Блинков-младший понимал, что происходит, и тоже мог бы объяснить Наталье Константиновне, что Эннина жизнь нужна преступникам не меньше, чем спасителям. Ведь если с заложницей что-нибудь случится, для офицеров пропадет всякий смысл церемониться с Палычем и компанией. Можно хоть сейчас свеситься из раскрытой двери и сверху вниз строчить из автомата, не особенно заботясь, куда попадаешь. А пули оставляют маленькие дырочки. Чтобы заставить шар снизиться, нужно выпустить штук сто. И любая может угодить в преступника или, хуже того, в газовый баллон (ведь воздух в шаре нагревается газовой горелкой). Тогда всех, кто сейчас в корзине, ждет гибель от взрыва.
Измятый майор вернулся от летчика мрачный. Обняв офицеров за плечи, он заставил их сблизить головы. Блинков-младший тоже подсунулся.
– Через десять минут – государственная граница, – объявил майор. – Летчик сказал, что повернет обратно.
Офицеры молчали. Даже не будь Палыча с его винтовкой, за десять минут можно только сбить шар, но не заставить его плавно снизиться. А уламывать летчика, чтобы тот пересек границу, бесполезно и неправильно. Это был бы тот случай, когда победителей судят, и еще как!
– Может быть, они улетят за границу и отпустят ее?! – всхлипнула Эннина мама.
Неужели надеяться на милосердие преступников? На чужих людей по ту сторону границы, которым встретится беззащитная девочка?
Иван Сергеевич бросился к ящику с пожарным снаряжением, не замечая, что тянет за собой связанную с ним тросом маму Блинкова-младшего.
– Вот что надо! – закричал он, потрясая тройным якорьком-"кошкой".
Все обступили полковника. Измятый майор попробовал пальцем остроту крючков "кошки" и выкрикнул:
– Пропорем обшивку, и шар упадет!
– Нет! Зацепимся и удержим! – заспорил Иван Сергеевич.
– Хвостик! – подсказал Блинков-младший. Да-да! Ненужный хвостик, приделанный,
чтобы шар был похож на арбуз, должен спасти Энни. За него можно цепляться острой "кошкой". Порвется – нестрашно. Блинков-младший не гордился своей находчивостью. Хвостик так и просился, чтобы за него уцепились, так что секундой-двумя позже это сообразили бы все.
Измятый майор опять пошел к пилоту договариваться, а группа захвата стала лихорадочно отвязываться от троса. Теперь он был нужен, чтобы привязать "кошку".
За дело взялся Иван Сергеевич. Он вылез на стойку шасси, оседлал колесо и пристегнулся к стойке своими парашютными ремнями. Измятый майор передал ему трос с "кошкой", и полковник начал удить шар. Так иногда удят рыбу, сидя в лодке и намотав леску на руку.
Привязанная к тросу "кошка" болталась и крутилась в струе воздуха из-под винта вертолета. По оболочке шара пробегала рябь, словно по воде. Хвостик уворачивался, как живой.
– Ниже! – командовал Иван Сергеевич.
– Ниже! – кричал Измятый майор, стоявший в дверном проеме. Кроме него, никто не слышал полковника.
Блинков-младший бежал к летчику, но не успел он передать команду, как Иван Сергеевич отчаянным голосом кричал:
– Выше!
Он боялся, что "кошка" зацепит и прорвет оболочку шара.
А ветер усиливался и все быстрее уносил шар к государственной границе. Прошло минуты три-четыре. Казалось, что у Ивана Сергеевича есть время, чтобы наловчиться и, наконец, зацепить проклятый хвостик. И вдруг пилот объявил Блинкову-младшему, что ровно через полторы минуты придется повернуть!
И тогда Митек отличился в последний раз. Не тратя времени на объяснения, он поднял со скамейки Наталью Константиновну и маму. Все выстроились по цепочке: Измятый майор у двери, за ним мама, за мамой Наталья Константиновна. Последним, уже за спинкой пилотского кресла, стоял Блинков-младший.
– Ниже! – снова крикнул полковник.
– Ниже! – продублировал команду майор.
– Ниже! Ниже! – повторили мамы.
– Ниже! – гаркнул на ухо летчику Блинков-младший.
И команда дошла вовремя.
Разумеется, Иван Сергеевич подцепил хвостик не сразу. Сразу только в кино бывает. Но ему стало гораздо легче. Он крикнул: "Левее!", все повторили: "Левее!", и вертолет почти без задержки ушел влево. Крикнул "Так держать!", и летчик стал так держать.
А потом он крикнул: "Ура!"
"Ура!" – "Ура!" – "Ура!" – повторили все, и Блинков-младший не задумываясь рявкнул "Ура!" на ухо пилоту.
– Что?! – переспросил тот, потому что ждал команды и не сразу понял, что все уже сделано, команды больше не нужны.
И никто этого сразу не понял. Просто все вдруг обнаружили, что стоят, взявшись за руки, и как сумасшедшие кричат:
– Ура! Ура!! УРА!!!
Из кабины вертолета был уже отлично виден чужой берег. До границы оставалось пятнадцать секунд полета. Во всяком случае, так потом записал пилот в бортовом журнале. Если он чуть-чуть и ошибся, не стоит его ругать.
Вертолет с зацепленным "арбузом" плавно развернулся и потащил свою ношу к дому.
А в корзине изумленные преступники смотрели, как заграничный берег уносится прочь.
Опытный Палыч первым сообразил, что игра проиграна, и стал избавляться от улик. В воду олетела снайперская винтовка. За ней – милицейская форма разини Снеткова. Под формой оказался розовый женский корсет с кружевами. Фальшивомонетчик разрезал шнурки корсета ножом, и поверх резинки трусов сразу вывалилось его дряблое лягушиное брюхо. Наконец он сорвал парик, высморкал трубочки, из-за которых его нос казался вдвое толще, и выплюнул вставную челюсть.
Но избавиться от главной улики фальшивомонетчик не мог. Клише с отпечатками пальцев… Палыч не понимал, куда они делись!
Пора мне раскрыть последний секрет, пока что неизвестный ни милиции, ни Блинкову-младшему. Почему преступники решили бежать не вчера и не завтра, а именно сейчас?
Вы, конечно, помните, что Палыча держали в России только клише. Главную улику нужно было достать из тайника, пока ее не нашла милиция.
Палыч и его сообщники целыми днями наблюдали за виллой в бинокль, прячась в сарае за оврагом. Они видели, как Измятый майор нашел тайник. Видели, как он фотографировал столб, а потом оставил все как было до приезда экспертов.
Как только офицеры уехали к участковому, преступники выполнили давно задуманный план. Они похитили Энни, отвезли ее в сарай и стали готовить шар к полету. Блинков-младший с Энниной мамой бросились в погоню, а похитители только этого и ждали! Вилла банкира Бу-кашина осталась под охраной образцового балбеса С. В. Кукушкина. От сарая, где скрывались преступники, до виллы было далеко посуху, если объезжать овраг. А по озеру – две минуты на лодке. Палыч в милицейской форме сам подплыл к вилле и на глазах у С. В. Кукушкина залез в тайник.
Но клише там не было! Палыч не мог понять, в чем дело. Ведь преступники не спускали глаз с виллы. При них Блинков-младший залезал на стремянку и проверял тайник в столбе. Но Митек ничего оттуда не взял – все трое могли бы в этом поклясться!
Через несколько минут преступники увидели джип, несущийся по картофельному полю. Их логово было раскрыто. Пришлось бежать, так и не достав клише и даже не поняв, куда они делись.
А клише лежали внутри столба. Как вы помните, Блинков-младший действительно их не брал. Он только повернул вбитый в трубу кусок пенопласта, и клише провалились в щелку до самого дна. Если бы Палыч и догадался, где они, то не смог бы достать улику из глубины двухметровой трубы. Предусмотрительный восьмиклассник снова обыграл его!
Из шара с теплым вздохом выходил нагретый воздух. Шар сильно сдулся и стал из арбуза длинной полосатой дыней. Скорость полета росла. Вдали уже сверкала на солнце медная крыша особняка банкира Букашина.
Кончилось время, когда сообщники действовали заодно и слушались Палыча. Теперь им придется отвечать перед судом, а отвечать за чужие преступления не хочется. Каждый подумал, что лучше, наоборот, свалить свою вину на других. Сообщники сразу превратились во врагов и передрались, как пауки в банке.
– Зачем я с тобой связался?! – взвыл Маркиз, хватая Палыча за грудки. – У меня была спокойная, честная жизнь: часок-другой поворую и целый месяц живу, как нормальный человек!
Палыч хладнокровно влепил ему по уху и пригрозил:
– Заткнись, а то расскажу всем, что ты печатал доллары для Портянкина! Пускай меня судят за мои отличные, почти настоящие фальшивки, а за твою уродскую мазню фломастером я отвечать не собираюсь! Меня в тюрьме засмеют, если узнают.
Зинка вцепилась Маркизу в волосы и завизжала:
– Это ты меня втянул! Все из-за тебя!
На дне корзины, сжавшись в комок, сидела Энни и рыдала от счастья. Преступники не обращали на нее внимания. Хотя могли бы сообразить: на самом деле все из-за нее! Ну разве, к примеру, Иван Сергеевич стал бы с риском для жизни вылезать из мчащегося в вышине вертолета только ради того, чтобы поймать троих негодяев?! Он девочку хотел спасти. А Палыча, Маркиза и Зинку рано или поздно поймали бы и без налогового полицейского.
Нет, скажу я вам, опасно связываться с честными людьми, которые умеют дружить и всегда выручают своих. Преступники никак не могут это усвоить, потому что у них не бывает друзей. У них – только сообщники.
Думаете, уж после этого всего Блинкова-младшего наградили?! А вот и нет! Я просто не понимаю почему. Не наградили, и все тут!
Но переживать Митек не стал. Настоящему герою на это начхать. Он как рассуждает? "Если наградят – хорошо, а если нет, плакать не стану. Я рискую жизнью не ради награды, а чтобы задержать преступника или спасти кого-нибудь". Поэтому он и совершает подвиг, как только подвернется подходящий случай. А если торговаться: "Я кого-нибудь спасу, а вы мне дайте орден, футболку и жвачку", то никогда не совершишь подвига. Не успеешь, потому что вокруг не так уж мало честных и отважных людей, готовых просто так выручить человека из беды.