Глава 3
По официальным данным ей было сорок пять лет. Но выглядела она такой же ослепительно юной, как и в последнем своем фильме, снятом десять лет назад. Высокая, стройная, изящная.
Проницательные голубые глаза. Безупречный овал лица, обрамленного доходящими до плеч, выбеленными солнцем волосами, чувственные губы. Гладкая загорелая кожа. Мечта любого фотографа.
Десять лет назад на пресс-конференции по случаю присуждения ей "Оскара" за лучшую женскую роль года она удивила всех, объявив, что больше не будет сниматься в кино. А замужество месяцем позже явилось еще большей сенсацией - избранником ее стал монарх маленького, но необычайно богатого островного государства неподалеку от Французской Ривьеры. Когда пошатнулось здоровье супруга, она сама занялась его делами, удвоив доходы от туризма и казино.
Правила она так же, как играла в фильмах. Кинокритики называли ее манеру игры "огонь и лед". Страстно, но в меру. Именно так она исполняла в фильме любовные сцены. Сцена, в которой она обольщала блистательного похитителя драгоценностей, чьи ухаживания на протяжении всего фильма настойчиво отвергала, считается в истории кинематографа блестящим примером сексуальной игры. Она знала, чего хотела, но добивалась поставленной цели лишь тогда, когда была уверена, что это не сопряжено с риском. Казалось, ей было приятнее отдавать, нежели получать, как в сцене обольщения похитителя драгоценностей, - она даровала ему ночь, которую он будет помнить всю жизнь.
Ее подданные-островитяне изъявляли ей почтение в расчете на великодушие и щедрость. В ответ она махала им ручкой, и только, но порой внезапные порывы ее великодушия по отношению к больным, бездомным, одиноким бывали ошеломляюще щедрыми. Такое сострадание к несчастным подданным могло быть воспринято как слабость, подобная огню, способному растопить ее холодную сдержанность. Однако подобные эмоции охотно пускались ею в ход ради достижения той или иной политической цели, и в этом случае они не знали границ. Если, конечно, это не было сопряжено с каким-либо риском и пока ее подданные любили свою благодетельницу.
Приблизившись к Савиджу, она улыбнулась. Ослепительно. Кино в реальной жизни. Со своей стороны, Савидж оценил эффектность ее появления, прекрасно понимая, что женщина осознает производимое ею впечатление.
На ней были черные кожаные сандалии ручной работы, брюки-юбка в складку бордового цвета, шелковая блузка цвета яйца малиновки (три верхние пуговки расстегнуты, чтобы виднелась слегка приоткрытая загорелая грудь, а нежно-синий цвет явно выбран был для того, чтобы подчеркнуть голубизну глаз), часы от Картье и бриллиантовый кулон с такими же серьгами (их сияние вместе с выбеленными солнцем волосами усиливало блеск ее огромных глаз).
Стоя рядом с Савиджем, она повернулась к телохранителю и глазами указала ему на дверь:
- Спасибо.
Здоровяк телохранитель нехотя удалился, сожалея, что не удастся послушать разговор.
- Прошу прощения за то, что заставила вас ждать, - произнесла женщина, приблизившись к Савиджу еще на шаг, так что он мог ощутить тонкий аромат ее духов. Голос ее был бархатист, рукопожатие - твердо.
- Пять минут? - Савидж пожал плечами. - Нет нужды извиняться. Моя профессия приучила меня к терпению. А кроме того, у меня была возможность полюбоваться вашей изумительной коллекцией. - Он указал жестом на стоявшие под стеклом китайские вазы. - Надеюсь, по крайней мере, что она ваша. Вряд ли какой-нибудь отель в мире, даже "Король Георг Второй", мог бы украсить апартаменты всех своих - или даже только избранных - клиентов бесценными произведениями искусства.
- Я повсюду вожу их с собой. Частичка дома всегда при мне. Вы цените китайскую керамику?
- Ценю? Можно сказать, да, хотя почти ничего о ней не знаю. Но в любом случае наслаждаюсь красотой, ваше величество. Вашей - прошу прощения за неуклюжий комплимент - в том числе. Знакомство с вами для меня большая честь.
- Как с членом королевской семьи или как с бывшей кинозвездой?
- Как с бывшей актрисой.
Быстрый взгляд, короткий кивок головы.
- Вы очень любезны. Может быть, вы почувствуете себя более раскованно, если мы отбросим формальности? Пожалуйста, называйте меня именем, которое я носила в бытность киноактрисой. Джойс Стоун.
Савидж изобразил изящный кивок.
- Мисс Стоун.
- О, да у вас зеленые глаза.
- Ничего особенного, глаза как глаза, - откликнулся Савидж.
- Наоборот. Просто замечательно. Хамелеоний цвет. Ваши глаза и одежда одного цвета. Серый пиджак. Голубая рубашка. Не очень внимательный информатор сказал бы, что ваши глаза…
- Серо-голубые, но никак не зеленые. Вы проницательны.
- А вам известны чудесные свойства света. Вы искусно пользуетесь этим.
- Это полезно в моей работе. - Савидж повернулся к картинам на стене. - Изумительно. Если не ошибаюсь, "Кипарисы" Ван Гога совсем недавно были проданы на аукционе "Сотби". Неизвестный покупатель заплатил за нее весьма значительную сумму.
- Не помните, сколько именно?
- Пятнадцать миллионов долларов.
- И теперь вам известен таинственный покупатель.
- Я, мисс Стоун, имею дело с информацией, не подлежащей разглашению. Если бы я не умел хранить тайн, то завтра же остался бы без работы. Все, что вы говорите, для меня словно исповедь. А я сам - ваш священник.
- Исповедь, священник? Надеюсь, это не означает, что я не могу предложить вам выпить?
- Пока я на вас не работаю, можете.
- Но я предполагала, что вы пришли сюда для того, чтобы взяться за дело, которое…
- Я здесь, чтобы выслушать вас, - вежливо напомнил Савидж. - Пока меня не наняли.
- С вашими-то верительными грамотами? Я уже заранее решила вас нанять.
- Прошу прощения, мисс Стоун, но я здесь для того, чтобы выяснить, захочу ли я принять ваше предложение.
Чудо-женщина пристально изучала лицо Савиджа.
- Так, так. - Теперь она смотрела на него в упор. - Обычно люди считают за честь работать на меня.
- Я не собирался вас обидеть.
- Разумеется. - Она подошла к дивану.
- Если вы, мисс Стоун, не против…
Она вскинула брови.
- Лучше бы вам сесть вот на этот стул. Диван слишком близко к окну.
- К окну?
- Или позвольте мне задернуть шторы.
- Ага, теперь поняла. - В ее голосе звучало любопытство. - Но так как я очень люблю солнечный свет, то лучше сяду туда, куда вы мне предложили. Скажите, а вы всегда так защищаете людей, на которых не собираетесь работать?
- Сила привычки.
- Интригующая привычка… мистер… Боюсь, что позабыла ваше имя.
Савидж усомнился в этом. Эта женщина, похоже, помнила абсолютно все, что хотела помнить.
- Это совершенно не важно. То имя, которое я вам назвал, - вымышленное. Обычно пользуюсь псевдонимом.
- Тогда как же мне вас представлять в обществе?
- Никак. Если мы придем к соглашению, вы не должны привлекать ко мне внимание.
- На людях. Но как же мне вас называть приватно?
- Савидж.
- Простите, не поняла…
- Это псевдоним.
- Вы получили его, служа в организации "Моя Воля"?
Савидж не выразил удивления.
- Название вашего подразделения - это акроним, не правда ли? Море, Воздух, Земля. Морская пехота Соединенных Штатов, более известная как СИИЛз - Морские Котики.
Савидж с трудом подавил желание нахмуриться.
- Я вам уже говорила, что нахожу ваши верительные грамоты впечатляющими, - продолжала женщина. - Привычка пользоваться псевдонимом свидетельствует о том, что секретность для вас превыше всего. Но, проявив настойчивость, я кое-что о вашем прошлом все-таки узнала. Если я вас как-то встревожила, то хочу особо подчеркнуть - все, что мне известно, останется в тайне. Но… слухами земля полнится. Та помощь, которую вы оказали некоему члену английского парламента в защите его от террористов Ирландской республиканской армии, снискала вам известность в определенных кругах. Этот государственный деятель просил меня еще раз поблагодарить вас за спасение его жизни. Итальянский финансист также безмерно благодарен вам за возвращение его похищенного сына. Западногерманский промышленный магнат считает, что его корпорация неизбежно обанкротилась бы, если бы вы не обнаружили его соперника, крадущего их технические разработки.
Савидж молчал.
- Не надо скромничать, - проговорила женщина.
- Вам тоже. Информаторы у вас превосходные.
- Это одна из привилегий королевских фамилий. Восхищение итальянского финансиста было особенно впечатляющим. Вот его-то я и спросила, как с вами можно связаться. Он снабдил меня номером телефона - в моей прошлой жизни мне сплошь и рядом приходилось иметь дело с этими людьми - вашего агента.
- Надеюсь, вам неизвестно его имя.
- Непосредственно с ним я не говорила. Только через посредников.
- Хорошо.
- Теперь о деле.
- Еще одно мое правило, мисс Стоун. Не стоит вдаваться в подробности сейчас и здесь.
- Но нас никто не сможет подслушать. Здесь нет никаких подслушивающих устройств, микрофонов…
- А почему вы так уверены?
- Телохранители только сегодня утром проводили проверку.
- Именно поэтому я повторяю…
- Чтобы я не вдавалась в подробности? Мои телохранители не внушают вам доверия?
- Да нет, почему же, внушают.
- Похоже, что как-то не очень.
- Я не любитель критиковать.
- Еще одно весьма похвальное правило. Ну, что же, Савидж. - Ее улыбка была подобна сиянию бриллиантовых серег. Она наклонилась вперед и коснулась его руки. - Не хотите ли осмотреть местные достопримечательности?
Глава 4
Черный "роллс-ройс" вырулил из потока машин и остановился на овальной автостоянке. Савидж с двумя телохранителями - третий остался в отеле присматривать за номером - вышли из машины. После того как охранники рассекли толпу, чтобы устроить в ней коридор для Джойс Стоун, она легко выскользнула из салона, попав в "клещи" телохранителям.
- Покатайтесь в округе. Мы вернемся примерно через час, - сказала Джойс шоферу, и "ролле" влился в ноток уличного движения.
Затем она обратилась к Савиджу:
- Вы продолжаете меня удивлять.
- Да?
- В отеле не позволили мне сидеть у окна, но ни словом не обмолвились по поводу выхода на публику.
- Быть знаменитостью вовсе не означает быть отшельницей. Пока вы не оповещаете всех вокруг о своем дневном расписании, умелый водитель вполне сможет уйти от любого преследования. - Савидж кивнул в сторону потока машин. - Особенно в Афинах. К тому же вы умеете одеваться так, чтобы не привлекать внимания. Возвращаю вам комплимент, которым вы наградили меня, - вы легко приспосабливаетесь к окружающей обстановке.
- Этому я научилась в бытность актрисой. Одна из самых трудных ролей - выглядеть вполне заурядной…
Перед тем как отправиться на прогулку, она сменила юбку-брюки и блузку от дизайнера на потертые джинсы и мешковатый серый свитер с высоким ворогом "хомутом". Бриллианты оставила в отеле. Часы тоже сменила на обыкновенный "таймекс". Пыльные "рибоки" на ногах. Бросающиеся в глаза белые волосы спрятаны под соломенной шляпой с огромными, опушенными вниз полями.
И хотя прохожие останавливались поглазеть на "роллс", они почти не обращали внимания на выпорхнувшую из него женщину.
- С этой своей ролью вы справляетесь блестяще, - похвалил ее Савидж. - Посмотрев на вас сейчас, ни один продюсер не даст вам сыграть даже в массовке.
Она с издевкой изобразила реверанс.
- Тем не менее я должен высказать еще одно предложение, - продолжал Савидж.
- Я знала, что оно не замедлит появиться.
- Прекратите разъезжать в "роллсе".
- Но мне это нравится!
- Ну и прекрасно. Держите его для особых случаев, а для повседневного пользования купите добротную, но ничем не приметную машину, которую, естественно, придется слегка модифицировать.
- Разумеется.
- Пуленепробиваемые стекла. Тонированное стекло заднего обзора. Бронированная сталь обшивки.
- Разумеется.
- Не иронизируйте, мисс Стоун.
- Я и не думаю иронизировать. Просто мне нравятся люди, получающие удовольствие от своей работы.
- Удовольствие? Для меня это не забава. Я обеспечиваю людям безопасность.
- И у вас ни разу не случилось осечки?
Савидж колебался. Застигнутый врасплох, он почувствовал, как на него надвигаются стеной мучительные воспоминания. Блеск меча, фонтан крови.
- Случилось, - наконец вымолвил он. - Однажды.
- Поразительная откровенность.
- Только однажды. Вот почему я столь скрупулезен: чтобы не оступиться вновь. Но если моя откровенность заставляет вас сомневаться в моей…
- Напротив. Моя третья кинокартина оказалась провальной. Конечно, я могла сделать вид, что ничего не произошло, но я трезво оценила случившееся и извлекла из него урок. И завоевала "Оскара" только потому, что выкладывалась на съемках до предела. В семи предшествующих фильмах.
- Жизнь - не кино.
- А смерть? Видели бы вы рецензии на тот мой третий фильм. Меня просто похоронили.
- Нас всех когда-нибудь похоронят.
- Вам что, в могилу хочется? Прекратите это, Савидж.
- А вам никто никогда не говорил, что есть жизнь?
- Секс? Этому я научилась довольно рано. Смерть? Для этого существуют люди, подобные вам. Чтобы оттягивать ее приход насколько возможно.
- Да, верно, смерть, - произнес Савидж. - Враг.
Глава 5
Они направились вслед за группой туристов к западному склону Акрополя. Это был единственный туристический маршрут с относительно пологим склоном. Минуя пихты, они достигли каменного входа, известного как "Прекрасные Врата".
- Вы бывали здесь прежде?
- Несколько раз, - ответил Савидж.
- Я тоже. Интересно: вас приводили сюда те же самые причины, что и меня, или нет?
Савидж ждал от нее пояснения.
- Руины учат. Учат тому, что в этом мире ничто - будь то богатство, слава, власть - не вечно.
- "Рассказывал мне странник, что в пустыне…"
Она живо повернулась к нему.
- Шелли. "Озимандия".
- Я очень хорошо учился в средней школе.
- Но не уточняете, в какой именно. Это будет, как всегда, далеко от правды, мне пора привыкать. А продолжение стиха помните?
Савидж пожал плечами.
- "Все рушится. Нет ничего быстрей
Песков, которым словно не пристало
Вокруг развалин медлить в беге дней".
- Шелли присуще удивительное чувство слова. Будь он японцем, писал бы, наверное, прелестные хокку.
- Телохранитель, цитирующий стихи?
- В сущности, мисс Стоун, я не совсем телохранитель. Понимаете, я ведь не просто стараюсь кого-то от чего-то уберечь, прикрыть собою. Мои функции значительно шире.
- Кто же вы в таком случае?
- Организатор защиты, или главный защитник. Вот, к примеру, Шелли, ведь, кроме столь дивно описанного песка, его стихотворение напоминает мне о…
Савидж указал на ступени, по которым они поднимались. Мрамор подвергался на протяжении веков разрушительному воздействию не только времени, но и ступавших по нему сначала многочисленных иноземных полчищ, а затем - нескончаемого потока туристов, но более всего он пострадал от выхлопных газов.
Они проходили через Пропилеи, полуразрушенная широкая мраморная дорожка была покрыта деревянными изгибами. Они миновали пять портиков, поднимаясь все выше и выше, достигнув наконец площадки, откуда вправо и влево расходились две тропинки.
После изнурительной летней жары в сентябре установилась приятная теплая погода, а вместе с ней в Афины хлынули туристы. Вот и сейчас, группами и поодиночке, они пробегали мимо Савиджа и Джойс с выпученными глазами, едва переводя дух после крутого подъема. Некоторые фотографировали Браронию и менее впечатляющий Дом Арефорроя.
- Прикажите своим людям следовать за нами, - сказал Савидж. - Я буду наблюдать за тем, что происходит впереди.
Повернув направо, они прошли к обширному прямоугольному Парфенону, который в древние времена являлся храмом, посвященным Афине, греческой богине мудрости и справедливой войны. В 1687 году конфликт между оккупантами привел к тому, что венецианцы взорвали турецкий склад боеприпасов, находившийся в Парфеноне, в результате чего была уничтожена значительная часть памятника, были разрушены колонны и большая часть крыши. Восстановительные работы не закончены и по сей день. Великолепные дорические колонны были в лесах. Внутрь храма, дабы уберечь его от дальнейшего разрушения, посетителей не пускали.
Савидж поспешил отвернуться от туристов, подходивших к крутому южному склону Акрополя. Облокотившись на упавшую колонну, он смотрел на раскинувшиеся внизу Афины. Утренний бриз утих. Несмотря на безоблачное голубое небо снова начал наползать смог.
- Вот здесь, не опасаясь быть подслушанными, мы можем поговорить. Мисс Стоун, причина, по которой я не был уверен, что смогу на вас работать…
- Но вы еще не знаете, зачем вы мне понадобились!..
- …заключается в том, что организатор защиты, или главный защитник, является одновременно и слугой и хозяином. Вы сами распоряжаетесь своей жизнью - определяете, куда желаете пойти и чем заняться, но ваш защитник решает, каким образом вы попадете в нужное вам место и какие меры предосторожности при этом следует соблюдать. Но вы обладаете репутацией властной женщины. Поэтому я не уверен, что вы готовы подчиняться приказам человека, которого сами же наняли.
Она, вздохнув, пристроилась рядом с ним.
- Если проблема только в этом, то можно считать, что ее не существует.
- Не понял.
- Речь идет не обо мне. В беде оказалась моя сестра.
- Поясните.
- Вы о ней что-нибудь знаете?
- Рейчел Стоун. Десятью годами младше вас. Тридцать пять лет. Была замужем за сенатором из Новой Англии, баллотировавшимся на пост президента и погибшим от пули неизвестного убийцы. Вдова политика и сестра кинозвезды, она оказалась в числе наиболее заметных и привлекательных женщин нашего времени. За ней принялся ухаживать греческий корабельный магнат. В прошлом году они поженились.
- Поздравляю. Домашнее задание выполнено на "отлично".
- Вы тоже заслуживаете "пятерку".
- Этот брак очень смахивает на Парфенон. Развалины. - Джойс Стоун порылась в скромной сумочке из гобелена, извлекла из нее пачку сигарет и стала закуривать. - Вы не джентльмен, - резко бросила она Савиджу.
- Потому что не поднес вам зажигалку? Я ведь только что объяснил вам: когда дело касается защиты, вы становитесь служанкой, а я хозяином.
- Чушь какая-то.