На этот раз все офицеры дружно расхохотались и стали, как один, со значением постукивать себя по лбу, давая понять, что Доктор немного не в своем уме. А капитан, решив, что над ним смеются, разозлился вконец и уже хотел снова посадить Доктора под арест, но второй помощник успел шепнуть ему на ухо:
- Мы все равно пойдем на север. Почему бы нам не взять этого Доктора с собой - пусть он покажет, на что способен. Помню, когда я еще плавал во внутренних водах, слышал я что-то про чудака из одного западного графства, который водил дружбу со зверями и птицами. Его, кажется, звали Дулитл. А вдруг это он и есть? На вид он вполне безобиден, а при случае может нам пригодиться. И похоже, туземцы доверяют ему, иначе эта женщина не приплыла бы с ним - вы же сами знаете, как боятся они выходить в море с белыми людьми.
Капитан на минуту задумался и снова обратился к Доктору:
- То, что вы рассказываете, представляется мне совершеннейшим бредом, милейший. Но если вы поможете нам напасть на след Джимми Боунза, то мне безразлично, каким образом вы это сделаете. Но если только вы позволили себе насмехаться над флотом Ее Величества, то я вас предупреждаю, что вы горько об этом пожалеете. Мы отправляемся на поиски, как только рассветет. А теперь идите и повесьте ходовые огни на вашу посудину и передайте своей свинье, что если она допустит, чтобы они погасли, то я велю сделать из нее отбивные для офицерского стола.
Под общий смех и шутки Доктор отправился на свой парусник, чтобы распорядиться насчет огней. Но когда на следующее утро он в сопровождении тысячи ласточек появился на военном корабле, у офицеров королевского флота пропала охота смеяться над ним.
Солнце как раз вставало над далеким африканским берегом, и утро было таким прекрасным, каким его только можно себе представить.
Быстрей-Ветра успел за ночь обсудить с Доктором план действий, и задолго до того, как военный корабль поднял якорь и тронулся с места, знаменитый предводитель ласточек вместе с отборными охотниками из стаи был уже на много миль впереди, исследуя все укромные уголки побережья, где мог бы спрятаться корабль работорговца.
Они придумали своеобразную систему связи: тысячи ласточек усыпали небо, растянувшись в цепочку от переднего края разведчиков до военного корабля, и легонько посвистывая, передавали Доктору на корабль все сообщения о том, как проходит поиск.
Наконец около полудня пришло известие, что корабль Боунза обнаружен за гребнем длинного высокого мыса. В сообщении говорилось, что нужно действовать очень осторожно, так как работорговцы держались начеку и были готовы отплыть в любую минуту. Они остановились только чтобы набрать пресной воды и расставили повсюду часовых на случай тревоги.
Когда Доктор передал это капитану, военный корабль немного изменил курс и пошел ближе к береговой линии, чтобы под прикрытием высокого мыса незаметно подобраться к кораблю работорговцев. Матросам был дан приказ соблюдать полную тишину и приготовить пушки к бою, потому что капитан был уверен, что работорговец не сдастся без сопротивления. Но как раз в тот момент, когда фрегат уже выходил из-за мыса, один нерасторопный канонир по оплошности выстрелил из своего орудия.
"Бум!"… Звук выстрела разнесся над притихшим морем, как раскат близкого грома. И тотчас же с линии птичьего телеграфа пришло сообщение, что корабль работорговцев снялся с якоря и пытается улизнуть. И правда, когда военный корабль наконец повернул за мыс, они увидели, что работорговец на всех парусах уходит в открытое море, имея добрых миль десять форы.
ЛУЧШИЙ КАНОНИР
НАЧАЛАСЬ захватывающая морская погоня. Было уже два часа дня, и до вечера оставалось не так много времени. Капитан (после того, как обругал последними словами несчастного канонира, который так не вовремя выстрелил из своей пушки) пришел к выводу, что если они не догонят корабль работорговцев до наступления темноты, то скорее всего вообще потеряют его из виду, потому что этот хитрый негодяй Джим Боунз прекрасно знал западное побережье Африки (его еще до сих пор иногда называют Невольничьим берегом), и когда стемнеет, он легко найдет, как спрятать свой корабль в каком-нибудь тихом месте на побережье или, не зажигая огней, ляжет на обратный курс и к утру будет уже за много миль от погони. А капитан был большим патриотом своего корабля, который, кстати сказать, назывался "Фиалка", и больше всего на свете ему хотелось, чтобы именно "Фиалке" досталась честь поимки работорговца Боунза - ведь тот уже так много времени бросал вызов всему флоту Ее Величества Королевы, продолжая торговлю рабами после того, как она была запрещена.
А надо сказать, что все это происходило в те времена, когда на кораблях еще только начали применять паровые двигатели. Однако первое время их еще не рисковали использовать без парусов и употребляли как дополнительный резерв скорости. И вот сейчас паровые машины "Фиалки" были запущены на полную мощность. Густой черный дым повалил из труб корабля, застилая голубое небо и оседая на белоснежных парусах, туго натянутых под напором ветра.
Но тут механик, которому не меньше других хотелось поймать Боунза, задраил аварийный клапан паровой машины, чтобы судно не теряло хода, а сам поднялся на палубу посмотреть, как идет погоня. И, натурально, через несколько минут один из новехоньких паровых двигателей "Фиалки" с чудовищным грохотом взорвался, разворотив в придачу все машинное отделение.
К счастью, "Фиалка" и без паровых двигателей имела отличные ходовые данные. Она неслась, вспарывая волны, и постепенно нагоняла корабль работорговца.
Однако этот ловкач Боунз с самого начала получил слишком большую фору, и теперь не так-то легко было его догнать. Солнце садилось все ниже, и капитан начал хмуриться и даже топать в нетерпении ногой. Он хорошо понимал, что в темноте корабль противника легко ускользнет от него.
А в это время в кубрике тому канониру, который по ошибке выстрелил из своей пушки, приходилось очень несладко. Все товарищи набросились на него с упреками за то, что своим дурацким выстрелом он спугнул Боунза и теперь тот почти наверяка сможет удрать.
Расстояние до корабля работорговца было слишком большим для того, чтобы использовать орудия, которые в те времена стреляли не очень далеко. Но когда капитан увидел, что на море опускается темнота и противник уходит, он дал приказ приготовиться к стрельбе, несмотря на то, что у него не было ни малейшей надежды поразить врага с такой дистанции.
Быстрей-Ветра, который, едва только началась погоня, прилетел на корабль немного передохнуть, разговаривал на верхней палубе с Доктором. Но когда они услышали приказ капитана открыть огонь, то спустились вниз посмотреть, как будут стрелять из пушек. На орудийной палубе все застыло в безмолвном напряжении. Артиллеристы приникли к своим орудиям, ожидая команды. Несчастный канонир, которого так сурово отчитали товарищи, все еще переживал свою оплошность и, чуть не плача, смотрел в прорезь прицела.
И вдруг офицер крикнул: "Огонь!" С жутким грохотом, потрясшим корабль от носа до кормы, огромные ядра вырвались из восьми орудийных стволов и свистя понеслись над водой. Но - "плюх! плюх! плюх!" - все они одно за другим безобидно шлепнулись в воду, не причинив кораблю работорговцев никакого вреда.
- Ничего не видно! - жаловались канониры. - Любой промахнется с расстояния в две мили при таком скверном освещении!
И тут Быстрей-Ветра зашептал Доктору на ухо:
- Попросите, чтобы разрешили выстрелить мне. При таком освещении я вижу гораздо лучше, чем они.
Но как раз в этот момент капитан скомандовал: "Прекратить огонь!" и канониры оставили свои орудия. Увидев, что они уходят, Быстрей-Ветра взлетел на одну из пушек, и широко раздвинув короткие белые ножки, уставился в прицел своими маленькими черными глазами. Приглядевшись, он начал крыльями показывать Доктору, куда нужно навести орудие, чтобы прицел был точным.
- Огонь! - скомандовал Быстрей-Ветра.
И Доктор выстрелил.
- Гром и молния! А это что еще такое? - загремел капитан с мостика при звуке выстрела. - Я ведь приказал прекратить огонь!
Но второй помощник потянул его за рукав и замахал в сторону моря. Ядро, выпущенное Доктором по наводке Быстрей-Ветра, как ножом срезало половину грот-мачты на корабле работорговца, и все паруса с нее в беспорядке попадали на палубу.
- Вот это да! - радостно закричал капитан. - Мы попали в него? Смотрите, Боунз выбросил белый флаг, он сдается!
Капитан, который еще секунду назад готов был беспощадно наказать выстрелившего без команды, теперь горел желанием узнать, кто же сделал этот удивительный выстрел. Доктор уже открыл рот, чтобы сказать, что это был Быстрей-Ветра, но тот в последний момент прошептал ему на ухо:
- Не надо, Доктор. Он все равно никогда не поверит. Мы стреляли из пушки того несчастного канонира - пусть весь успех достанется на его долю. Может быть, ему дадут медаль и это утешит беднягу хоть немного.
Всеобщее ликование царило на борту "Фиалки", когда она подошла к поверженному кораблю противника. Боунз, его капитан и команда, состоявшая из одиннадцати омерзительных головорезов, были арестованы и заперты в трюме военного корабля. А Доктор с Зузаной поспешили в трюм корабля работорговцев. Он был весь набит чернокожими рабами, закованными в кандалы. Зузана сейчас же узнала среди них своего мужа и бросилась ему на грудь, плача от счастья.
Всех рабов немедленно расковали и перевели на "Фиалку", которая взяла на буксир корабль работорговца. Отвратительному промыслу мистера Боунза был положен конец.
На борту военного корабля все радостно пожимали друг другу руки и поздравляли друг друга. На нижней палубе был приготовлен праздничный обед для освобожденных рабов. А Джон Дулитл, Зузана и ее муж были приглашены на обед в офицерскую кают-компанию, где за их здоровье было выпито немало портвейна и где капитан и Доктор обменялись торжественными речами.
Наутро, как только рассвело, "Фиалка" отправилась вдоль берега развозить по родным местам бывших пленников. Это заняло довольно много времени, потому что Боунз скупал рабов в самых разных племенах, широко разбросанных по всему побережью. Только далеко за полдень смогли Джон Дулитл, Зузана и ее муж вернуться на корабль Доктора, который теперь и среди бела дня стоял с ярко зажженными сигнальными огнями.
На прощанье капитан пожал руку Доктору, поблагодарил его за содействие в деле поимки опасного преступника и выразил ему глубокую признательность от себя лично и от лица всего королевского флота Ее Величества. Он даже попросил его дать свой английский адрес, так как собирался сообщить правительству обо всем происшедшем и считал вполне вероятным, что королева захочет посвятить Доктора в рыцари или наградить его как-нибудь еще. Но Доктор скромно заметил, что всему этому он предпочел бы фунт хорошего чаю. Он уже несколько месяцев не пил чаю, и ему очень понравился тот, что подавали в офицерской кают-компании. Тогда капитан подарил Доктору пять фунтов лучшего китайского чая и поблагодарил его еще раз, теперь уже от имени нации, королевы и правительства.
После этого "Фиалка" снова повернула свой мощный корпус на север и взяла курс на Англию, а все матросы, собравшись на корме, трижды прокричали "ура!" в честь Доктора.
А тем временем Джип, Даб-Даб, Габ-Габ, Гу-Гу и все остальные собрались вокруг Джона Дулитла, горя нетерпением услышать о его приключениях. Когда он закончил свой рассказ, уже наступило время чаепития. Доктор пригласил Зузану и ее мужа на прощанье выпить с ними чаю. Они с удовольствием согласились. Доктор сам заварил отменный чай, и все сели за стол. За чаем Зузана и ее муж (которого звали Бегве) рассказывали про королевство Фантиппо.
- Я совсем не уверен, что нам надо возвращаться туда, - говорил Бегве. - Я не против того, чтобы служить в фантиппской армии, но вдруг подвернется еще какой-нибудь работорговец и король снова захочет меня продать. Ты послала то письмо своему двоюродному брату? - спросил он у Зузаны.
- Да, - ответила Зузана. - Но я думаю, что он его не получил. Ведь не пришло никакого ответа.
Доктор спросил Зузану, что это было за письмо и каким образом она его отправляла, и она рассказала, что когда Боунз пообещал за Бегве двойную плату и король уже собрался продать его, Зузана предложила ему немного подождать, пока она напишет своему богатому родственнику, чтобы тот заплатил королю выкуп за Бегве - двенадцать быков и тридцать баранов. Короля это вполне устраивало, потому что в его стране домашний скот был в большой цене, и он пообещал Зузане, что если она за два дня достанет двенадцать быков и тридцать баранов, то он освободит ее мужа. Зузана поспешила к профессиональному писальщику писем (потому что простые люди ее племени не умели сами писать), и тот написал ей письмо, в котором она умоляла своего брата немедленно прислать королю Фантиппо этих баранов и быков. Затем она отнесла письмо на фантиппскую почту и отправила его. Два дня пролетели, но не пришло ни ответа, ни выкупа. Вот тогда-то несчастный Бегве и был продан людям Боунза.
КОРОЛЕВСКАЯ ПОЧТА ФАНТИППО
ПОЧТА королевства Фантиппо, о которой Зузана рассказала Доктору, представляла собой весьма любопытное учреждение. Вообще регулярные почтовые сообщения в глухом уголке Африки по тем временам сами по себе были удивительным явлением, но то, как они появились в Фантиппо было удивительно вдвойне.
За несколько лет до путешествия Доктора во многих цивилизованных странах мира начали поговаривать об организации регулярной почтовой службы и о том, сколько должна стоить доставка письма из одной страны в другую. И вот в Англии человек по имени Роуланд Хилл придумал систему, которую потом назвали "пенни за письмо", и было решено, что отправка обыкновенного письма из одного конца Британских островов в другой должна стоить ровно одно пенни. Ну, конечно, если письмо было тяжелей установленной нормы, то за него нужно было и платить больше. Так появились почтовые марки сначала ценой в один, два, два с половиной и шесть пенсов, а потом и в один шиллинг. Все они были разных цветов, и на большинстве из них печатались портреты королевы - на некоторых она была в короне, а на остальных - без. Во Франции и в Соединенных Штатах стали делать то же самое - только на их марках цена, естественно, указывалась во французских или в американских деньгах и изображались на этих марках, соответственно, французские короли или американские президенты.
И вот однажды к западному побережью Африки пришел большой корабль и привез письмо для Коко, короля Фантиппо Король Коко, впервые увидев почтовую марку, послал за белым торговцем, который жил в его городе, чтобы тот рассказал ему, для чего нужны эти марки и почему на них нарисована какая-то королева.
Белый торговец подробно объяснил королю, в чем заключалась идея почтовых сборов за государственную доставку писем, и рассказал, что в Англии, если вы хотите послать письмо в какую-нибудь страну, надо только наклеить на конверт марку с изображением королевы, опустить этот конверт в почтовый ящик где-нибудь на углу, и письмо само дойдет в то место, куда вы его адресовали.
- Ага! - сказал король. - Понимаю. Новый вид колдовства. Что ж, замечательно. Великое королевство Фантиппо тоже будет иметь свою собственную почтовую службу. Наше умное и очень красивое лицо будет нарисовано на всех марках, и письма наших подданных будут с помощью этого колдовства доставляться по назначению в сто раз быстрее, чем где-нибудь еще!
И король Коко, будучи от природы очень тщеславным человеком, приказал немедленно напечатать огромное количество почтовых марок с его портретом, на некоторых из них он был в короне, на некоторых - без, на одних он улыбался, на других хмурился, на третьих он был нарисован верхом на лошади, а на четвертых - сидел на велосипеде. Но больше всего он гордился десятипенсовой маркой, где его изобразили играющим в гольф - игру, которой он совсем недавно научился у шотландцев, добывавших золото в его королевстве. Кроме этого, он приказал изготовить такие же почтовые ящики, какие, по рассказам белого торговца, были в Англии, и развесить их на всех перекрестках. После чего король торжественно объявил своему народу, что отныне нужно только наклеить на письмо марку с волшебным королевским изображением, опустить в один из этих ящиков, и письмо сейчас же будет доставлено в любой конец света.
Но вскоре по стране пошли слухи, что все это сплошное жульничество. Люди, надеясь на обещанное волшебство, платили свои деньги, покупали марки, опускали письма в ящики, но эти письма никуда не приходили. А однажды чья-то корова остановилась почесаться об один из почтовых ящиков, он упал, разбился, и люди увидели, что все их письма ни на дюйм не сдвинулись оттуда, куда они их положили!
Король был ужасно разгневан и, призвав к себе белого торговца, грозно сказал ему:
- Ты все это время обманывал наше величество. Эти марки не имеют никакой волшебной силы. Признавайся!
Торговец начал объяснять, что письма доставляются по адресам не потому, что марки или почтовые ящики обладают каким-то волшебством. На настоящих почтах работают специальные служащие, которые вынимают письма из почтовых ящиков, и почтальоны, которые доставляют письма адресатам. И он подробно описал королю, насколько сложен весь механизм почтовой службы.
Но король Коко был, кроме всего прочего, и чрезвычайно упрямым человеком. Он заявил, что, несмотря ни на какие трудности, в Фантиппо все равно будет своя почта. Он заказал в Англии несколько сотен почтовых униформ и фуражек, а когда заказ прибыл, одел в эту форму соответствующее количество своих подданных и обязал их работать почтальонами. Но чернокожие почтовые служащие нашли, что теплые английские униформы не слишком подходят для климата Фантиппо где весь костюм жителей состоял, как правило, лишь из нитки бус, и предпочли ограничиться только фуражками. Таким образом, униформа фантиппского почтальона представляла собой ансамбль из пресловутой нитки бус, почтовой сумки и щегольской фуражки.
Теперь, когда у короля Коко появились свои почтальоны, королевская почта Фантиппо заработала по-настоящему. Письма вынимались из почтовых ящиков, сортировались и отправлялись морем во все страны света. Приходящая корреспонденция доставлялась адресатам, живущим в Фантиппо непосредственно на дом и три раза в день. Почтовое отделение стало самым оживленным местом во всем городе.
А надо сказать, что люди, живущие в западной Африке, уделяют невероятно много внимания своему внешнему виду, и особенно они любят все яркое. И вот некоторым фантиппским щеголям пришла в голову мысль употреблять использованные почтовые марки в качестве материала для своих туалетов. Марки эти, как правило, были чрезвычайно пестрых расцветок, и костюмы из них стали очень цениться среди туземцев.
В это же самое время в цивилизованном мире одним из последствий введения почтовой системы стало поголовное увлечение коллекционированием марок. В Англии, Америке и других странах люди даже начали покупать альбомы для марок и наклеивать их туда. Редкие экземпляры марок стали большой ценностью и стоили ужасно дорого.