* * *
Дверь следственной комнаты открылась, и вошел Коул, а с ним еще двое.
- Это Росс, специальный агент ФБР, а детектив Барт из отдела расследования грабежей, - представил их Коул. - Барт работал по делу Уоттса. Агент Росс занимается организованной преступностью.
Вблизи было видно, что льняной костюм Росса из дорогого материала и отлично сшит. По сравнению с безупречно одетым федералом, Барт в своем добротном, хотя и недорогом пиджаке, выглядел простовато. Оба встали у противоположной стены и кивнули. Когда Коул сел, Барт последовал его примеру, а Росс остался стоять.
- У вас есть, что нам рассказать, Барт? - спросил Коул.
- Нет. Вы знаете столько же, сколько и я.
- А вот агент Росс считает, что за убийством Уоттса и его подружки стоит Санни Феррера, а ты кое о чем умалчиваешь.
Росс усмотрел нечто постороннее на рукаве своей рубашки и с брезгливым видом отряхнул его. Думаю, эта незадачливая мошка должна была олицетворять меня.
- Какой смысл Санни убивать Олли Уоттса? - возразил я. - Мы ведем речь об украденных машинах и фальшивых номерных знаках. Олли был слишком мелкой сошкой, чтобы серьезно обжулить Санни, да и о делах его он знал не так много, чтобы надолго занять внимание присяжных.
Росс встрепенулся и пересел на край стола.
- Странно, что вы снова здесь объявились. Столько времени прошло, месяцев шесть-семь. И вот пожалуйста - у нас гора трупов, - я обращался к Россу, но он, казалось, пропустил мимо ушей мои слова. Ему было лет сорок-сорок пять, но он старался держаться в форме. На его лице резко выделялись морщины, и не думаю, что они появились от веселой жизни. Мне кое-что рассказывал о нем Вулрич до своего перевода в отделение ФБР в Новом Орлеане на должность помощника начальника отдела.
Воцарилось молчание. Росс уставился на меня, но ничего не высмотрел и со скучающим видом отвернулся.
- Агент Росс полагает, что ты что-то не договариваешь, он не прочь устроить тебе допрос с пристрастием, - с каменным лицом сообщил Коул.
- Агент Росс - человек решительный и суровый. Если он постарается на меня надавить, еще неизвестно, что я наговорю.
- Так мы ни к чему не придем, - не выдержал Росс. - Мистер Паркер явно не желает с нами сотрудничать, и я...
Коул жестом прервал его тираду.
- Оставьте нас на время, пойдите выпейте кофе, - предложил он.
Барт сразу же поднялся, пожал плечами и вышел. Но Росс не спешил уходить. Он какое-то время сидел с таким видом, будто хотел что-то возразить, но потом все же встал и последовал за Бартом, резким движением закрыв дверь. Коул с облегчением вздохнул, ослабил галстук и расстегнул пуговицу на вороте рубашки.
- Не советую тебе цапаться с Россом. Он на тебя кучу дерьма вывалит, да и меня не забудет.
- Я уже все рассказал, что знал, - ответил я. - Может быть, больше известно Бенни Лоу, хотя я в этом сомневаюсь.
- Мы с ним уже разговаривали. Он смотрел на нас с таким видом, словно вчера родился, - Коул с досадой крутил в руке ручку. - По его выражению, Олли "вышел в тираж".
Да, Бенни не стеснялся в выражениях. Я усмехнулся, и обстановка слегка разрядилась.
- Ты давно здесь?
- Пару недель.
- Чем занимаешься?
Что я мог ему ответить? Что брожу по улицам, где гулял вместе с Дженнифер и Сьюзен? Что смотрю невидящим взглядом в окно, стараясь представить их убийцу. Да и работать на Бенни Лоу я согласился из боязни, что суну себе дуло в рот, если не найду хоть какую-нибудь отдушину.
- Да так, ничем особенным. Собираюсь пройтись по старым источникам, может быть, что-то выужу.
- Нет, здесь все глухо. Ты что-нибудь уже разузнал?
- Нет.
- Я не могу указывать тебе оставить это дело, но...
- Нет, ты уже договаривай, Уолтер.
- Для тебя здесь сейчас не самое лучшее место. А почему, ты сам знаешь.
- Уверен?
Коул в сердцах отшвырнул ручку. Она прокатилась по столу, повисла над краем и свалилась на пол. Мне даже показалось, что он вот-вот кинется на меня с кулаками, но сердитые искры в его глазах угасли.
- Мы об этом еще поговорим.
- Ладно. Может поделишься со мной чем-нибудь? - среди бумаг я заметил отчет о баллистической экспертизе. Прошло всего пять часов, а заключение уже готово. Агент Росс определенно не терял времени даром.
- Что сказали баллистики о пуле, убившей стрелка?
- Тебя это не касается.
- Уолтер, я видел, как подстрелили этого малого. В меня тоже пальнули, и пуля прошила стену. Кто-то знает толк в таких игрушках.
Коул промолчал.
- Такую пушку трудно скрыть. Не может быть, чтоб ее никто не видел, - тем временем продолжал я. - Дай мне какую-нибудь зацепку, и, может быть, мне удастся нарыть больше, чем тебе.
Коул прикинул в уме все за и против, затем быстро извлек из вороха бумаг заключение баллистиков.
- У нас автоматные пули диаметром пять и семь десятых миллиметра и весом в десятую часть унции.
Я даже присвистнул от удивления.
- Патрон для автомата, но выстрелили-то им из легкого оружия.
- Пуля пластиковая, но в металлическом корпусе и при контакте с целью не деформируется. Попав в тело того парня, она израсходовала большую часть силы, и на выходе почти полностью лишилась энергии.
- А как насчет пули, что пробила стену?
- По расчетам баллистиков, ее начальная скорость превышала две тысячи футов в секунду.
- ?!
Скорость пули просто ошеломляла. При стрельбе из браунинга его девятимиллиметровые пули в четверть унции развивают скорость 110 футов в секунду.
- Они считают, что такая пуля продырявит бронежилет, как бумагу. С расстояния шестисот футов она пробивает почти пятьдесят слоев.
Даже "магнум" сорок четвертого калибра мог поразить бронежилет только с очень близкого расстояния.
- Но если пуля встречает мягкую преграду...
- Преграда гасит скорость пули.
- Чье производство? Отечественные?
- Нет, эксперты определили, что из Бельгии. Это аналог оружия, которое используют спецподразделения, участвующие в антитеррористических операциях и освобождении заложников. Но это первый случай, когда оно было применено не специальными подразделениями.
- Вы связались с производителем?
- Постараемся, но шансов мало: слишком много посредников.
- Попробую поспрашивать кое-кого, - я поднялся.
Коул поднял ручку и махнул ею с видом учителя, пытающегося вразумить чересчур умничающего ученика: "Учти, Росс не отказался от мысли до тебя добраться".
Я достал ручку и записал на обратной стороне блокнота Коула номер своего мобильного.
- Я его никогда не отключаю. Теперь мне можно идти?
- При одном условии.
- Слушаю.
- Я хочу, чтобы ты приехал к нам сегодня вечером.
- Извини, Уолтер, но я перестал ездить с визитами.
- Не будь дураком, - обиделся Коул. - Это не светский визит. Будь там, иначе Росс тебя засадит за решетку до скончания века, можешь не сомневаться.
Я встал и направился к двери.
- Ты на самом деле все нам рассказал? - в спину мне бросил Коул.
- Я рассказал все, что мог, Уолт, - не оборачиваясь, ответил я.
И практически не покривил душой.
* * *
За двое суток до этого я наведался к Эмо Эллисону. Эмо жил на восточной окраине Гарлема в гостинице, сильно смахивающей на притон, куда вход заказан для всех, кроме шлюх, копов и уголовников. Комната управляющего за перегородкой из зеленого плексигласа была пуста. Поднявшись по лестнице, я постучал в дверь номера, где жил Эмо. Открывать явно не спешили, но мне показалось, что по ту сторону двери щелкнул курок.
- Эмо, это Берд. Надо поговорить.
Я услышал за дверью приближающиеся шаги.
- Я ничего не знаю, - крикнул Эмо. - И сказать мне нечего.
- А я тебя ни о чем еще не спрашивал. Давай, Эмо, открывай. У толстяка Олли большие неприятности. Может быть, я смогу помочь. Впусти меня.
Последовало молчание, затем загремела цепочка. Дверь отворилась, и я вошел. Эмо отступил к окну, не выпуская из рук пистолет. Я закрыл дверь.
- Можешь убрать эту штуку.
Эмо взвесил на руке пистолет и положил на тумбочку у кровати. Без пистолета он чувствовал себя свободнее. Пистолеты были не в его стиле. Я обратил внимание на его забинтованную левую руку: сквозь повязку проступали рыжие пятна.
Средних лет, долговязый, с бледным лицом, Эмо подрабатывал время от времени в гараже у толстяка Олли на протяжении пяти лет. Механиком он был средненьким, но умел держать язык за зубами.
- Ты не знаешь, где он сейчас?
- Нет, со мной он не связывался.
Эмо тяжело опустился на край аккуратно застеленной кровати. В его чисто убранной комнате пахло освежителем воздуха. На стене висела пара эстампов, а на полках стеллажа с книгами, журналами и кое-какими личными вещами царил порядок.
- Я слышал, ты работаешь на Бенни Лоу. Зачем тебе это надо?
- Работа, - ответил я.
- Ты сдашь Олли, и ему крышка. Вот и вся твоя работа.
- Я могу и не сдавать Олли, - прислонившись к косяку, заметил я. - Бенни потерю переживет. Но мне нужна серьезная причина, чтобы так поступить.
На лице Эмо отразилась внутренняя борьба. Он то сжимал, то разжимал руки и пару раз нервно покосился на пистолет. Механик чего-то боялся, и боялся сильно.
- Эмо, почему он сбежал?
- Он не раз говорил, что ты парень честный и хозяин своему слову. Это так? - вопросом на вопрос ответил тот.
- Не знаю. Но мне не хочется, чтобы Олли пострадал.
Эмо некоторое время пристально смотрел на меня, все еще раздумывая, и наконец решился.
- Все вышло из-за Пили. Пили Пилара. Знаешь такого?
- Знаю, - подтвердил я. Пили Пилар был правой рукой Санни Ферреры.
- Он появлялся обычно раз-другой в месяц - не чаще - и брал машину, а через несколько часов пригонял обратно. Олли заключил сделку, и ему не нужно было платить Санни. Он устанавливал на машину липовые номера и держал ее наготове к приезду Пили.
На прошлой неделе подкатывает Пили, забирает машину и отчаливает. Я в тот вечер приехал поздно, у меня язва разыгралась. Пили к тому времени уже уехал.
Так вот, сидим мы с Олли, разговариваем, ждем, когда Пили пригонит машину. Около полуночи вдруг слышим снаружи сильный стук. Мы выходим во двор и видим, что Пили налетел на ворота и лежит головой на баранке. На бампере и капоте тоже вмятины. Мы подумали, что Пили попал в аварию и поторопился оттуда слинять.
Он здорово приложился к ветровому стеклу и раскроил башку - весь салон был в крови. Мы с Олли затолкали машину во двор, и Уоттс позвонил знакомому врачу, а тот велел привезти Пили.
Пилар был бледный и не шевелился, тогда Олли отвез его к врачу на своей машине, а тот стал настаивать, что с Пили дело худо и без больницы не обойтись. Олли, конечно, завелся с полоборота.
Эмо теперь говорил не умолкая. Слова текли рекой. Казалось, он хотел высказаться, чтобы облегчить бремя давящей на него тайны:
- В общем, они стали препираться, но врач убедил Олли, сказал, что у него на примете частная клиника, где не задают лишних вопросов, и Уоттс согласился. Доктор позвонил в клинику, а Олли вернулся в гараж заняться машиной.
Он звонил Санни, но тот не отвечал. Олли не хотелось держать у себя машину: вдруг с ней вышла какая-нибудь история, зачем ему лишние неприятности с полицией.
Тогда Олли позвонил старику Феррере и обо всем рассказал. Тот велел ему сидеть тихо и ждать, пока от него не приедет человек, который позаботится о машине.
Олли вышел отогнать машину подальше во двор, чтобы глаза не мозолила. Когда он вернулся, вид у него был почище, чем у Пили: посерел весь, и руки трясутся. Я спрашиваю: "Что случилось?", - а он ничего не объяснил, только велел побыстрее сваливать и помалкивать о том, что я здесь был. Больше он ничего не сказал, только твердил, чтобы я поторапливался. Позже я узнал, что к толстяку нагрянула полиция, потом Олли вышел под залог и сразу же пропал. Клянусь, это все, что я знаю.
- "Пушка" тогда зачем?
- Пару дней назад сюда заходил один из людей старика, - Эмо судорожно сглотнул, - Бобби Сциорра. Он спрашивал меня об Олли и был ли я там в ту ночь. Я ответил, что меня там не было. Но он не очень мне поверил.
Эмо Эллисон вдруг заплакал. Он поднял забинтованную руку и стал медленно раскручивать бинт на одном из пальцев.
- Он прихватил меня с собой прокатить, - Эмо снял повязку, и я увидел опоясывающее палец кольцо ожога и огромный волдырь. - Это след от зажигалки. Он прижигал мне пальцы автомобильной зажигалкой.
А спустя сутки толстяк Олли Уоттс расстался с жизнью.
Глава 3
Уолтер Коул жил на Ричмонд-Хилл в самой старой части района Куинс. Когда его родители переехали сюда из Джефферсон-сити, незадолго перед Второй мировой войной, это место напоминало кусочек консервативного Среднего Запада, обосновавшегося рядом с Манхэттеном. После того как мать с отцом переселились во Флориду, Уолтер сохранил дом на 113-й улице к северу от Миртл-авеню. По установившейся традиции они с Ли почти каждую пятницу ужинали в старом немецком ресторане на Ямайка-авеню, а летом гуляли среди густой зелени лесного массива Форест-парк.
К Уолтеру я приехал в начале десятого вечера. Он сам встретил меня и проводил в комнату, бывшую одновременно кабинетом и библиотекой. Действительно, здесь размещалась внушительная библиотека, собранная хозяином дома за четверть века. Биографии Китса и Сент-Экзюпери соседствовали с работами по судебной медицине и психиатрии, публикациями о преступлениях на сексуальной почве и книгами по криминалистической психологии. Рядом с Фенимором Купером стоял Борхес, а в окружении многочисленных томов Хемингуэя - Бартелм.
На обтянутом кожей столе, рядом с тремя картотечными шкафчиками, стоял справочник. Стены украшали картины местных художников, а в стеклянной витрине в углу хранились охотничьи трофеи. Отсутствие особого порядка в их расположении создавало впечатление, что Уолтер гордится своим охотничьим искусством и в то же время стесняется собственной гордости. Сквозь приоткрытое окно в комнату проникал запах свежескошенной травы, и звенели в теплом вечернем воздухе голоса детей, игравших в мяч.
Дверь кабинета отворилась, и появилась Ли. Двадцать четыре года прожили они вместе, и жизни их давно переплелись в одну. Оставалось только позавидовать: у нас со Сьюзен даже в лучшие времена не было и малой доли такого взаимопонимания и легкости в отношениях. Черные джинсы и белая блузка охватывали ее стройную фигуру, сохранившую четкость линий и после рождения двух детей, и несмотря на страстное увлечение Уолтера восточной кухней. Иссиня-черные волосы Ли, кое-где прошитые серебристыми паутинками, были собраны сзади в хвост. Она наклонилась, обняла меня за плечи и коснулась губами моей щеки. И, когда на меня повеяло ароматом лаванды, я уже в который раз осознал, что всегда был немного влюблен в Ли Коул.
- Рада тебя видеть, Берд, - рука ее скользнула по моей щеке. Тревожное волнение морщинкой прорезало ее лоб, бросило тень на приветливую улыбку. Они обменялись взглядами с Уолтером.
- Я потом принесу кофе, - пообещала Ли и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Как дети? - поинтересовался я, когда Уолтер налил себе ирландского виски.
- Хорошо, - откликнулся он. - Лорен по-прежнему терпеть не может школу, а Эллен осенью собирается изучать право в Джорджтауне. По крайней мере, хоть один член семьи будет понимать, как все эти законы действуют. - Коул глубоко вздохнул и пригубил виски. Я непроизвольно глотнул и почувствовал, как пересохло горло. Уолтер заметил мое состояние и покраснел.
- Черт, извини, не подумал, - смущенно буркнул он.
- Ничего, все нормально, - ответил я. - Это неплохой метод лечения. А ты продолжаешь ругаться.
Ли очень сердилась по этому поводу и не уставала твердить Уолтеру, что только недалекие болваны прибегают к сквернословию. В ответ Уолт приводил пример, как во время жаркой дискуссии знаменитый философ Витгенштейн однажды размахивал кочергой, и это в глазах Коула подтверждало тот факт, что и в споре и великие люди испытывают порой недостаток в образных средствах.
Коул занял кожаное кресло по одну сторону камина и указал мне на другое - напротив. Ли внесла на подносе серебряный кофейник, молочник, две чашки и, бросив тревожный взгляд на мужа, вышла. Без сомнения, перед моим приездом они говорили обо мне. У них не было друг от друга секретов, и теперь по тревоге, сквозившей в их взглядах, не стоило труда догадаться, что мои злоключения обсуждались далеко не поверхностно.
- Хочешь, чтобы я сидел на свету? - спросил я и заметил тень улыбки, пробежавшую по его лицу.
- В последние месяцы до меня доходили разные слухи, - Уолт задумчиво вглядывался в свой стакан, как гадалка в хрустальный шар. Я молчал, и он продолжил: