Мой друг Перси, Буффало Билл и я - Ульф Старк


Что может быть лучше летних каникул, проведенных вместе с другом? Десятилетние Ульф и Перси строят хижину, купаются в море, играют в индейцев, помогают приятелю собирать жуков и читают книгу про Буффало Билла, знаменитого охотника на бизонов с Дикого Запада.

Перси неожиданным образом удается расположить к себе всю семью, даже сердитого дедушку Ульфа. И всех приятелей друга. Даже девочку Пию, в которую Ульф безнадежно влюблен! Выдержит ли дружба мальчиков такие испытания?

Содержание:

  • Глава 1 - Я становлюсь кровным братом 1

  • Глава 2 - Я купаюсь прямо в одежде 2

  • Глава 3 - Я встречаюсь с дедушкой, гусеницами и Классе 3

  • Глава 4 - Я изучаю дедушкины котлеты и обнимаю рыбу 4

  • Глава 5 - Мне напоминают то, о чем я забыл 5

  • Глава 6 - Я встречаю Перси, а дедушка разбивает стул 6

  • Глава 7 - Мы находим веру, надежду и любовь в дровяном сарае и узнаем о Буффало Билле 7

  • Глава 8 - Мы подсматриваем за нудистами и добываем еще одного жука 9

  • Глава 9 - Самый злющий конь в Швеции и миллионы звезд у нас над головами 10

  • Глава 10 - Любовь, крапива и уксус 11

  • Глава 11 - Мы изучаем Библию. Перси тренируется в сухом плавании 12

  • Глава 12 - Перси стреляет точно в цель и плавает почти по-настоящему 13

  • Глава 13 - Перси танцует и получает трепку, а потом еще одну 15

  • Глава 14 - Я получаю окончательный отказ и слушаю музыку любви 16

  • Глава 15 - Я пребываю в мрачном настроении, а Перси - в отличном 18

  • Глава 16 - Невозможное кажется возможным, а потом снова становится невозможным 19

  • Глава 17 - Я понимаю: от Бога милости не жди 20

  • Глава 18 - Куда подевались мои волосы? 22

  • Глава 19 - Я учусь думать о вареных рыбьих глазах 23

  • Глава 20 - Дедушка побрился и стал как новенький 24

  • Глава 21 - Тарзан - сын крокодила и трески 25

  • Глава 22 - Буффало Билл стреляет без промаха 26

  • Примечания 27

Ульф Старк
Мой друг Перси, Буффало Билл и я

- А я что говорю? - крикнул дед. - Объедаться не надо на ночь. Где это видано, чтоб в спальне лошади были?

Дилан Томас. Портрет художника в щенячестве

Глава 1
Я становлюсь кровным братом

Бывают дни, от которых ждешь чего-то особенного.

Вот и этого дня мы ждали почти год. В окно класса светило солнце. Оно блестело веселыми бликами на наших приглаженных мокрыми расческами макушках и на красном яблоке, которое Анн-Кристин положила на учительский стол. Мы уже привели в порядок парты. Вот-вот начнутся летние каникулы. Жизнь казалась нам прекрасной, и хотелось думать только о хорошем.

О чем?

Ну, я вспоминал Классе, Пию, моего сварливого толстого дедушку. Запах крапивы. А еще думал о том, как здорово будет нырнуть в шелестящие волны, разбегающиеся от кораблей. Но тут мой приятель Перси хлопнул меня по плечу и сунул в руку смятую бумажку.

"Как начнется песня - линяем!" - было написано в записке.

Тем временем учительница подошла к фисгармонии и предложила:

- А теперь давайте споем.

Ее звали Мэрта Линдквист, она замещала нашу классную руководительницу. У нее были красные накрашенные губы, красные туфли и узкий красный пояс из настоящей пластмассы. При каждом движении ее желтое платье колыхалось, словно пшеничное поле на ветру. От учительницы пахло ландышами. А стоило ей улыбнуться, как и наши родители тоже заулыбались - такая у нее была заразительная улыбка.

- Давайте споем все вместе, - сказала она.

И заиграла самую красивую песню, какую знала, - "Когда поле колышется на ветру". Но я лишь слегка шевелил губами: не хотел портить всем настроение. Да и не я один. Многие тоже только рот открывали. А вот моя мама пела громко и с переливами.

Я подмигнул Перси: пора сваливать. Маме это, конечно, не понравится. Но чего она так распелась?

- Эй, куда это вы? - спросила учительница.

- Хотим поскорее начать каникулы - не можем больше ждать, - объяснил Перси.

- Хорошего вам лета! - пожелал я.

- И вам, - кивнула учительница. - До осени!

По пути к двери Перси прихватил со стола яблоко.

Мы промчались по коридору, распахнули школьную дверь, и нас тут же ослепило солнце, оглушил щебет невидимых птиц и обняло бескрайнее небо. "Наконец-то дождался!" - обрадовался я.

Мы побежали к трамплину, уселись на самой верхотуре - там, где зимой прыгуны ждут своей очереди, чтобы слететь вниз на широких лыжах. Теплый ветерок гудел в перилах и трепал наши праздничные прически. Мы запихнули парадные галстуки в карманы брюк, сняли ботинки и носки: пусть и у пальцев ног начнутся каникулы.

Перочинным ножиком Перси разрезал яблоко, которое стянул в школе, пополам, точно, как мог. И большую половинку взял себе.

- Ну, какие планы на лето? - поинтересовался он.

- Поеду на остров. Я каждое лето туда езжу.

- И что ты там делаешь?

- Да всё что угодно. А у тебя какие планы?

Перси не ответил. Он наморщил лоб, выплюнул яблочные косточки, а потом отвернулся и стал смотреть на скотобойню. Что-то ему явно не давало покоя. Он провел пальцем по лезвию, словно проверяя, острое ли, и улыбнулся:

- Мы ведь тыщу лет друг дружку знаем, так?

- Так.

- Сколько уже набежало?

- Три года.

- Вот! Три года. Пора нам стать кровными братьями.

- А как это - кровными братьями? - спросил я. И Перси растолковал мне, как.

- Мы должны порезать себе пальцы, а кровь смешать, - объяснил он. - Хорошо, что я прихватил с собой перочинный ножик.

Он отер грязное лезвие о брюки. И тут я вдруг вспомнил, как мне брали анализ крови. Приятного было мало.

- Это ты, конечно, здорово придумал. Но можно ведь и инфекцию занести, - засомневался я. - А от заражения крови умрешь в два счета.

Мой отец был зубным врачом, и я наслушался от него о всяких бактериях.

- Верно. Но если сперва раскалить лезвие на огне - ничего не будет.

Что я мог возразить? Перси всегда таскал в кармане спичечный коробок. Он чиркнул спичкой и подержал нож над пламенем, пока лезвие не почернело от копоти. А потом сделал узкий надрез - сначала на своем пальце, а потом на моем. Больно. Но и торжественно. Мне даже понравилось.

- Ну, дело сделано, - объявил Перси. - Теперь мы - кровные братья. Понимаешь, что это значит?

- Нет, - признался я.

- Это значит, что теперь мы должны отправиться на остров вдвоем, - растолковал Перси. - У меня острова нет, так что придется ехать к тебе.

Я не знал, радоваться мне или нет. Конечно, Перси - мой лучший друг. Но на острове у меня полно приятелей: Классе и Бенке, Данне и Леффе. А еще Пия. Может, они и не примут его в компанию. Да и родители вряд ли согласятся. А уж мой брат Ян точно будет не в восторге.

Про дедушку и говорить нечего: он наверняка не обрадуется появлению еще одного мальчишки в доме. Ему и нас с братом хватает.

Он не любит детей.

Как, впрочем, и взрослых, и животных тоже.

- Ну не знаю, - промямлил я. - Дедушка и без того вечно злой как черт.

- Не беда, - успокоил меня Перси. - Не боюсь я его. Зато побываю на острове.

- Обещаешь дедушку не злить?

- Ты же меня знаешь!

Я-то его знал… Это меня и тревожило. Перси был способен вывести из себя кого угодно. Но как я мог сказать "нет" своему новоявленному кровному брату!

- Только ты приезжай попозже, - попросил я. - Чтобы я успел всех подготовить.

- Когда?

- Двенадцатого июня. Как раз на мой день рождения.

Перси на радостях так меня обнял, что мы упали и покатились вниз с трамплина.

- Заранее поздравляю! - прокричал он.

Когда я пришел домой, паленым пахло уже с порога. Мама была не в духе.

- Как ты посмел сбежать до окончания церемонии! - напустилась она на меня. - Как ты только до такого додумался? Полюбуйся: из-за тебя у меня всё подгорело! Что на тебя нашло?

- Мне по-маленькому приспичило, - соврал я.

- И Перси тоже?

- Ага.

По дороге домой я предусмотрительно сорвал ветку шиповника в саду у тети Ульсон. Я вручил ее маме, чтобы разрядить обстановку. И улыбнулся своей самой кроткой улыбкой.

- Это тебе, мамочка.

- Спасибо. И всё же помни: воспитанные дети так не поступают. Не забывай, что твой папа - зубной врач.

- Ой, я и правда об этом не подумал! - потупился я. Обычно это помогало.

- Посмотри: новые брюки в крови! - сказала мама, но уже гораздо спокойнее.

- Это я за колючку зацепился, когда шиповник срывал.

- Ну ладно. Брошу в стиральную машину. Пожалуй, ты слишком много времени проводишь с этим Перси. Конечно, он славный мальчик. В глубине души. Но вечно его на проказы тянет. Хорошо, что мы уезжаем к дедушке, - поживете немного врозь. Верно?

- В общем, да.

- Знаешь, давай не будем ничего рассказывать папе, - решила мама.

- Угу, - согласился я.

И не рассказал о том, что пригласил Перси на остров.

Поэтому папа весь вечер был в прекрасном настроении. Радовался, что мы скоро отправимся к бабушке и дедушке. Папа любил уезжать от забот. Он уплетал тушеную капусту и даже не заметил, что мясо пригорело. Он улыбнулся моему брату, который как раз подкинул мне в тарелку козявку.

- Скоро мы заживем в тишине и покое, и нас не будут заботить коровьи надои, - пошутил папа. Но никто не засмеялся.

Глава 2
Я купаюсь прямо в одежде

До отъезда я так и не смог сказать родителям о том, что пригласил Перси. Мы все были заняты сборами.

Я сунул в сумку кусок сыра, оставшийся в холодильнике, альбом для рисования и финский ножик. Мой брат взял с собой пачку комиксов о Супермене и Фантомасе. У мамы набралось вещей на две сумки и большой сундук, а папа добавил ко всему этому свою трубку.

- Ну что ж, поехали, - сказал он.

Мы отправились в путь на своей собственной лодке. Она называлась "Претто". С двумя мачтами - чтобы можно было поднять парус, если вдруг заглохнет мотор. Я почти не вылезал из маленькой каюты на корме. Я съел сыр, а потом прижался лбом к дрожащему полу. Только так я мог не думать о том, что меня укачивает.

Еще я попробовал вспомнить Пию.

Достал альбом и написал крупно: "Пия". Мне чуть-чуть полегчало. Только вот как она выглядит? Я вспомнил, что у нее темные волосы и красивая фигура. А губы, нос, глаза? Как может нравиться девочка, если ты даже не помнишь ее лица?

У меня получился портрет без носа, глаз и рта. Подбородок вышел совсем не похоже. Я нарисовал один глаз и тут же стер. Даже брови не удались.

- Черт, - пробормотал я еле слышно.

Потом я попробовал вспомнить, как она смеется. Это оказалось полегче. У Пии был такой хрипловатый щекочущий смех. По крайней мере, так мне казалось прошлым летом. Интересно, а какой он в этом году?

Тут Ян открыл люк и спрыгнул прямо на мой рисунок.

- Красота! - похвалил он.

- Не мог постучать, прежде чем вламываться?

- Ах, извините-извините, - съязвил брат.

Он выудил из сумки комикс про Фантомаса и снова вылез на солнце.

Вскоре и я вышел на палубу, сложил из своего рисунка самолетик и пустил его по ветру. Сделав красивый вираж, он спикировал и заскользил по воде, словно чайка, совершившая вынужденную посадку.

Папа стоял у штурвала и радостно насвистывал. Белую моряцкую фуражку он сдвинул чуть-чуть набекрень. Настроение у него было отличное, как всегда, когда мы уезжали из города. Он насвистывал "У меня ни гроша в кармане, я свободен как птица" и курил трубку. Мелодия вылетала, словно колечки дыма. Папа, прищурившись, поглядывал на воду и кивал островкам и шхерам, мимо которых мы проходили.

Мама сидела на корме и вязала свитер. Ян уткнулся в свои комиксы. Папа терпеть не мог комиксы, но ничего ему не говорил. Ведь мы плыли на остров! Я зажмурился и старался не думать о том, что творится у меня в желудке.

- Погляди-ка налево, Ульф, что ты там видишь? - спросил папа.

Я, конечно, посмотрел не в ту сторону. Несколько чаек ныряли в воду у мостков. Из летней уборной вышел какой-то дядька.

- Ничего особенного.

- Вечно ты путаешь лево и право! Неужели трудно запомнить? - рассердился папа.

- Так уж выходит, - ответил я.

Если бы я посмотрел туда, куда он указывал, то увидел бы маяк. Каждый год, проходя мимо этого места, мы устраивали перекус. Здесь была ровно половина пути. Мама достала пакет с едой: молоко и бутерброды с колбасой и огурцами.

- Здорово, да? - сказал папа.

Он отпустил штурвал, чтобы погладить маму по щеке и достать бутерброд.

- Что именно? - спросила мама.

- Да всё!

Папа хотел сказать: здорово сбежать на время из зубного кабинета, от ежедневных забот, забыть о медсестре, которая вечно так завинчивает краны, что прокладки летят.

Хорошо пожить тихо и мирно - вот что он имел в виду.

- Да, здорово, - согласилась мама.

- Спой что-нибудь? - попросил папа.

- Мы же едим, - отмахнулась она.

Но тоже улыбнулась, хотя она и не радовалась так, как папа. Я решил, что настал подходящий момент рассказать им о Перси.

- Я хочу вам кое-что сказать, - начал я.

- Что-то приятное? - спросила мама.

- В общем, да.

- Что же? - заинтересовался папа.

Но тут Ян оторвался от своих комиксов.

- Он хочет сказать, что влюбился в Пию и собирается на ней жениться! В церкви Стурчюркан.

- Ну и придурок же ты! - завопил я и плеснул в него молоком.

В другой бы день папа страшно рассердился. Но теперь мы плыли на остров, так что когда Ян, весь мокрый, ринулся на меня с кулаками, папа просто удержал его.

- Не дразнись, Ян. Чувства - вещь чувствительная. А ты, Ульф, не обзывайся, - сказал папа, повернувшись ко мне. - И почисти хорошенько зубы на ночь. Два раза. Прекратите вечно ссориться, мальчики! Хочешь еще молока?

Нет, спасибо. Меня и так подташнивало.

- Что ты хотел сказать, Ульф? - напомнила мама.

- Так, ничего особенного, - ответил я и повернулся к папе. - Неужели нельзя идти побыстрее?

Папа вел лодку со скоростью не больше семи узлов в час. Всегда. Он считал, что так мы наслаждаемся видом окрестностей. Да и горючего уходит меньше.

Я снова уполз в каюту и приложил лоб к полу.

Папа дал три долгих гудка и один короткий. Значит, прибыли. Я поднялся наверх. Дом дедушки и бабушки красовался на вершине горы и был похож на большое безе. Дедушка сам его построил - две башенки, терраса и балкон, где теперь стояла бабушка и махала нам тряпкой для вытирания пыли. Дедушка, как обычно, работал в саду, выкапывал из земли большущие камни. Когда наша лодка протарахтела мимо, он вскинул лопату в знак приветствия.

Он даже поднял флаг в честь нашего приезда.

- Тишина и покой. Наконец-то начнется блаженный отдых! - воскликнул папа, когда мы пристали к причалу в бухте. Ян спустил якорь.

- Не очень-то на это рассчитывай, - предупредила мама.

- Я, во всяком случае, сидеть сиднем не собираюсь, - заявил я.

Похоже, природа тоже не знала покоя. Над нашими головами горланили тучи чаек и крачек. А на другом берегу на скале, выдававшейся в море, стояла Пия и чистила щуку.

- А вон и твоя любовь, - сказал Ян и украдкой ущипнул меня за ногу.

- Да плевать мне на нее, - прошипел я.

Дальше