Вскоре после захвата Пятигорска фашистами в городе появились листовки, призывающие население к борьбе с оккупантами. Это действовала комсомольско-пионерская подпольная организация. Юные мстители держали связь с партизанами. Ребята ежедневно добывали важные сведения о враге, одежду и документы для раненых красноармейцев и переправляли их к партизанам. О подвиге юных героев и рассказывает книга.
Книга для детей среднего школьного возраста.
Документальная повесть.
Содержание:
Лейтенант Марков 1
Возвращение в город 2
Встречи 3
В Пятигорском гестапо 3
"День рождения" и первые листовки 4
В пещере у Маркова 4
В городе 5
"Почему они на свободе?" 5
Новые встречи 6
Планшет желтой кожи 6
Взрыв на улице Власова 7
На барахолке 7
Новая диверсия 8
Новички 8
У Карпуни и на мотороремонтном 9
В театре и у Провала 9
Гестапо выходит на след 10
Палачи 10
Падение 11
На воле и в гестапо 11
Подготовка к новой операции 12
Ракеты над городом 12
"Вот беда так беда" 13
"Пора захлопнуть западню" 13
Аресты 14
Эпилог 14
Примечания 14
Светлой памяти Петра Ипполитовича Деньгубова, собравшего документальный материал для этой повести
Лейтенант Марков
Уже сутки через Пятигорск отступали наши части. Серые от пыли, шли и шли колонны красноармейцев. Лица у бойцов были измученные и злые.
На фурах и в бричках, на полуторках везли тяжелораненых из местного госпиталя; они бредили, просили пить. Женщины приносили им воду, на ходу пытались покормить.
Последними город оставляли курсанты танкового училища. И вот тогда Витька Дурнев понял, что ждать дальше нельзя - надо уходить со своими. Об этом он и сказал своему другу Эдику Попову.
- Не возьмут, - Эдик покачал головой, - уж я как военкома обхаживал, даже домой к нему бегал. Было бы нам хоть по шестнадцать…
- Чудак! Мы же не в строю с курсантами пойдем, мы сперва приотстанем, а потом объявимся. Куда они нас денут?
- Ты думаешь?
- Ну ясно. В крайнем случае, я Садовского попрошу.
Витькина мать до вчерашнего дня работала поварихой в училище, где полковник Садовский был начальником. На это Витька и надеялся: шутка ли, такое знакомство.
Пока не перешли Подкумок, Витька и Эдик держались от курсантов поодаль, в пестрой разноязычной толпе беженцев. Потом осмелели и подошли к отдыхавшему на обочине взводу курсантов, которым командовал молодой светловолосый лейтенант. Взвод почему-то не торопился догонять своих и занимался разными делами, словно на обычном привале, - курсанты "заправлялись" тушенкой, чистили оружие и переобувались.
- Товарищ лейтенант! Разрешите обратиться, - по-военному, в струнку вытянулся Витька (недаром же он постоянно крутился во дворе училища).
- Слушаю, - лейтенант натянул разбитые сапоги и поднялся.
- Примите нас в свое подразделение. Ну, пожалуйста, - закончил Витька совсем не по-уставному.
Лейтенант смерил ребят оценивающим взглядом.
- Мы и стрелять умеем, и гранаты бросать, - вставил Эдик с надеждой.
- Ага, - сказал лейтенант. - А вы сами-то откуда? Пятигорские?
- Так точно, пятигорские…
- Стало быть, хотите стать красноармейцами? Это славно. Только взять вас к себе, к сожалению, не могу. Не имею права.
Ребята сникли. Лейтенант помолчал, потом спросил:
- Пионеры?
- Пионеры, - тихо ответил Витька. - Тимуровцы .
- Город хорошо знаете?
- Каждый камешек.
- Тогда считайте себя временно мобилизованными.
Витька и Эдик переглянулись, не смея поверить такому везению.
- Давайте присядем, в ногах, говорят, правды нет, - предложил лейтенант. - Как вас зовут?.. Ага. А меня Марков. Теперь вот что: как только стемнеет, мы вернемся назад, в Пятигорск.
- Назад? - разом изумились ребята.
- Отставить разговоры! - Марков достал из планшета план города к развернул его. - Что это за квартал, знаете?
- Мясокомбинат, - сразу сказал Эдик.
- Верно. Его нужно взорвать, как только там появятся немцы.
- Зачем же ждать? - удивился Витька. - Тогда будет труднее.
- Вопрос лишний. - Марков нахмурился.
Не мог же он объяснить ребятам, что танковое училище оставило в городе три боевые группы, три десанта, перед которыми стояла задача внезапно нанести врагу возможно больший урон и поднять в городе панику, и что позднее он, Марков, должен был наладить связь с местным партизанским отрядом.
В ночь на 10 августа истребительный взвод лейтенанта Маркова залег на правом берегу Подкумка.
Подкумок - речка мелкая, но быстрая и шумная на перекатах. В сухую погоду воды в нем бывает по пояс. Когда же в горах гуляют весенние ливневые грозы, он словно сатанеет, и тогда через него небезопасно перебираться даже на лодке. Нынешним летом дождей почти не перепадало, и Подкумок совсем присмирел.
На небе высыпали крупные остроиглые звезды. Ночь стояла не очень холодная. Все ждали возвращения разведки. В разведку ушли двое курсантов. Повел их Витька Дурнев. Собственно, главное было ясно: немцы уже в городе. Весь день слышалась ружейно-пулеметная стрельба, особенно сильная у подножия Машука, потом все стихло, доносилось только урчание танков. Неясно было, есть ли гитлеровцы на территории мясокомбината. Вот для этого и послал лейтенант разведку.
Она вернулась, когда небо на востоке уже слегка зазеленело, а звезды стали гаснуть.
- Докладываю, - тихо сказал один из курсантов. - Судя по числу мотоциклов и машин, немцев на комбинате много.
- Охранение?
- Только у ворот. Мы подходили вплотную. Парень там все ходы и выходы знает, - курсант потрепал по плечу смущенного Витьку. - Если бы не он, мы бы в темноте заплутали.
- Что ж, пора. - Марков взглянул на светящийся циферблат часов. И первым шагнул в воду.
Когда все выбрались на берег, Марков сунул Витьке и Эдику по "лимонке".
- Чеку выдернуть не забудьте, - шепнул он. - И от меня ни шагу.
У ворот комбината маячила фигура часового. Его можно было бы снять бесшумно, но Марков как раз хотел, чтобы шуму и грохоту было побольше.
- Круши их, ребята! - крикнул он и первым полоснул из автомата.
Взвод ворвался во двор комбината. Захваченные врасплох, немцы выскакивали из помещений в одном белье и падали под огнем курсантов. Ухали взрывы гранат, вражеские машины вспыхивали, словно груды сушняка.
Подрывники тем временем закладывали толовые шашки под корпуса комбината.
Ребята, как и было приказано, держались рядом с лейтенантом. Витька на бегу подобрал немецкий автомат, но выстрелить из него не успел ни разу: Марков приказал отходить. Взвод побежал назад к воротам. В глубине двора еще вспыхивали прерывистые огоньки выстрелов - это продолжали отстреливаться уцелевшие гитлеровцы.
Курсанты отступали к Подкумку тем же путем, что и пришли. А к комбинату на полном ходу уже неслись немецкие мотоциклисты.
Перешли вброд Подкумок, и тут оказалось, что Марков сильно хромает: его задело автоматной очередью.
- Кажется, в бедро угодило, - сказал он, кривясь от боли. - Сержант Евсеев, немедленно уводите всю группу.
- А вы, лейтенант? - откликнулся Евсеев.
- Повторяю - это приказ. - И Марков что-то добавил сержанту на ухо.
И тогда вмешался Витька:
- Тут близко пещера есть. Мы спрячем вас. Только решайте быстрее, товарищ лейтенант.
- Хорошо, попробуем, - сквозь стиснутые зубы ответил Марков. - Евсеев, выполняйте приказание…
И в это время грохнули взрывы. Над комбинатом занялось зарево пожара…
Возвращение в город
В полдень, поднимаясь на чердак своего дома, Витька Дурнев соображал: что сказать Юре и Леве? С малых лет живут бок о бок, и скрывать от них правду вроде бы нечестно. А с другой стороны, имеет ли он право доверить им чужую тайну?
В двери торчало гусиное перо.
- Кто-то уже здесь, - обернулся к Эдику Витька.
Он постучал. Брякнула задвижка, и дверь, скрипнув, распахнулась.
- Витька? Легок на помине, - сказал Лева Акимов. - Кто это с тобой? А, Эдик… Ну проходите.
За самодельным столом сидели еще двое - Юра Бондаревский и Мурат Темирбеков с Теплосерной. Через маленькое оконце, глядевшее на улицу Сакко и Ванцетти, падал на стол ребристый столбик света. На столе лежала карта, исчерченная стрелами. Тикали старые ходики. В углу чердака тускло поблескивала груда пустых бутылок. Ребята собирали их для зажигательной смеси, но сдать успели не все.
- Где же вас носило? - спросил Юра.
- Пробовали пробиться к своим, - признался Витька.
- Очень по-товарищески. Матери оставил записочку, а нам ни слова.
- А вам-то кто мешал? - огрызнулся Витька.
- Не цапайтесь, - строго сказал Лева Акимов, приглаживая рыжие вихры. Несмотря на августовскую жару, он почему-то был в суконной гимнастерке с петличками ремесленного училища. - Давайте-ка лучше подумаем, как жить дальше.
- А что думать? - заговорил вдруг Мурат, не проронивший до сих пор ни звука. - По-моему, надо связаться с подпольщиками. Не может быть, чтобы наши не оставили в городе разведчиков. Вот найдем их и будем помогать.
- Повесим объявление, - съязвил Юра Бондаревский. - "Срочно разыскиваем подпольщиков. Обращаться по адресу: Теплосерная, 30, Темирбекову".
- Перестань, - осадил его Лева. - Мурат прав: подпольщики в городе, конечно, остались. А кто же другой, по-вашему, взорвал мясокомбинат?
Эдик и Витька незаметно переглянулись.
- А кто дал фрицам прикурить у Машука? - продолжал он. - Их же там добрую сотню положили. Я к чему речь веду? К тому, что наш город сопротивлялся и будет сопротивляться. Ну а мы? Прежде чем искать подпольщиков, мы должны заслужить их доверие.
- Делом заслужить, - сказал Витька.
- Правильно. Прежде всего надо раздобыть оружие.
- Один автомат у нас уже есть, - не утерпел Эдик. - Немецкий, между прочим, с рожком. Мы его в пеще…
Под колючим взглядом Витьки Эдик прикусил язык.
- Говори, чего же замолчал? Все секреты разводите, - обиделся Юра.
Но Лева остановил его:
- Ты дашь договорить?.. Я еще вот что хотел сказать: надо потихоньку, не в лоб, потолковать с другими ребятами. Кому мы верим.
- С Колотушкой, например. Всю жизнь в одном доме живем, - сказал Мурат. - С Васькой Лисичкиным.
- Витьку Колотилина я знаю, - подтвердил Лева. - Он тоже в ремесленном учился. У него старший брат погиб, а двое воюют. Парень надежный. Между прочим, хорошо рисует. Это может пригодиться. Для листовок, например. Нам бы еще приемник раздобыть.
- Стоп, - сказал Эдик. - Есть один парень, в нашем доме живет - Юра Качерьянц. Мастер на все руки. Мы с ним, правда, не очень дружили.
- Почему?
- Он постарше нас, комсомолец. Я с ним потолкую.
- Договорились. - Лева припечатал ладонь к столу. - Где собираемся в следующий раз?
- Да хоть у меня, - предложил Юра.
- Ладно. Завтра у тебя в пять. А теперь по одному на улицу. Надо посмотреть, что в городе.
Юра Бондаревский шел по родному городу и не узнавал его. На главной улице, Советской, стояли немецкие полевые кухни. Возле них толпились веселые загорелые солдаты в коротких - выше коленей - штанах и в рубашках с засученными рукавами.
Они ели из плоских котелков, разглядывали прохожих и громко смеялись.
Советская улица шла от самого вокзала и упиралась в Цветник - парк под горой Горячей, отрогом Машука. До войны Цветник был любимым местом гуляния пятигорчан и курортников. Сейчас здесь полуголые немецкие солдаты обливались из ведер минеральной водой - день выдался на редкость жаркий. Замки со всех магазинов были сбиты. На тротуарах сверкали осколки витрин. Кое-где мостовые были белыми, словно только сейчас выпал неурочный снег. Этот снег поскрипывал под подошвой, как настоящий.
"Сахарный песок", - догадался Юра.
И всюду флаги - красные с белым кругом посредине полотнища, а в кругу черная, режущая глаз свастика. И всюду, куда ни глянешь, приказы, приказы, приказы: на заборах, на стенах домов. За каждой строкой их стояла смерть. Смертная казнь за хранение огнестрельного оружия и военного имущества, за укрытие партизан, коммунистов, военнослужащих Красной Армии, за появление на улице после восьми часов вечера.
У Цветника в двухэтажном доме, на застекленной веранде уже было открыто кабаре. "Für Offizire", - прочел Юра на вывеске. Из распахнутых настежь окон доносился патефонный вздох певца-эммигранта…
На плечо Юры легла чья-то рука. Он обернулся и увидел высокого сероглазого парня лет семнадцати. Лицо его было Юре знакомо, но он не мог вспомнить, где видел этого человека.
- Как поживает Нина Елистратовна? - спросил парень.
- Н-ничего.
- Я учился у твоей матери. Меня зовут Спартак. Спартак Никитин… Ты что здесь делаешь?
- А ты?
- Да вот знакомлюсь с новым порядком.
- Ну и как?
Спартак неопределенно пожал плечами.
- Послушай, - сказал Юра, - а почему у них флаги красные?
- Они тоже величают себя социалистами.
Юра разинул рот.
- Они что же, строят социализм?
- Ага. На костях других народов, - понизив голос, ответил Спартак. - И партия Гитлера называется Национал-социалистская немецкая рабочая партия. Рабочая, заметь. Это чтобы народ околпачивать. И ведь околпачивали, да еще как! - Он кивнул в сторону гогочущих полуголых солдат. - Ишь, как радуются. Ну, погодите, гады…
Спартак замолчал. Серые глаза его сузились. А на скулах вспухли желваки.
- Слушай, Юра, - сказал он. - Ты скажи Нине Елистратовне: мол, Спартак Никитин хочет с ней кое о чем посоветоваться.
- Когда ты зайдешь? - спросил Юра.
- Сегодня вечером, можно?
- Хорошо. Я передам.