- А если в вашем племени есть какой-нибудь храбрый воин, который посмеет за вас вступиться, то передайте ему, чтобы он простился с родными и знакомыми, так как часы его сочтены. Один бледнолицый, по прозванию Дубленая Кожа, раскроит ему сегодня у костра череп вот этой секирой, - и Димка хлопнул ладонью по своему топору.
- Это уж не у тебя ли дубленая кожа? - рассмеялась ему прямо в лицо рыжая скво. - Подумаешь, какой храбрый! А я и не знала…
В общем, Димка вел себя так, как подобает по законам Аляски.
- Надо было все-таки ее похитить, Дубленая Кожа!
Я подумал, что Димка сейчас расхохочется и скажет, что все это он придумал. Но он не смеялся, а совершенно серьезно спросил меня:
- А как их похищают?
- Очень просто. Хватаешь женщину в охапку левой рукой, закрываешь ей рот поцелуями, а правой рукой отстреливаешься от преследователей.
- Ты забываешь, Молокоед, что у меня не было ружья, - серьезно возразил Димка. - А потом она такая толстая - толще нашего интенданта, все равно бы не дотащить.
- А ты бы выбрал потоньше, - заметил Левка.
- Чего сам не идешь? - вспыхнул Дубленая Кожа. - Шел бы да и выбирал. Ты же интендант, а не я. Лежит у костра, пузо наедает…
И опять запахло дуэлью.
Я успокоил ребят и послал Левку поискать в лесу каких-нибудь корешков, должны ведь все-таки быть съедобные.
Через полчаса он появился в хижине с маленькой… скво. Она, оказывается, видела Димку и не ушла в свой вигвам, а стала выслеживать в лесу храброго воина по имени Дубленая Кожа.
- Заходи! - пригласил ее Левка. - Ты не бойся - это Васька с Димкой.
Я освободил свое место у огня, и она села на камень, как будто сидеть у костра для нее - самое привычное дело.
У девочки были маленькие зубы, синие глаза, вроде васильков, и вся голова была рыженькая и пушистая.
- Вы очень похожи на белку, - откровенно признался я.
- Не знаю, что это всем вздумалось называть меня на "вы". Этот, - кивнула она на Димку, - выкал, теперь ты…
Вот правильно отбрила!
И что это меня дернуло величать ее? Кому-кому, а нам с Димкой в точности известно, что в Доусоне и других местах, где бывал Джек Лондон, женщине говорят "ты".
- А что вы здесь делаете? - спросила Белка.
- Мы ищем золото, - ответил важно Левка, хотя за разглашение тайны ему стоило отрезать язык.
- Золото? - удивилась и обрадовалась Белочка. - И только втроем, без взрослых? Возьмите меня к себе, а? Только я хожу в школу и буду прибегать к вам после уроков, ладно?
- Хорошо, Рыжая Белка, мы примем тебя, но при одном условии…
И когда она весело и удивленно раскрыла свои васильки, я добавил:
- Ты дашь нам клятву, что ни отцу, ни матери - никому! - не скажешь про нас и про то, чем мы здесь занимаемся.
- Ой, что ты, что ты! Да разве скажу? Разве можно говорить! Если узнают мама или папа, что я бегаю сюда, мне такое будет, что не обрадуешься.
- Это почему же? - спросил Димка.
Васильки стали большие-большие. Девочка приставила палец к губам:
- Все говорят, будто здесь нехорошее место. Тут живет маленький старичок, который от всех прячется, а от него никак не спрячешься.
- Может, леший? - ехидно спросил Димка.
- Не веришь, да? - живо повернулась Белка.
Она дала "честное пионерское", что ее мать сама видела страшного старичка. Ее отец когда-то тоже ходил в Золотую Долину с ружьем, чтобы поймать старичка, но где же его поймаешь, если он прячется, а сам всех видит.
- Сюда бы истребительный батальон, - сказал Левка. - От него бы он не спрятался.
Белка согласилась, что это было бы хорошо, но истребительного батальона здесь нет, и вообще Золотая Долина - такая глушь, где, наверно, и живут только разные старички.
Мне почему-то стало страшно: я сразу вспомнил колоду с пчелами на сосне. Но, конечно, и виду не подал, что струсил.
- С нами ты не бойся, Рыжая Белка, - успокоил я девочку. - Мы не первый раз на Тропе и видали всяких старичков.
Она засмеялась и даже хлопнула в ладоши:
- Ой, какие вы смешные! Настоящие психи - мне даже нравится. Только один и есть тут нормальный…
Гостья кивнула на Левку.
Мне это показалось очень обидным, Димка тоже надулся.
- А почему ты зовешь меня Рыжей Белкой? - наклонив набок пушистую голову, девочка вопросительно смотрела на меня своими васильками. - Я - Нюрка.
- У нас такой обычай, - вмешался Левка, который уже начал воображать. - Всем нам присвоены особые имена: Васька - Молокоед, Димка - Дубленая Кожа, я - Федор Большое Ухо. Ну, а ты будешь Рыжая Белка. Белки у нас еще не было.
Девочка посидела немного у нашего костра и попрощалась, дав слово приходить.
- Вот тебе и скво! - ехидно сказал Левка.
Но я почему-то подумал, что он загрустил после ухода Белки. Да и мне самому было жаль, что девочка так мало побыла в хижине и не осталась, чтобы разделить с нами суровую жизнь золотоискателей.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Как плохо, когда не знаешь ботаники. Дублёная Кожа действует. Лирическое отступление о рабочем классе. Невидимый появился. Раскаяние.
Забота об еде отнимала теперь у нас все время. Мы уже не мыли золото, а только слонялись по лесу, чтобы изловить дичь, искали грибы, и старые ягоды, но, кроме подснежников, в лесу ничего еще не было.
- Ты не помнишь, Дубленая Кожа, - спросил я, - подснежники относятся к съедобным или несъедобным растениям?
Но Димка знал ботанику не лучше меня. Этот предмет почему-то нам не нравился. Учительница ботаники на первом же уроке принялась рассказывать про какой-то вороний глаз, бородавчатый бересклет и еще про копытень, которых мы никогда не видывали.
Одна девочка подняла руку:
- Елена Николаевна, а этого копытеня есть можно?
- Смотри, не вздумай! - сказал на весь класс Димка. - Сразу в овечку превратишься.
Он намекнул на Иванушку из сказки, который напился из бараньего копытца и стал барашком. Все этот намек поняли и засмеялись. Одна учительница, видно, ничего не поняла. Она рассердилась и удалила Димку из класса, а заодно и меня, потому что я очень громко хохотал.
- Раз такое дело, - решил Димка, - не будем учить ботанику.
Так мы и сделали, дураки. А теперь как бы нам пригодилось знание ботаники! Очень бы пригодилось. Понадеялись вот на профессора Жвачкина, а он подвел.
Чем бы кончилась наша экспедиция, не знаю… Выручил Димка Кожедубов. Недаром я назначил его своим заместителем.
Димка предложил организовать рыбную ловлю в большом масштабе, чтобы насолить и навялить рыбы на весь сезон.
Большое Ухо опять отправился с Муркой в лес, а мы стали срезать на берегу в зарослях прямые ивовые прутья. Дубленая Кожа срубил несколько толстых черемуховых веток, согнул их кольцами и начал оплетать эти кольца прутьями ивы. У него получился конусообразный рыболовный снаряд - морда. Весь секрет тут состоял в том, что рыба в этот снаряд войти может, а выйти - нет.
Я помог Димке сплести еще две морды, и мы поставили их на колья в реку.
- А теперь попробуем изготовить еще кое-что!
Димка достал из багажа рыбацкие принадлежности, смастерил несколько поводков с крючками и привязал их к обыкновенной сухой палке метра в полтора длиной. К одному концу палки прикрепил длинный и прочный шнур, а бечевку покороче привязал к другому концу. Получилась забавная снасть, какой я еще не встречал.
![Василий Клёпов - Тайна Золотой долины. Четверо из России [Издание 1968 г.]](/s3/pi/26/11202f3e76d858e5e731e3f06e1ec671.jpg)
Но самое интересное началось, когда Дубленая Кожа опустил свою палку в воду: она поплыла против течения! Поплыла и стала забирать все дальше и дальше к середине реки.
Я ждал, когда шнур дрогнет, чтобы не пропустить момент подсечки.
- Ты смотри не на шнур, а на палку, - объяснил мне Димка. И я стал смотреть на палку.
Вдруг она подпрыгнула одним концом и заплясала.
- Одна есть!
- Тащи! - закричал я. - Чего же не тащишь?
Но Димка не захотел вытаскивать снасть из-за одной рыбы. Он подождал, когда клюнет еще, и только потом стал выбирать шнур.
На крючках оказались четыре рыбы: один голавль и три хариуса.
- Уже почти уха, - обрадовался я.
- Подожди, то ли еще будет! - пообещал Димка.
И верно, за короткое время он натаскал с полведра хорошей рыбы.
Я живо разжег костер, поставил котелок, и мы стали чистить рыбу для ухи. И вдруг к нам подбежал радостный Левка, таща в руках здоровенную живую птицу.
- Кого ты поймал, Левка?
- Не я поймал - моя универсальная собака отличилась!
Это был глухарь. Оказывается, Мурка подкралась к нему, схватила за шею и притащила хозяину.
- Сейчас я эту глухую тетерю освежую, а из шкуры сделаю чучело.
- Зачем нам чучело, если у нас есть Федор Большое Ухо? - рассмеялся Димка. - Вот ты - настоящее чучело. Разве глухаря обдирают? Его надо ощипать, а потом опалить…
- Что ты мне говоришь! - шумел Левка. - Я сам читал наставление насчет свежевания туш. Там сказано черным по белому: все надо обдирать, ни в коем случае не палить.
Димка все-таки сделал по-своему. Сначала он обварил глухаря кипятком, потом вырвал пух и, взяв птицу за шею и ноги, стал поворачивать над костром, чтобы опалить мелкий пушок.
- А потрошить буду я, - не отставал Левка.
- Попробуй!
Левка взял глухаря, отрубил ему голову и стал совать палец в горло.
- Сейчас вытащу сычуг, - рассуждал Большое Ухо, как будто собираясь показывать фокус…
- Эх ты, сычуг! - выхватил птицу Дубленая Кожа. - Сычуг бывает только у жвачных животных…
Он ловко выпотрошил глухаря, внутренности отдал собаке, Чистую, вымытую в реке тушку немного посолил и повесил на веревочке к потолку хижины.
Вот что значит уметь все делать! Мы с Левкой привыкли есть, что поднесет нам мама на тарелке, а Димка, оказывается, всегда помогал матери на кухне и научился готовить не хуже любого повара.
Хороший все-таки Димка, и не Федору Большому Уху бы надо быть интендантом! Димка и уху-то приготовил такую, какой я в жизни не едал. Сначала отварил в воде мелкую рыбу, потом все это процедил, и получился жирный бульон. В кипящий бульон бросил рыбу покрупнее: образовалась двойная уха, очень вкусная и питательная. Так что мы даже без хлеба очень хорошо наелись.
После обеда пошли посмотреть, не попалось ли что в морды. Одна была пустая, зато в двух других билось столько рыбы, что я боялся, как бы наши снаряды не разлетелись вдребезги.
Мы с Димкой возились с богатым уловом, а Левка тоже не зевал. Он взял у нас маленького голавлика, насадил его на жерлицу и забросил в речку. Скоро на приманку клюнула рыба да такая большая, что Левка испугался, как бы не утащила его в воду.
- Помогите! - крикнул Большое Ухо.
Мы кинулись на помощь и выволокли на берег здоровенную щуку. Левка, как коршун, бросился к ней.
Теперь надо было весь улов завялить или засолить. Изобретательный Димка быстро нашел выход. Он сделал щель в крыше хижины и развесил несколько связок выпотрошенной и подсоленной рыбы. Потом разложил посреди избушки костер из сырых дров, захлопнул наглухо дверь:
- Завтра будем есть собственные изделия холодного копчения.
Остальную, более мелкую рыбу Димка тоже подсолил и развесил на лесках снаружи хижины.
- Это будет вяленая рыба. Чем плохо?
- Где ты научился?
- Чему?
- Ну вот и рыбу вялить, и глухаря потрошить, и разные снаряды делать?
Оказалось, Димкин отец - рабочий, столяр и умеет делать все…
Сын рабочего тоже не ударил в грязь лицом.
Недаром у нас так много говорят про рабочий класс! Рабочий класс все умеет, всего добьется. И даже на необитаемом острове не растеряется.
Как-то у меня еще до войны был такой разговор с папой.
- Ты кто? - спросил я его.
- Служащий.
- А почему не рабочий?
- Меня сами рабочие выдвинули. Пришлось служить…
- А кому ты служишь?
- Рабочему классу.
- Ну, если так, то еще ничего. Смотри только, служи как следует!
Служил папа хорошо, его даже орденом наградили, а все не то: служащий, а не рабочий!
Теперь я понял, почему Димка каждую вещь на глазок проверяет: старается подражать во всем отцу-столяру.
И все-таки Левка не доверил Димке щуку.
- Я из нее балык сделаю, - сказал Большое Ухо. - Такой балычок, что пальчики оближете.
Он сам выпотрошил свою добычу, вымыл и поволок на опушку, решив сделать коптильный завод. Найдя небольшой обрыв и выкопав в нем нишу глубиной в метр или полтора, как советовал Ф. Куницын - автор книги о ловле и хранении рыбы, Большое Ухо проделал вверху отверстие. Получилась печка с трубой. Левка для пробы развел огонь, присыпал его сырыми сосновыми ветками, а вход в печку забил хвоей и землей. Из трубы сразу повалил густой дым, и Левка крикнул:
- Пошла работа! Приходите через час щучий балык есть.
Мы с Димкой ушли снова вытряхивать рыбу из морд, а Левка остался на коптильном заводе с Муркой, которая не отходила от него теперь ни на шаг.
Рыбы в морды набилось невероятное множество, и Димка высказал предположение, что начался ход. Пожалуй, он был прав, потому что я тоже читал, будто рыба ранней весной становится совсем дурной и начинает метать икру.
- Жаль, здесь не водится кета, - сказал Дубленая Кожа. - Можно бы насолить вагон красной икры. Потому что икра для нас, золотоискателей, - продукт!
Неожиданно прибежал Левка, и мы уже по его встревоженному лицу поняли: что-то произошло.
- Ребята! - зашептал он, хотя вокруг нас никого не было. - Тут кто-то ходит…
Оказывается, Левка сидел около своего коптильного завода и думал, нельзя ли вместо щуки поймать такого же большого осетра. Вдруг Мурка заворчала и уставилась на березовые кусты. Левка тоже стал смотреть на них, но ничего не увидел. Мурка опять начала ворчать, и тогда Левка заметил, как из березняка поднялась чья-то голова и опять исчезла. Он взял кусты под наблюдение и окончательно убедился, что в них скрывается человек.
- Мне что-то жутко стало, - сказал Левка. - Наверно, это тот старичок, который сам прячется, а от него никуда не спрячешься. Вот, думаю, как пальнет сейчас из кустов… Я и убежал за вами, посоветоваться. Ловить его или…
- …или сделать вид, что пошел за дровами, - ухмыльнулся Димка.
Левка уже давно не выпучивал глаз, а тут опять начал выпучивать.
- Ладно, - говорю, - Левка, подожди шуметь. Посмотрим, что за тип прячется там у тебя в кустах.
- Только знаешь что, Молокоед, - предложил Левка, - зайдем не с этой стороны, а из лесу. Тогда он не увидит нас, а мы его будем видеть.
Мы сделали большой круг и вышли к коптильному заводу из чащи леса. И что, вы думаете, мы обнаружили? Около Левкиной печки копошился маленький сгорбленный человек и все время озирался вокруг. Он почему-то копался в кучке земли, которую выбросил из ниши Левка, рассматривал ее, подносил горстями к глазам, потом бросал и опять начинал копаться. Под Димкиной ногой хрустнул сучок, маленький человечек так и вздрогнул весь: выпрямился и впился глазами в нашу сторону. Мы заметили, что все лицо его было покрыто седым грязным волосом, а на шею свисают длинные лохмы вроде гривы.
- Поп! - прошептал Димка.
"Нет, не поп, - подумал я. - Попы не надевают коротких пиджаков со светлыми пуговицами и не носят штанов".
А странный человек, словно почуяв, что за ним наблюдают, вдруг вскинул на плечо небольшой мешок и побежал, спотыкаясь, к тем кустам, из которых следил за Левкой.
- Ты оставайся здесь, Большое Ухо, - скомандовал я, - а мы с Дубленой Кожей пойдем за ним.
Где бежит эта обезьяна, мы хорошо видели по движению верхушек молодых березок. Маленький человек выскочил совсем недалеко от нас из березняка и, оглянувшись по сторонам, пошел вдоль леса вверх по течению реки. Мы шли по пригорку и старались не выпускать его из виду. И вдруг старичка не стало. Там, где он скрылся, не было ни кустов, ни оврагов, ни ямы, а он исчез.
- Вот так штука! - воскликнул Димка. - В Золотой Долине, оказывается, есть лешие.
С нашего пригорка мы обнаружить больше ничего не могли, а выйти на открытое место боялись, так как не хотели выдавать свое присутствие человеку, который сам прячется, а всех видит. Я начертил план и отметил, где исчез человек.