Боб свернул на обочину и остановился. Он увидел в зеркале, что полицейский автомобиль остановился позади него, чуть левее. Полицейский вышел из машины с блокнотом в левой руке. Значит, правая рука свободна, тут же понял Боб, чтобы в случае необходимости выхватить револьвер. На заднем сиденье Ленни предупредил пленника, что случится, если он издаст малейший звук.
– Добрый вечер, сэр, – сказал полицейский, обращаясь к Бобу. – Я не знаком с правилами дорожного движения в Оклахоме, но у нас не принято менять полосы движения, как это сделали вы. Предъявите водительское удостоверение и технический паспорт, пожалуйста. – Его черный мундир с серебряным кантом напомнил Леониду немецких эсэсовцев, но он знал, что сейчас не время думать о таких вещах. Нужно проявить вежливость, решил он, признать ошибку, взять из рук полицейского уведомление о штрафе и ехать дальше. Он передал полицейскому свои документы и увидел, что тот начал заполнять бланк штрафа. Может быть, стоит извиниться?
– Мне очень жаль, что так получилось, я подумал, что выезд на правой стороне, и потому…
– Именно по этой причине мы и тратим столько денег на дорожные знаки, мистер Тейлор. Здесь указан ваш теперешний адрес?
– Да, сэр. Как я уже сказал, я сожалею о случившемся. Если вы оштрафуете меня, поступите правильно. Я это заслужил.
– Далеко не все нарушители правил дорожного движения признаются в этом, – с одобрением заметил полицейский. Вообще-то такой вежливый нарушитель попался ему впервые, и он решил посмотреть, как выглядит этот воспитанный человек. Полицейский взглянул на фотографию на водительском удостоверении и наклонился, глядя в окно, чтобы убедиться, что это тот же мужчина. Он осветил фонариком лицо Боба. Лицо то же самое, но… что за странный запах в машине?
Слезоточивый газ, понял полицейский через мгновение и обвел лучом фонаря сидящих внутри. Обычные люди, двое впереди и двое сзади, но у одного из последних что-то похожее на военный мундир…
Грегори подумал, что его жизни может угрожать опасность, и мысленно вознес молитву, надеясь, что полицейский проявит бдительность.
Полицейский вдруг заметил, что один из сидящих сзади – тот, что в военном мундире, – беззвучно произнес одно слово: "Помогите!" Он не встревожился, просто заинтересовался, но мужчина на переднем правом сиденье неожиданно шевельнулся. Полицейский мгновенно насторожился. Его правая рука скользнула к револьверу и расстегнула кобуру.
– Всем выйти из машины, по одному – быстро!
Он с ужасом увидел пистолет. Тот появился, словно по мановению волшебной палочки, в руке мужчины в правом углу заднего сиденья, и, прежде чем он успел достать свой револьвер…
Рука майора Грегори метнулась вверх, опоздала, но он успел ударить локтем и не дал Ленни прицелиться.
Полицейский удивился, что ничего не услышал, кроме возгласа на непонятном ему языке, но, когда он осознал это, его челюсть уже разлетелась в белом облачке, которое он скорее услышал, чем почувствовал. Он упал на спину, рука с револьвером, вырвавшая его из кобуры, поднялась вверх, и палец инстинктивно, помимо его воли, нажал на спусковой крючок.
Боб съежился, нажал на газ, и машина рванулась вперед. Передние колеса мгновение впустую вращались на гравии, наконец схватили грунт, и "плимут" поехал, как ему показалось, слишком медленно, удаляясь от звуков выстрелов. На заднем сиденье Ленни, успевший сделать этот единственный выстрел, ударил Грегори рукояткой пистолета по голове. Он идеально наводил ствол, и пуля должна была попасть в сердце полицейского, но вместо этого попала ему в лицо, и он не знал, насколько удачным оказался выстрел. Ленни что-то выкрикнул, но Боб не обратил внимания.
Через три минуты "плимут" съехал с магистрального шоссе. За пределами того места, где произошла дорожная катастрофа, шоссе оказалось относительно свободным. Боб съехал с него на грунтовую дорогу, выключил фары и остановился у трейлера еще до того, как пленник пришел в сознание.
***
Водитель следовавшего позади них автомобиля, увидел полицейского на обочине и остановился, чтобы оказать помощь. Полицейский испытывал страшные муки. У него была разбита челюсть, выбиты зубы, и все лицо залито кровью. Водитель подбежал к стоящей недалеко полицейской машине и связался по рации с участком. Потребовалась минута, пока диспетчер понял, что случилось, но уже через три минуты второй полицейский автомобиль прибыл на место происшествия, а еще через три минуты здесь было уже пять машин. Раненый полицейский не мог говорить, но сумел указать на свой блокнот, в котором были записаны марка автомобиля и номерной знак. Кроме того, у него осталось водительское удостоверение "Боба Тейлора". Для полиции этого было достаточно. По всем полицейским частотам немедленно передали сигнал тревоги – кто-то стрелял в полицейского. Полиция не знала, что преступление было гораздо серьезней, да и знай это, не проявила бы особого интереса,
***
Кэнди удивилась, не застав Эла дома. Ее челюсть все еще ныла от заморозки, и потому из еды она выбрала суп. Но где все-таки Эл? Может быть, ему пришлось задержаться на работе? Кэнди знала, что может позвонить туда, но это было не так уж важно, да и рот болел так, что говорить ей не слишком хотелось.
***
В полицейском участке на Керриллос-роуд компьютеры трудились вовсю. Уже был послан телекс в Оклахому, где сослуживцы-полицейские сразу оценили серьезность совершенного преступления и обратились к собственным компьютерам. И сразу узнали, что Роберту Дж. Тейлору, проживающему по адресу: 1353, Северо-Запад, 108-я улица, Оклахома-Сити, никогда не выдавалось водительское удостоверение ОК 73210, а также что автомобиля "Плимут-рилайент" с номерным знаком XSW-498 не существует. Больше того, не существует и такого номерного знака. Сержант, возглавлявший компьютерно-регистрационный отдел, был крайне озадачен. Когда компьютеры выдали информацию, что номерного знака XSW-498 не существует, он не слишком удивился, такое бывало и раньше, но чтобы совпало все сразу – несуществующий номерной знак, невыдававшееся водительское удостоверение и покушение на жизнь полицейского, – это уж выходило за пределы теории вероятностей. Он снял телефонную трубку и позвонил оперативному дежурному офицеру.
– Капитан, в связи с ранением патрульного Мендозы у нас тут выяснились совершенно непонятные вещи, – сообщил он.
В штате Нью-Мехико расположено множество федеральных территорий, где издавна ведутся в высшей степени секретные работы. Капитан не знал, что случилось на самом деле, но ему было ясно одно – это не рядовое дорожное происшествие. Минуту спустя он говорил по телефону с местным отделением ФБР.
***
Дженнингс и Перкинс приехали в больницу еще до того, как полицейского Мендозу привезли из операционной. В приемном зале собралось столько полицейских, что врачи благословляли небо, что в больнице нет других пациентов, нуждающихся в хирургическом вмешательстве. Здесь были капитан полиции, возглавивший расследование, а также капеллан из полиции штата, полдюжины других полицейских чинов, работавших в той же смене, что и Мендоза, а еще и миссис Мендоза – на седьмом месяце беременности. Наконец, к ним вышел врач и объявил, что раненый находится в удовлетворительном состоянии. Единственный крупный кровеносный сосуд, поврежденный пулей, оказалось легко восстановить. Больше всего пострадали зубы и челюсть полицейского, но через день-другой этим займется специалист по челюстно-лицевой хирургии. Жена Мендозы поплакала, затем ее провели на пару минут к мужу и отвезли домой. А потом пришло время приниматься за работу.
– Он, должно быть, держал пистолет у спины этого парня, – с трудом произнес Мендоза. Проволока, скрепляющая разбитую челюсть, мешала ему говорить. Он уже отказался от болеутоляющего укола, потому что хотел как можно скорее рассказать о происшедшем и был готов ради этого терпеть боль. Раненый был в ярости. – Только в этом случае он мог выстрелить так быстро.
– Фотография на водительском удостоверении соответствует личности ее владельца? – спросила агент Дженнингс.
– Да, мадам. – Пит Мендоза был молодым полицейским и таким ответом невольно дал Дженнингс почувствовать ее возраст. Затем он постарался описать тех двоих, что сидели в машине, и перешел к пленнику.
– Лет тридцати, худой, в очках. На нем форменная куртка – что-то вроде офицерского кителя. Я не заметил знаков отличия, но я не разглядывал его. Прическа, похоже, как у военного. Цвета глаз не скажу, вот только… его глаза странно блестели… Ну конечно, это из-за газа. В машине пахло газом. Может, они брызнули ему в лицо газ "си-эс". Он молчал, только двигал губами, как говорил, понимаете? Мне это показалось необычным, но тот, что сидел справа от водителя, отреагировал… А я вот не успел. Нужно было действовать побыстрее.
– Вы говорите, один из них что-то произнес? – спросил Перкинс.
– Да, тот сукин сын, который стрелял в меня. Я не знаю, что это было. Не по-английски и не по-испански. Только запомнил последнее слово – что-то вроде "мать".
Перкинс кивнул.
– Что это значит? – удивленно спросил капитан.
– Одно из самых крепких русских ругательств, – объяснил Перкинс, взглянув на Дженнингс.
– Господи! – воскликнула она. – Нужно немедленно сообщить в Вашингтон.
– Нам необходимо опознать этого… одну минуту! Грегори! – произнес Перкинс. – Господи! Звони в Вашингтон, Пег. Я свяжусь с директором проекта.
***
Оказалось, что полиция штата действует быстрее всех. Кэнди открыла дверь, когда в нее постучали, и с удивлением обнаружила за ней полицейского. Он вежливо попросил разрешения встретиться с майором Элом Грегори, и открывшая ему дверь молодая женщина ответила, что его нет дома. Едва обезболивающий препарат "отпустил" ее челюсть, как окружающий мир рухнул. Только она успела выслушать страшную новость, как появился начальник службы безопасности "Чайного клипера". В ее присутствии была отдана команда бросить все силы на поиски автомобиля Грегори. Кэнди была так потрясена случившимся, что даже не заплакала.
***
Фотографию мнимого Боба Тейлора с водительского удостоверения передали в Вашингтон. Специалисты контрразведывательной службы ФБР изучили ее, но не обнаружили этого человека в своем каталоге советских разведчиков. Старший оперативный дежурный вызвал заместителя директора ФБР по контрразведке из его дома в Александрии, пригороде американской столицы. Тот в свою очередь оповестил директора Бюро Эмиля Джейкобса, который прибыл в здание Гувера в два часа ночи. Им с трудом верилось, но раненый полицейский опознал без колебаний фотографию майора Элана Т. Грегори. В прошлом русские никогда не совершали актов насилия на территории Соединенных Штатов. Это правило утвердилось настолько прочно, что самые известные советские граждане, обратившиеся с просьбой о политическом убежище в США, могли, если им этого хотелось, жить здесь совершенно свободно и без охраны. Однако то, что было совершено сейчас, являлось чем-то гораздо худшим, чем устранение человека, который в соответствии с советскими законами был предателем, приговоренным к смерти. На этот раз похитили американского гражданина, а для ФБР похищение человека представляет собой не менее серьезное преступление, чем убийство.
Разумеется, все действовали в соответствии с планом. Несмотря на то что такого еще никогда не случалось, эксперты давно разработали оперативный план – в их обязанности входило быть готовыми даже к самому немыслимому. Таким образом, существовала определенная последовательность предпринимаемых мер. Еще до рассвета тридцать опытных агентов ФБР вылетели с базы ВВС Эндрюз. В их составе были члены отборной группы по борьбе с терроризмом. Агенты полевых отделов на всем Юго-Западе на всякий случай сообщили служащим пограничной охраны.
***
Леонид – он же Боб – сидел в одиночестве и пил остывший кофе. Ну почему, думал он, я просто не продолжал ехать вперед и не развернул машину в первом же удобном месте? Зачем понадобилась такая спешка? Почему я волновался, хотя волноваться совсем не следовало?
Вот сейчас пришло время волноваться. В его автомобиле виднелись три пулевые пробоины – две с левой стороны и одна в багажнике. Его водительское удостоверение находилось в руках полиции, а на нем была его фотография.
Да, товарищ, за такие проступки не получить должности преподавателя в академии, решил он. По лицу Боба пробежала мрачная улыбка.
В данный момент он находился в надежном укрытии. Это было все-таки каким-то утешением. Здесь они в безопасности – на один или два дня. Это укрытие, несомненно, было выбрано капитаном Бизариной на случай крайней необходимости – если ей придется скрываться и бежать из страны. Потому здесь не было телефона, и Боб не мог связаться с местным резидентом КГБ. Что, если она больше не приедет? Тогда он будет знать, как поступить, – ему придется пойти на риск и ехать в машине с номерным знаком, известным полиции, – и пулевыми пробоинами! – чтобы украсть достаточно далеко от трейлера другой автомобиль. Он вообразил тысячи полицейских, патрулирующих окрестные дороги с одной лишь целью: найти маньяка, стрелявшего в одного из их товарищей. Как он мог допустить, чтобы все зашло так далеко, пошло под откос!
Он услышал шум приближающегося автомобиля. Ленни по-прежнему сторожил пленника. Боб и Билл взяли пистолеты и выглянули через край единственного окна, выходящего на грунтовую дорогу. Оба с облегчением вздохнули, когда увидели, что это "вольво" Бизариной. Она вышла из машины и сделала несколько условных жестов, показывая, что за ней нет слежки, затем направилась к трейлеру, держа большую сумку в руке.
– Поздравляю: о вас передают во всех телевизионных новостях, – сообщила она. Идиоты – было невысказанным продолжением ее тирады, но это повисло в воздухе подобно грозовому облаку.
– Все не так просто, – ответил Леонид, зная, что лжет.
– Не сомневаюсь. – Бизарина положила сумку на стол. – Завтра я арендую для вас другой автомобиль. Ваш даже отгонять куда-то слишком опасно. Где вы его…
– В двух сотнях метров отсюда, дальше по дороге. Мы загнали его в самую чашу и замаскировали ветками. Его будет трудно заметить даже с воздуха.
– Вот именно, все время имейте это в виду. У полиции здесь имеются вертолеты. Берите. – Она бросила Бобу черный парик. Затем на столе появились две пары очков – одна с простыми линзами, не искажающими изображение, и вторая – с зеркальными. – Вы не испытываете аллергии к гриму?
– Что?
– К гриму, кретин.
– Капитан… – возмущенно начал Боб и тут же замолчал, увидев взгляд Бизариной.
– У вас бледные лица. Если вы не заметили, обращаю ваше внимание на то, что в этом районе многие жители испанского происхождения. Сейчас вы находитесь на моей территории и будете поступать так, как я скажу. – Она сделала короткую паузу. – Я помогу вам уехать отсюда.
– Но эта американка, она знает вас в лицо…
– Разумеется. По-видимому, вы собираетесь устранить ее? В конце концов, мы нарушили одно правило, почему не нарушить и другое? Какой безумец отдал приказ на проведение этой операции?
– Указание поступило из высоких инстанций, – ответил Леонид.
– Насколько высоких? – резко бросила она и поняла все по высоко поднятым бровям. – Шутите!
– Природа приказа, уровень исполнения – "Немедленно", кто, по-вашему, мог отдать такой приказ?
– По-моему, наши карьеры рухнули, и это означает, что мы – да, мы – все исполним. Но я не согласна с убийством своего агента. Пока мы никого еще не убили и не думаю, что в нашем приказе…
– Вы совершенно правы, – громко произнес Боб и одновременно выразительно из стороны в сторону покачал головой. Рот Бизариной приоткрылся от изумления.
– Но это может привести к войне, – тихо заметила она, уже по-русски. Она имела в виду не настоящую войну, а нечто почти такое же страшное – открытый конфликт между агентами КГБ и ЦРУ, чего еще никогда не происходило, даже в странах третьего мира, где обычно наемники одного ведомства убивали наемников другого, причем даже не зная почему. Причина была очевидной. Назначением разведывательных служб является сбор информации, и насилие, без слов признали обе стороны, мешает этой работе. Но если спецслужбы двух стран примутся убивать сотрудников друг друга…
– Напрасно вы не отказались от выполнения такого приказа, – заметила Бизарина после короткого молчания.
– Да, конечно, – кивнул Боб. – В это время года на Колыме природа просто очаровательна – все вокруг сверкает снежным ковром. – Жителю Запала показалось бы странным, что ни один из офицеров КГБ даже не подумал о том, чтобы обратиться к американским властям с просьбой о предоставлении политического убежища и защиты. Это решило бы проблему их личной безопасности. но одновременно означало измену родине.
– Вы можете поступать, как вам хочется, но я отказываюсь убивать своего агента, – заявила резидент и на этом закончила обсуждение проблемы. – Но вас я сумею вывезти из Соединенных Штатов.
– Каким образом?
– Еще не знаю. Скорее всего на автомобиле, но мне придется придумать что-то новое. Может быть, не на автомобиле, а на грузовике, – Бизарина думала вслух. Она знала, что здесь много грузовиков, и женщина за рулем не вызовет ни малейшего удивления. Пожалуй, можно переехать границу в фургоне? Фургоне, нагруженном ящиками… Грегори в одном из них, усыпленный или с заткнутым ртом… может быть, спрятать всех в ящики… нужно выяснить, какова таможенная процедура. Ей еще никогда не приходилось заниматься такими вещами. Получив сообщение о предстоящей операции хотя бы за неделю до ее начала, она сумела бы ответить на многие вопросы.
Не спеши, сказала она себе. Спешка уже причинила нам немало неприятностей.
– Мне понадобятся два дня, может быть, три.
– Это очень много, – заметил Леонид,
– Столько времени необходимо, чтобы оценить принятые против нас меры. А пока не брейтесь.
Боб кивнул после недолгого раздумья.
– Мы на вашей территории.
– По возвращении домой сможете написать в отчете, что полевые операции требуют соответствующей подготовки, – сказала Бизарина. – Вам нужно что-нибудь еще?
– Нет.
– Хорошо. Тогда увидимся завтра вечером.