Чёрная туча рассеялась, небо стало проясняться, и луна снова озарила своим мягким блеском местность, только что подвергшуюся такому страшному опустошению. Ветер стал стихать, и на высоком небесном своде снова засияли миллионы звёзд. На острове воцарилась тишина, и только беспокойное море бушевало ещё, бросая к подножию скал огромные пенистые волны.
Елена стала отыскивать глазами сухое местечко для отдыха; но повсюду взгляд её встречал следы страшного ливня. Единственное место, где отец с дочерью могли бы приютиться, было то самое дерево, под которым они укрывались.
С невыразимою горестью смотрела Елена на то место, где оставила принесённые с корабля вещи: они были унесены морем - все труды её пропали даром. Буря лишила их всего и поставила опять в то же беспомощное положение, в каком они находились, когда ступили на этот берег.
Это так глубоко огорчило Елену, что она залилась горькими слезами. Узнав о причине слёз дочери, старик тяжело вздохнул и с нежностью молча притянул её к себе.
- когда рассветёт, дитя моя, - сказал он наконец, - сведи меня дальше от берега, за горы. Нам нельзя оставаться здесь!
Елена тоже была рада покинуть этот несчастный берег.
- может быть, мы там найдём хижину и людей, которые приютят нас. Не заметила ли ты на берегу или на деревьях каких-нибудь следов присутствия людей? - спрашивал старик.
Дрожь пробежала по всему телу девушки при этом вопросе.
- А если тут живут дикари? Они убьют нас! - воскликнула она в ужасе.
- Не бойся, моя дорогая девочка! Дикари становятся кровожадными только тогда, когда сильно раздражены или голодны; в таких случаях бывает, что они нападают на чужестранцев и даже иногда съедают их. Но разве ты видела какие-нибудь следы людей?
- На одном дереве я заметила какие-то отметки, или, лучше сказать, царапины, - ответила Елена после минутного размышления. - Но, мне кажется, они сделаны не рукой человека, а молнией.
- Если ты не заметила никаких других признаков, то, пожалуй, ты и права. А я, если бы я мог видеть! - вздохнул с горечью старый моряк, - я ни на минуту не задумался бы предпочесть жизнь на необитаемом острове! Правда, мы были бы лишены общества людей и предоставлены самим себе, но зато нам не пришлось бы сталкиваться с грубыми, необузданными дикарями. Теперь же я ни в чём не могу помочь тебе, а ты, друг мой, слишком слаба, чтобы работать за двоих. Вот почему я предпочёл бы сойтись с людьми.
Мне не раз приходилось сталкиваться с полудикими племенами, и я знаю, как надо обходиться с этими детьми природы. И среди них есть хорошие люди. Ах, Елена, как тяжело мне думать, что из-за меня тебе придётся так много терпеть!
Елена поспешила успокоить отца.
- Мы находимся в такой роскошной, плодородной стране, что нам нечего опасаться недостатка в пище, и потому я желала бы, чтобы край этот бы необитаем, - сказала она.
- Оставь свои желания и мечты, друг мой! - перебил старик. - Лучше будь готова ко всему. Сначала тебе следует осмотреть эту местность и убедиться, обитаема она или нет, а затем мы уже решим, что делать. Ты говорила, что перед нами находится высокая гора. Не слишком ли она крута? Можешь ли ты завтра утром свести меня туда? С вершины ты могла бы осмотреть всю местность.
- Гора не крута, - ответила Елена, но взобраться на неё всё-таки будет трудно: весь склон покрыт лианами и ползучими растениями, которые, подобно сети, переплелись с кустарниками и деревьями. Но сначала я осмотрю берег - не осталось ли там каких-либо из принесённых мною вещей, а потом провожу тебя на гору. Теперь же ты, папа, отдохни и соберись с силами!
- Ты права, друг мой, после такой ужасной ночи нам необходим отдых!
Старик плотнее закутался в одеяло и лёг. Елена последовала примеру отца, но опасение за будущее и тревога о том, что ожидает их впереди, долго не давали ей смокнуть глаз.
Но царившая вокруг неё торжественная тишина, сменившая ужасы минувшей ночи, дышала таким бесконечным миром, что молодая девушка наконец успокоилась и забылась.
Глава IX
Едва первые лучи солнца коснулись лица спавшей девушки, как она проснулась и с удивлением осмотрелась. Ей казалось почти чудом, что она пережила эту страшную ночь, ужасы которой быстро пронеслись теперь в её памяти, подобно страшному кошмару. Отец спал глубоким сном: седая голова его покоилась на земле, и старческие черты лица выражали кротость, спокойствие, даже довольство. Казалось, перед душой его проносились светлые сны о далёкой родине, о дорогой семье, или, быть может, сомкнутые для света очи его восхищались светлыми образами другого, высшего мира.
Елена долго смотрела на дорогие черты, затем тихо поднялась и пошла к берегу, чтобы взглянуть, что сталось с вещами.
Почва уже высохла и красовалась свежей, роскошной зеленью. Минувшая буря, по-видимому, благотворно отозвалась на всей растительности. Вокруг Елены разносился живительный аромат цветов и свежей зелени. С грустью вспомнила она об унесённых водой вещах. Два большие узла с одеждой исчезли бесследно, но, по счастью, кое-какие необходимые вещи остались на берегу, в том числе топор, лопата и ножи.
Елена пошла вдоль берега в надежде найти что-нибудь выброшенное бурей - и не ошиблась: неподалеку лежало множество груза с разбитого корабля. Ящики, сундуки и разные другие вещи были разбросаны на песке. Больше всего она обрадовалась куску материи. С радостью подбежала она к нему и с большими усилиями перекатила его повыше на берег, точно опасаясь, что море может снова отнять у неё эту дорогую находку. Остальные вещи показались ей также настолько драгоценными, что она с увлечением принялась переносить их подальше от берега.
Работая, она совсем забыла о времени. Остановившись наконец, чтобы перевести дух, она вспомнила об отце и побежала к нему.
Он сидел спокойно под деревом в уверенности, что она находится недалеко от него. Рассказав отцу о своих ценных находках, девушка снова вернулась на берег.
Проходя мимо гнезда, из которого она накануне достала несколько яиц, Елена с грустью заметила, что она исчезла без следа, а над скалой, как бы оплакивая его, с жалобным криком летала одинокая птица.
Елена набрала несколько устриц, зачерпнула чашкой пресной воды из маленького ручья, струившегося с отвесной горы, и вернулась к отцу.
Позавтракав, отец с дочерью стали подниматься на гору. Путь был очень утомителен.
Склон горы был покрыт густым кустарником и ползучими растениями, сильно затруднявшими подъём, причём острые выступы скал заставляли их иногда делать утомительные обходы; в довершение всего, им приходилось почти всё время идти под знойными лучами солнца.
Этот переход занял около двух часов времени, и у них истощился почти весь запас воды, которую Елена несла с собой. Несмотря на то, что её мучила сильная жажда, она решила приберечь остаток воды для отца.
Наконец они взошли на гору. Открывшийся перед молодой девушкой вид поразил её: со всех сторон синело необъятное море, сливавшееся на далёком горизонте с небом.
- Отец! Мы находимся на острове! Насколько глаз хватает, нас окружает вода! - воскликнула Елена, и в голосе её послышалось разочарование.
Невыносимый зной палящего солнца заставил её отвести отца под тень огромного дерева, широко раскинувшего тут, на вершине горы, свои громадные ветви. То была индийская или, так называемая, бенгальская смоковница - одно из самых грандиозный и роскошных деревьев тропиков.
Спускавшиеся от дерева толстые сучья уходили в землю и, пустив корни, образовывали ряд колонн, напоминавших собою живой храм, воздвигнутый самой природой. Под широко раскинувшейся зеленью таких деревьев индусы обыкновенно устраивают свои жилища и пагоды - храмы для своих богов.
- Наш остров окаймлён сплошной цепью гор, - рассказывала Елена отцу, - и мы теперь на одной из самых высоких. Внизу виднеется такая прекрасная зелёная долина, какой ты себе представить не можешь! Там, в конце долины, я вижу маленькое озеро; из него, вероятно, и вытекает тот ручеёк, из которого я давеча черпала воду.
- Хорошо, дитя моё, слова твои успокаивают меня. По-видимому, нам не придётся голодать; почва на вулканах обыкновенно бывает чрезвычайно плодородна.
- Что ты говоришь, папа! Разве мы теперь на вулкане? - в испуге воскликнула Елена.
- Да, но только на угасшем! - с улыбкой успокоил её отец. - Ты сказала, что в долине находится озеро? А какова там растительность? Взгляни-ка на деревья: есть ли среди них большие и старые?
- Там много высоких деревьев, а с правой стороны виднеется целый пальмовый лес. Я вижу даже отсюда на вершинах пальм кокосовые орехи. На берегу озера также зеленеют высокие деревья, по-видимому, той же породы, как эта смоковница, и между ними во множестве растут бананы. Какая чудная зелень покрывает всю долину! Ах, папа, как здесь хорошо!
Я не могла представить себе, что на земле бывает такая чудная и богатая растительность!
- Скажи мне, мой друг, глубоко ли внизу лежит долина? Доходят ли вершины растущих там деревьев до вершины горной цепи?
- Нет, они значительно ниже; это видно по растущим на склонах деревьям, вершины которых колеблет ветер, между тем как пальмы в долине стоят неподвижно.
- А другие горы? Все ли они так высоки, как эта?
- Все они кажутся одинаковой высоты; но мы, по-видимому, стоим на самой высокой, потому что отсюда кругом видно море.
- Как же из озера может быть исток воды, если она, как ты говоришь, окружено со всех сторон горами?
- Не знаю, папа. Правда, отсюда кажется, будто горная цепь сплошь окаймляет весь остров, а между тем откуда-нибудь берёт же своё начало тот маленький ручеёк на морском берегу! А может быть, он и не имеет ничего общего с озером. Вот теперь я вижу, что там, между деревьями, как будто мелькает светлая струйка! Может быть, я и ошибаюсь, и это не что иное, как узенький заливчик озера! Старый моряк задумался.
- Не поселиться ли нам в долине? - прервала его размышления елена. - Там кажется так уютно, тихо и хорошо, - нерешительно прибавила она, как бы опасаясь, что отец не согласится на её предложение.
Зеркальное озеро и роскошная зеленеющая долина с вековыми смоковницами манила к себе девушку.
- Будем осторожны, друг мой! - возразил старик. - Если озеро не имеет истока, то селиться около него небезопасно. Нас может застигнуть наводнение, и тогда нам несдобровать! Это легко может случиться. В этом поясе, как ты сама видела, нередко бывают страшные ливни, затопляющие в несколько минут все низменности. Впрочем, может быть, озеро это не что иное, как остаток того страшного ливня, который в прошлую ночь затопил долину. Если это так, то мы должны поселиться на склоне какой-нибудь горы, с которой вода быстро стекает.
Елена молча выслушала доводы отца. Она сознавала, что он был прав, но вместе с тем предвидела, что ей будет очень трудно и хлопотно расположиться со слепым отцом на каком-нибудь откосе. В долине же зеленели лужайки, по которым, как ей казалось, она могла бы гулять с ним.
- Отдохни немного, Елена, ты, верно, очень устала, - с участием добавил старик. - А потом сходи в долину и осмотри её. Вместе нам идти незачем - я тебе буду только мешать. Обрати внимание на плоды и деревья, но не отведывай никакого плода, не описавши его мне.
В этом жарком поясе встречается немало ядовитых плодов. Но прежде всего убедись, имеет ли озеро сток в море.
- Озеро невелико, и я быстро смогу обежать вокруг него! - заметила Елена.
- Не бегай, друг мой, не утомляй себя. Скажи мне только, через сколько времени ты рассчитываешь вернуться?
- Через час, не более!
- Это слишком скоро! Ты забыла, что мы поднимались на гору более двух часов. Ну, ступай, моя дорогая, я буду ждать тебя часа через три и спокойно посижу тут.
Елена обняла отца и поспешно стала спускаться в долину.
Глава X
С напряженным любопытством спускалась Елена по склону горы. Разнообразие невиданной тропической растительности и царившая вокруг жизнь поражали её на каждом шагу. Хотя Елена до сих пор не заметила ни одного четвероногого животного, она при малейшем шуме в кустах вздрагивала и зорко осматривалась. Особенно многочисленны были тут представители пернатого царства и насекомых: огромные бабочки, жуки и тысячи других насекомых самого странного и разнообразного вида сверкали на солнце разноцветными и блестящими красками. В густой зелени каждого дерева, казалось, копошился, жил и суетился целый мир птиц, оглашавших долину щёлканьем, щебетаньем и криком.
В особенности поразили Елену какие-то чудесные бабочки, которые с жужжаньем, подобно пчёлам, необычайно быстро перелетали с одного цветка на другой, соперничая с ними в свежести и блеске красок. Но каково же было её удивление, когда, всмотревшись, она увидела, что это были не мотыльки, а какие-то крошки-птички. Вот одна из них быстро пронеслась мимо лица её, едва не задев крылышком, а в следующее мгновение уже качалась далеко от неё на каком-то цветке. Бархатные пёрышки сверкали всеми цветами радуги: топазом, рубином, изумрудом - и порою отливали ярким червонным золотом. Казалось, природа наделила этих крошечных пташек всеми своими богатствами, розданными другим птицам лишь частями.
Елена тотчас догадалась, что это были колибри. Странный полёт этих удивительных созданий поразил её. Они летали совсем не так, как птицы: движения их были неровны, порывисты и походили на полёт ночных бабочек-шелкопрядов. Вот одна из них стрелою полетела к лесу, но, внезапно остановившись перед каким-то цветком, быстро замахала крылышками. Мгновение спустя, она уже летела назад, затем быстро закружилась на одном месте и начала порхать то верх, то вниз, а потом вдруг, точно её подбросили, взвилась и исчезла.
Повсюду Елена видела такое множество прекрасных сочных плодов, сверкавших среди зелени деревьев, что беспокоившие её мысли о лишениях и нужде быстро рассеялись. Воображение стало даже рисовать её картину спокойной, тихой жизни в обществе любимого отца.
Спустившись в долину, она направилась вдоль подошвы горы и вдруг в изумлении остановилась перед отвесной скалой, сплошь покрытой густой шпалерой виноградных лоз, украшенных большими спелыми гроздьями синего и зелёного винограда.
Когда же она подошла ближе, то в испуге отшатнулась: несколько лоз были перевязаны шнурком, скрученным из ползучих растений. "Это мог сделать только человек!" - мелькнуло у неё в голове, и лицо её покрылось мертвенной бледностью. С минуту простояла она в каком-то оцепенении перед этой таинственной стеной, но скоро овладела собой. При первом же прикосновении сгнивший шнурок рассыпался прахом. Внимательно осмотревшись и не заметив ничего, что напоминало бы присутствие людей, Елена успокоилась, а затем ей даже показалось, что то была лишь игра природы, простая случайность.
Она подошла к огромной смоковнице, широко раскинувшей свою густую тень на берегу озера. Спускавшиеся к земле толстые сучья её были обвиты и переплетены ползучими растениями, образуя с трёх сторон как бы природные стены, тогда как густая, непроницаемая листва служила прочным потолком этому жилищу.
Долго смотрела Елена на эту цветущую беседку и наконец пришла к убеждению, что одна природа, без помощи человека, не в состоянии была бы устроить её в таком симметричном порядке.
Смешанное чувство страха и радости охватило её при этой мысли. В глубоком раздумье простояла она несколько минут перед этой загадочной беседкой и затем подошла к берегу. По зеркальному озеру медленно и величаво плыли несколько черношейных лебедей и других водоплавающих птиц. Особенное внимание её обратили на себя лебеди: она видела на родине этих птиц и знала, что в южных странах существуют чёрные лебеди, но никогда не слыхала о белых лебедях с чёрной шеей и головой.
С этой стороны берег был совершенно свободен от растений, и сквозь прозрачную воду можно было видеть чистое ровное песчаное дно, между тем как по ту сторону озера возвышался целый лес камышей, за которым гордо высились над другими плодоносными деревьями величавые пальмы. По-видимому, главная растительность всего острова была сосредоточена по ту сторону озера. Елена хотела было осмотреть этот роскошный лес, но опасалась, что это займёт много времени, и потому направилась вдоль левого берега с целью узнать, не соединяется ли озеро с ручейком.
Когда она достигла узкого заливчика, образуемого озером, то убедилась, что изливавшийся в море ручеёк брал из него своё начало. В этом месте в горе находилось глубокое ущелье с отвесными стенами, между которыми в глубине журчал и бурлил ручей. Окружённый кустарником и скалами, поросшими мхом, он катил свои прозрачные воды по чистому каменистому дну и, извиваясь, терялся в глубокой расселине горы.
Чуткая, отзывчивая к красотам природы, девушка невольно залюбовалась прелестью этого живописного места.
Следуя вдоль ручья, она скоро достигла конца ущелья, откуда открывался широкий вид на море. В этом месте бурный ручей превращался в маленький, невысокий водопад, который, низвергаясь, с шумом разбивался о береговые скалы и в виде белой пены скрывался под ними. Над водопадом росло несколько пальм, густая тень которых совсем скрывала дальнейшее течение ручья.
Близ водопада, в отвесной скале, Елена внезапно заметила пещеру, у входа в которую росло несколько кипарисов. Она подошла ближе. К пещере вела настоящая лестница, высеченная в скале. Елена несколько раз останавливалась и с недоумением смотрела на правильные и ровные ступени. Ей не верилось, чтобы это была игра природы, и она должна была наконец допустить, что ступени были высечены рукой человека. Вдруг она, к ужасу своему, заметила, что у входа в пещеру в скале высечены цифры: 1729. У неё сразу потемнело в глазах; она едва устояла на ногах и ухватилась за выступ скалы. В памяти её внезапно пронёсся страшный сон на морском берегу… В невыразимом страхе смотрела она на пещеру, ежеминутно ожидая, что оттуда выскочит дикарь и с криком бросится на неё.
Прошло несколько минут в тяжёлом, мучительном ожидании.
Кругом раздавался всё тот же однообразный шум водопада и шелест вековых деревьев.
Елена мало-помалу пришла в себя, и лицо её внезапно осветилось надеждой и радостью: она вспомнила, что дикари не знают европейских цифр.
- Вероятно, тут были европейцы! - почти вскричала она и побежала вверх по лестнице.
В пещере никого не было. Первое, что бросилось ей в глаза, был сложенный из больших камней стол и такое же сиденье. Неровные стены были, очевидно, несколько сравнены рукой человека. На столе лежали старинная подзорная труба и флейта какой-то особенной формы. Елена взяла эти вещи в руки и, рассмотрев их, положила на прежнее место. Ей хотелось поскорее сообщить отцу об этом важном открытии и посоветоваться с ним насчёт дальнейшего образа действий. Ещё раз внимательно осмотрев пещеру, она вышла и, следуя вдоль левого берега ручья, направилась к зелёной беседке под смоковницей. Теперь она была убеждена, что беседка эта была посажена руками человека, хотя с тех пор, по-видимому, прошло уже много лет.
Освоившись с мыслью, что она находится в такой местности, где жили люди, Елена скоро заметила и другие следы человека.
В стволе смоковницы находилось углубление, видимо, вырубленное топором и успевшее почти совсем зарасти корою.