В прихожую из кухни вышел дядька в одной майке и спортивных трико и шлепанцах, с большим животом и бутербродом в одной руке и большущей кружкой в другой. А на кружке крупными буквами написано: "Папа". Из-за его спины тут же выглянули две маленькие девочки с косичками, наверно первоклашки и коротко стриженый малыш дошколенок. Все вместе они уставились на нас.
– Вот эти ребята ищут нашего соседа Игоря, ты не поможешь им?
Пузатый сосед посмотрел на нас и вдруг улыбнулся:
– Вот это да!
– Вот и я говорю, – сказала соседка. – Может, ты чего знаешь?
– А чего я знаю? Игорек мне не докладывает о своих делах.
– У тебя, кажется, его мобильный был? – опять спросила соседка.
– Кажется, был, – согласился сосед Вася и пошел в кухню.
Мы переглянулись. Вот это удача! А маленький мальчик показал нам язык, и его сестренки захихикали.
– А ну! – цыкнула на них мать. Но девчонки ее нисколько не испугались и продолжали хихикать, а мальчишка довольный, что его поддержали, стал строить нам рожи. Я не выдержал и засмеялся. Смотрю, а Димка тоже улыбается, но смотрит туда, куда ушел сосед Вася.
Тот вернулся с мобильным телефоном и показал Диме номер, тот быстро достал свой и начал нажимать кнопки, затем приложил к уху. И все мы замерли. Даже девочки перестали хихикать, только мальчишка продолжал строить рожи.
– Аппарат временно недоступен, – разочарованно сказал Дима.
Я вздохнул:
– Попробуй еще раз.
Димка попробовал и опять сказал:
– Аппарат временно недоступен.
А женщина сказала:
– У него всегда так. И дома телефон отключен за неуплату, и на мобильный ему не дозвониться. Однажды у него трубы в квартире потекли, так мы три дня его найти не могли. Соседи нижние чуть дверь тогда не взломали.
– Три дня! – ахнул я и посмотрел на Диму. – Что же мы сюда три дня будем ходить?
– Если надо, будем, – сказал Димка твердым голосом.
– Правильно! – сказал дядя Вася. – Молодец, парень. Как тебя звать?
– Я Дима, а это мой брат Леша.
– А фамилия ваша? – тут же спросила жена дяди Васи.
Дима опустил голову и сказал:
– Коржики мы.
Некоторое время все молчали. Затем дядя Вася сказал:
– Вот что, братцы. Игорька найти бывает нелегко. Вечно его где-то носит. Попробуйте поискать его у родителей. Они на улице Гагарина живут. А здесь пока оставьте записку, что вы приходили. Игорь если заявится, будет знать, что его сыновья ищут. Правильно я говорю, Клара?
Вот ведь какая штука! Оказывается у этого Игоря и родители есть, и живут они на улице Гагарина. А ведь это наш второй адрес. Там ведь тоже улица Гагарина. А женщину, оказывается, Кларой зовут.
Тут Димка подошел к дяде Васе и спросил его тихим голосом:
– Откуда вы знаете, что мы его сыновья? Мы вам ничего про это не говорили.
Дядя Вася смутился и несколько раз кашлянул, потом пробормотал:
– Так тут и дураку ясно. Чего гадать то? Вас же всех на одной фабрике клепали и на одном станке.
– Ты бы лучше глупости не молол, – прервала его жена Клара, – а лучше бы дал мальчикам бумагу для записки и ручку.
– Это можно! – сразу обрадовался дядя Вася и пошел уже не в кухню, а в другую комнату. – Вот ведь дела какие делаются? Ай да Игорь! Игорек!
Затем он вернулся с листком бумаги и красным фломастером.
– Подойдет?
– Спасибо, – сказал Дима.
– Ты садись, – тетя Клара придвинула Димке пуфик.
Мой брат сел и долго что-то писал крупными буквами. А мы все на него смотрели. Мальчишка увидел, что все вокруг вдруг стали серьезными, перестал кривляться и залез на руки отцу. Затем Димка отдал фломастер дяде Васе, а сам встал и вытащил изо рта кусок жевательной резинки. Он ее достал из кармана и разжевал, как только начал писать.
Мы вышли из квартиры приветливых соседей, и мой брат прилепил с помощью резинки листок к двери, на которой была цифра двадцать шесть. На листке было написано:
Согласно статье номер семь Конвенции о правах ребенка "Ребенокимеет право знать своих родителей и право на их заботу".
А внизу стояла подпись:
Дима и Леша Коржики.
– Спасибо вам большое, – сказал Дима добрым соседям нашего не найденного папы. – Пошли, Леха.
Он взял меня за руку, и мы пошли к лифту. Соседи смотрели на нас. Открылась дверь лифта, и мы вошли.
– Подождите! – вдруг позвала тетя Клара. – А как же адрес родителей Игоря?
– У нас есть! – крикнул я.
И двери за нами закрылись.
12 Близкие родственники
Уже на улице, как только мы вышли из подъезда, зазвонил Димкин мобильник. Звучала мамина мелодия, которая почему-то называлась: "Служебный роман".
– Але! Мама! – заговорил Дима. – Мы гуляем. С Лехой. Что? За домом. Нет, еще не ходили обедать. Не хочется. Попозже. Ладно. Привет от Лешки.
– Мама тебя целует, – сказал он, убирая телефон в карман.
Мама всегда меня целует, когда говорит с Димкой, и Димку, когда говорит со мной.
– Куда теперь? – уныло спросил я.
И тут к нам подошли двое мальчишек. Они были старше нас, и лица у них были не очень веселые.
– Слышь, малый, – сказал один из них, обращаясь к Диме, – тут одному пацану срочно позвонить надо. Одолжи мобилу.
– Не могу, – сказал Дима.
Мальчишка прищурился и скривил губы:
– Ты чего, не свой что ли? Или плохо понял?
Тут я встал перед Димкой и грозно сказал:
– Это ты не понял! С чего мы тебе должны мобилу давать? Ты что ли за него деньги платил?
Мы с Димкой очень хорошо знали, что означает, когда вот так вот подходят большие пацаны и просят дать им позвонить сотовый телефон. Это значит, что потом ты его уже не увидишь. А наш телефон очень дорогой. Мама на него полгода деньги копила, чтобы Димке на день рождения подарить. И чтобы мы его кому-то отдали?
Другой мальчишка схватил меня за воротник, но тут же получил от Димки такой удар кулаком в ухо, что сразу же завизжал, как резанный.
– Вы чего, чокнутые? – Это первый пацан побледнел и сделал шаг назад. – Давно не получали?
Я заорал, как бешенный, нагнулся, и ринулся на него головой вперед. Голова у меня большая и круглая и очень крепкая. В драке я ей всегда пользуюсь. Но он успел схватить меня за голову, и я успел ударить его в грудь. Он замолотил по моей спине. А Димка сшиб его сбоку, и мы налетели на этого малолетнего бандита вдвоем.
Мы с Димкой никогда не боимся драться, а если обижают кого-то из нас, то берегись. Никому спуску не будет. Пусть против нас хоть весь двор встанет. И это все знают. Так что к нам уже давно никто не пристает. Ни во дворе, ни в школе.
Но тут к этим двум пришла неожиданная помощь. Какой-то дядька схватил нас за шиворот и оттащил в сторону. Смотрим, а это дядя Вася. Только уже в пальто и ботинках. И когда это он успел одеться?
– Вы чего это, Коржики, тут войну устроили? – спросил он.
– А чего они? – пробормотал я.
– А это ты, Колька? Опять к маленьким пристаешь?
– Да я просто попросил телефон одолжить. Мне позвонить надо срочно.
– Каждый имеет право на личную собственность! – выкрикнул Димка. – И на ее защиту. Знаем мы таких! Возьмут, а потом с пушкой не отнимешь.
– Это верно, – усмехнулся дядя Вася. – Я тебя, Колька, сейчас в милицию сдам за попытку ограбления. Я все с балкона видел.
– У вас доказательств нету! – выкрикнул Колька.
И они как побежали.
– Да, парни. Ну, вы даете! – сказал тогда дядя Вася. – Я все больше и больше вас уважаю. Первый раз вижу, чтобы этому оболтусу кто-то отпор дал. Вы сейчас куда? На остановку?
– Да, – ответили мы.
– Я вас провожу. А то к вам опять кто-нибудь пристанет. Или Колька дружков приведет. С него станет. Тоже парень от рук отбился. Отца нет, вот хулиганом и растет. А вы то, небось, не хулиганы?
Мы ничего не сказали.
– Ладно, пошли.
И он проводил нас до самой троллейбусной остановки и дождался нашего троллейбуса. А перед этим дал нам десять рублей на билеты.
– Не надо! – воскликнул Димка. – У нас есть.
– Бери, бери! – велел дядя Вася. – Вырастешь, отдашь с первой получки.
Пришлось взять, чтобы не обижать человека.
Дальше мы поехали на улицу Гагарина. В этот раз мы ехали без происшествий. Больше никто к нам не приставал. Но на всякий случай мы не стали садиться на передние места, а встали у заднего окна, где поручни. Там тоже интересно. Можно смотреть, кто едет позади. А еще можно играть в номера. Очень интересная игра. Кто заметит в номере машины две одинаковые цифры, тот их называет и забивает себе. Кто больше назвал, тот выиграл. В этот раз выиграл я, забив пять машин. А Димка вообще только один номер заметил. Как, объясняла Катя, мы доехали до памятника первому космонавту, вышли и нашли нужную нам улицу. И почти сразу увидели дом номер пятьдесят три.
Это был большой и красивый кирпичный дом, весь первый этаж которого занимали магазины с большими и яркими вывесками и витринами. Магазинов здесь было наверно десять, а может и больше.
– Класс! – сказал я. – Вот бы в таком доме жить. Правда, Дим?
Дима ничего не ответил. Он о чем-то думал.
– Спорим, его здесь тоже нет, – сказал я тогда.
– Может, и нет, – согласился Дима. – Но проверить надо.
И мы пошли проверять. В этот раз мы уже шли смелей, и ноги наши вели себя нормально. Мы обошли дом и вошли во двор. Двор тоже был очень хороший. Большой, просторный с отличной детской площадкой. Тут были и горки и качели и всякие спортивные штуки. Я еще раз захотел жить в доме, где есть такой двор. Больше всего на свете я люблю качаться на качелях. Мне всегда очень обидно видеть дворы, в которых стоят качели, потому что в нашем дворе их нет. Как назло. Приходится вечно ходить по чужим дворам.
– Пойдем, покатаемся! – стал я просить Диму. – Немножко.
Я думал, что Димка не разрешит, и даже приготовился с ним спорить, но он неожиданно согласился. Мы пошли на качели, их как раз была пара, и целых полчаса качались, так что у меня даже слегка голова закружилась. Пока мы качались, опять позвонила мама и спросила, как у нас дела. Дима заверил ее, что все путем, что домой мы еще не собираемся и есть не хотим, потому что купили пирожки и пепси и поели в нашем кафе "Планета". Когда он это сказал, я сразу захотел есть, но Димка сказал, что он кушать не хочет. Как только он это сказал, я тут же тоже расхотел есть. И мы стали качаться дальше. А чтобы качаться было не очень скучно, мы играли в города. Но Дима играл невнимательно и часто задумывался. Приходилось его окрикивать.
Я качался и видел, как мой брат не сводит глаз с первого подъезда и смотрит на каждого человека, который в него входит или выходит. Но людей в этом доме было немного. Во всяком случае, за все время вышло всего два человека, и вошел один. И никто из этих людей даже далеко не был похож на нашего папу.
– Все, пошли, – сказал, наконец, Дима.
Я нарочно долго останавливал качели. Даже не останавливал, а просто перестал их раскачивать и лишь ждал, когда они сами перестанут качаться. Они все же остановились. Я неохотно слез с качелей и подошел к брату. Он взял меня за руку, словно боялся, что я убегу, и мы пошли к первому подъезду.
– Как же мы войдем? – спросил я, когда мы увидели на дверях подъезда не домофон, а кодовый замок. – Надо было с кем-нибудь войти. А так придется ждать. Только люди очень редко здесь ходят.
– Ерунда, – сказал Димка и стал нажимать все кнопки подряд. – Сейчас угадаем.
К моему великому удивлению очень скоро раздался щелчок, и дверь открылась. Дима самодовольно улыбнулся:
– Учись, пацан, пока я жив.
Он очень любит мне это говорить.
И мы вошли в подъезд. Лифта здесь не было, потому что дом был пятиэтажный, и мы стали подниматься пешком. Я снова начал волноваться. Вот уж никак от себя такого не ожидал. Надо же, какой я, оказывается, волнительный.
Вот и десятая квартира. На четвертом этаже. Красивая деревянная дверь. Красная большая кнопка. Димка вдохнул воздуха и нажал. Раздался длинный звонок. Затем послышались шаги, и тихий голос спросил из-за двери:
– Кто там?
Мы почему-то растерялись и не ответили.
– Кто там? – опять спросили за дверью.
– Это мы, – сказал тогда тоже тихим голосом Дима.
– Кто мы?
– Коржики.
Дверь открылась, и на нас уставился какой-то пожилой гражданин в халате и в очках. Надо же, как взрослые мужчины любят халаты. Я раньше почему-то думал, что в халатах только женщины гуляют. А тут и Петр Васильевич в халате дома ходит и этот вот. В руке у гражданина в халате была свернутая в трубку газета.
– Вы за макулатурой? – спросил он, глядя на нас из-под очков.
Дима сделал шаг вперед:
– Нет, мы не за макулатурой. Сейчас каникулы, и макулатуру никто не собирает. Мы ищем одного человека. Его зовут Игорь. Он случайно не у вас?
Человек в халате вздрогнул и сделал шаг назад.
– Ирина! – вдруг закричал он. – Ирина! Выйди, пожалуйста!
– Что такое? – раздался из глубины квартиры строгий женский голос.
Вслед за голосом вышла немолодая женщина в длинном и очень ярком халате. Почему-то она напомнила мне мою учительницу. Она тоже была в очках, а на голове у нее была большая башня из рыжих волос.
– Это вот они, – как-то жалобно сказал мужчина и смял в руках газету. – Ищут Игоря. Я знал, что это когда-нибудь произойдет.
– Что такое? – переспросила женщина и тоже поглядела на нас из-под очков.
– Не надо стоять в подъезде, – вдруг воскликнул халатный гражданин и как-то весь засуетился. – Не надо. Кто-нибудь может увидеть. Заходите быстрее!
Мы зашли и оказались в очень большой прихожей. Я таких прихожих никогда в жизни не видел. Она была почти как наша комната, и в ней даже стояли два кресла и диван. Хозяин квартиры поспешил закрыть за нами дверь и даже повесил цепочку.
– Нам нужен Игорь Коржик, – снимая шапку, сказал Дима. Глядя на него, я тоже снял шапку. Мама нам всегда говорит, что мальчики в помещении должны снимать шапки. – Нам сказали, что он может быть у вас.
– Зачем вам нужен мой сын? – спросила женщина и вдруг схватилась за лицо ладонями и села на стул. – Боже мой!
– Значит, ты думаешь то же, что и я? – спросил мужчина.
– Это они, – устало сказала его жена.
Тут до меня вдруг стало доходить. Раз эти мужчина и женщина родители Игоря, а Игорь наш отец, то выходит, что они… наши дедушка и бабушка. И, кажется, они тоже догадываются, что мы их внуки. Тогда не удивительно, что они так удивлены.
От этой мысли я даже рот открыл. А женщина, которую так же, как и мою маму, звали Ириной, поглядела на меня, потом на Диму и вдруг резко спросила:
– Кто вас послал?
– Никто! – ответили мы хором и поглядели друг на друга. У нас так иногда получается. И мы всегда в таких случаях очень радуемся и сразу загадываем желание. Но в этот раз было совсем невесело. Наоборот мы оба смутились и от смущения заулыбались, как дураки.
– Так не бывает! Такие маленькие дети без указаний взрослых ничего не делают. Вас кто-то послал. Это ваша мать?
Последний вопрос прозвучал так нехорошо, что мы сразу улыбаться перестали.
– Погоди, Ирина! – вдруг вмешался в разговор мужчина, который предположительно, наш дед. – Кажется, ты не с того начинаешь.
– То есть, как это не с того?
– Помолчи, пожалуйста. Как вас зовут, мальчики?
Я посмотрел на Димку. Он был какой-то не такой, как всегда. Покраснел, глаза у него стали темными, а веснушки побелели.
– А разве вы не знаете, как нас зовут? – спросил он.
Я удивился. Зачем Дима спрашивает такие вещи? Откуда эти люди могут знать, если видят нас в первый раз в жизни.
Хозяин опять стал внимательно смотреть на нас из-под очков, затем он снял очки и спрятал их в карман халата.
– Ирина, – жалобно сказал он, – я действительно не могу вспомнить их имена. Наверно ты помнишь?
Женщина по имени Ирина продолжала сидеть, схватившись за лицо руками.
– Ты бы хоть помолчал, – зло произнесла она. – Это Дмитрий и Алексей.
Очень это непривычно прозвучало. Нас так никогда не называют. По взрослому.
– Дмитрий и Алексей, – повторил муж. – Дмитрий и Алексей. Конечно. Как же я мог забыть?
Я смотрел на него и тоже удивлялся. Если он на самом деле наш дедушка, и знает, что мы есть, как же он даже имена наши не помнит. Разве такое возможно? Хотя, если человек нас никогда не видел…
– И что же вам надо? – это уже спросила Ирина.
– Мы ищем папу, – тихо, но твердо сказал Дима. Я почувствовал, как он с силой сжал мою руку. Мне даже слегка стало больно. Но я ничем не показал этим людям, что мне больно. Я даже не поморщился. И сердце у меня опять сильно стучало.
Стало так тихо, что было даже слышно, как где-то в комнатах тикают часы.
– Рано или поздно это должно было произойти, – вдруг сказал наш только что найденный дед. – Рано или поздно это должно было произойти.
– Что ты заладил, как попугай! – взорвалась его жена. – Нет, от Иры я этого не ожидала.
Когда она произнесла имя нашей мамы, я понял, что все, теперь уже все точно. Это наши бабушка и дедушка. Настоящие. И их сын наш отец. И нам они не рады.
– Мама тут не при чем, – тут же сказал Дима. – Это все я.
Бабушка уставилась на него:
– Что ты? Ну что ты?
– Я решил найти папу, – сказал Дима. – Мама, наоборот не хочет, чтобы мы общались. У нас даже его фотографий в доме нет. А Леша и лица его не знает. Но это неправильно. Мы должны знать его, а он нас. Это наше право.
Бабушка всплеснула руками:
– Боже мой! Они уже заявляют о своих правах! Мне сейчас будет плохо. Юра! Что ты молчишь?
Вот теперь мы узнали, как зовут нашего деда.
– А что я должен говорить? Что? И вообще, может, хватит стоять в коридоре? В конце концов, мы можем пройти в зал. Я еще никогда не чувствовал себя так скверно. Пройдите, ребята.
– Мы не пойдем в зал, – сказал Дима. – Просто скажите, где наш папа, и мы уйдем. Мы были у него дома, но соседи сказали, что его не было три дня. Они сказали, что он может жить у вас.
И тут опять зазвонил Димкин мобильник. Мы все, кто здесь был, вздрогнули, как будто услышали что-то ужасное. Дима взял трубку и приложил ее к уху:
– Да, мама, все хорошо. Нет, мы еще не дома. Скоро будем. В одном месте. Потом скажу. У меня зарядка заканчивается.
Наши дед и бабка смотрели на Диму и даже перестали дышать. Мне показалось, что они чего-то испугались. В общем, вид у них был такой, словно они сделали что-то нехорошее, и их за этим делом застали.