Дома Витя незаметно от мамы спрятал деньги в темный чуланчик. Здесь лежали старые галоши, газеты, утюги, бутылочки из-под лекарств, и сюда редко кто заглядывал.
За столом он сидел молча, уткнувшись в тарелку. Запах картофельного супа приятно щекотал ноздри, но зачем наедаться супом, когда можно пойти в магазин и взять двадцать пирожных, даже тридцать?! А что, если, правда, купить тридцать пирожных, угостить маму, всех соседей и самому наесться на целый год?
А еще можно накрыть во дворе стол и поставить на него всяких яблок и печений, а потом позвать всех ребят. "Что за праздник у вас?" - будут спрашивать прохожие, а ребята хором ответят: "Это Витя Горчаков угощает! Он добрый". Но, конечно, все это глупости. Яблоки и пирожные съешь, а назавтра все равно опять их захочется. Надо что-нибудь из вещей купить, чтобы надолго хватило. Но что? Ботинки? Шапку? Пальто?
Витя почувствовал, что голова у него пошла кругом. Ему так спокойно жилось, а теперь прямо места себе не найдешь. Маме деньги показать - начнет спрашивать, откуда взял, и еще, чего доброго, отнимет. Надо, скажет, найти хозяина. А где его найдешь? А ребятам показать - позавидуют или скажут: "Давай тратить на всех". А жалко их без толку тратить…
После обеда Витя решил пойти на улицу, чтобы прикинуть, на что можно потратить деньги с толком. Шагать по проспекту с деньгами было очень приятно. Первым делом он выпил стакан газированной воды за сорок копеек и разменял первую бумажку. Потом он зашел в рыбный магазин и съел пирожок с вязигой и бутерброд с красной икрой. Вязига от обыкновенного риса отличалась лишь тем, что пахла рыбой. И Витя понял, что потратил шестьдесят копеек без толку. А может быть, и с толком, потому что в следующий раз он никогда не купит такого пирожка.
Есть больше не хотелось, и тогда Витя поехал в мебельный магазин. То, что он задумал, было просто невероятно. Он решил купить шкаф, погрузить его на такси и привезти домой.
Но в мебельном магазине была толкучка: привезли алюминиевые кровати-раскладушки - и Вите расхотелось покупать шкаф. Он решил ехать в зоопарк.
В центре парка на маленьких ослах и пони по кругу катались ребятишки. Витя сначала прокатился на осле, потом на пони, а в другом месте зоопарка залез на верблюда. По бокам верблюда висели две корзиночки, и справа от Вити вдруг очутилась какая-то девочка. У нее были длинный нос и светлые волосы, а на макушке висел голубой бант, который развязался. К Витиному верблюду за хвост был привязан другой верблюд, и, когда караван под предводительством старика с кожаной сумкой и билетиками, как у кондуктора, тронулся, девочка схватила Витю за руку. Витя хотел отдернуть руку и сказать: "Чего хватаешься?" - но, увидев, что девочка побледнела, успокоил ее:
- Это еще ничего, а других вот тошнит.
Караван медленно двигался по аллеям. Справа и слева в высоких клетках рычали тигры, выли шакалы и летали попугаи. А в огромном котловане с каменным барьером по серым скалам ходил белый медведь.
Свою спутницу по каравану Витя потерял в толпе в ту же минуту, когда девочка вылезла из корзинки на деревянный помост. Потом он ее увидел с мамой около газетного киоска. Но подойти к ней не решился. И стало Вите почему-то грустно. Нет, надо было бы взять с собой кого-нибудь из знакомых мальчишек.
Побродив еще немного по аллеям и съев три эскимо, Витя отправился домой.
И хотя мама всегда говорит, что деньги летят очень быстро, при подсчете оказалось, что за целый день было истрачено всего-навсего семь рублей.
В чуланчике Витя начал заворачивать в чистую газету свое богатство и вдруг обнаружил в старом бумажном комке записку. Как он раньше не обратил на нее внимания?
"Дорогая мамочка! Поздравляю тебя с днем рождения. Целую. Алеша".
Витя вздохнул. Вот не было печали - хозяин нашелся! Шел, наверное, к маме и потерял. Но нет ли адреса еще на бумажке? Нет! И, значит, у этих денег все же Витя хозяин! А почему теперь Витя хозяин?
Витя вдруг представил себе незнакомую "мамочку". Она почему-то походила на Пелагею Павловну, жившую под Витиной квартирой. Маленькая, морщинистая старушка в черном платке. У нее был только один зуб, впереди. Витина мама в праздники всегда угощает Пелагею Павловну пирогами. Старушка тоже имела где-то взрослого сына, но в каком городе он жил, Витя не знал.
Вечером, когда Витя лег спать, в животе у него что-то урчало. Наверное, переел мороженого. Вите захотелось сразу уснуть, и он стал считать слонов. "Раз слон… два слона". Но вдруг Вите показалось, что вместо слонов он считает свои деньги. Да, да, у него в руках деньги, как синий веер. И даже больше, он стоит в магазине и покупает велосипед и два пирожка. А затем к нему подходит верблюд и по-человечьи говорит: "Ага, попался! Теперь я скажу старушке!" И Пелагея Павловна хочет укусить Витю своим единственным зубом.
Витя проснулся в шесть часов утра. "Что же делать? - думал он. - Ну хорошо, положим, я деньги как-нибудь верну хозяину. Но ведь это благородный поступок! А кто о нем узнает? Может быть, сходить с этими деньгами в "Пионерскую правду"? Главный редактор, конечно, сразу распорядится, чтобы Витю сфотографировали и написали о нем такую заметку: "Вчера ученик 4-го класса "Б" Витя Горчаков нашел крупную сумму. Не истратив ни копейки, Витя решил вернуть деньги пострадавшему. Пионер просит пострадавшего зайти по адресу: 4-й Колобовский, дом № 27, квартира № 8. С часу дня до шести вечера. На снимке: Витя Горчаков с деньгами".
Но этот план Витя отклонил сразу. Ну, положим, что редактор напечатает такую заметку. Ее все прочтут, и тогда любой человек сможет прибежать в редакцию и сказать: "Отдайте! Это я потерял!"
А как его проверишь? Но, конечно, для этой проверки можно будет отвести специальный кабинет. Витя будет сидеть за большим столом и каждого спрашивать: "А как вас зовут?" Вот тут-то он их и поймает! Но нет, наверно, никто не придет за чужими деньгами.
В общем после долгих размышлений Витя решил, что, как бы он ни хотел вернуть хозяину деньги, вернуть он их едва ли сможет. Не найдешь человека. И, следовательно, эти триста рублей он может тратить с легкой душой.
С этого дня у Вити началась веселая неделя. Он почти каждый день ходил в кино. Покупал себе шоколадные конфеты, пирожные, приобрел в спортивном магазине ручной силомер, купил на подставке рыбий скелет, в магазине ДОСААФ, увидев старый, ржавый телеграфный аппарат, тоже его купил. Зачем ему были нужны силомер, рыбий скелет, телеграфный аппарат, он и сам не знал, но все-таки обладать такими вещами было очень приятно. Витя спрятал их в чуланчике и иногда сжимал в кулаке силомер и рассматривал устройство рыбьей головы. А телеграфный аппарат он разобрал и превратил в кучу интересных деталей.
На последний рубль Витя купил себе "уди-уди" - смешную пищалку с резиновым чертиком на конце.
Деньги пролетели быстро, незаметно, и теперь без них Вите было как-то легче. Не надо ходить по магазинам, не надо бояться, что про деньги узнает мама.
А в субботу папа принес с завода получку - пятьсот рублей за полмесяца. Они взяли с мамой в руки карандаши и стали распределять деньги на питание, на оплату квартиры, телефона, газа, на трамвайные расходы, на папиросы папе, на парикмахерскую.
Папа был серьезен. Он сокращал то "папиросную" статью, то "киношную".
- М-да! - говорил он. - Тут надо бы выкроить что-нибудь Витюшке или на ботинки, или на зимнюю шапку. А то замерзнет скоро паренек.
- Ну, давай выкраивать, - отвечала мама, и они снова писали на бумажке цифры.
Перед ужином папа торжественно сообщил, что зимняя шапка уже "выкроена" и надо завтра же пойти за ней в магазин. А иначе деньги можно распустить по мелочам, и тогда Витя простудится, останется "без головы".
- А пальто, брат, мы тебе еще через месяц соорудим. Вот я на сверхурочную работу останусь, - улыбнулся папа.
- Ладно, я подожду, - сказал Витя и подумал, что если бы он не истратил те триста рублей, то пальто можно было бы купить хоть сегодня. Но постойте, на каком основании он мог на эти деньги покупать пальто? Он что, заработал их? Нет. Это были чужие деньги. И, может быть, незнакомый Алеша вот так же, как и папа, сидел и "выкраивал" на обеды, на одежду для своей матери. А Витька взял и "махнул" их в два счета! Не понес в милицию, не настаивал на розыске хозяина, а потихоньку проел их, протратил. Ведь, честное слово, можно было в милицию отнести! И, может быть, нашелся бы этот самый Алеша. Вот бы обрадовался! Полмесяца не зря работал!..
У отца было усталое лицо. В тонких упругих пальцах с въевшейся в них металлической пылью карандаш еле заметно дрожал. У отца всегда пальцы чуть-чуть дрожали, когда он приходил с работы, - это Витя заметил давно. Но сегодня ему особенно больно было это видеть. Ему почему-то казалось, что и у неизвестного для него Алеши были такие же руки.
Ответственный редактор
Сразу после ужина Боря развил бурную деятельность. Он аккуратно расставил стулья вокруг стола, налил в графин свежей воды, выключил телефон и разложил на скатерти листы чистой бумаги.
В восемь часов к нему пришли Игорь и Ромка.
- Борь, вытаскивай свой альбомчик! Я тут хорошие марки принес, поменяемся? - еще не сняв пальто, воскликнул в коридоре Ромка.
Но к его удивлению, Боря вдруг сухо ответил:
- Никаких альбомчиков. Сейчас же начинаем работать. Прошу к столу!
Усевшись на стуле, Боря налил в стакан воды, отпил немножко и сказал:
- Заседание редколлегии считаю открытым. Какие у нас задачи? Нам надо написать передовицу - это раз! - Боря согнул один палец. - Надо собрать материал - это два! - Он нажал на второй палец. - И художественно оформить - это три! Я, как ответственный редактор, беру на себя передовицу и оформление, а тебе, Игорь, я поручаю ошибочный отдел.
- Как это ошибочный? - вытаращил Игорь глаза.
- Не бойся, не бойся. Будешь только ошибки в газете исправлять. Ты же ведь хорошо диктанты пишешь, а Ромка будет зав. отделом писем…
- А бухгалтер кто? - спросил Ромка.
- Ты не смейся, - сказал Боря. - У нас дело пойдет по-серьезному и без бухгалтера.
Игорь и Ромка впервые видели Борю таким деловитым. Ромка смотрел на него, и несколько раз ему хотелось сказать Борьке; "А что ты из себя начальника строишь? Только вчера выбрали, а ты уж и рад командовать!" Но когда Боря дал ему еще одно задание - принести из дому пишущую машинку, - Ромка неожиданно тоже налил в стакан воды и сказал:
- Машинка будет!
С этого вечера у Бори началась новая жизнь. Он завел небольшой коленкоровый портфельчик, на котором печатными буквами было написано "портфель редакции", и складывал туда ребячьи заметки. По нескольку раз в день он таинственно шептался с Игорем и Ромкой об оформлении, обсуждал с ними карикатуры. Выпуск этого номера газеты был необычным: газета шла на конкурс, объявленный между пятыми классами.
Все шло хорошо, но вот когда Боря решил уже приступить к основной работе с клеем и красками, на одной из перемен в своей парте он нашел заметку за подписью "Красный глаз". В ней говорилось о том, что Ромка Кузнецов очень увлекается марками и забывает об уроках.
Весь день Боря не решался сказать Ромке об этой заметке. Но вечером, когда редколлегия вновь собралась в Бориной квартире - это было последнее заседание, утром стенгазета должна была выйти в свет, - Боря, как бы между прочим, протянул Ромке сложенный вчетверо листок.
- Возьми-ка вот, прочитай! - сказал он.
Чем дальше Ромка читал, тем больше мрачнел.
- Ерунда! - наконец сказал он и усмехнулся. - Тоже мне Красный глаз! Если я один раз про какой-то Иртыш не знал, так об этом сразу в газете печатать?
- А почему же не печатать? - сказал Игорь. - Не увлекайся марками чересчур.
- Наоборот, они мне помогают! Вот скажите, где находится Сальвадор?
- И скажем, - ответил Боря, нахмурившись. - В Центральной Америке. Сальвадор знаешь, а Иртыша-то не нашел?
Ромка исподлобья взглянул на Борю.
- Значит, ты будешь ее печатать?
Секунду Боря колебался. Может быть, действительно не стоит задевать Ромкино имя? Ведь Ромка, в сущности, неплохой мальчишка и к тому же друг. Но потом Боря сказал:
- Если пишут правду, я должен ее печатать.
- Пишут правду! - усмехнулся Ромка. - Откуда ты знаешь, что это правда? А может быть, я совсем и не из-за своих марок пострадал, а по уважительной причине? Материал надо сначала проверить, а потом уже печатать.
- А из-за чего же ты не выучил урока? - спросил Игорь.
- Как из-за чего? - этот вопрос застал Ромку врасплох. - Ну, я… занят был…
- И чего ты, Ромка, тут выкручиваешься? - вдруг сказал Боря. - Ведь я очень хорошо помню тот день, когда ты по географии отвечал. Ты тогда с утра перед уроками в филателический магазин ходил и не занимался. Было? Было. Вот материал и проверен.
- Пожалуйста, печатайте! - сказал Ромка. - Только от руки много не напечатаете.
- Ты не дашь машинку?! - спросил Игорь.
- А что ж ты думаешь, что я на своей машинке да про себя заметку буду писать? Жди! - Ромка схватил пальто и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
- Эх, может быть, не нужно было ссориться, - минут через пять вздохнул Игорь, потому что Боря выложил перед ним штук пятнадцать заметок, которые надо было теперь переписывать от руки.
- Ничего, - сказал Боря. - Нам такие члены не нужны.
Он положил на пол белоснежный ватманский лист и быстро набросал контуры заголовка. Стенгазета, называлась "Пионерский горн". Акварельная краска ложилась ровно и мягко. Игорь и Боря то и дело вставали на ноги, чтобы издали оглядеть свою работу.
И вдруг в тот момент, когда заголовок был уже написан, Игорь, поднимаясь с колен, задел рукой блюдечко с красно-бурой водой и опрокинул его на ватманский лист. Длинный ручеек наискось пересек газету.
- Тьфу! - мрачно плюнул Боря. - Вот не везет! И машинки нет, и кляксу посадили!
- Какой-то рок преследует! - сказал Игорь. - А может, на завтра отложим? Завтра и Ромку уговорим и на свежую голову что-нибудь придумаем.
- Да чего там откладывать! Надо закончить сегодня, и все! - сказал Боря. - Но что только делать? Заклеить, что ли?
Он полез в свой стол и начал рыться в журналах, ища какой-нибудь рисунок. Но ничего такого подходящего к газете не нашел.
И вдруг Боря вытащил из ящика печатный лагерный плакат. На фоне палаток стоял розовощекий горнист. А внизу было написано: "Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья!"
- Ура! - закричал Боря. - Мы спасены!
Он положил этот плакат на ватманский лист и острым концом деревянной кисточки стал обводить пионера с горном. На газете оставался еле заметный след. Потом Боря провел карандашом по этому следу, и на ватмане улеглась точная копия горниста.
- Игорь, разводи краски! - сказал Боря и смущению улыбнулся. - Правда, этого пионера мы должны были бы сами нарисовать, но, может быть, примут, а?
Горнисту ребята подрумянили щеки, глаза сделали черными, а горн посыпали золотой блесткой.
Поздно вечером явился Ромка. Он жил в соседнем доме и прибежал без пальто, держа под мышкой пишущую машинку в футляре.
- Давайте, что печатать? - сказал он скороговоркой. - Я с папой говорил. Его тоже однажды критиковали в стенгазете…
- А заметку про себя отпечатаешь? - спросил Игорь.
- Конечно, - сказал Ромка. - Могу хоть в двух экземплярах! Мне не жалко.
Стенгазета вышла яркой и радостной. Боря повесил ее на стену для просушки, и в комнате словно сразу стало светлее.
А на следующий день жюри конкурса, куда входили пионервожатая Аня и учитель рисования Юрий Осипович, начало рассматривать стенные газеты.
Вскоре ответственные редакторы со своими членами редколлегий были приглашены в пионерскую комнату. Боря вошел последним. Он увидел свою газету, приколотую кнопками к стене, и уже не мог оторвать взгляда от пионера с золотым горном. Ему казалось, что все смотрят на этого пионера и понимают, что его нарисовал не Боря.
Редакторы, как на пионерской линейке, выстроились шеренгой, и пионервожатая Аня объявила результаты конкурса.
- Первую премию, - сказала она, - большую коробку акварельных красок - мы выдаем газете "Пионерский горн"!
Боря подошел к Ане и под аплодисменты присутствующих получил награду.
- Спасибо за краски, - тихо сказал он Ане. - Но этого пионера с горном не мы рисовали. Он был на плакате напечатан.
Боря ожидал, что сейчас ребята закричат: "А-а, на чужой счет живете!" - но, к его удивлению, ничего этого не произошло.
- Правда? - спросила Аня. - Хорошо вы его перевели, но мы даем вам премию не только за рисунок. У вас принципиальная газета.
И она, чуть-чуть улыбаясь, посмотрела на Ромку.
Бумажный голубь
После уроков, когда учительница зоологии Марья Алексеевна вышла из класса, на парту вскочил Юра Иванов:
- Эй, вы! Смотрите! Голубь новой конструкции!
Ребята, которые, весело разговаривая, распихивали по сумкам учебники и тетрадки, на секунду умолкли. Юра подкинул голубя к потолку. Ударившись о потолок, голубь камнем пошёл вниз, но над самыми партами вдруг круто взмыл и, зачерпывая крыльями воздух, поплыл в угол класса.
Все восхищённо следили за ним. Кто-то шепнул: "Вот здорово!" Юра слыл в классе за первого мастера по голубям, и многие ему завидовали.
- А я лучше сделаю! - вдруг воскликнул Миша Вознесенский.
Он выхватил из сумки первый попавшийся под руку учебник, вырвал из середины три листа и разложил их на парте. Приходивший недавно к папе в гости знакомый показал Мише, как надо делать голубя - да какого голубя, классического! Правда, он делал его из толстой ватманской бумаги, но и эти листы были подходящими.
- Что же ты из учебника вырвал? - заметил сосед по парте,
- А, неважно,- отмахнулся Миша.
Первый лист пошёл на крылья, но только не на плоские, как обычно делают, а на дутые, угловатые, похожие на крылья стрижа. Из второго листа Миша сложил фюзеляж. А из третьего получилось красивое хвостовое оперение, как у бомбардировщика.
Миша быстро скрепил все три части, поправил погнувшиеся крылья и закричал:
- А ну, Юрка, давай кто кого!