Две повести, включенные в книгу: "У Черного озера" и "Кладоискатели", носят приключенческий характер и рассказывают о проделках веселых современных мальчишек, а повесть "Дедушкина кепка" - о становлении колхозов в Удмуртии и об участии молодежи села в коллективизации и борьбе с кулачеством.
Содержание:
-
ДЕДУШКИНА КЕПКА 1
-
У ЧЕРНОГО ОЗЕРА - Ворона 4
-
Улетела! 4
-
Военная игра 4
-
Черное озеро 5
-
Серая "Волга" 5
-
Запертые ворота 6
-
В сторожке 6
-
Лодка 7
-
Таинственные события 8
-
Браконьеры 9
-
Попались! 10
-
КЛАДОИСКАТЕЛИ - Записки ученика 5-го класса Виктора Березкина - Нас ругает сам директор 10
-
Побег 11
-
Дядя Никита рассказывает про клад 12
-
Что было потом 13
-
Очеев овраг 13
-
В пещере 14
-
Находка 14
-
На пасеке 15
-
Решение задачи 15
-
Мы находим липу 15
-
Мы грызем математику 16
-
Великий день 16
-
Кусок старой клеенки 16
-
Нашли 17
Николай Васильевич Васильев
Кладоискатели
ДЕДУШКИНА КЕПКА
Вася с родителями живет в деревне, а бабушка с дедушкой - в городе.
На Первое мая дедушка пригласил внука в гости.
- Возьму тебя с собой на демонстрацию, - пообещал он.
Вася ни разу в жизни не был на демонстрации. Он с нетерпением ждал праздника, и вот, наконец, наступил день Первого мая.
Утром проснулся Вася - и к окну. Везде флаги висят, музыка играет, люди идут по улице с цветами, с яркими воздушными шарами.
Бабушка приготовила Васе белую рубашку, и брюки его отутюжены, и красный галстук будто новенький.
- Одевайся скорее, внучек, - говорит бабушка. - Дед уже собрался.
Заглянул Вася в соседнюю комнату. Дедушка в праздничном своем костюме стоит перед зеркалом, а на груди у него сверкают награды: орден Славы и медали - "За отвагу", "За боевые заслуги" и "За взятие Кенигсберга".
Дедушка в зеркало увидел Васю, подмигнул ему:
- Ну что, внук, похож твой дед на генерала?
Бабушка вошла к нему в комнату, стала торопить:
- Хватит тебе, генерал, перед зеркалом охорашиваться. Вон люди уж на демонстрацию идут.
- Сейчас, мать, сейчас. А где моя кепка?
- Где ж ей быть? В сундуке прибрана, - отозвалась бабушка. Она полезла в сундук и достала кепку. - Надел бы фуражку или хоть вон шляпу.
Дедушка взял кепку, подержал ее в руках и положил на комод перед зеркалом.
- Ее, мать, ее и надену. Ты же знаешь, я всегда в ней на демонстрацию хожу.
Вася поглядел на дедушкину кепку. Кепка была старая, потертая, со сломанным козырьком.
- Дедушка, теперь таких не носят, - сказал он.
- Многое у меня в жизни с этой кепкой связано, - ответил дедушка. - Оттого она мне и дорога.
- Что связано, дедушка? Расскажи, - попросил Вася.
- Вот вернемся с демонстрации, тогда и расскажу, - пообещал дедушка.
Вечером дед с внуком вышли на балкон. Под ними переливалась праздничными огнями прямая широкая улица. Неподалеку от дома, на площади, шло народное гулянье, оттуда слышалась веселая музыка.
- Дедушка, ты обещал про кепку рассказать, - напомнил Вася.
И дедушка начал свой рассказ.
- Случилось это незадолго до революции. Было мне тогда лет десять, вот как тебе сейчас.
Жили мы в деревне, но от нас до города недалеко, и рабочие из Ижевска частенько наведывались к нам в деревню, приносили какие-то книги, листовки, говорили о том, что скоро будет революция. Мой отец сдружился с рабочими и вступил в партию большевиков. Об этом я уж после узнал.
Однажды отец разбудил меня чуть свет:
- Вставай, Макар. Хочешь со мной пойти?
Я вскочил.
- Хочу! А куда?
Отец говорит:
- Сегодня - Первое мая, праздник всех трудящихся. Полиция запрещает нам отмечать наш праздник. Мы соберемся тайно на лесной поляне. Придут ижевские рабочие, мужики из окрестных деревень. Привыкай и ты, сынок, уже не маленький.
Между нашей деревней и городом в те поры рос густой лес, а посреди леса была большая поляна. Вот на эту поляну и привел меня отец.
Народу поначалу было не так много, но люди всё подходили и подходили - и поодиночке и небольшими группами. У всех было праздничное настроение: слышался говор, смех, шутки. Городской парень играл на гармошке, молодежь плясала.
Потом люди стали сходиться на середину поляны, встали в тесный круг.
Смотрю, посредине круга - мой отец с красным флагом в руке. Рядом с ним - немолодой черноусый рабочий в синей косоворотке. Рабочий поднял руку и, когда все стихло, начал говорить.
Я тогда многого не понимал. Из того, что говорил черноусый, запомнилось: надо отобрать землю у помещиков и отдать ее крестьянам, надо отобрать у капиталистов заводы, фабрики и отдать их рабочим.
Вдруг над толпой раздался крик:
- Полиция! Разбегайтесь, братцы!
В кустах, окружавших поляну, замелькали полицейские шинели.
Люди бросились врассыпную.
Смотрю, отец свернул красный флаг в комок, запихал его в свою кепку и надел ее на меня.
- Беги домой, сынок.
- А ты?
- Я останусь с товарищами. Видишь, бежать-то нам поздно, окружили нас. Ты - мальчишка, авось тебя не тронут. Беги.
Побежал я к лесу.
Вдруг из-за кустов выходит мне навстречу здоровенный полицейский.
Я испугался, а он как рявкнет:
- И ты, щенок, на маевку пришел? Вот я тебя!
Он расставил свои огромные ручищи и шагнул ко мне.
Тогда я ринулся прямо на него, а потом пригнулся и проскочил у него чуть не под мышкой.
Слышу, топот позади. То ли он взаправду погнался за мной, то ли просто, чтобы напугать, ногами затопал. Но скоро все стихло.
Я отдышался, и тут мне пришло на ум:
"А как же отец? Ведь если его с товарищами схватят, им несдобровать".
Мне было боязно, но я все-таки побежал обратно, хотел посмотреть, что будет дальше.
На поляне рабочие, и среди них мой отец, отбивались от наседавших на них полицейских.
Полицейские ругаются, револьверами над головой размахивают. Ну как начнут стрелять?
Я сорвал с головы кепку, выхватил из нее красный флаг.
- Эй! Эй! - что было силы заорал я и стал размахивать флагом над головой.
Полицейские, как по команде, повернули головы и уставились на меня. После короткого замешательства двое из них кинулись в мою сторону.
- Беги, Макар, беги! - услышал я голос отца.
Я и сам понимал, что дожидаться полицейских не надо, и бросился наутек.
Перевел дух только в своей избе.
Вскоре прибежал отец.
- Молодец, сынок! - он притиснул меня к себе. - Помог ты нам, выручил. Пока полицейские на флаг таращились, мы успели до ближних кустов добежать. Ни один человек не попал к ним в руки. Давай флаг, я его покуда хорошенько спрячу. - Он потрепал меня по волосам. - А кепка теперь твоя!
Новенькая отцовская кепка была мне велика, сползала на глаза, и мне то и дело приходилось ее поправлять. Но я очень ею дорожил и никогда с ней не расставался.
Второй раз она сослужила нам добрую службу уже после революции.
В восемнадцатом году мой отец стал председателем комбеда - комитета бедноты.
Однажды разнесся по деревне слух, что в волость прибыл продотряд - будут отбирать у кулаков излишки хлеба и отправлять его в город голодающим рабочим.
Самым богатым кулаком в нашей деревне считался Гергей Миквор.
Дом он себе выстроил просторный, в два этажа. Нижний этаж был кирпичный, в нем помещалась лавка. В лавке торговал сын Гергея Миквора Тэмрекей.
Амбары, каменные кладовые, конюшни, сараи - все постройки во дворе кулака были крепкими, прочными. Много было у него скота, птицы, много зерна и всяких других припасов. Ни у кого в деревне не было столько земли, как у него, никто не внушал односельчанам такого страха. Не только бедняки, которые вечно были у него в долгу, но и зажиточные крестьяне побаивались богатея, при встрече загодя снимали шапки и низко кланялись.
Наш крытый почерневшей соломой дом стоял наискосок от дома Гергея Миквора.
В ту ночь я спал на сеновале. Среди ночи проснулся.
Тихо в деревне. Собакам уже надоело брехать, петухи еще не запели. В щели сарая пробивался лунный свет.
Вдруг в ночной тишине раздался громкий протяжный скрип.
Я поглядел в щель сарая. Ворота Гергея Миквора были распахнуты настежь.
Гляжу, из ворот выходит лошадь, запряженная в телегу, за ней - вторая. Телеги гружены верхом, только не поймешь, что в телегах: они прикрыты рогожей.
Рядом с первым возом, держа вожжи в руках, идет сам Гергей Миквор, второй воз вывел Тэмрекей.
Тэмрекей закрыл ворота, и оба воза поехали по деревне. Хорошо смазанные колеса не скрипнут, и топота подков не слышно: копыта лошадей утопают в глубокой мягкой пыли.
"На базар они, что ли, собрались? - подумал я. - Чего так рано? До города недалеко, нет нужды выезжать по-темному. Чудно! Не пойти ли за ними - посмотреть, куда и что они увозят тайком?"
Я слез с сеновала, обул лапти, нахлобучил на голову свою кепку и побежал догонять возы.
Нагнал я их скоро: видно, тяжел был груз, сильные сытые лошади тащили телеги с натугой.
Дорога за деревней идет через луг, круто спускается к реке. С моста я увидел, что оба воза едут по дороге через заречный луг.
Меня била легкая дрожь, то ли от холода, то ли от страха. Если кулаки заметят, что я за ними слежу, мне не поздоровится. Решил переждать у прибрежных кустов, покуда телеги не въедут в лес: на открытом месте, стоит Гергею Миквору или его сыну оглянуться, они меня сразу увидят.
Наконец, возы скрылись в лесу. Я побежал следом.
В лесу, если наступишь на сухую ветку, она щелкнет в предутренней тишине - вроде выстрела раздастся. Поэтому я ступал осторожно, внимательно вглядываясь под ноги.
Впереди показался развилок. Левая дорога ведет в город, правая - на вырубку.
Возы свернули направо.
После того как вывезли с делянки срубленный лес, никто по этой дороге не ездит, поэтому она заросла травой, старые колеи едва заметны.
Лошади медленно тянут телеги, я крадучись перебегаю от дерева к дереву, стараюсь не выпустить их из виду, но и слишком близко подойти остерегаюсь.
Начало светать.
В предутренней мгле я увидел впереди торчащие пни и понял, что приехали на вырубку.
Год назад отсюда вывезли лес, а чистить делянку не стали, так, в беспорядке, все и бросили: вдоль всей просеки виднелись большие кучи валежника, обрубленных верхушек деревьев, засохших еловых лап.
Телеги проехали еще немного и остановились.
Гергей Миквор и Тэмрекей стали о чем-то негромко переговариваться.
Я подкрался поближе и встал за куст. Отсюда мне было все хорошо видно и слышно.
- Вот она, эта куча, - сказал Тэмрекей. - Тут таких сотня, я, чтоб не спутать, метку оставил.
Он поднял что-то с земли, показал отцу и спрятал в карман.
- Дельно! - похвалил старик. - Нам времени терять нельзя, надо до свету управиться.
Вдвоем они раскидали кучу. Под ней оказалась глубокая яма.
Старик заглянул в яму.
- Хорошую яму ты вырыл, сынок, - сказал он. - Глубоко, все зерно уйдет. Полезай вниз, я тебе мешки подавать стану, ты их ставь плотно один к другому.
Зерно! Так вот куда решил кулак запрятать свое зерно! Правильно рассчитал: хлеб станут искать у него во дворе, в сарае. Кто догадается на дальней вырубке заглянуть под кучу валежника? Да никто!
Они прятали хлеб в яму, я считал мешки. Спустив в яму сорок третий мешок, Гергей Миквор утер лоб рукавом кафтана и сказал:
- Все! Пусть теперь приходят господа товарищи - шиш они найдут. Я им скажу: "Закрома пустые, самим бы до нового урожая продержаться". Они, конечно, не поверят, станут искать, да и уберутся ни с чем. А как вздорожает хлебушко в цене, так и пойдут у меня эти мешки на продажу.
Пока старик говорил это, сын не терял времени даром: он присыпал яму землей, сверху навалил кучу валежника.
- Вот, - сказал он, придирчиво осмотрев кучу со всех сторон, - спрятано надежно. Можно ехать домой.
Гергей Миквор покачал головой:
- Нам не домой надо, а в город. Потолкаемся на базаре, к знакомым заедем, чтоб побольше людей нас в городе видело. В случае начнутся расспросы, куда мы спозаранок ездили, скажем - на базар. Понял?
- Понял, отец. В город так в город.
Они завернули лошадей.
- Трогай, - приказал старик.
В это время я как-то неловко переступил с ноги на ногу. Хрустнула под моим лаптем сухая ветка, да так громко, казалось, за версту слышно.
Я замер.
Кулаки на просеке тоже замерли, испуганно переглянулись.
Гергей Миквор кивнул на куст, за которым я притаился, и приказал сыну:
- Посмотри, что там такое. - И добавил потише: - Уж не комбедчики ли кого подослали?
Тэмрекей выхватил из-под рогожи топор и двинулся в мою сторону.
Я попятился. Зацепился кепкой за сучок, кепка свалилась на землю, но мне было не до нее. Я нырнул в густые заросли смородины, притаился, даже зажмурился.
- Нет никого, - услышал я сначала голос Тэмрекея, потом его удаляющиеся шаги.
- Посмотри хорошенько, - приказал старик.
Я отполз подальше от злополучного места, а потом встал и, не разбирая дороги, побежал к деревне.
Утром в деревню прибыл продотряд.
Обо всем, что я видел ночью, я рассказал отцу, отец - начальнику продотряда.
Вскоре вернулся домой Гергей Миквор с сыном.
Когда бойцы продотряда и комбедчики пришли к нему во двор, кулак встретил их спокойно.
- Излишки хлеба? - переспросил он начальника продотряда и махнул рукой. - Самому до нового урожая не хватит, какие уж тут излишки, где они?
- Там, где ты их спрятал, - сказал мой отец.
Гергей Миквор посмотрел на него ненавидящим взглядом, но ответил с притворным равнодушием:
- Ищите! - Он обвел рукой свой широкий двор. - Найдете - ваше.
- Мы не тут будем искать, - отозвался начальник продотряда. - Ты нам вот что скажи: куда ты ездил сегодня ночью с двумя подводами?
Лицо Гергея Миквора стало серым.
- Напраслину возводите, - сказал он хмуро. - Ночью я спал, а утром мы с сыном в город на базар ездили, нас там люди видели, хоть у кого спросите…
- Ладно, - перебил его начальник продотряда, - запрягай две телеги, поехали в лес.
- Как можно, лошади только из города пришли, заморились, - принялся бормотать Гергей Миквор.
Начальник продотряда усмехнулся:
- Ты бы их ночью пожалел, когда два воза верхом нагрузил. - Повернувшись к моему отцу, он сказал: - Тимофей Иваныч, давай сюда твоего парнишку.
- Он тут, - ответил отец и подозвал меня от ворот: -, Макар, пойдешь с нами, покажешь.
Гергей Миквор так и впился в меня своими рачьими глазами. Должно быть, ему припомнилась хрустнувшая ветка. Злобно ругаясь, он запряг лошадей.
Когда приехали на вырубку, начальник продотряда положил руку мне на плечо:
- Ну, парень, показывай!
Я растерянно молчал.
При ярком свете дня вырубка показалась мне незнакомой, не похожей на ту, что видел я в предутренней мгле. Просека была длинной и широкой, и повсюду, насколько хватало глаз, высились большие кучи валежника, неотличимые друг от друга. Под которой из них тайник?
- Ну, что же ты? - нетерпеливо спросил начальник продотряда.
Я проговорил, запинаясь:
- Где-то здесь… Под кучей.
- Куч много, под какой именно?
- Да врет он все! - закричал Гергей Миквор. - Мальчишке сопливому поверили! Он вам сны свои рассказывает, а вы…