Веселые повести о приключениях матроса Солнышкина и его друзей.
Содержание:
-
КАЮТА ДЛЯ РОБИНЗОНА 1
-
ЦИРКОВЫЕ ШТУЧКИ БОЦМАНА БУРУНА 2
-
НУЖНО ЗАКАЛЯТЬСЯ, ПЕРЧИКОВ! 2
-
БРИЛЛИАНТЫ, КОЛБАСНЫЕ, НЕБОСКРЁБЫ! 2
-
СИГНАЛЫ НЕИЗВЕСТНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ 3
-
ДУБЛЬ ШЕСТЬ! 3
-
СТРАННАЯ ТРОПИЧЕСКАЯ АКУЛА 4
-
НЕКОТОРЫЕ НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА 4
-
СИГНАЛЫ КОСМИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ 4
-
БУДЬТЕ БОЛЬШИМ, СОЛНЫШКИН! 4
-
НОВЫЕ МЕТОДЫ ДОКТОРА ЧЕЛКАШКИНА 5
-
УДИВИТЕЛЬНЫЙ УРОК КАПИТАНА МОРЯКОВА 5
-
ГУД МОНИНГ, СОЛНЫШКИН! 6
-
МЕЛКОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ И КРУПНАЯ ПОТАСОВКА 6
-
ЛЕТАЮЩИЕ ТАРЕЛКИ КОКА БОРЩИКА 7
-
ВСЕГО ОДИН ПОВОРОТ КОЛЁСА 7
-
КРЫЛЬЯ ПАРОХОДА "ДАЁШЬ!" 7
-
УСТАЛЫЕ ПЕРЕЛЁТНЫЕ ПТИЦЫ 8
-
ДВА ЖЁЛТЫХ БЕРЁЗОВЫХ ЛИСТКА 8
-
АРТЕЛЬЩИК НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ 9
-
ИСТОРИЯ КАПИТАНА МОРЯКОВА 9
-
ТОРГОВЫЙ ГОРОД ЖЮЛЬКИПУР 9
-
КАК ПОЖИВАЕТЕ, ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО? 10
-
САМОЕ СТРАННОЕ ТОРГОВОЕ ЗАВЕДЕНИЕ 11
-
ВДОХНОВЕНИЕ ХУДОЖНИКА МОРЯКОВА 11
-
ЧУДЕСА ПРОДОЛЖАЮТСЯ 12
-
ВЕСЁЛЫЕ ПЕСНИ БОББИ ПОЙКИНСА 12
-
СТРАШНЫЕ ВОЛНЕНИЯ СТЁПКИ-АРТЕЛЬЩИКА 13
-
НОВЫЙ ПАССАЖИР СТАРОГО ПАРОХОДА 13
-
МЕЧТЫ СТАРОГО РОБИНЗОНА 13
-
СМОТРИТЕ! СМОТРИТЕ ВПЕРЁД! 14
-
МИЛЕЙ БОЛЬШЕ, МИЛЕЙ МЕНЬШЕ 14
-
НОВЫЙ НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ 14
-
ЧУДЕСА В ОКЕАНЕ 15
-
ЖАРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ 15
-
СТРАННОЕ ВИДЕНИЕ НА ПАРОХОДЕ "ДАЁШЬ!" 15
-
КАЛЬМАРЫ! КАЛЬМАРЫ! 16
-
НОВЫЕ ИДЕИ РАДИСТА ПЕРЧИКОВА 16
-
ОСТОРОЖНО. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ! 17
-
ПОЖАР 17
-
ЯРЫЙ ВРАГ КУРЕНИЯ 17
-
САМЫЙ ГОРЬКИЙ ЧАС ЮНОГО ШТУРМАНА 17
-
"ТАК ЭТО ВЫ!" - КРИЧИТ ПИОНЕРЧИКОВ 18
-
МИСТЕР ПОНЧ, ЧТО ЗА ВСТРЕЧА! 18
-
"КОМАНДА, СМИРНО!" - ГОВОРИТ МОРЯКОВ 18
-
ЧТО-ТО НУЖНО ДОКАЗАТЬ 19
-
ТЕПЕРЬ СВЕТИТЕ СКОЛЬКО УГОДНО! 19
-
ЭТО НЕ ПОЖАР, СОЛНЫШКИН! 19
-
НОВОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ СОБЫТИЕ 20
-
ДРАГОЦЕННОСТИ СТЁПКИ-АРТЕЛЬЩИКА 20
-
ГИППОПОТАМЫ 21
-
НОВОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ПЕРЧИКОВА 21
-
САМАЯ НАСТОЯЩАЯ АКУЛА 21
-
ЦЕЛЫЙ ДВОРЕЦ ДЛЯ РОБИНЗОНА 22
-
ЛЕВО РУКАВ, ПРАВО РУКАВ! 22
-
КАК ЖЕ ТАК, МИРОН ИВАНЫЧ? 23
-
НОВЫЙ ВОЖДЬ МАЛЕНЬКОГО ОСТРОВА 23
-
ВАЖНАЯ НОВОСТЬ ДЛЯ СОЛНЫШКИНА 23
-
МИНУТА МОЛЧАНИЯ 24
-
СЕКРЕТ БОЦМАНА БУРУНА 24
-
НОВЫЙ ПОРТРЕТ СТАРОГО РОБИНЗОНА 25
-
НА ГОРИЗОНТЕ АЙСБЕРГИ 25
-
"ЛАСТОЧКИ"? "СНЕГУРКИ"? "НОЖИ"? 25
-
ТРОПИЧЕСКИЙ ПЛЯЖ ДОКТОРА ЧЕЛКАШКИНА 26
-
САМЫЕ НЕОЖИДАННЫЕ ВСТРЕЧИ 26
-
СОЛНЫШКИН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬ 27
-
ДАЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА. РУКУ 27
-
СОЛНЫШКИН ПРОДОЛЖАЕТ ПУТЬ 28
-
ПОМНИТЬ ТОВАРИЩЕЙ, ПАВШИХ В БОЮ! 28
-
ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ? 29
-
САМЫЕ СТРАШНЫЕ СЛОВА 29
-
ОНА ПРИНАДЛЕЖИТ СОЛНЫШКИНУ! 29
-
О ЧЁМ, СОЛНЫШКИН. ДУМАЕШЬ? 30
-
ПРОЩАЛЬНАЯ ШУТКА СТАРОГО РОБИНЗОНА 30
Виталий Коржиков
Солнышкин плывёт а Антарктиду
КАЮТА ДЛЯ РОБИНЗОНА
Пароход "Даёшь!" торопился на юг, к жарким тропическим водам. Перед ним вежливо раскланивались медузы, и молодые акулки, сворачивая налево и направо, почтительно уступали ему дорогу.
Над мачтами качалось солнце, ныряло в каюты, и настроение у матроса Солнышкина было самое солнечное. Он усердно мылил стены каюты, в которой совсем недавно обитал драгоценный попугай бравого капитана, и вокруг разлетались радужные мыльные пузыри.
Теперь попугай шатался со своим хозяином по Океанску, а Солнышкин смывал их следы и слушал доносившуюся с палубы песенку, которую сочинил матрос Федькин:
Шутки и песенки - их багаж;
Полночь, но не до сна им:
Что это, братцы, за экипаж?
Плавали, братцы, знаем!По Антарктиде грохочет лёд,
Но и во льду - весна им!
Что это, братцы, за пароход?
Плавали, братцы, знаем!
Солнышкин окатывал переборки водой, и по ним золотистыми медузами расплывались солнечные пятна. Он представлял, как внесёт в каюту Таин чемодан и поставит на прежнее место, как она всплеснёт руками, а Марина скажет: "Молодец, Солнышкин!"
Солнышкин засмеялся, и его руки забегали ещё быстрей.
Наконец он вытер пол, отжал тряпку, выставил на палубу ведро и постучал к Марине в каюту.
- Да-да, входи, Солнышкин! - сказала Марина, и Солнышкин улыбнулся: она узнала его стук!
Он распахнул дверь.
- Разрешите ваш чемоданчик! - попросил он, протягивая руки к Тае.
- Зачем? - удивилась Тая.
- Можете перебираться в свою каюту! Тая всплеснула руками, Марина хотела что-то сказать. Но Солнышкин уже подхватил чемодан и, высоко подняв голову, шагал к Таиной каюте.
В коридоре торжественно посвистывал встречный ветерок.
Через несколько шагов Солнышкин вскинул голову ещё выше: с противоположного конца коридора к нему приближался его друг, старый инспектор Океанского пароходства Мирон Иваныч, по прозвищу Робинзон.
- Здравствуйте, Солнышкин!
- Здравствуйте, Мирон Иваныч! - радостно кивнул Солнышкин. Но вслед за этим на его лице появилось лёгкое недоумение и на носу проступили крупные веснушки.
В руке у Робинзона тоже был чемоданчик. Под мышкой торчала свёрнутая медвежья шкура, из которой внимательно поглядывал глазок подзорной трубы. И остановился Робинзон у той же самой каюты.
- Кажется, эта каюта свободна? - спросил Робинзон.
Солнышкин мигнул, не зная, что сказать. Он готовил каюту для Таи. Но не мог же он выпроводить и своего старого друга! Солнышкин покачал чемоданчиком и смущённо оглянулся.
Марина и Тая остановились.
Робинзон тоже качнул чемоданчиком и усмехнулся:
- Вот так дела! Кажется, я забрёл не на своё место!
Солнышкин готов был провалиться сквозь палубу. Он думал, что бы предпринять. Но сзади раздался голос Марины:
- Что вы, Мирон Иваныч! На своё! Солнышкин исподлобья посмотрел на неё.
- Но кажется, вы тоже направляетесь в эту каюту? - учтиво поклонился Робинзон, поглядывая на чемоданчик в руке Солнышкина.
- Конечно! - сказала Марина.
- Конечно! - подтвердила Тая. - Мы пришли посмотреть, как Солнышкин приготовил для вас каюту!
- Неужели для меня? - лукаво спросил Робинзон. - Но зачем же тогда ваш чемодан?
- А увидите, - сказала Тая.
- Ну что ж, тогда прошу, - пригласил Робинзон. - Прошу! - И распахнул дверь.
По переборкам струились солнечные блики. За иллюминатором перекатывались зелёные волны, а с лёгким сквознячком в каюту влетал громкий крик чаек.
- Спасибо, Солнышкин! - сказал Робинзон и приподнял фуражку.
- Молодец, Солнышкин! - сказала Марина. А Тая вынула из своего чемоданчика белую скатёрку.
- Вот видите, - сказала она и одним взмахом накрыла ею стол.
Солнышкину показалось, что всё вокруг наполнилось солнцем. Он готов был мыть и драить все каюты, все корабли, все флотилии на земле.
И сверху раздался крик боцмана:
- Солнышкин, ко мне!
ЦИРКОВЫЕ ШТУЧКИ БОЦМАНА БУРУНА
"Даёшь!" был чист, сиял, как ложки перед обедом. Но боцману Буруну не терпелось начать покраску. На кормовой стреле с кистью в руке сидел матрос Петькин. А на носовой стреле раскачивался матрос Федькин. Оттуда и доносились его песенки.
Сам Бурун на коленках ползал по коридору с лупой в руке и приглядывался к палубе, высматривая царапины. У машинного отделения он чуть не прилип к палубе носом. Прямо перед ним краснело пятно с целый пятак, а рядом ржавело несколько закорючек вроде запятых. Красить, немедленно красить!
Бурун крикнул!
- Солнышкин! - и поднял вверх глаза. Солнышкин стоял перед ним. Он ждал любого, самого отчаянного приказа. И Бурун приказал:
- Спать!
Этого Солнышкин не ожидал.
- Ты что, боцман? - удивился Солнышкин. Раньше он не замечал за Буруном любви к шуткам.
- Спать! - сказал Бурун и вскинул брови. - Сейчас спать, а ночью красить. Чтоб не топтали. Раскатаем под зелень. - И боцман улыбнулся: - Как в цирке!
Старый Бурун скучал по своим медведикам, которых оставил в Океанске. Ему всюду мерещился цирк, и, если бы мог, он превратил бы в цирковую арену весь пароход.
Боцман приготовил ведро краски и пошёл в каюту, засыпая уже на ходу…
Солнышкин тоже прилёг. Приказ! Но ему не спалось. Запахи краски кружили голову. Он видел, как из его рук выплывают разноцветные корабли и, поводя боками, идут к Антарктиде.
Наконец за иллюминатором потемнело. В небе покачнулась звезда, за ней вторая, третья. И скоро тысячи звёзд приплясывали над огоньками парохода.
На палубе смолкли разговоры. Сделав обход, захлопнул дверь лазарета доктор Челкашкин. Взялся за ключ рации Перчиков. И как только наверху затихла последняя песня Федькина, Солнышкин бросился в красилку.
Ведро было полнёхоньким. Солнышкин три раза отдыхал, оглядываясь по сторонам. Но через несколько минут он уже макал кисть в ведро и размазывал краску по палубе.
"Пусть старый поспит подольше, и всё будет как в цирке!" - думал Солнышкин.
Палуба становилась ярко-зеленой.
- Как ковёр! - говорил Солнышкин и добавлял: - И как мокрая трава в тайге.
Палуба зеленела, словно луг после дождя. Не хватало только пения лягушек.
Солнышкин водил из стороны в сторону языком и быстро пятился. Он оглянулся только тогда, когда его пятки упёрлись во что-то твёрдое. Сзади был трап! Солнышкин выплеснул на палубу остатки краски, растёр её и, выйдя из коридора, довольный, присел на краешек трюма.
Выходила луна. Влажный ночной ветер дул ему в лицо, и Солнышкин, усмехнувшись: "Всё как в цирке", опустил голову…
Он дремал наверху, боцман похрапывал в каюте.
Сквозь сон до боцмана донеслись нежные запахи краски. Бархатной, зелёной! Рука боцмана сползла с одеяла и от лёгкой качки двигалась влево-вправо, влево-вправо.
"Хорошо получается! - думал боцман. - Очень хорошо!"
Ему снилось, что это он сжимает кисть и красит коридор. Но рука ударилась о край койки, и боцман вскочил: а ведь и в самом деле пора красить!
Бурун нащупал ногами деревянные колодки и шагнул в коридор.
Он хотел повернуться и идти направо, но его ноги не сдвинулись с места. Он попробовал оторвать их от пола, они не поднимались. Колодки намертво приросли к палубе.
Ошарашенный Бурун вылетел из колодок, ухватился за фонарную решётку и, боясь опустить ноги, словно летучая мышь, повис под потолком. Пароходик подбросило.
- Кажется, начинает покачивать, - заметил в рубке молодой штурман Безветриков, по прозвищу Тютелька в тютельку, который любил необыкновенную точность. - Полбалла есть!
- Да, вы правы: на балл меньше или на балл больше! - согласился штурман Ветерков, по прозванию Милей больше, милей меньше.
- Магнитит! - рассуждал боцман, качаясь взад и вперёд.
В это время сбоку открылась дверь машинного отделения.
- Ты что это раскачиваешь судно? - удивился машинист Мишкин.
- Магнитит! - показал глазами на палубу Бурун.
- Да ну? - ещё больше удивился Мишкин.
Он нагнулся, приложил к палубе большой палец, и на нём оттиснулся толстый слой краски. "Магнитит", - усмехнулся Мишкин и закрыл дверь.
Бурун косо посмотрел вниз, приподнял пятку, припомнил свой сон… Потом раскачался и, разжав пальцы, пролетел через весь коридор. Он ещё раз осмотрел палубу и опустился на ступеньки.
А в десяти шагах от коридора, на краешке трюма, дремал Солнышкин. Над ним светили южные звёзды, а из его рук всё уходили к Антарктиде цветные корабли.
НУЖНО ЗАКАЛЯТЬСЯ, ПЕРЧИКОВ!
Солнышкин проснулся оттого, что кто-то больно ухватил его за щеку и тянул неизвестно куда. Он завертелся от боли. К щеке присохла кисть, которую он дёргал то вниз, то вверх.
Солнышкин скатился к умывальнику и, пока спала команда, усердно оттирал краску.
Когда захлопали двери кают, он вышел в коридор.
У машинного отделения Бурун показывал Федькину и Петькину то на потолок, то на палубу, к которой примагнитились его колодки, и рассказывал приключившуюся с ним историю.
- Неужели во сне? - спрашивал Петькин.
- Сам удивляюсь! - говорил боцман.
- А Солнышкин? - поинтересовался Федькин.
- Солнышкин! - воскликнул Бурун. - Да он спал, как килька в банке!
Солнышкин был доволен. Он сдерживал смех и думал, что бы сделать ещё такое неожиданное и приятное.
- Ха-ха! - хлопнул он себя по лбу и посмотрел на каюту Робинзона. - Пока старик моется, наведу у него порядок!
Он взялся за ручку, но кто-то тронул его за плечо:
- Доброе утро, Солнышкин! - За спиной у него стояла Марина.
- Доброе утро! - сказал Солнышкин и сунул руку в карман.
- Ну, что ж ты стал? - улыбнулась Марина. - Ведь вместе будет быстрей!
- Быстрей! - кивнул Солнышкин и приоткрыл дверь. В лицо ему едва не порхнуло полотенце.
В каюте было ветрено и свежо. Робинзон любил песни морского ветра - и иллюминатор был распахнут настежь. Койка была строго заправлена, и от зари уголок подушки светился, будто ломтик арбуза.
- Морской порядок! - сказал Солнышкин. - И хозяина уже нет.
- А хозяин смотрит, скоро ли появится Антарктида, - сказала Марина, выглянув в иллюминатор.
Робинзон стоял на палубе у борта и смотрел в подзорную трубу, будто искал что-то на горизонте.
- Ну, до Антарктиды далеко! - возразил Солнышкин. - Впереди ещё Жюлькипур!
- Далеко, а кое-кто к встрече с ней готовится сейчас. Вон у Пионерчикова вся каюта завалена книгами про Антарктиду, - сказала Марина. - Правда, нам это ни к чему. Мы ведь новые земли открывать не собираемся. Нам бы доставить груз - и домой.
Но Солнышкин нахмурился: ничего себе! Штурману Пионерчикову книги к чему, а Солнышкину ни к чему?
Минуты и секунды не шли, а летели, как брызги из шланга. Полдня Солнышкин то и дело бегал мимо книжного шкафа, в котором стояли тяжёлые тома энциклопедии.
Он притащил в каюту столько книг об Антарктиде, что Перчиков поёжился, как от холода.
- Ты это что? - спросил он, оторвавшись от радиоприёмника.
Но Солнышкин плюхнулся на койку и открыл том, на боку которого золотом была оттиснута яркая буква "А". Через секунду он уже не слышал ни рокота волн, ни гула машины. Солнышкин шагал по сверкающей Антарктиде среди льдов и пингвинов, и перед ним открывались новые земли. Земля Перчикова. Земля Робинзона. Названия старых земель ему нравились не всегда. Подумаешь, Земля Королевы Мод! Уж лучше бы Земля Марины! Никакая королева туда и носа не показывала, а Марина плывёт к настоящей Антарктиде на настоящем пароходе!
- Послушай, Солнышкин, нельзя ли потише? - сказал вдруг Перчиков, зашмыгав носом.
Под пальцами Солнышкина так летали страницы, что у Перчикова от ветра начался насморк. Солнышкин на минуту остановился, потом махнул рукой и сказал:
- Нужно закаляться, Перчиков! Впереди Антарктида!
Он захлопнул книгу и направился к шлюпочной палубе. Там, у шлюпки, лежали два увесистых болта, с которыми Солнышкин упражнялся каждое утро. Правда, Перчиков под насторожёнными взглядами Буруна то и дело язвительно замечал: "Ты бы прихватил что-нибудь потяжелее! Ну хотя бы боцманский якорь!" Но Солнышкин не обращал на это внимания. Он поднимал болты, бицепсы наливались под кожей, играли, как крупные антоновки, горячий ветер обдавал грудь, а сердце выстукивало: "Так держать, Солнышкин!" Но сейчас Солнышкин вдруг изменил курс: на корме к шуму волн примешивался быстрый лёгкий стук. Это у камбуза заядлые игроки начинали игру в домино.
БРИЛЛИАНТЫ, КОЛБАСНЫЕ, НЕБОСКРЁБЫ!
Артельщик парохода "Даёшь!" лежал на койке и радостно хихикал. Пароход приближался к Жюлькипуру, покачивая боками, словно их щекотала тёплая тропическая вода. А Стёпке казалось, что палуба подпрыгивает вместе с ним от восторга: тысяча топазов, тысяча алмазов, тысяча рубинов!
В руках артельщик держал потрёпанную книжку. Обложки у неё не было, первых страниц тоже. Но Стёпке они были совершенно ни к чему. Зато в тысяча первый раз он перечитывал одну и ту же страницу, и каждая буква на ней подмигивала ему, как драгоценный камень, а каждое слово позвякивало, как горсть золота.
"Там, в одном из кварталов, у самого Жюлькипурского храма пираты зарыли свою добычу - тысячу рубинов, тысячу алмазов, тысячу топазов". Стёпка ещё раз перечитал эту строчку, и в глазах у него сверкнули алмазные фонарики. На книгу упали лучи заката, и страница заиграла рубиновым светом.
- Тысяча рубинов! - воскликнул артельщик. - Да это же целая колбасная!
И буквы на странице взвизгнули, как тысяча сосисочных поросят.