Зайцы
Зайцы весну ещё в марте почувствовали, и пошли у них драки, да ещё какие! Иной раз косые так раздерутся, что шерсть летит клочьями, не заметят, как лисица к ним подберётся и ухватит какого-нибудь драчуна.
Зайцы-беляки удивительно плохо умеют приспособиться, когда им в летний кафтанчик переодеться. Опоздают - солнышко пригреет, быстро снег сгонит, и на чёрной земле в белых штанишках неудобно. Тогда в густом кустарнике, смотришь, заячья шерсть на ветках клочьями висит. Похоже, бедный беляк сам лез в чащобу, как гребёнкой с себя зимнюю одежонку счесывал. Пролез и выскочил чистенький, как из парикмахерской.
Заяц-русак так сильно к зиме не белеет, как беляк, тому по шёрстке и кличка. Ему парикмахерская не нужна, да и живёт русак в более открытых местах, где снег тает быстрее.
Снег ещё не стаял, а по проталинкам уже хоронятся первые лесные детишки-зайчата - настовики. Беляков мать родила, один раз покормила сытным жирным молочком и - прощайте! - убежала по своим делам. Нет уютного гнёздышка, нет тёплого материнского бока, живи как знаешь.
И что ж? Живут. И даже неплохо. Отбежали от того кустика, под которым родились, сбились в кучку и сидят не шевелятся. Ждут чего-то.
Чего? Вот бежит мимо чужая зайчиха. Они всей гурьбой к ней:
- Тётя, дай покушать.
Зайчихи добрые. Ни одна чужим деткам не откажет, покормит. И опять они сыты на несколько дней. Сидят и потихоньку подрастают. Подрастут немножко и за молодую травку возьмутся. Им больше и чужие тёти не нужны.
Не торопитесь бранить плохую мать. У малых зайчат на лапах нет потовых желез, они не оставляют пахучего следа. Сидят под кустиком, и ни волк, ни лиса их не учуют, хотя бы и близко бежали. Если бы мать с ними сидела, по её следу враги скорее бы до зайчат добрались. А так перебрались от того места, где мать их на свет произвела, и зайчатки как под шапкой-невидимкой.
В более тяжёлых условиях оказываются зайчата-русаки. Есть предположение, что русаки передвинулись к нам (на север) сравнительно недавно и ещё не успели "перестроиться" - первые зайчата появляются в начале апреля, т. е. в срок, когда в более южных местах уже теплее, а у нас ещё холодно. Хотя мать-русачиха держится вблизи своего выводка и даже приходит сама кормить, но холод зайчат часто губит.
Мыши и полёвки
Последние из грызунов - мыши и полёвки, к сожалению, в спячку зимой не впадают. И аппетит их и зимой не уменьшается. Мало того, полёвки зимой часто даже гнёзда устраивают и детей выводят не в норах, а над землёй под снежным покровом на кустике травы. Голенькие мышатки в таком гнезде чувствуют себя прекрасно. Суньте в гнездо палец - там тепло. А в нору родители натащили с поля зерна, часто не меньше нескольких килограммов. И лесных семян, а то и желудей, всего под снегом мышиному народу хватает, только нам кормить такую ораву конечно не выгодно. Кроме зерна, полёвки охотно грызут нежные корни саженцев и могут буквально разорить молодые посадки в культурных лесничествах.
Зимой им живётся не хуже, чем летом. Под снегом бегать по протоптанным дорожкам не холодно. Правда, такими же дорожками и ласка, горностай и землеройка пользуются и встречаются с ними… Ну что ж, зато грызущая мелкота на диво плодовита. Одних съели, другие на смену подрастают.
Зато тем, кого не съели, весна не в радость. Снег больше не укрывает, не защищает. Даже хуже: тает и заливает норы, а от весеннего разлива жди ещё большей беды. Мыши, полёвки выскакивают из нор, барахтаются в воде, тонут, если не удастся на какой кустик забраться или за плывущую ветку уцепиться. Дедушка Мазай или его внуки, если и приплывут в лодке, так не мышиную же мелкоту спасать. Правда, из воды их хищные птицы вылавливают, но у тех своя цель: цап мышку и проглотил, цап другую… От таких "спасателей" радости мало. И всё же временные неприятности мышиное племя выдерживает и плодится нам на беду. Самые опасные из них - мыши лесная и желтогорлая, полёвки рыжая и обыкновенная (уничтожают посевы и молодые всходы леса) и даже домовая мышь: она, а иногда и домовая крыса-пасюк тоже выселяются "на природу", мышиные и крысьи головы о весенней беде не знают. Все они - разносчики тяжёлых заболеваний.
Всё сказанное о вреде, приносимом мышами и полёвками, совершенно справедливо. Но когда надо сказать твёрдо, вредны они или полезны - призадумаемся. Ведь для лисицы, соболя, горностая да отчасти и куницы они основа питания. Тогда не высовывается ли за кончиком пера это самое "третье?" (как в случае с вреднейшими личинками комаров, без которых голодают мальки ценных рыб). Тысячелетиями ковались звенья великой цепи, соединяющей всё живое на Земле. Ответ ищите не в этой книге.
Насекомоядные
Ёж
Зимой в спячку впадает один только представитель насекомоядных - ёж. Трудно представить, что весна даже этого угрюмого одиночку расшевелить может. И всё же расшевеливает. Чуть пригрело, и вот уже лезет ёжик из-под трухлявого пня, иголками трясёт, с тощих боков зимнюю пыль выколачивает. Весь осенний жир за зиму истратился, колючая кожа на боках висит складками. И проголодался же! Всё живое, что по силам, ему годится. Рассказы о сражениях со змеями, возможно, преувеличены, но удивительно он устойчив к змеиному, да и к другим ядам. Он с аппетитом ест даже жуков нарывников, ведь из них готовят сильнодействующий пластырь наружный, а ёж спокойно набивает ими желудок. Мышей, хотя бы полёвок (они не такие быстрые), ежу удаётся поймать не так часто, как об этом говорят. Основная добыча его - жуки, их личинки, гусеницы лесных вредителей (монашенки, непарного шелкопряда и др.). Полезный зверёк, но… клещи, а главное - гроза наших лесов: клещи энцефалитные часто сплошь усыпают его тело. Между иглами им безопасно, те же иглы защищают их и от самого хозяина. Волей-неволей ёж разносит самую для нас страшную заразу энцефалита. За весну он выкормит на себе тысячи иксодовых клещей. Приходится решать, полезен или вреден для нас скромный ёжик. Ведь иксодовые клещи переносят возбудителей опаснейших болезней человека и домашних животных.
Иногда удаётся подсмотреть, как парочка ёжиков, стоя друг против друга на задних лапках, нос к носу, издают слегка пискливые, непохожие на обычное фыркающее хрюканье звуки, отдалённо напоминающие весеннюю песню. Но коротка эта песня, а дальше - обычные хлопоты. Ежата родятся голенькие, слепые и, что для матери важно, мягонькие, без иголок. Иголки появляются через несколько часов, со временем твердеют. Молоком ежиха детей кормит, но начнёт их выводить в свет - учитесь еду находить сами, а моё дело вас вывести и опять в норку доставить. И то первое время. Ежата обычно в июле становятся самостоятельными, и семья распадается.
Крот
С весной оживился, может быть, самый не нуждающийся в солнечном свете зверёк - крот. Ночь, день, разные времена года, как они сказываются в вечной тьме его подземных коридоров? Зимой в сильные морозы он копает их несколько глубже. Он не стремится к свободной прогулке без всяких препятствий. Его сильные кривые лапы с мощными когтями прокладывают ему под землёй коридор в любом направлении свободно и быстро. Однако весной, когда земля оттаяла, крот время от времени начинает прокапывать вертикальные колодцы. В них он выталкивает накопанную землю. Это и вентиляционный колодец. Рыхлая кучка земли, прикрывающая его, пропускает в коридоры затворника свежий воздух. Сквозь неё удаляются также и вредные газы, результат дыхания и усиленного пищеварения. Глаза кроту землёй не запорошит. Они у него крохотные и спрятаны под кожей, ушных раковин и совсем нет. Чуткий хоботок сообщит хозяину всё, что нужно знать в его странном подземном мире. Есть! Есть! Вот единственное, что ему интересно. Ест личинки насекомых, но главная его еда - дождевые черви, штук двадцать на обед. Поспит часа четыре и снова ест! ест! Черви помогают ненасытному обжоре. Запах кротового мускуса их, видимо, привлекает, и, помимо того, что крот их ищет, ещё сами ползут в его коридоры на смерть, в его ненасытную пасть. Всех посетителей ему даже сразу не съесть, он складывает их в кучку - про запас. Чтобы не расползлись, каждого кусает в головной конец. Без запаса кроту не обойтись. За день надо съесть почти столько, сколько весит сам.
Однако и в такой темноте весна чувствуется, и крот находит свою подругу. Встреча быстро кончается, и пара расстаётся. Кротиха сама будет растить кротят. Супруг теперь даже опасен: как бы не съел собственных детей.
Громадная польза от червей в сельском хозяйстве общеизвестна. Естественно было бы записать крота в разряд вредителей. Однако шкурка крота, хоть и небольшая, но прочная и красивая. В средних областях Европейской части нашей страны в заготовках пушнины крот занимает первое место, а по Союзу шестое. Так сложно бывает ответить на простой с виду вопрос: вред или польза?
Землеройка
В апрельском лесу нам попадутся и самые мелкие из насекомоядных и самые полезные - землеройки. Крупные весят не больше восьми граммов. А самая мелкая - землеройка Черского - всего два грамма. Новорождённых надо разглядывать в лупу. В спячку взрослые не впадают. Их жизнь - непрерывные яростные поиски еды. Два часа голода, и землеройка уже мертва от истощения. Своим видом она напоминает мышку, но с хоботком, как у всех насекомоядных. Злобности и жадности симпатичной зверюшки хватило бы на крупного хищника. Всё, что ползает, бегает - жучок, личинка - ей годится. Но самое заманчивое блюдо - это молодая мышка.
Она больше землеройки, но смелости той не занимать. Хоть и мала, зато мышиная норка ей широкая дорога. Бежит землеройка под снегом, носик-хоботок так и дёргается - принюхивается. Есть! Землеройка исчезла в норке. Писк! Из норки вылотает испуганная мышь. Страшный всадник крепко вцепился ей в затылок. Через минуту всё кончено. Роскошный пир, пока не съеден последний кусочек, затем несколько минут передышки, и вот уже землеройка нервно поводит хоботком, принюхивается: чем бы ещё подкрепиться? Крошке землеройке везде дом: под корнями деревьев, во мху, в норке мыши, которую сама же съела.
К зиме мыши прибиваются к человеческому жилью, и землеройка с ними. В складах зерна и других местах, где мыши найдут еду, они и сами послужат пищей для землероек. В день им необходимо съедать пищи больше, чем весят сами. Живут землеройки поодиночке, ведь при встрече двух сразу решается вопрос: кому кого съесть?
Полезны ли они? Высчитано, что средняя плотность землероек в лесу 100 экземпляров на гектар. За год эта компания съедает не меньше 350 кг животной массы, в основном вредных для человека и его хозяйства существ. Ответ ясен. При этом изумительна и скорость размножения злобных карликов: 5-10 детёнышей весной, голых, слепых, но через шесть недель они уже разбегаются и сами готовы к деторождению.
Опытная хозяйка, если землеройка подчас угодит в мышеловку, бережно её выпустит. Эта длинноносая зверюшка десятка котов стоит, скажет она.
Сравнительно крупная водяная землеройка - кутора почти водный зверь. По краям лапок и каждого пальца в отдельности, на нижней стороне хвоста у неё оторочка из упругих волосков, получаются настоящие вёсла. Пловец кутора замечательный, а в жадности и хищности не отстаёт от своих родственников. Поймает лягушку, но если увидит другую - спешно и за ней кидается, но не забудет первую куснуть в голову, чтобы и её не упустить. Мех куторы (чёрная спинка, белое брюшко) не хуже кротового. Но встречается кутора не часто и потому промышленного значения не имеет.
Выхухоль
Последний зверёк из насекомоядных, особенно для нас интересный, выхухоль или хохуля, похож на землеройку. Зверёк полуводный, под водой может пробыть до десяти минут, затем выставить длинный хоботок, вдохнуть воздух и опять нырнуть. Волоски её шубки на концах утолщены, ложатся плотно друг на друга, воды не пропускают: вылезет, отряхнётся, расчешет шубку и снова, как была, сухая. Весна для неё время опасное. Норка у выхухоли с выходом под воду. Беда, если полая вода нору зальёт. Уцелевшие тоже часто лишаются жилья: их выгоняют нахальные переселенцы из Америки - ондатры. Не легче бывает и зимой. Зимний подъём воды часто заливает нору за считанные минуты. И в засуху плохо: полуслепая выхухоль на кривых лапках не ходок, чтобы найти другой водоём. Любой зверь, даже собака, поймает на берегу, затреплет и бросит. От выхухоли исходит запах мускуса - есть невкусно, но задушить всё-таки интересно.
Выхухоль - забавный зверёк, размером с крысу, прочная тёмно-коричневая шубка красотой напоминает мех бобра. Охотников на неё, понятно, много. А увёртливости, крысиной хитрости у выхухоли нет.
В 1920 году был издан первый декрет о полном запрещении охоты на выхухоль. С 1929 года начали отлов и переселение выхухоли в места, где она прежде жила. Масштаб работ был сразу взят большой. Так, в октябре 1955 года с Хопра из заповедника в пойму реки Сож выпустили 103 выхухоли.
Голод их убивает так же быстро, как и землероек. Поэтому пойманных и накормленных пассажиров мчали на самолёте и спешно выпустили на самом берегу реки - их новом местожительстве. Забавно было смотреть на них. Им некогда было ни осмотреться, ни испугаться. С пронзительным писком они кинулись к реке и набросились на ракушки, пиявок, жуков-плавунцов, грызли корневища кувшинок и подброшенных им мелких дохлых рыбёшек. Только утолив первый голод, они пришли в себя, огляделись, принюхались и, деловито погрузившись в воду, стали подыскивать удобные места, где нору выкопать.
В.Н. Шнитников сообщает, что до 1929 года в девяти областях отловили и выпустили в других местах 2500 зверьков. В. Вольский указывает, что сейчас выхухоль встречается в ряде мест - также в Татарии и в Мордовии.
Подумать только: плохо приспособленная к борьбе за существование (с нашей точки зрения), выхухоль была в числе едва ли не первых крохотных теплокровных млекопитающих, появившихся на Земле миллионы лет тому назад, когда на ней царили гигантские ящеры динозавры. Крохотные зверьки тогда населяли всю Европу. Шли века, менялся климат, изменялся животный и растительный мир, а выхухоли цепко держались за жизнь. Они "сдали" лишь… когда на Земле появился и воцарился человек. Неужели же человек не сможет удержать в жизни такого цепкого зверька?
Два вида их осталось на нашей планете: в СССР и в Испании. И оба не широко живут, а очень выборочно: Пиренейская выхухоль по чёрным речкам Пиренейского хребта. А наша по прежним данным жила и живёт в поймах малых рек среднего отрезка Волги (Ярославль - Саратов), а также Дона и Урала.
Лет сто назад в некоторых озёрах, старицах лошади не могли пить воду, так сильно пахла она этими зверьками. А в тридцатых годах едва успели вблизи Воронежа создать для них Хоперский заповедник. Там, где выхухоли ещё сохранились, весной образуются пары. В мае появятся в норах и малыши.
Что ждёт беспомощного зверька с великолепной на его беду шкуркой. При Академии наук СССР действует подкомиссия по его охране и защите от вымирания. Не хочется думать, что выхухоль безвозвратно исчезнет.
В одном из заповедников устраивали для бедного зверька "спасательные станции" на время половодья. Возле затонов и стариц, где были обнаружены тогда норы выхухоли, сделали небольшие плотики из хвороста, покрыли сеном и свободно привязали к деревьям. Прибывающая вода поднимала лёгкие плотики. Их сразу оценили не только выхухоли, а вся многочисленная звериная мелочь. Ежи, кроты, землеройки, мыши. Мышей, полёвок тут же вылавливали сачками и уничтожали. Ежей, кротов, землероек почтительно отвозили на Большую землю, а выхухолям представляли плоты в пользование до спада воды. Интересно, что выхухоли как будто поняли, что для них делается исключение. Они сначала первыми с громким плеском кидались в воду, потом прыгали всё медленнее, неохотно и забирались обратно на плот быстрее. К сожалению, Г. Скребицкий не указывает, где это происходило.
Кабан
Давнишний обитатель дубовых лесов сравнительно недавно снова появился в Татарии. Первые годы охота на него была вообще строго запрещена. Но подкормка и охрана невзыскательного зверя в охотничьих угодьях сделали своё дело: кабаны размножились настолько, что теперь уже разрешена и охота, но по лицензиям. Однако количество лицензий может каждый год меняться. От глубины снега и суровых морозов часто зависит, как перезимуют коротконогие звери и чувствительный к морозу молодняк. Корм на земле, а до неё добраться в суровую многоснежную зиму трудно. Одна подкормка не спасает.
Охоту на кабана опытные охотники считают более опасной, чем даже охоту на медведя. Взрослый секач длиной почти два метра весит четверть тонны, острые трёхгранные клыки больше десяти сантиметров длиной. С боков грудь его защищает хрящевое утолщение - калкан, который с трудом можно разрубить топором. Хорошим стрелком с крепкими нервами должен быть охотник, навстречу которому несётся разъярённый секач, раненный или внезапно потревоженный. Характер у него, можно сказать, скверный.
Но вот зима, какова бы она ни была, кончилась. Ранний тёплый март - апрель сделал своё дело. Кончился зимой и гон свирепых секачей, от них в страхе разбежались молодые кабанчики, а свиньи заметно отяжелели. То одна, то другая втихомолку покидают стадо. Их дело требует тишины и уединения. Стадо как будто этого и не замечает, двигается дальше. А тем временем…
На кустах ещё и листьев нет, но так густо переплелись ветки, что не сразу разберёшь, что там зашевелилось. Свинья, крупная, грузная, листья, всякую труху собрала, копытами старательно утаптывает, рылом помогает, похоже, старается постелить помягче. Готово!
Ещё немного покрутилась, фыркнула, легла и затихла. Постель для малышей готова.
Немного времени прошло, и около лежащей матери что-то закопошилось. Они! Все в буроватых продольных полосках. Благодаря этим полоскам так сольются со всем окружающим, что и вблизи враг не разглядит. Едва на свет появились и вот уже к материнским соскам устремились. Она лежит, отдыхает, пока они жадно первый раз в жизни пьют тёплое молоко. Наконец, сытые, к боку матери прижались и затихли.
Стадо, тем временем, не торопясь двигается дальше. Так все матки по укромным уголкам расходятся. И так же, одна за другой, когда дети окрепнут, в своё стадо придут, каждая за собой малышей приведёт. В стадо к этому времени вернутся и молодые кабаны. Их старые секачи на время гона ревниво отгоняли. А часть секачей опять бродит поодиночке, их так и зовут - одинцы. Поросята всегда веселы, игривы, борьбу, драки затевают. Матери за ними зорко следят, чуть что - на защиту встанут. Впереди весёлое лето, вкусная разнообразная еда, скоро и материнское молоко ненужным станет.