ракушечника - здоровенных вывернутых глыбин, чей светлый окрас несколько сглаживал впечатление от полуторавековой громоздкости. На стене крепились таблички: традиционная, сообщавшая, что в период войны здесь находился(с перерывом на оккупацию) госпиталь, а рядом с ней - ещё одна, извещавшая, что здание построено как "первая в уезде гимназия иждивением Его Светлости графа Сергея Николаевича Кауффа и купца первой гильдии Анатолия Михайловича Скребкова в 1870 году". Данила даже присвистнул - почтенное было здание, недаром его не стали сносить, а просто достроили…
Стену здания тут и там пятнали странные лунки - словно маленькие воронки. И Даниле пришлось сделать над собой усилие, чтобы понять - это следы от пуль, которыми стреляли тут шесть десятков лет назад. Видно, не все итальянцы сбежали без боя…
Весь нижний этаж школы переливался огнями и гудел. Народ шел отовсюду, около здания стояло несколько машин, куча мотоциклов, мопедов, скутеров и великов. В здании гремел акробатический рок-н-рол. Весело посвистывая и придерживая палаш у пояса, Данила шагнул в широко, гостеприимно распахнутые ворота…
… и сбил шаг.
Слева от входа, между двумя молодыми топольками, стоял памятник, какие есть почти во всех школьных дворах. И все-таки он отличался от тех. Прямоугольная каменная плита из серого гранита примерно в рост человека, из которого выступало склоненное женское лицо - скорбное и красивое. Ниже - две бережно сведённые ладони. Они то ли протягивали тем, кто подходил к памятнику, то ли подносили к лицу женщины обломанную дубовую ветвь. У основания плиты шла надпись:
Не бывать тебе в живых,
Со снега не вставать.
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять…
Скорбную обновушку
Другу сшила я
Любит, любит кровушку
Русская земля.
Всем ученикам школы Горенска-Колодезного, погибшим во всех войнах России
СКОРБЯЩАЯ РОДИНА
Данила заметил: проходя мимо памятника, даже самые развесёлые сбавляли шаг и глушили голоса. А дальше, окружая памятник, и топольки, стояли белые плиты с золотыми строчками имён, отчеств, фамилий и дат рождения и смерти. Взгляд Данилы заскользил по ним, выхватывая отдельные цифры…
1855–1877… 1876–1900.. 1899–1916… 1902–1919… 1909–1936… 1928–1942… 1928–1952… 1936–1968… 1950–1977… 1965–1985… 1969–1992… 1975–1995..
На плитах было пустое место. Было.
37.
…Около входа в школу стояли двое "хортовцев" - во всей своей вызывающей зависть красе. Шлемы с наглазниками закрывали лица почти полностью. Сдвинув короткие копья с гранеными наконечниками, они допрашивали входящих с комичной серьёзностью: "Кто таков будешь и куда путь держишь?" Как раз перед Данилой вошел Рэмбо, над которым стражники прикалывались минуту, не меньше. Данила вновь испытал настоящую зависть. Его костюм был маскарадом, а эти… смотреть - только расстраиваться. Но когда его спросили, Данила ответил учтиво:
- Князь Даниил Серёгин, офицер лейб-гвардии егерского, следую на бал.
- Проходи потомок, - охотно сказал воин. Сзади уже напирали двое спецназовцев и одна вампиресса.
В холле, освещённым лампами дневного света, народу было больше, чем микробов в поцелуе. Музыка гремела подальше - скорей всего, из спортзала. Данила приосанился, перебросил кивер на локоть правой руки и, положив ладонь на эфес палаша, зашагал в гущу народа, стараясь отчётливо постукивать каблуками. Он искал взглядом Олега, Джека или на худой конец Сашко - увидел сразу и Олега и Джека. Они стояли ещё с каким-то парнем атлетического телосложения и очень высокого роста, одетым как Робин Гуд. Олег был в чём-то скафандроподобном, Джек - в офицерской форме начала ХХ века. Они тоже заметили Данилу и пошли навстречу.
- Молодец, что пришёл, - оживлённо сказал Олег, хлопая Данилу по плечу. - Олег, это Данила, сын нового редактора, - кивнул он атлету. - Данила, это Олег Строев, мой тёзка.
Тёзка резко пожал ладонь Данилы, дружелюбно улыбнулся.
- А где Сашко? - поинтересовался Данила деловито
- К Мишкиному папаше пошёл, - пояснил Джек, - фитиль вставлять. Этот алкаш сегодня Мишку ремнём так отлупил, что тот встать не сразу смог.
- За что? - нахмурился Данила.
- А просто так, - зло ответил Олег, - подвернулся. Ну, Сашко его в чувство приведёт… ненавижу алкашей. И даже просто пьющих.
- Выпивают-то почти все… - неуверенно возразил Данила.
- Ты ещё скажи, что это русская традиция, - кивнул Олег. - Знаем. Что ни фильм - русские вёдрами бухают и твердят: "Т-традиция…" А по мне, так алкоголь и курево - это для дураков и рабов. Любое и в любых количествах.
У входа в зал стояли два неизменных римских легионера - Данила почти шарахнулся от них, вызвав недоумённый взгляд Олега. Пояснил:
- Такая фишка: каждый раз вижу на всяких там балах и праздниках легионеров. Жуть… У входа в школу ваши стоят?
- Наши, - подтвердил Олег. Джек и второй Олег успели уже испариться с двумя девчонками. - Только не спрашивай, почему мы на бал доспехи не надели.
- Танцевать неудобно? - понимающе уточнил Данила. Олег поморщился:
- Ерунда, я в своих даже плавать могу… Просто в карауле стоять, пусть и в шутку - одно. А другое - вытанцовывать… У тебя, кстати, классный костюмчик. Где откопал?
- Сам соорудил, - гордо ответил Данила.
- Здорово, - вновь похвалил Олег. И, повернувшись в сторону, вежливо сказал: - Здравствуйте.
Около стенки, о чём-то тихо беседуя, стояли двое мужчин - лет по 30–35. Один - повыше, худощавый, в сером костюме - дружелюбно кивнул Олегу и Даниле, улыбнулся. Второй - в больших очках с мощными стёклами, какой-то взъерошенный, с редкими волосами и красным кончиком носа - покосился и кивнул тоже, но без малейшего дружелюбия. Поскольку это были первые взрослые, которых Данила тут увидел, и эти взрослые не могли
38.
быть никем иным, кроме как учителями, он поинтересовался, когда отошёл:
- А это кто?
- Наши главные враги, - пояснил Олег и, поймав удивленный взгляд Данилы, рассказал популярно и подробно: - В костюме - Зайцев, Роман Романович, историк. Много раз скрещивал клинки с Тимуром в ГорОНО по поводу системы воспитания, калечащей детские души и засилия милитаризма в нашем клубе. Но уроки у него интересные, и спорить с ним здорово. Потом сам увидишь…
- А второй? Он на правозащитника Ковалёва похож, - вспомнил Данила. Олег обрадовался:
- О тоже просёк?! Это наш политолог, Матвийчук Станисла Викторович. Глава школьного клуба "Дети без границ, в просторечьи - "Беспредельщики". Большой поклонник новаторских методов обучения.
- Он тоже с Тимуром клинки скрещивал? - полюбопытствовал Данила. Олег объяснил популярно:
- Нет, он на нас жалобы писал. И пишет. И будет писать. И на твоего деда смертельно обижен - даже статью тиснул как-то в какой-то воронежской газете, назвал "Красный маньяк".
- Дед обиделся? - спросил Данила. Олег покачал головой:
- Посмеялся говорят… Да статейка была бездарная. А написал её Станислав из-за того, что дед твой какие-то там материалы не захотел публиковать.
- Олег, а кто написал статью которую вы в "Красный маяк" отнесли? - вспомнил Данила.
- Не могу сказать, не обижайся, - помотал головой Олег. - Вот поступишь к нам, тогда…
- А ты уверен, что я соберусь к вам? - слегка всё-таки обиделся Данила. - Может, я к этим как раз… без границ?
- Со скуки загнёшься, - предупредил Олег. - И со злости. Ты бы видел, как они всем клубом письмо писали американским лётчикам - поздравление, летом 99-го, " в честь победы над Югославией"! Или послушал, как они у себя о сексуальной революции и нетрадиционной ориентации рассуждают…
- В чём ориентации?! - не врубился Данила. Олег пояснил исчерпывающе:
- В этом.
- Блин, - только и мог сказать Данила. - Нет, я уж лучше к вам.
- Тогда готовься к длительной войне со Станиславом Викторовичем и его иезуитским орденом, - обнадёжил Олег. Данила отмахнулся:
- Что за жизнь без приключений.
- Это да, - Олег вздохнул и спросил: - Тебе мать про письмо рассказала?
- Уже знаете?! - Вновь поразился Данила. Олег без рисовки ответил:
- Мы в этом городе почти всё узнаём раньше милиции. На этот раз, правда, припозднились. Твой дед ростовских братков допёк, но они наезжать перестали быстро - отвадили их, да и ростовская милиция с ФСБ помогли. А последнее время - Данила услышал в голосе Олега искреннюю озабоченность, - кажется мне, что не просто мафия на наши места наезжает. Наркота - это так, побочный эффект или вообще отвлекающий манёвр… Жаль, что шестёрки никого толком не знают - кого покрупнее выловить бы…
- Ты что имеешь в виду? - насторожился Данила. Олег помолчал, потом - словно решился.
- Про историю с порнографией слышал?
- Ну….
- Такой гадостью не всякая мафия не согласится заниматься, это беспредельщики, отморозки, которых на зоне же и кончают… или те, кто наших законов вообще не признаёт,
39.
деньги нужны.
- Ты про что? - требовательно спросил Данила. Олег усмехнулся:
- А про то… Когда это дело раскрутили, то всплыла там краем кличка такая - Капитан. Вроде он в Ростове из "новых мафиози" и уже успел много чего под себя подгрести, подмять. Ничем не гнушается и неуловим, как призрак. Шестёрки его - а их немало похватали, что денег этот капитан гребёт столько, что мог бы Москву купить. И все эти деньги - как в черную дыру проваливаются.
- В Швейцарию переводит, предложил Данила, - или Гибралтар, понимает же, что беспредельщикам вечной лафы не бывает.
- Хорошо бы, - согласился Олег. - А почему хорошо? Потому что отец как-то мельком упоминал, что был такой бандюга по кличке Капитан - правда бывший капитан Советской Армии, с большими наградами за Афган, чуть ли не со Звездой Героя… А потом стал приближённым Дудаева. Был-был - и когда наши бандитов из Дагестана попёрли - исчез, как в воду канул.
- Думаешь, он? - тихо спросил Данила. Олег почесал нос:
- Да мои мысли - они что… Это не я так думаю, а умные люди. Отсюда и беспредел - бабульки боевикам нужны ой как, вот и старается зашибить побольше и любыми способами, а там хоть трава не расти. Ну а Горенск-Колодезный его интересует… из-за гарнизонов, помнишь, как в Буйнакске рванули?
Данила ощутил неприятный холодок. Про взрывы домов, где жили семьи пограничников, он помнил. И заочно ненавидел тех, кто взорвал, радовался, когда их начали ловить и сажать. Эти люди - а точнее, нелюди - ДОЛЖНЫ были сидеть. Они не воевали с русской армией, а убивали детей и женщин в тылу, спящими. Так не поступали даже фашисты. Неужели и тут такое может случиться?! Не хотелось.
- Но это же только догадки, - неуверенно пробормотал он. Олег согласился:
- Догадки…
В спортзале в самом деле танцевали - частично, кое-кто болтал вдоль стен или около импровизированного буфета, над которым висел плакат: парень с электрогитарой поперёк груди смотрел со стены, наискось шли слова: "Отстегни родной школе на Hi-Fi стерео!"
Данила чувствовал себя как рыба в воде среди всей этой шумной толпы - тут были самые обычные мальчишки и девчонки, они решали какие-то свои проблемы, смеялись, пританцовывали, жевали… Музыка шла современная, на эстраде, составленной из парт и задрапированной тканью, бушевала тоже явно школьная группа. Данила всё ещё оглядывался, когда солист объявил в микрофон, что следующую песню они посвящают клубу "Хорт" - и мальчишки на эстраде врезали из Цоя:
- Ты должен быть сильным,
Ты должен уметь сказать:
"Руки прочь,
прочь от меня!"
Ты должен быть сильным -
Иначе зачем тебе быть?!
Что будут стоить
Тысячи слов,
Когда важна будет крепость руки -
И вот ты стоишь на берегу
И думаешь - плыть,
или не плыть?!.
Данила рассеянно озирался - просто так, для общего ознакомления. И вдруг словно
40.
споткнулся на ходу:
- Зёрна упали в землю, зёрна просят дождя -
Им нужен дождь.
Взрежь мою грудь, посмотри мне внутрь -