Рыбья пляска
От жалоб на судей,
На сильных и на богачей
Лев, вышед из терпенья,
Пустился сам свои осматривать владенья.
Он идет, а Мужик, расклавши огонёк,
Наудя рыб, изжарить их сбирался.
Бедняжки прыгали от жару кто как мог;
Всяк, видя близкий свой конец, метался.
На Мужика разинув зев,
"Кто ты? что делаешь?" спросил сердито Лев.
"Всесильный царь!" сказал Мужик, оторопев,
"Я старостою здесь над водяным народом;
А это старшины, все жители воды;
Мы собрались сюды
Поздравить здесь тебя с твоим приходом". -
"Ну, как они живут? Богат ли здешний край?" -
"Великий государь! Здесь не житьё им – рай.
Богам о том мы только и молились,
Чтоб дни твои бесценные продлились".
(А рыбы между тем на сковородке бились.)
"Да отчего же", Лев спросил: "скажи ты мне,
Они хвостами так и головами машут?" -
"О, мудрый царь!" Мужик ответствовал: "оне
От радости, тебя увидя, пляшут".
Тут, старосту лизнув Лев милостливо в грудь,
Ещё изволя раз на пляску их взглянуть,
Отправился в дальнейший путь.
Прихожанин
Есть люди: будь лишь им приятель,
То первый ты у них и гений, и писатель,
Зато уже другой,
Как хочешь сладко пой.
Не только, чтоб от них похвал себе дождаться,
В нём красоты они и чувствовать боятся.
Хоть, может быть, я тем немного досажу,
Но вместо басни быль на это им скажу.
___
Во храме проповедник
(Он в красноречии Платона был наследник)
Прихожан поучал на добрые дела.
Речь сладкая, как мёд, из уст его текла.
В ней правда чистая, казалось, без искусства,
Как цепью золотой,
Возъемля к небесам все помыслы и чувства,
Сей обличала мир, исполненный тщетой.
Душ пастырь кончил поученье:
Но всяк ему ещё внимал и, до небес
Восхищенный, в сердечном умиленье
Не чувствовал своих текущих слез.
Когда ж из божьего миряне вышли дому,
"Какой приятный дар!"
Из слушателей тут сказал один другому:
"Какая сладость, жар!
Как сильно он влечёт к добру сердца народа!
А у тебя, сосед, знать, чёрствая природа,
Что на тебе слезинки не видать?
Иль ты не понимал?" – "Ну, как не понимать!
Да плакать мне какая стать:
Ведь я не здешнего прихода".
Крестьянин и Лошадь
Крестьянин засевал овёс;
То видя, Лошадь молодая
Так про себя ворчала, рассуждая:
"За делом столько он овса сюда принёс!
Вот, говорят, что люди нас умнее:
Что может быть безумней и смешнее,
Как поле целое изрыть,
Чтоб после рассорить
На нём овёс свой попустому?
Стравил бы он его иль мне, или гнедому;
Хоть курам бы его он вздумал разбросать
Всё было б более похоже то на стать;
Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость;
А попусту бросать! Нет, это просто глупость".
Вот к осени, меж тем, овёс тот убран был,
И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.
___
Читатель! Верно, нет сомненья,
Что не одобришь ты конёва рассужденья;
Но с самой древности, в наш даже век,
Не так ли дерзко человек
О воле судит Провиденья,
В безумной слепоте своей,
Не ведая его ни цели, ни путей?
Белка
У Льва служила Белка,
Не знаю, ка́к и чем; но дело только в том,
Что служба Белкина угодна перед Львом;
А угодить на Льва, конечно, не безделка.
За то обещан ей орехов целый воз.
Обещан – между тем всё время улетает;
А Белочка моя нередко голодает
И скалит перед Львом зубки свои сквозь слёз.
Посмотрит: по́ лесу то там, то сям мелькают
Её подружки в вышине;
Она лишь глазками моргает, а оне
Орешки, знай себе, щелкают да щелкают.
Но наша Белочка к орешнику лишь шаг,
Глядит – нельзя никак:
На службу Льву её то кличут, то толкают.
Вот Белка, наконец, уж стала и стара
И Льву наскучила: в отставку ей пора.
Отставку Белке дали,
И точно, целый воз орехов ей прислали.
Орехи славные, каких не видел свет;
Все на-отбор: орех к ореху – чудо!
Одно лишь только худо -
Давно зубов у Белки нет.
Кукушка и Орёл
Орёл пожаловал Кукушку в Соловьи.
Кукушка, в новом чине,
Усевшись важно на осине,
Таланты в музыке свои
Выказывать пустилась;
Глядит – все прочь летят,
Одни смеются ей, а те её бранят.
Моя Кукушка огорчилась
И с жалобой на птиц к Орлу спешит она.
"Помилуй!" говорит: "по твоему веленью
Я Соловьём в лесу здесь названа;
А моему смеяться смеют пенью!" -
"Мой друг!" Орёл в ответ: "я царь, но я не бог.
Нельзя мне от беды твоей тебя избавить.
Кукушку Соловьём честить я мог заставить;
Но сделать Соловьём Кукушку я не мог".
Белка
В деревне, в праздник, под окном
Помещичьих хором,
Народ толпился.
На Белку в колесе зевал он и дивился.
Вблизи с берёзы ей дивился тоже Дрозд:
Так бегала она, что лапки лишь мелькали
И раздувался пышный хвост.
"Землячка старая", спросил тут Дрозд: "нельзя ли
Сказать, что делаешь ты здесь?" -
"Ох, милый друг! тружусь день весь:
Я по делам гонцом у барина большого;
Ну, некогда ни пить, ни есть,
Ни даже духу перевесть".
И Белка в колесе бежать пустилась снова.
"Да", улетая, Дрозд сказал: "то ясно мне,
Что ты бежишь – а всё на том же ты окне".
___
Посмотришь на дельца иного:
Хлопочет, мечется, ему дивятся все:
Он, кажется, из кожи рвётся,
Да только всё вперёд не подаётся,
Как Белка в колесе.
Мыши
"Сестрица! знаешь ли, беда!"
На корабле Мышь Мыши говорила:
"Ведь оказалась течь: внизу у нас вода
Чуть не хватила
До самого мне рыла".
(А правда, так она лишь лапки замочила.)
"И что диковинки – наш капитан
Или с похмелья, или пьян.
Матросы все – один ленивее другого;
Ну, словом, нет порядку никакого.
Сейчас кричала я во весь народ,
Что ко́ дну наш корабль идёт:
Куда! – Никто и ухом не ведёт,
Как будто б ложные я распускала вести;
А ясно – только в трюм лишь стоит заглянуть,
Что кораблю часа не дотянуть.
Сестрица! неужели нам гибнуть с ними вместе!
Пойдём же, кинемся, скорее, с корабля;
Авось не далеко земля!"
Тут в Океан мои затейницы спрыгнули
И – утонули;
А наш корабль, рукой искусною водим,
Достигнул пристани и цел, и невредим.
___
Теперь пойдут вопросы:
А что же капитан и течь, и что матросы?
Течь слабая, и та
В минуту унята;
А остальное – клевета.
Лиса
Зимой, ранёхонько, близ жи́ла,
Лиса у проруби пила в большой мороз.
Меж тем, оплошность ли, судьба ль
(не в этом сила),
Но – кончик хвостика Лисица замочила,
И ко льду он примёрз.
Беда не велика, легко б её поправить:
Рвануться только посильней
И волосков хотя десятка два оставить,
Но до людей
Домой убраться поскорей.
Да как испортить хвост?
А хвост такой пушистый,
Раскидистый и золотистый!
Нет, лучше подождать – ведь спит ещё народ;
А между тем, авось, и оттепель придёт,
Так хвост от проруби оттает.
Вот ждёт-пождёт, а хвост лишь боле примерзает.
Глядит – и день светает,
Народ шеве́лится, и слышны голоса.
Тут бедная моя Лиса
Туда-сюда метаться;
Но уж от проруби не может оторваться.
По счастью, Волк бежит. -
"Друг милый! кум! отец!"
Кричит Лиса: "спаси! Пришел совсем конец!"
Вот кум остановился -
И в спасенье Лисы вступился.
Приём его был очень прост:
Он начисто отгрыз ей хвост.
Тут, без хвоста, домой моя пустилась дура.
Уж рада, что на ней цела осталась шкура.
___
Мне кажется, что смысл не тёмен басни сей.
Щепотки волосков Лиса не пожалей -
Остался б хвост у ней.
Волки и Овцы
Овечкам от Волков совсем житья не стало,
И до того, что, наконец,
Правительство зверей благие меры взяло
Вступиться в спасенье Овец, -
И учреждён Совет на сей конец.
Большая часть в нём, правда, были Волки;
Но не о всех Волках ведь злые толки.
Видали и таких Волков, и многократ;
Примеры эти не забыты, -
Которые ходили близко стад
Смирнёхонько – когда бывали сыты.
Так почему ж Волкам в Совете и не быть?
Хоть надобно Овец оборонить,
Но и Волков не вовсе ж притеснить.
Вот заседание в глухом лесу открыли;
Судили, думали, рядили
И, наконец, придумали закон.
Вот вам от слова в слово он:
"Как скоро Волк у стада забуянит,
И обижать он Овцу станет,
То Волка тут властна Овца,
Не разбираючи лица,
Схватить за шиворот и в суд тотчас представить,
В соседний лес иль в бор".
В законе нечего прибавить, ни убавить.
Да только я видал: до этих пор -
Хоть говорят: Волкам и не спускают -
Что будь Овца ответчик иль истец:
А только Волки всё-таки Овец
В леса таскают.
Лисица и Осёл
"Отколе, умная, бредёшь ты, голова?"
Лисица, встретяся с Ослом, его спросила.-
"Сейчас лишь ото Льва!
Ну, кумушка, куда его девалась сила:
Бывало, зарычит, так стонет лес кругом,
И я, без памяти, бегом,
Куда глаза глядят, от этого урода;
А ныне в старости и дряхл и хил,
Совсем без сил,
Валяется в пещере, как колода.
Поверишь ли, в зверях
Пропал к нему весь прежний страх,
И поплатился он старинными долгами!
Кто мимо Льва ни шёл, всяк вымещал ему
По-своему:
Кто зубом, кто рогами…"
"Но ты коснуться Льву, конечно, не дерзнул?"
Лиса Осла перерывает.
"Вот-на!" Осёл ей отвечает:
"А мне чего робеть? и я его лягнул:
Пускай ослиные копыта знает!"
___
Так души низкие, будь знатен, силен ты,
Не смеют на тебя поднять они и взгляды;
Но упади лишь с высоты:
От первых жди от них обиды и досады.
Лев и Мышь
У Льва просила Мышь смиренно позволенья
Поблизости его в дупле завесть селенье
И так примолвила: "Хотя-де здесь, в лесах,
Ты и могуч и славен;
Хоть в силе Льву никто не равен,
И рёв один его на всех наводит страх,
Но будущее кто угадывать возьмётся -
Как знать? кому в ком нужда доведётся?
И как я ни мала кажусь,
А, может быть, подчас тебе и пригожусь". -
"Ты!" вскрикнул Лев: "Ты, жалкое созданье!
За эти дерзкие слова
Ты стоишь смерти в наказанье.
Прочь, прочь отсель, пока жива -
Иль твоего не будет праху".
Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног – простыл её и след.
Льву даром не прошла, однако ж, гордость эта:
Отправяся искать добычи на обед,
Попался он в тенета.
Вез пользы сила в нём, напрасен рёв и стон,
Как он ни рвался, ни метался,
Но всё добычею охотника остался,
И в клетке на-показ народу увезён.
Про Мышку бедную тут поздно вспомнил он,
Что бы помочь она ему сумела,
Что сеть бы от её зубов не уцелела,
И что его своя кичливость съела.
___
Читатель, – истину любя,
Примолвлю к басне я, и то не от себя -
Не по́пусту в народе говорится:
Не плюй в колодезь, пригодится
Воды напиться.
Кукушка и Петух
"Как, милый Петушок, поёшь ты громко,
важно!" -
"А ты, Кукушечка, мой свет,
Как тянешь плавно и протяжно:
Во всем лесу у нас такой певицы нет!" -
"Тебя, мой куманёк, век слушать я готова".-
"А ты, красавица, божусь,
Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь,
Чтоб начала ты снова…
Отколь такой берётся голосок?
И чист, и нежен, и высок!..
Да вы уж родом так: собою не велички,
А песни, что твой соловей!" -
"Спасибо, кум; зато, по совести моей,
Поёшь ты лучше райской птички.
На всех ссылаюсь в этом я".
Тут Воробей, случась, примолвил им: "Друзья!
Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, -
Всё ваша музыка плоха!.."
___
За что́ же, не боясь греха,
Кукушка хвалит Петуха?
За то, что хвалит он Кукушку.
Примечания и пояснения
Ворона и Лисица (с. 9)
Вещуньина с похвал вскружилась голова… По народным понятиям, ворона была вещей птицей. Её карканье будто бы предрекало несчастья и беды. Считали, что, если вороны каркают, сбившись в стаю, быть ненастью. Но вороний крик считали и пустым. Отсюда распространённые насмешки над вороной. Собственной неудачи басенная ворона, поддавшись лести, не предугадала. Крылов имеет в виду именно ворону, а не ворона, который, по народным представлениям, "даром не каркнет".
Лягушка и Вол (с. 14)
В дородстве с ним сравняться – сравняться в тучности. Вариант: "Прибавилась ли я?"
Волк и Ягнёнок (с. 14)
На добычу – от "добы́ть". Ударение "на до́бычу", как в южнорусских говорах: "до́бычь", добытое трудом. Здесь – ирония.
Кум иль сват. Кум – близкий по духовному родству. Сват – крёстный отец. "За их разведаюсь грехи" – рассчитаюсь (угроза).
Досу́г мне разбирать вины – некогда, нет времени разбираться, кто виноват и чем провинился.
Обезьяны (с. 16)
Тогда не чудо – обычно, обыкновенно.
Тихо толк – потихоньку толкнула.
А этого у нас искусства не видать – неизвестно нам.
Синица (с. 17)
Нептунова столица. Нептун – в римской мифологии бог морей и потоков.
Откупщик и самый тароватый. Откупщик – закупщик, арендатор. Тароватый – щедрый.
Секретари – делопроизводители, доверенные лица, оформители торговой сделки.
В-свояси уплыла (синица) – ирония, вернулась домой, улетела.
Мартышка и очки (с. 20)
Зло ещё не так большой руки – небольшое.
Полдюжина – половина дюжины, шесть.
А проку на́-волос нет в них – нет никакой пользы.
Так он ещё и гонит – о тех, кто знатен, богат, но дела не понимает, даже преследует зависимых от него людей.
Волк на псарне (с. 24)
Басня написана в октябре 1812 года. Французы захватили Москву, покинутую жителями. Враги голодали. Наполеон предложил переговоры о мире. Император и командующий русской армии М.И. Кутузов отклонили переговоры. И война закончилась полным поражением Наполеона. Басня стала известна в воюющей русской армии. Кутузов прочитал её приближённым к нему офицерам. Речь басенного волка, что надо забыть обиды и помириться, Кутузов сопроводил жестом – снял фуражку и потряс седой головой, отнеся к себе слова ловчего: "Ты сер, а я, приятель, сед", и пояснил, что с волками можно мириться, "как снявши шкуру с них долой".
Лисица и Сурок (с. 26)
Рыльце у тебя в пуху. Составитель "Толкового словаря живого великорусского языка" знаменитый Владимир Иванович Даль отметил выражение "пушок на рыльце есть" как вошедшее в речь, сделав пометку, что принадлежит Крылову.
Прохожие и Собаки (с. 27)
Предполагают, что этой басней Крылов оценил – придирчивую критику реакционного журналиста М.Т. Каченовского.
Стрекоза и Муравей (с. 28)
Определение "лето красное" наряду с другим – "зима холодная" фольклорного происхождения, а самая история легкомысленной женщины – "попрыгуньи" стала в языке обозначать тип беззаботной легкомысленной женщины.
Лжец (с. 29)
Прилыга́ть – привирать.
Заяц на ловле (с. 32)
Чистое поле – в фольклоре определение широкого полевого простора.
Зайцу дан клочок медвежьего ушка – в награду, добродушная насмешка над хвастуном.
Щука и Кот (с. 33)
Печи ́– печь.
Тача́ть (о сапогах) – сшивать заготовки раскроенной кожи.
Лука́вый – дьявол.
Петух и жемчужное зерно (с. 36)
Жемчу́жное зерно – жемчуг, драгоценность. Смысл басни совпадает с пословицей "Петуху ячменное зерно жемчужины дороже".
Крестьянин и работник (с. 36)
Поча́ть – здесь выбирать место, чтобы окончательно погубить старика-крестьянина.
Геркуле́с – Геракл, в мифах древних греков силач, великан.
Обоз (с. 37)
Некоторые толкователи басни считают, что Крылов оправдывал осторожную тактику фельдмаршала Кутузова в войне против французов.
На крестце́: в конской сбруе есть два ремня, накладываемые сзади на лошадь; сводить коня на крестце – придерживать за ремни.
Лепи́ться – медленно спускаться под гору.
Воронёнок (с. 38)
Взмани́ло – пришло на ум.
Окарна́ть – подрезать, укоротить (о крыльях).
Слон на воеводстве (с. 40)
Был прост – был глуп.
Прика́з – старинное именование ведомства.
С сестры по шкурке снять – баснописец иронизирует над мнимым родством волка с овцами.
Осёл и Соловей (с. 41)
Авро́ра – богиня утренней зари у древних греков.
За тридевять полей: тридевять – двадцать семь. В старину счёт вели "девятами". В переносном смысле – далёко. Ср. "тридевятое царство" в сказках.
Хозяин и Мыши (с. 43)
Нет прили́ки вору – нет улики, некому уличить в воровстве.
Слон и Моська (с. 44)
Литературоведы отметили близость крыловской басни к басне известного поэта А.П. Сумарокова "Мышь и Слон". Крылов существенно изменил её подробности, придав изложению разговорную живость: "…ну на него метаться / И лаять, и визжать, и рваться / Ну так и лезет в драку с ним" и проч. Стихи "Ай, Моська! Знать, она сильна / Что лает на Слона!" стали расхожими.
Обезьяна (с. 46)
Испола́ть! – Хвала! Слава! (из греческого языка).
Кот и Повар (с. 48)
Пова́рня – кухня.
Три́зну пра́вить: свершать молитвенное поминовение усопшего; принимать участие в тризне.
Курчонка убирает – жадно ест цыплёнка.
Ри́тор – оратор.
На стенке зарубить – сделать зарубку на память.