Он сорвал с себя рубашку. Запонки разлетелись по комнате За рубашкой последовал и нательный комбинезон. Голый, он еще более напоминал обезьяну. Плечи, грудь, живот покрывали волосы, из которых торчала громадина полового органа.
Когда она начала снимать чулки, у нее подогнулись колени, и она упала бы, не поддержи он ее. От этого прикосновения ее словно ожгло огнем желания.
Хардеман-старший подхватил ее под мышки, поднял, подержал в воздухе над собой. Торжествующе рассмеялся.
Она же едва не лишилась чувств, глядя на него сверху вниз. А затем он медленно опустил ее на свой член.
Ноги ее обвили его талию. Ей казалось, будто раскаленный добела металлический прут пронзает внутренности, поднимаясь к животу, сердцу, горлу. Она едва могла дышать и прижималась к нему, вся в поту.
Словно пушинку, он понес ее через спальню к кровати жены. Наклонился, одной рукой сбросил покрывало на пол. Постоял, а затем кинул ее на постель.
Она упала, раскинув ноги, и осталась так, не сводя с него глаз.
Он же нагнулся над ней, руки его опустились на ее груди, сжали их, она застонала от боли и страсти, тело ее извивалось, она с нетерпением ждала, когда он вновь овладеет ею.
- Mon Dieu! - воскликнула она, едва головка члена коснулась ее. - Mon Dieu! - и начала получать оргазм за оргазмом. А он раз за разом вбивал в нее этот раскаленный прут с гигантской силой пресса, который она видела днем раньше во время экскурсии по заводу. И наконец, совсем обессилев, она закричала по-французски: "Кончай же! Кончай, а не то я умру!"
Звериный рев вырвался из его горла. Руки еще сильнее сжали ее груди. Она вцепилась в волосы на его плечах. Мгновение спустя он рухнул на нее всем телом, а она почувствовала, как струя спермы устремилась в нее. И в какой уж раз поднялась на вершину блаженства.
- C'est pas possible! - прошептала она ему в ухо. Он все еще лежал на ней, но член его уже уменьшился в размерах. Француженка улыбнулась. Да, в конце концов женщина всегда побеждает. А мужская сила приходит и уходит.
Он встал.
- Мне надо одеться, пока кто-нибудь не пришел сюда и не увидел нас.
- Да, - кивнула Роксана. - Я вам помогу.
Но они не знали, что их уже видели. Новобрачная решила удивить всех тем, что именно ей удалось разбудить свекра и вывести его к гостям.
Глава 4
Салли неслышно закрыла за собой дверь. Внезапно ноги отказались ей служить, и чтобы не упасть, она прислонилась спиной к двери, пытаясь совладать с дрожью, сотрясающей ее тело. Она глубоко вздохнула, полезла в сумочку за сигаретой. Закурила, затянулась раз, другой. Ну увидят ее курящей, что из того? Теперь это уже не имело никакого значения, - после того, что она лицезрела.
Значит, все правда. Все истории, которые доводилось ей слышать. Даже ее ближайшая подруга поделилась с ней впечатлениями от званого обеда в особняке Хардеманов. Сидя за столом, она почувствовала под блузкой чью-то руку. Не успела и ойкнуть, как рука эта расстегнула ей бюстгальтер, обхватила сбоку и начала ласкать и поглаживать ее голую грудь.
Она чуть не закричала и возмущенно повернулась к мужчине, сидевшему рядом, прежде чем вспомнила, кто он такой. А Лорен Хардеман даже не смотрел на нее, разговаривая с женщиной, сидевшей слева.
С ней общалась лишь его правая рука, забравшаяся сзади под блузку. Подруга огляделась. Все вроде бы увлеклись разговорами. Даже миссис Хардеман, сидевшая на другой стороне по диагонали от нее, и та о чем-то оживленно беседовала с соседом. И в ужасе она поняла: никто не подаст и виду, что заметил легкое шевеление под ее блузкой, там, где рука Хардемана елозила по ее груди.
- И что ты сделала? - спросила тогда Салли.
- Ничего, - сухо ответила подруга. - Раз никто ничего не видел или притворялся, что не видит, кто, спрашивается, я такая, чтобы поднимать шум? В конце концов он - Лорен Хардеман, - тут она хихикнула. - А потом я поняла, что мне это нравится.
- Не может быть! - ахнула Салли.
- Ну почему же. Его ласки очень возбуждали.
- И что было дальше?
Подруга улыбнулась.
- После обеда я прошла в ванную и застегнула бюстгальтер.
Кроме этой истории было много других. Теперь Салли верила им всем. Она вновь затянулась, но дрожь в ногах не проходила. Оставалось лишь надеяться, что никто не увидит ее в таком состоянии.
Поднявшись наверх, она тихонько постучала в дверь.
- Папа Хардеман.
Ответа не последовало.
Она постучала и позвала снова, затем, полагая, что он все еще спит, толкнула дверь. Та легко распахнулась, и она вошла в спальню.
- Папа Хардеман!
Лишь тут заметила, что постель пуста, а из ванной на пол падает свет.
Салли уже собралась уходить, когда боковым зрением поймала изображение в зеркале большого шкафа у дальней стены. В нем отражалась комната жены Лорена Хардемана, а в ней - две обнаженные фигуры.
Ее свекор держал в воздухе над собой женщину. Потом громко засмеялся и начал опускать ее на свой половой орган. Женщина вскрикнула, затем начала постанывать.
А Лорен Хардеман двинулся через комнату с женщиной, обвившей ногами его талию, и исчез из зеркала. Тут же послышался протестующий скрип пружин кровати, еще один женский вскрик, и Салли пулей вылетела из спальни свекра.
Лишь выкурив полсигареты, она вновь обрела контроль над собственным телом. И сразу же в ней закипела злость. Словно она подверглась насилию. Внизу, между ног, запульсировала сладкая боль. Он же не мужчина, думала она, а животное. Не только внешне, весь заросший волосами, но и по грубости манер, нечувствительный ни к чему человеческому.
Ей стало лучше. Злость помогла прийти в себя. Как же ей повезло, что Лорен ничем не похож на своего отца.
Добрый, заботливый, мягкий. Вот и сегодня, когда они впервые вместе поднялись в спальню, он вел себя как истинный джентльмен.
Она не знала, чего и ждать. Он же нежно поцеловал ее и предложил лечь и отдохнуть перед вечерним балом.
Сам лег рядом, закрыл глаза, и скоро по его ровному дыханию она поняла, что он уже спит. Салли заснула не сразу. Долго смотрела на его спокойное лицо, но затем сон сморил и ее.
Она бросила окурок в высокую урну, стоящую в углу, и уже двинулась к лестнице, когда открылась дверь спальни и из нее появился Лорен Хардеман-старший.
- Салли? - голос ровный, словно ничего и не произошло. - Почему ты не на балу? Все-таки его дают в твою честь.
Она почувствовала, что краснеет.
- Честно говоря, я шла за вами. Гости уже начали гадать, куда это вы запропастились.
Он ответил долгим взглядом, улыбнулся.
- И правильно сделала. Так давай не будем испытывать их терпение? - и он взял ее под руку.
От его прикосновения по телу Салли вновь пробежала дрожь. Ноги подогнулись, не желая слушаться. Он пристально посмотрел на нее.
- Ты вся дрожишь. Тебе нехорошо?
И вновь сладкая, тянущая боль между ног. Она не решалась встретиться с ним взглядом.
- Все нормально, - ей удалось рассмеяться. - В конце концов не каждый день девушка выходит замуж.
Элизабет, подняв голову, увидела, как они спускаются по парадной лестнице. Рыжие волосы Лорена уже начали седеть, но лицо осталось таким же мужественным и юным, как в день их первой встречи. И у нее защемило сердце, когда белокурая головка Салли повернулась к Лорену. Вот так и она всегда смотрела на него. И они все время смеялись, радуясь друг другу.
Но все изменилось, едва они переехали в Детройт. В Вифлееме Лорен слыл весельчаком, для каждого находил шутку и доброе слово. А потом стал строить автомобили, и шутки куда-то исчезли.
Он работал у Пирлесса и Максвелла, затем у Форда, правда, меньше одного дня, и наконец поступил к братьям Додж. Было это в 1901 году, когда родился Лорен-младший. У Доджей он проработал девять лет, пока они окончательно не разругались. Причина ссоры заключалась в том, что Лорен предлагал выпускать машины с улучшенными параметрами и продавать их по чуть более высокой цене, но братьев Додж его идея не вдохновила. Они все еще злились на Форда и пытались конкурировать с ним.
Напрасно Лорен спорил с ними. Модель "Т" превзойти нельзя. В своем классе ей нет равных. Он предсказывал, что эта машина, выйдя на рынок, затмит собой все остальные, и оказался прав. Первые экземпляры модели "Т" сошли с конвейера в 1908 году, а еще через два года Форд продавал чуть ли не пятьдесят процентов всех легковушек, и Лорен ушел от Доджей.
А вот рынок более дорогих, улучшенного качества машин оставался незаполненным, и уже в 1911 году на улицах Детройта появился первый "сандансер". И с тех пор ни одна однотипная с "сандансером" машина не могла сравниться с ним по популярности. Ни "бьюик", ни "леланд", ни "олдсмобил". Все они не годились "сандансеру" в подметки. Вот так, буквально за одну ночь, "Вифлеем моторс" вошла в высшую лигу автомобилестроения, а Лорен перестал смеяться.
Но сегодня он улыбался, как в далеком прошлом. Оркестр заиграл вальс, и Лорен пригласил Салли на танец.
Глаза Элизабет наполнились слезами. Он выглядел таким молодым, сильным, энергичным, словно женился не его сын, а он сам. Лорен-младший подошел к танцующей паре, и с поклоном отец уступил Салли сыну, повернулся и направился к ней.
Поцеловал ее в щеку.
- Превосходный бал, мама.
Она всмотрелась в его лицо.
- Как ты себя чувствуешь?
Он виновато улыбнулся.
- Похоже, легкое похмелье. Контрабандное виски оказалось слишком крепким.
К ним подошел дворецкий. Понизил голос до шепота.
- Все готово, сэр.
Лорен наклонил голову. Посмотрел на жену.
- Как ты думаешь, пора?
Элизабет кивнула. Он взял ее за руку и вывел на середину бального зала. Поднял руки, и музыка смолкла.
- Дамы и господа, - его мощный голос заполнил огромный зал. - Как вы все знаете, сегодня у нас с мамой большой праздник. Не каждый день сын приводит в дом невесту, да еще такую красавицу.
Смех, аплодисменты пронеслись по залу.
- Салли и Лорен, подойдите к нам, чтобы наши гости могли хорошенько вас разглядеть.
Лорен-младший улыбался, Салли покраснела, когда они подходили к родителям. Сын и отец оказались рядом, одинаково высокие, но Лорену-младшему, стройному, как тростинка, недоставало широты плеч и массивности фигуры отца.
- Это Детройт, - гремел Лорен-старший, - и едва ли кто может представить себе лучший подарок молодоженам, чем новый автомобиль. Так принято в Детройте, не правда ли?
Ему ответил одобрительный рев гостей. Лорен улыбнулся и поднял руку, призывая к тишине. Повернулся к сыну.
- А теперь, Лорен, сюрприз для тебя и новобрачной - новый автомобиль, новый от переднего до заднего бампера, от крыши до шин. Твой автомобиль. Мы назовем его "лорен-2", и в следующем году он будет продаваться во всех автосалонах, торгующих продукцией "Вифлеем моторс".
Оркестр заиграл марш, большие стеклянные двери, ведущие на веранду, распахнулись, и в мерном гудении мощного мотора в зал въехал автомобиль. Гости раздались в стороны, и шофер на малой скорости подъехал К Хардеманам, остановив автомобиль перед Лореном-младшим.
Толпа придвинулась, все хотели получше рассмотреть новую модель, ибо для детройтцев не было ничего важнее машин. А автомобиль производил впечатление.
Темно-вишневый "седан", каких еще не видели в этом помешанном на машинах городе.
И тут все заметили, что заднее сиденье забито тысячами золотисто-зеленых листков. Лорен-старший поднял руку, и все внимание сосредоточилось на нем.
- Полагаю, вы сейчас гадаете, а что это лежит на заднем сиденье? - он подошел к машине и распахнул дверцу. Несколько листков соскользнуло на пол. Лорен поднял один и показал толпе.
- Каждый такой листок - акция "Вифлеем моторс компани", а всего их в машине - сто тысяч. И все выписаны на моего сына, Лорена Хардемана-младшего. Эти сто тысяч акций составляют десять процентов активов моей компании, и в финансовом отделе мне сказали, что стоят они от двадцати пяти до тридцати миллионов долларов.
Он повернулся к сыну.
- Лорен, это лишь малый знак той любви и привязанности, которые мама и я испытываем к тебе.
Лорен-младший, побледнев, пытался что-то сказать, но у него перехватило дыхание и ни слова не могло сорваться с губ. Он молча крепко пожал руку отцу, потом поцеловал мать.
И в то же самое мгновение Лорен-старший поцеловал Салли. Испуг мелькнул в ее глазах, ноги вновь подогнулись, и ей пришлось опереться на руку свекра. Затем она повернулась к Элизабет, поцеловала ее.
Гости разразились бурными аплодисментами, сгрудились вокруг, поздравляя новобрачных.
А в дальнем углу репортер "Детройт фри пресс" торопливо заполнял одну страницу блокнота за другой. На следующий день заголовок гласил:
"И КОГДА ГЕНРИ ДАРИЛ ЭДЗЕЛЮ НА СВАДЬБУ МИЛЛИОН ЗОЛОТОМ, ОН ДУМАЛ: ЭТО ЧТО-ТО ДА ЗНАЧИТ".
Глава 5
Звуки музыки едва долетали из бального зала в библиотеку особняка Хардеманов, куда вынесли бар для тех, кто хотел как следует выпить в тишине и покое. В бальном зале подавали лишь шампанское.
Лорен стоял спиной к стойке, с бокалом виски в руке, с раскрасневшимся, потным лицом. Мужчины, расположившись полукругом, внимательно его слушали.
- "Седан" - машина будущего, - вещал Хардеман. - Вы еще вспомните мои слова. Через десять или пятнадцать лет автомобили с открытым верхом, к которым мы привыкли, исчезнут без следа. Людям надоест мерзнуть зимой, мокнуть под дождем весной и осенью, жариться на солнце летом. А со временем в кабинах будут устанавливать кондиционеры, как сейчас начинают ставить обогреватели.
- Исчезнут все ощущения, которыми наслаждаешься, когда едешь в автомобиле, - пробурчал кто-то из мужчин.
- И что? - хмыкнул Хардеман. - Ехать надо с комфортом. Вот что должно стать главным. Чем удобнее машина, тем лучше она должна раскупаться. Подождите, пока "лорен-2" появится на рынке в следующем году.
Тогда вы поймете, о чем я толкую.
- Тысяча семьсот долларов - большие деньги, - с сомнением заметил тот же мужчина.
- Они их заплатят, - уверенно сказал Хардеман. - Американская публика знает, чего она хочет. За качество она всегда готова заплатить чуть больше.
- Ты не собираешься покупать "Братьев Додж"? - спросил другой мужчина.
Хардеман покачал головой.
- Это не для меня. Мне нет нужды конкурировать с "Фордом" или "Шеви". Мои машины другого класса.
- Я слышал, "Джи эм" предложила сто сорок шесть миллионов, - вставил первый мужчина.
- Идиоты, - прокомментировал Лорен Хардеман.
- Ты думаешь, они предложили слишком много?
- Мало, - Лорен хохотнул. - Ничего-то у них не выйдет. Я знаю, что одна фирма с Уолл-стрит предложила большую сумму, - он повернулся к двум мужчинам, стоящим у стойки. - Эй, Уолтер. По-моему, именно ты должен купить "Братьев Додж". Тогда ты будешь выпускать весь спектр легковых автомобилей.
Уолтер Крайслер улыбнулся.
- Я думал об этом. Но, полагаю, еще не готов. Мне бы расхлебаться с "Максвеллом". Может, через несколько лет.
- Если Уолл-стрит куда-то влезает, их оттуда уже не выкуришь. Ты же знаешь, как орудуют эти парни.
Крайслер улыбнулся вновь.
- Я могу подождать, Лорен. На Уолл-стрит, несомненно, знают, как продавать акции и боны, но руководить автостроительной компанией - совсем другое дело. Они это поймут. А к тому времени я уже созрею для покупки "Братьев Додж".
Дворецкий распахнул массивные двери библиотеки, и по шуму они поняли, что бал подошел к концу. Мужчины быстро допили бокалы и отправились к женам. Скоро Лорен остался наедине с барменом. Он наливал себе очередную порцию виски, когда в библиотеку вошли Салли и его сын. Он поднял бокал.
- За жениха и невесту, - и осушил бокал. - Отличный вечер. Отличный.
Лорен-младший рассмеялся.
- Ты абсолютно прав, папа.
- А где мама? - спросил Лорен-старший.
- Поднялась наверх. Она попросила нас найти тебя и сказать об этом. Она очень устала.
Лорен-старший знаком велел бармену наполнить бокал.
- Выпей со мной, - предложил он сыну.
- Спасибо, папа, но не хочется. Пожалуй, мы тоже пойдем. Уж больно длинным выдался денек.
Лорен хохотнул, показывая, что понимает желания сына.
- Не терпится, значит? А я-то думал, что вы уже перепихнулись днем.
Перед мысленном взором Салли возникло обнаженное заросшее волосами тело, увиденное ею в зеркале.
- Папа Хардеман! - негодующе воскликнула она. - Как вы можете так говорить!
Лорен-старший рассмеялся во весь голос.
- Я еще не так стар, чтобы не знать, о чем думает молодежь, - он положил руки ей на плечи, развернул и шлепком послал к дверям. - Иди наверх и готовься к приходу мужа. Я хочу ему кое-что сказать. Не волнуйся, долго я его не задержу.
Салли с недовольным видом покинула библиотеку, а Лорен-старший, проводив ее оценивающим взглядом, повернулся к сыну.
- Тебе досталась роскошная женщина. Надеюсь, ты это понимаешь.
- Понимаю, папа, - кивнул тот.
А Лорен хлопнул сына по плечу.
- Так давай же выпьем.
Тот помялся, потом посмотрел на бармена.
- Налейте мне бренди.
- Бренди! - взревел Лорен-старший. - Что это еще за женский напиток? Пить так пить. Налей ему виски.
Бармен тут же поставил перед Лореном-младшим полный бокал.
- О чем ты хотел поговорить со мной, папа?
- Мама сказала мне, что вы с Салли собираетесь купить дом в Эн-Эрбор.
Лорен-младший кивнул.
- Нам там нравится.
- А что плохого в Грос-Пойнт? - спросил отец. - Я могу купить дом Сандерсов. Пли, если он вам не подойдет, любой другой по вашему выбору.
- Салли и я предпочитаем деревню, папа, - стоял на своем Лорен-младший. - Мы думали о поместье, где можно кататься на лошадях.
- Лошадях! - взорвался его отец. - Какие, черт побери, лошади! Мы же строим автомобили!
- Салли и я любим ездить верхом, - отбивался Лорен-младший. - И мне кажется, в этом нет ничего плохого.
- Разумеется, нет, - согласился старший Хардеман. - Но Эн-Эрбор у черта на куличках. Тебе не с кем будет общаться по уик-эндам. Автостроители там не живут. А как насчет Блумфилд-хиллз? Там хоть есть люди, которых ты знаешь.
- В этом-то все и дело, папа, - сын не сдавался. - Мы хотим быть вдвоем.
Лорен-старший допил виски и тут же получил новую порцию.
- Послушай меня, сынок. С первого января этого года ты - исполнительный вице-президент компании. Еще через пару-тройку лет станешь президентом. Я не хочу работать до гробовой доски и полагаю, что твоя мать и я заслужили право на отдых. Неся на себе такую ответственность, ты должен находиться там, где тебя всегда можно найти, и найти быстро. А ты намереваешься уехать в глушь, где до тебя не доберешься.
- Эн-Эрбор совсем не глушь, - возразил Лорен-младший. - Чуть больше часа езды.
Лорен-старший помолчал. Огляделся.
- Знаешь, сынок, если б не твоя мать, я бы тут жить не стал. Поставил бы административный корпус на территории завода, а верхний этаж занял бы под квартиру.
Лорен-младший улыбнулся.
- И правильно, сверху лучше видно.
Его отец рассмеялся.