Содержание:
-
Саушкин выходит из дому 1
-
Письма от дяди Капы 1
-
Дядя Капа 1
-
Рассказ дяди Капы 2
-
Как Саушкин изображал пассажира аэропорта 2
-
Остров со снежными горами 3
-
По следу великана 4
-
Вот так великанище! 4
-
Старик-старичище 4
-
Коварная усатая старуха 5
-
Рассказ изобретателя 6
-
Изворотливая, оборотливая, ухватливая! 6
-
Начнем с полного голоса! 7
-
Старуха меняет профессию 7
-
Там, где темно и ужасно 8
-
Сватают, так хвастают 8
-
Снова остров со снежными горами! 8
-
Пир 9
Борис Ряховский
Как Саушкин ходил за спичками
повесть
Рисунки Е. Флёровой
Жил-был Саушкин. Стоило прохожему обронить апельсиновую корку, тотчас являлся на это место Саушкин и поскальзывался. Его везли вправлять ногу, и никто тому не удивлялся: Саушкин был знаменитый неудачник.
Саушкин перестал ходить в школу. Друзей не было: известное дело, с кем поведёшься, от того и наберёшься. С родителями он разговаривал шёпотом. Саушкин считал: чем тише он говорит, чем меньше двигается, тем скорее злая судьба забудет о нём.
Но однажды мама послала его в магазин за спичками…
Саушкин выходит из дому
- Сходи за спичками, пожалуйста, - сказала мама. - Поторопись, ты же видишь, надо ставить кастрюлю на огонь, а спички вышли.
Саушкин замотал головой. Ничего хорошего, знал он, за порогом его не ждало.
- Ну чего проще - сходить за спичками! Магазин через улицу! - сказала мама и подала сыну копейку.
Он убрал копейку в кошелёк и попросил:
- Дай мне ещё двухкопеечную монету, пожалуйста.
- Зачем?
- Позвоню тебе с дороги.
Мама вручила ему карандаш:
- Пиши письма!
С карандашом и копейкой в кошельке Саушкин побрёл через улицу.
Посреди улицы стоял автофургон с надписью "Плодовощтранс". Шофёр возился под машиной.
- Эй, парень! - окликнул он Саушкина. - Слазь-ка в фургон, принеси порожний ящик. Сидеть мне будет удобнее.
- У меня не получится, - прошептал Саушкин.
- Делай, я отвечаю! - сказал шофёр. Он был нездешний, Саушкина не знал.
Саушкин полез в фургон, потянул на себя нижний ящик. Само собой, гора ящиков рухнула и завалила Саушкина. Саушкин лежал и думал:
"Пошевелишься - ещё хуже будет, я себя знаю…" Шофёр подождал-подождал Саушкина и подумал, что парнишка ушёл своей дорогой. Кончил ремонт, закрыл двери фургона и поехал дальше.
Неслась машина по шоссе, мимо садов и деревень, пугала гудками стада. В темени фургона под кучей ящиков смирно лежал Саушкин.
Добежала машина до берега моря.
Шофёр стал грузить фрукты и обнаружил под ящиками Саушкина.
- Я вас предупреждал, - прошептал Саушкин. - Видите, так оно и вышло.
Развёл шофёр руками:
- Горе ты луковое, отвезу тебя домой и детям накажу держаться от тебя подальше. А сейчас пойди искупайся в море, покуда я нагружаю машину.
- Я плавать не умею, - говорит Саушкин.
- Чего проще! Я тебе баллон накачаю, лежи себе на воде.
Шофёр посадил Саушкина на баллон, оттолкнул от берега и занялся своим делом.
Поднялся ветер, побежали волны, потащили Саушкина прочь от берега. Скрылись берега. Сидел Саушкин на баллоне пень пнём, нет, чтобы к берегу грести, шептал:
- Мама, ты ждёшь от меня письма, а в море почты не бывает.
Вдруг…
Давайте условимся, что с этого самого "вдруг" станут начинаться новые главы.
Вдруг из морской дали…
Письма от дяди Капы
Вдруг из морской дали выплыла бутылка и стукнулась о баллон.
Саушкин вытащил её из воды и рассмотрел. На этикетке стояло "Лимонад", по надписи чернильная печать: "Аэрофлот".
В бутылке было письмо:
"Спешите на остров Толстяков-Добряков!
Спасайте меня! Я остался один!..
Я больше не буду!..
Ваш дядя Капа".
Саушкин достал из кармана карандаш, написал на обратной стороне листка:
"Мама, спичек я ещё не купил. Меня уносит в открытое море".
Запечатал бутылку и пустил её плыть.
Следом за первой приплыла вторая бутылка с запиской. В ней дядя Капа вновь клялся, что он больше не будет!..
Саушкин и тут приписал от себя:
"Мама, меня уносит в открытое море, спички ещё не купил".
Бутылки наплывали одна за другой, письма от дяди Капы становились короче:
"Спасите, не буду!"
"Не буду!"
А там и вовсе: "Не бу!.."
Количество бутылок росло, Саушкин плыл по реке из бутылок с письмами от дяди Капы.
Он хватал бутылку, распечатывал и под дяди Капиным "не бу…" писал "мам, меня уносит", запечатывал, хватал следующую, писал: "Уносит!"
За этой работой Саушкин не поднимал головы. Потому не сразу понял, что случилось, когда вдруг…
Дядя Капа
Вдруг баллон ткнулся в берег: Саушкина притащило к острову.
На берегу возвышалась гора ящиков с пустыми бутылками. Под горой стоял накрытый к обеду стол, тут же в кресле сидел толстый человек в белом мундире с золотыми нашивками. Толстяк писал на листке "не бу…", запихивал листок в бутылку, запечатывал и бросал в воду. За работой он не поднимал головы и не видел, что Саушкин у берега вылавливает бутылку, вписывает в листок своё "мам, я на острове" и пускает бутылку плыть.
- Перерыв на обед! - объявил себе толстяк, поднял голову и увидел у берега Саушкина на баллоне.
- Я спасён! - воскликнул толстяк. - Теперь у меня есть друг! Дождался! Ура-а!
Однако сколько толстяк ни упрашивал Саушкина выйти на берег, Саушкин сидел на своём баллоне как приклеенный. Он отвечал толстяку:
- Я лучше тут останусь… я себя знаю… что ни шаг, новая ловушка. Пошёл за спичками - и вон где очутился. - Так отвечал Саушкин и показывал толстяку свою копейку.
Толстяк сманивал Саушкина на берег вкусным обедом. Хватал со стола салатницу, подбегал к воде. Нюхал салат, нарядный, будто клумба. Зачерпывал ложкой, пробовал, качал головой, чмокал, охал, мычал:
- Вкусно! Ах, как вкусно!
Хватал супницу, объявлял:
- Суп "Лесная сказка". Из кореньев, трав и, свекольной ботвы.
Поднимал крышку, вдыхал пар. Причмокивал и цокал, закатывал глаза:
- Запахи, запахи! Голова кружится!
Прибежал с тарелками, заманивал:
- Гляди, по краю тарелки заячий след. Хлебаешь, а след спускается, спускается. Последнюю ложку почерпнёшь - вот он, заяц, попался, сидит на дне!
Саушкин в ответ только мотал головой.
- Что же мне делать? - сказал толстяк.
Саушкин отозвался:
- Вытаскивайте меня на берег.
- Это же будет как будто против твоей воли, - сказал толстяк. - А мы, толстяки-добряки, никогда и ничего не делаем против чужой воли.
- Вы тащите меня на берег, а я сделаю вид, будто не вижу, - прошептал Саушкин.
- Как же не видишь, когда ты видишь, - сказал толстяк.
- Так придумайте…
- Придумал, - ответил толстяк.
Он сходил к столу и вернулся с ветряной мельницей в руках. Дунул в её крылья, открылись дверцы в её боку - и полетели конфеты: леденцы в обёртках, конфеты-кубики, конфеты-грибки, конфеты-лепёшечки. Когда полетели белые шарики, толстяк подставил ладонь.
С горстью белых шариков он подошёл к воде, попросил Саушкина открыть рот, высыпал шарики ему в рот.
Саушкин закрыл рот, замычал: "О-о!" - и зажмурился, замотал головой: то была клюква в сахаре.
Когда он открыл глаза, увидел себя на берегу.
- Теперь спроси, кто я, - попросил толстяк.
- Кто вы?
Толстяк одёрнул свой роскошный белый мундир с нашивками и выпятил грудь:
- Догадался?
- Нет.
Толстяк показал на гору ящиков с пустыми бутылками:
- Пассажиры Аэрофлота в пути выпивают лимонад, а стюардессы оставляют бутылки под мою ответственность. Догадался, кто я?
- Нет.
- Я дядя Капа, начальник аэропорта на острове Толстяков-Добряков.
Дядя Капа не дождался от Саушкина сочувствия и уныло закончил:
- Я самый одинокий, самый несчастный в мире начальник аэропорта. Пойдём, я всё тебе расскажу и покажу.
Саушкин поплёлся следом за дядей Капой.
Улицы были пусты и шумны.
В одном доме свистели, в другом щебетали, в третьем куковали, в четвёртом тенькали.
Они спустились в подвал дома. Увидели множество бочонков с резными раскрашенными затычками в виде птиц. Квас поспел: птицы заливались на все голоса, звали отведать.
На одном бочонке лежало письмо.
"Капа, дружочек, начинай с ежевичного кваса, он долго не хранится. Квас для окрошки я заправил хреном, как ты любишь.
Твой Свирелька".
Другое письмо было пришпилено на дверях соседнего дома.
"Капа, в холодильнике твой любимый салат. На случай, если ты захочешь сделать его сам, вот рецепт: шпинат, лук, молодая крапива, щавель. Добавить нарезанное кубиками крутое яйцо. Посолить, полить подсолнечным маслом, окропить лимонным соком, уксусом. Украсить редисом, маслинами, дольками мандарина.
Твой дружок
Пирожок".
Дядя Капа пояснил:
- У нас, толстяков-добряков, всё больше прозвища…
Дядя Капа водил Саушкина от дома к дому, рассказывал, с каким искусством его друзья пекли пироги, готовили котлеты, варили супы, и всякий раз в слезах заканчивал:
- Он улетел на самолёте, я сам его провожал!.. Все мои родственники, соседи, все мои друзья улетели. Улетели в далёкие края, ни весточки от них. Я, я один, я всему виной!
Рассказ дяди Капы
- Наша жизнь проходила в заботах друг о друге. Наша жизнь была вечным праздником. - Так начал свой рассказ дядя Капа. - Я готовил для Пирожка его любимый грушевый компот, я по компотам был мастер. Пирожок делал для меня салат, а другой мой друг пёк крохотные, к бульону, пирожки с мясом… Вечером на площади духовой оркестр играл песенку "Пора, пора, друзья, садиться за столы". Жители несли полные салатницы, несли вазы с цветами, компотницы. Несли кувшины с квасом, несли противни с пирогами и огромные сковороды с котлетами.
Эту жизнь-праздник ты бы застал, Саушкин… Если бы я не посмотрел по телевизору кинофильма о начальнике аэропорта.
С тех пор каждую ночь мне снилось, как над нашим островом самолёт совершает круг. Как я даю разрешение на посадку. Самолёт бежит по взлётной полосе, останавливается. Командир корабля докладывает мне: "Прибыл в ваш аэропорт". Мне снилось, как я, статный, черноусый, в белом мундире с золотыми нашивками, прохаживаюсь по перрону аэровокзала…
Я стал худеть, бледнеть… пиры были не в радость.
Толстяки-добряки пожалели меня. Они построили аэропорт, написали бумагу в управление Аэрофлота, а мне сшили белый мундир с золотыми нашивками.
Настал самый счастливый день в моей жизни.
Приземлился самолёт. Я вышел его встречать - статный, черноусый, в белых штанах, в мундире с золотыми нашивками. Духовой оркестр играл песенку "Пора, пора садиться за столы". Сверкали золотые нашивки на моих рукавах, все любовались мной.
По трапу спустился пилот и спросил:
"Сколько пассажиров?"
"Каких пассажиров?"
"Сколько пассажиров я сегодня приму на борт?"
"Ах, пассажиров?.. Так ведь от нас никто не уезжает и к нам никто не ездит, - сказал я. - Так что мы с вами обойдёмся без пассажиров".
"Что ж, выходит, мы приземлились здесь, чтобы полюбоваться вашими нашивками? - рассердился пилот. - Если не будет пассажиров, сегодня же закроем аэропорт, а вас уволим".
Я заплакал от огорчения.
Жители нашего города не выносили слёз.
Духовой оркестр купил билеты. Самолёт унёс наших музыкантов неизвестно куда.
За ними улетели мои друзья Свирелька и Пирожок. Они всю свою жизнь посвятили тому, чтобы делать мне приятное.
На прошлой неделе улетели последние жители. В чужих краях одно утешает их, что дядя Капа счастлив.
Я дал слово, - закончил дядя Капа, - если меня спасут - ведь я сейчас будто на необитаемом острове! - так вот, если меня спасут, я уйду с поста начальника аэропорта. Я сниму этот белый мундир с золотыми нашивками. Саушкин, ты мой спаситель, скажи, принимаешь ли ты мою дружбу?
- Мне домой надо, - сказал Саушкин.
- Так требуй, требуй: ты же мой друг, ты хочешь мне добра!
- Чего требовать?
- Требуй, чтобы я снял белый мундир с нашивками.
- Снимайте, если хотите, - сказал Саушкин.
- Нет, ты требуй строже. Как настоящий друг!
- Ну чего вы ко мне пристали, - сказал Саушкин. - Хотите - снимайте, хотите - нет, без одежды-то холодно…
- Это верно, - обрадовался дядя Капа. - Я, пожалуй, похожу ещё немного в мундире. Скажи, мне к лицу белый мундир с золотыми нашивками?
- Я тороплюсь, меня за спичками послали…
- Я спрашиваю, к лицу мне мундир?
- К лицу, - согласился Саушкин. Тут дядя Капа вдруг…
Как Саушкин изображал пассажира аэропорта
…Тут дядя Капа вдруг переменился. Он одёрнул китель, подал Саушкину баллон и важно сказал:
- Пожалуйста, ваш багаж, уважаемый пассажир. Жду вас на перроне.
Саушкин обошёл аэровокзал.
На перроне его ожидал дядя Капа.
Он с важностью подал Саушкину руку:
- Уважаемый пассажир, приветствую вас в аэропорту острова Толстяков-Добряков.
Затем он подтолкнул Саушкина к микрофону и зашептал:
- Говори ответную речь.
- Я только шёпотом могу.
- Шепчи!
- А чего шептать?
- Что-нибудь… что здешний аэропорт самый лучший в мире, а я самый лучший в мире бывший начальник аэропорта. Самый толковый, самый умный… Самый речистый, самый видный, статный!.. Китель, нашивки! Усы!
- А вы-то почему шепчете? - спросил Саушкин.
- Неужели ты не видишь, твою речь я записываю на магнитофон.
- А-а… Ваш аэропорт самый лучший в мире, - зашептал Саушкин в микрофон, - а вы… вы самый красивый, самый умный начальник самого толкового аэропорта во всем мире.
- Спасибо! - Дядя Капа расцеловал Саушкина. - Ни-ког-да тебе этого не забуду. - Он прослушал запись, поправил на голове фуражку и сказал: - Всё верно. Мой аэропорт лучший в мире, а я самый умный, самый толковый, самый энергичный начальник. Я раздумал уходить со своего поста. Прошу в аэровокзал…
- Прошу сдать вещи в камеру хранения, - сказал строго дядя Капа в зале ожидания и ушёл.
Он появился в окне камеры хранения - на нём уже был тёмный халат. Принял у Саушкина его баллон.
- Обратитесь за справкой в справочное бюро, - скомандовал дядя Капа, снял халат и залез в справочный киоск.
- Когда ближайший рейс? - уныло спросил Саушкин.
Дядя Капа ответил:
- К нам самолёты приходят по четвергам. Как раз сегодня четверг.
- А куда ходит самолёт? Мне бы домой, мама ждёт. Я пошёл за спичками…
- Самолёт прилетает оттуда, - показал дядя Капа на небо, - а улетает туда.
- А почтовый ящик у вас есть?
Дядя Капа ответил важно:
- У нас в аэропорту почтовое отделение.
Саушкин достал свой карандаш, написал маме письмо: "Нахожусь на острове Толстяков-Добряков. Спички ещё не купил".
Затем дядя Капа переоделся в форму швейцара и впустил Саушкина в ресторан. Переоделся официантом, угощал. Затем притащил Саушкина к кассе, продал ему билет. Велел Саушкину не мешаться под ногами и отправил его в зал ожидания. Поднялся в радиоузел и объявил по радио:
- Пассажир Саушкин, зайдите в кабинет начальника аэропорта, второй этаж, комната номер три.