Три поколения американских писателей считают Гарольда Роббинса своим учителем. В 50, 60 и 70-х годах этот писатель был главным законодателем моды в американской литературе.
Каждый новый его роман вызывал огромнейший резонанс в обществе.
Содержание:
-
Книга первая - 1969 год 1
-
Книга вторая - 1970 год 15
-
Книга третья - 1971 год 31
-
Книга четвертая - 1972 год 52
-
Примечания 66
Гарольд Роббинс
Бетси
Книга первая
1969 год
Глава 1
Когда медицинская сестра, пышногрудая англичанка, вошла в палату, я сидел на кровати и маленькими глотками пил горячий кофе. Она сразу же занялась шторами, раздвинув их пошире, чтобы еще больше света влилось в мою палату.
- Доброе утро, мистер Перино.
- Доброе утро, сестра.
- Сегодня у нас праздник, не так ли? - улыбнулась она.
- Да.
- Доктор Ганс будет с минуты на минуту.
Внезапно мне захотелось облегчиться. Я опустил ноги на пол. Она взяла у меня кофейную чашечку, я же прошагал в туалет. Дверь закрывать за собой не стал. В клинике я находился уже второй месяц, так что давно позабыл о праве на уединение.
Сильная струя звонко ударила о фаянс унитаза. Потом я повернулся к раковине, чтобы помыть руки. На меня глянуло затянутое белыми повязками лицо, и я мог лишь гадать, что скрывается под ними. Впрочем, ждать осталось совсем недолго.
Когда я вернулся, сестра уже приготовила шприц.
- А это еще зачем?
- Распоряжение доктора Ганса. Легкий транквилизатор. Он любит, чтобы пациенты расслаблялись перед тем, как будут повязки.
- Я и так спокоен.
- Я знаю, - улыбнулась медицинская сестра. - Но укол нам не помешает. А ему будет приятно. Вытяните руку.
Дело свое она знала. Комар и тот кусает больнее. Она отвела меня к креслу у окна.
- А теперь садитесь, я устрою вас поудобнее.
Я сел, она завернула мне ноги в легкое одеяло, положила под голову подушку.
- Пока отдыхайте, - она направилась к двери. - Мы скоро придем.
Я кивнул, и она ушла. Я повернулся к окну. Под ярким солнцем сияли снежные вершины Альп. Мимо прошел мужчина в тирольских шортах. Безумная мысль сверкнула в мозгу.
- Ты поешь йодлем , Анджело?
- Разумеется, пою, Анджело, - ответил я сам себе. - Все итальянцы поют йодлем.
Я задремал.
Впервые я встретился с ним в восьмилетнем возрасте, в маленьком парке, где мы часто гуляли с няней. Я ехал на педальном гоночном автомобиле, подаренном мне дедушкой на день рождения. Машину изготовили в Италии по индивидуальному заказу. Отделанная кожей, с работающими от батареек фарами, она представляла собой миниатюрную копию "бугатти-59", показавшей рекордную скорость на трассе Бруклендса в 1936 году, и ее радиатор украшал фирменный знак "Бугатти".
Я мчался по дорожке, когда увидел их впереди. Статная сиделка толкала перед собой инвалидную коляску, в которой сидел мужчина. Я сбавил скорость и загудел в рожок. Сиделка оглянулась и вместе с креслом взяла вправо. Я же прижался к левому бордюру и пошел на обгон. Но дорожка начала подниматься в гору, и хотя я нажимал на педали изо всех сил, тем не менее едва держался вровень с ними.
Мужчина в инвалидной коляске заговорил первым.
- У тебя превосходная машина, сынок.
Я посмотрел на него, не забывая давить на педали.
Мне строго-настрого запретили разговаривать с незнакомцами, но этот производил самое благоприятное впечатление.
- Это "бугатти".
- Я вижу.
- Самый быстрый автомобиль.
- Вот тут ты, пожалуй, не прав.
Я старался изо всех сил, но уже начал выдыхаться.
- Мы на холме.
- Именно это я и имел в виду. На равнине они ведут себя отлично, но как только попадается на пути небольшая горка, сразу выясняется, что запаса мощности у них нет.
Я не ответил. Все силы уходили на то, чтобы жать на педали.
- Здесь есть скамейка, - продолжил мужчина в инвалидной коляске. - Сворачивай с дорожки, и мы глянем на твою машину. Может, нам удастся что-нибудь поправить.
Я с радостью согласился. Еще несколько ярдов, и я бы безнадежно отстал. А так сумел подкатить к скамье первым. Сиделка с креслом отстала разве что на три-четыре секунды. Тут же подбежал Джанно, всегда сопровождавший нас с няней, когда мы приходили в парк.
- Все нормально, Анджело?
Я кивнул.
Джанно посмотрел на мужчину в инвалидной коляске. Не было произнесено ни слова, но они друг друга поняли. Джанно улыбнулся.
- Ну и ладно.
Мужчина перегнулся через подлокотник. Вытянув руку, взялся за сиденье, снял его, изучающе вгляделся в цепь и рычаги.
- Вы хотите, чтобы я открыл капот? - спросил я.
- Пожалуй, что нет, - он установил сиденье на место.
- Вы инженер?
- В некотором роде. Во всяком случае, был до недавнего времени.
- И вы можете усовершенствовать мой автомобиль?
- Попробуем, - он повернулся к сиделке. - Вас не затруднит передать мне мой блокнот, мисс Гамильтон?
Молча она дала ему блокнот в простом картонном переплете. Точно с такими же я ходил в школу. Он достал из кармана ручку и, глядя на "бугатти", начал что-то чертить.
Я обошел кресло и заглянул через его плечо. На желтом листе появились какие-то колесики и линии.
- Что это? - спросил я.
- Переменная передача, - ответил он, но мне это ничего не говорило. - Впрочем, это неважно. Главное, эта механика заработает.
Закончив чертеж, он захлопнул блокнот и вернул его мисс Гамильтон.
- Как тебя зовут?
- Анджело - Так вот, Анджело, если мы сможем встретиться с тобой через день, в это же время, я приготовлю тебе сюрприз.
Я обернулся к Джанно. Тот молча кивнул.
- Смогу, сэр.
- Отлично, - он посмотрел на сиделку. - А теперь - домой, мисс Гамильтон. У нас впереди большая работа.
Я примчался раньше. Но он уже сидел у скамьи в своем инвалидном кресле. Улыбнулся, увидев меня.
- Доброе утро, Анджело.
- Доброе утро, сэр. Доброе утро, мисс Гамильтон.
- Доброе утро, - по тону мне показалось, что она меня невзлюбила.
Я повернулся к мужчине.
- Вы говорили, что меня будет ждать сюрприз.
- Терпение, юноша. Он уже в пути.
Я проследил за его взглядом.
Двое мужчин в белых комбинезонах несли по дорожке большой деревянный короб, за ними следовал третий с ящиком для инструментов.
- Сюда, - показал мой новый друг в инвалидной коляске. Короб поставили перед ним. - Все готово? - спросил он мужчину с ящиком для инструментов.
- Как вы и заказывали, сэр, - ответил тот. - Я лишь взял на себя смелость оставить люфт в треть дюйма в месте крепления оси, на случай, если понадобится подгонка.
Мой друг рассмеялся.
- Все еще не доверяешь моему глазомеру, Дункан?
- Зачем ненужный риск, мистер Хардеман? - ответствовал Дункан. - Выбрать люфт после установки гораздо проще. А где автомобиль, с которым мы будем работать?
- Здесь, - я подрулил к ним.
Дункан глянул вниз.
- Прекрасная машина.
- Это "бугатти", - похвалился я. - Мой дедушка заказывал ее в Италии специально для меня.
- Итальянцы - мастера по отделке, но ничего не понимают в двигателях, - он повернулся к двум мужчинам в белых комбинезонах. - Ладно, парни, за работу.
Впервые я заметил надписи на их комбинезонах: "ВИФЛЕЕМ МОТОРС". Они споро взялись за дело. Отвернули два болта, отсоединив боковины и крышку от дна короба, и он на глазах превратился в верстак, на который и водрузили мой автомобиль.
Я тем временем разглядывал странный механизм, извлеченный ими из короба. Стальной каркас со звездочками, цепями, тягами.
- Что это? - спросил я.
- Новый каркас, - ответил мой приятель. - Куда легче сделать все заново, чем менять что-то в старом.
Я молча смотрел, как механики сняли кузов моего автомобиля и теперь отсоединяли колеса. Несколько минут спустя колеса укрепили на новом каркасе, смонтировали на нем и кузов. На этом работа кончилась. Трудились механики от силы четверть часа.
Подошел Дункан, заглянул внутрь. Наклонился, за что-то подергал, выпрямился.
- Похоже, все нормально, сэр.
Мой друг улыбнулся.
- Понадобилась тебе треть дюйма?
- Нет, сэр, - и Дункан кивнул механикам.
Те опустили машину на землю. Я посмотрел на нее, потом на моего друга.
- Давай, Анджело. Испытай ее.
Я уселся в машину, а он подъехал в инвалидном кресле.
- Прежде чем ты тронешься с места, я хочу тебе кое-что показать. Видишь рычаг под правой рукой?
- Да, сэр.
- Положи на него руку.
Я выполнил указание.
- Он двигается вперед и назад. А если находится посередине, то и вбок. Попробуй.
Я двинул рычаг вперед, назад, установил вертикально, потянул на себя, подал вперед. Посмотрел на моего друга, уже начиная догадываться, что к чему. По моим глазам он все понял.
- Ты знаешь, зачем это нужно, Анджело?
- Да, сэр. Высокая передача, низкая и задний ход.
- Молодец. Далее. Я установил на задних колесах точно такие же тормоза, как на велосипеде. И теперь, чтобы затормозить, тебе надо крутануть педали в обратную сторону. Ясно?
Я кивнул.
- Отлично. Тогда - в путь. Но будь осторожен. Машина у тебя куда более скоростная, чем раньше.
Я медленно съехал с холма, приноравливаясь к новшествам, пробуя тормоза. Едва я отпускал их, "бугатти" быстро набирал скорость, но легким движением педалей я тут же уменьшал ее. Внизу я развернулся, пользуясь задним ходом, и легко поднялся к скамье. Затормозил у кресла-каталки.
- Великолепно!
Я вылез из автомобиля и подошел к моему другу.
- Огромное вам спасибо, - и протянул руку.
Он взял ее, и мы обменялись крепким рукопожатием.
- Еще раз напоминаю, будь осторожнее, - он улыбнулся. - Машина у тебя теперь очень быстрая.
- Не волнуйтесь, - ответил я. - Я собираюсь стать автогонщиком, когда вырасту.
Механики тем временем упаковали старый каркас в короб и двинулись вниз по дорожке. Мистер Дункан подошел к нам. Протянул листок бумаги моему другу.
- Извините, что беспокою вас, сэр, но здесь нужно расписаться.
Мой друг взял у него листок.
- Что это?
- Эл Ха Второй вводит новую систему учета. Это заказ-наряд. И он просил узнать, куда отнести расходы.
Губы моего друга разошлись в улыбке.
- Экспериментальный автомобиль.
Дункан рассмеялся.
- Хорошо, сэр.
Мой друг расписался, Дункан уже тронулся в обратный путь, но я остановил его.
- Благодарю вас, мистер Дункан.
Он сурово глянул на меня.
- Всегда рады помочь, молодой человек. Но попрошу вас не забывать, что на вашем "бугатти" заботами мистера Хардемана установлен двигатель "Вифлеем моторс".
- Не забуду, - пообещал я, проводил его взглядом, а затем повернулся к моему другу.
- Ваша фамилия - Хардеман, сэр?
Тот кивнул.
- Вы очень хороший человек.
Он засмеялся.
- Далеко не все придерживаются того же мнения.
- Я бы не обращал на них внимания. Многие точно так же недолюбливают моего дедушку, а он тоже очень хороший, и я его люблю.
- Нам пора, мистер Хардеман, - вмешалась сиделка.
- Одну минуту, мисс Гамильтон, - он посмотрел на меня. - Сколько тебе лет, Анджело?
- Восемь.
- Мой внук на два года старше тебя. Ему десять.
- Может, я смогу поиграть с ним. Дам поездить на моей машине.
- Едва ли, - усомнился мистер Хардеман. - Он учится в школе в другом городе.
- Уже поздно, мистер Хардеман, - вновь встряла сиделка.
Он скорчил гримасу.
- Сиделки и няни всегда такие, - посочувствовал я. - И моя постоянно от меня чего-то требует.
- Наверное, ты прав.
- Мне пообещали, что на следующий год няни у меня уже не будет. А зачем вам сиделка?
- Я не могу ходить, и мне нужен человек, чтобы ухаживать за мной.
- Вы попали в аварию?
Он покачал головой.
- Заболел.
- А когда вы поправитесь?
- Ходить я уже не смогу, - ответил он.
Я помолчал, думая, как ему помочь.
- Откуда вы знаете? Мой папа говорит, что такие чудеса случаются каждый день. Он - доктор.
Тут меня осенило:
- А может, вам показаться ему? Он очень хороший доктор.
- Я в этом не сомневаюсь, Анджело, - мягко ответил мистер Хардеман. - Но к докторам я уже находился. Кроме того, в субботу я уезжаю во Флориду и вернусь ой как нескоро, - он протянул руку. - До свидания, Анджело.
Я взялся за нее. Не хотелось, чтобы он уезжал. Почему-то уезжали все дорогие мне люди. Сначала дедушка, теперь - мистер Хардеман.
- Мы увидимся, когда вы вернетесь?
Он кивнул.
Я все еще держался за его руку.
- Я буду приходить в парк каждое воскресенье в это время и ждать вас.
- Я приеду сюда в первое же воскресенье после возвращения, - пообещал он.
Я отпустил его руку.
- Я запомню.
Сиделка покатила инвалидную коляску вниз по холму. Я следил за ними взглядом, пока они не скрылись из виду, а потом сел в машину. И лишь через двадцать лет узнал, во сколько обошелся Эл Ха Первому этот сюрприз.
Мы сидели с Дунканом в его кабинете, обсуждая характеристики автомобиля, который мне предстояло испытывать на следующий день. Внезапно старый инженер повернулся ко мне.
- Помнишь тот "бугатти", что мы переделывали для тебя по указанию Эл Ха Первого?
- Как я могу забыть?
Действительно, с того дня я бредил автомобилями.
Ничего другого для меня не существовало.
- А ты прикидывал, во что это обошлось?
- В общем-то, нет.
- У меня сохранился подписанный им заказ-наряд, - он выдвинул ящик стола, достал пожелтевший листок бумаги и протянул мне. - Ты знаешь, конструкторский и производственный отделы стояли на ушах, чтобы уложиться в поставленный им срок.
- Откуда мне знать?
Я разглядывал бумагу. "Экспериментальный автомобиль. Одиннадцать тысяч триста сорок семь долларов и пятьдесят один цент".
Я почувствовал легкое прикосновение к плечу и открыл глаза. Медицинская сестра-англичанка.
- Пришел доктор Ганс.
Я развернул кресло. Как обычно, он стоял, поблескивая очками.
- Доброе утро, мистер Перино. Как вы себя чувствуете сегодня утром? Ничего не болит?
- Нет, доктор. Неприятные ощущения возникают, лишь когда я смеюсь.
Он даже не улыбнулся. Дал знак сестре, и та подкатила столик со сверкающими стальными инструментами.
Я смотрел на них, зачарованный металлическим блеском. Он поднял кюретку с коротким лезвием. Пришел желанный миг.
Скольким людям выпадал шанс получить новое лицо?
Глава 2
Все началось в мае, после гонки "Индианаполис-500". На сорок втором круге забарахлил мотор, и я свернул в боксы. Несколько мгновений спустя по лицу старшего механика понял, что для меня гонка окончена. И уехал в мотель, не дождавшись финиша.
Лишь поворачивая ключ в двери номера, я вспомнил, что Синди осталась на трассе. Я совершенно забыл про нее.
Я открыл маленький холодильник, отломил несколько кубиков льда, бросил в стакан, плеснул канадского виски. Потягивая виски маленькими глоточками, прошел в ванную, пустил горячую воду, вернулся в гостиную, включил радио. Поймал репортаж с гонок.
- Андретти и Гурни пошли на восемьдесят четвертый круг. Номер один и номер два, - вещал комментатор. - Настоящая борьба гигантов…
Я выключил радио. Они возглавляли гонку с самого начала.
Я допил виски, поставил стакан на холодильник, направился в ванную. Добавил холодной воды и вставил в розетку штепсель портативного сатуратора "джакацци". Раздеваясь, наблюдал, как над бурлящей водой поднимаются клубы пара. Ванная уже наполнилась белым туманом, когда я улегся в горячую воду.
Я облокотился головой о край ванны, чувствуя, как расслабляются мышцы, закрыл глаза, внутренне приготовившись к тому, что происходило в последние пять лет, стоило мне смежить веки.
Из-под капота показались языки пламени. Машина как раз вошла в поворот. Я отчаянно боролся с рулем, пытаясь подчинить себе теряющее управление чудовище. Внезапно перед глазами возникла высокая стена, с которой я и столкнулся на скорости сто тридцать семь миль в час. Машина встала "на попа", а затем, вся в огне, перевалилась через стену. В нос ударил запах моей горящей плоти. Я услышал собственный крик.
Открыл глаза. Видение исчезло. Я вернулся в ванну с горячей водой и мерно гудящим "джакузи". Медленно, очень медленно опять закрыл глаза.
На этот раз все обошлось. Я остался в воде.
Зазвонил телефон. В современных мотелях предусмотрено все, что только можно. Я протянул руку и снял трубку со стены за унитазом.
- Мистер Перино? - пропел мелодичный голос телефонистки.
- Да.
- Звонит мистер Лорен Хардеман. Соединяю.
В трубке что-то щелкнуло, и я услышал знакомый голос.
- Анджело, с тобой все в порядке? - чувствовалось, что он действительно обеспокоен.
- Полный порядок. Номер Один. Как вы?
- Нормально, - он рассмеялся. - Бодр" как мальчишка лет восьмидесяти пяти.
Рассмеялся и я. Ему недавно исполнился девяносто один год.
- Что это за шум? - спросил он. - Такое впечатление, будто ты говоришь из бочки, в которой переплываешь Ниагарский водопад. Я едва разбираю твои слова.
Я выключил "джакузи".
- Так лучше?
- Гораздо. Я смотрел телевизор и видел, как ты заехал в боксы. Что случилось?
- Подгорели клапана.
- Где ты выступаешь в следующий раз?
- Точно не знаю. Пока я дал твердое согласие на участие в гонке в Уоткинс-Глен. Но это осенью, - я услышал, как открылась дверь номера, к ванной приблизились шаги Синди. Я поднял голову. Она стояла на пороге.
- Может, на лето уеду в Европу и погоняюсь там.
Ее лицо осталось бесстрастным. Она повернулась и ушла в гостиную.
- Не делай этого. Нет никакого смысла. Еще разобьешься.
Хлопнула дверь холодильника. Звякнули о стекло кубики льда. Синди вернулась с двумя стаканами канадского виски со льдом. Я взял один. Она опустила крышку на унитаз и села. Пригубила виски.
- Я не разобьюсь.
Он, однако, гнул свое.
- Заканчивай с гонками. Ты уже не тот, что раньше.
- Просто неудачная полоса.
- Как бы не так. Я видел, как ты ехал. В прежние времена ты не позволил бы и Господу Богу обойти себя на повороте. А на последнем круге мимо тебя могла бы прорваться целая армия.
Вместо ответа я глотнул виски. Голос его помягчел.