Как-то раз в шесть часов вечера Джип, как всегда в это время, запер почтовую контору и повесил на дверь табличку "Закрыто". Услышав, как он задвигает засов, Доктор окончил пересчитать почтовые открытки и достал свою трубку. Вся основная организационная работа была в общих чертах завершена, и в этот вечер, услышав звук задвигающегося засова, Джон Дулитл подумал, что теперь он может уже позволить себе работать только в рабочее время, а не трудиться без отдыха день и ночь. И когда Джип зашел в отделение заказной корреспонденции, он увидел, что Доктор очень удобно расположился в кресле, и, задрав ноги на стол, с удовлетворением оглядывает все вокруг.
- Ну, Джип, - вздохнул он, - наконец-то наша почта по-настоящему работает.
- Да, - сказал Джип, ставя на пол сторожевой фонарь, - и как работает! Во всем мире нет ничего подобного.
- Ты знаешь, - сказал Джон Дулитл, - хотя мы открыли свое заведение уже неделю назад, сам я не написал еще ни единого письма. Представляешь, жить на почте целую неделю и не написать никому ни строчки! Посмотри на этот ящик. Обычно при виде такого количества марок мне всегда хотелось отправить десятки писем. Всю жизнь, когда я собирался написать кому-нибудь письмо, у меня не оказывалось под рукой марки. И вот теперь, как нарочно, когда я сижу целыми днями на почте, я не могу придумать, кому бы мне написать письмо.
- Какая жалость! - огорчился Джип. - И это при том, что у вас такой красивый почерк, не говоря уже о целом ящике почтовых марок! Ну, ничего, вспомните о всех тех животных, которые ждут от вас весточки…
- Конечно, есть еще Сара, - продолжал Доктор, задумчиво попыхивая трубкой. - Бедная милая Сара! Хотел бы я знать, за кого она вышла замуж. Но вот поди ж ты, у меня нет ее адреса. Получается, я не могу написать Саре. И мне кажется, что никто из моих бывших пациентов не ждет от меня никаких писем.
- Я знаю! - закричал Джип. - Напишите Продавцу Кошачьей Еды.
- Он не умеет читать, - мрачно произнес Доктор.
- Зато его жена умеет, - сказал Джип.
- Это верно, - пробормотал доктор. - Но о чем же я ему напишу?
Как раз в этот момент в окно влетел Быстрей-Ветра и сразу начал:
- Доктор, надо что-то срочно делать с доставкой писем по городу Фантиппо. Мои почтовые ласточки не справляются, они плохо разбирают названия улиц и номера на домах. Видите ли, хотя мы, ласточки, и гнездимся на разных зданиях, нас все-таки нельзя назвать городскими птицами. Обычно мы выбираем одиноко стоящие строения - где-нибудь за городом или в деревне. Поэтому мои ласточки не очень хорошо ориентируются на городских улицах. Некоторые из них сегодня принесли обратно те письма, которые получили утром, утверждая, что не могут найти адресатов.
- Н-да! - сказал Доктор. - Это очень плохо. Дайте-ка мне подумать минутку. Все понятно! Надо послать за Чипсайдом.
- Кто такой этот Чипсайд? - спросил Быстрей-Ветра.
- Чипсайд - это воробей, который живет в Лондоне, - ответил Доктор. - Он каждое лето навещает меня в Падлби-на-болоте. Все остальное время он проживает возле собора Святого Павла. Он обычно устраивает гнездо в левом ухе Святого Эдмунда.
- Где-где? - удивленно закричал Джип.
- В левом ухе статуи Святого Эдмунда, что стоит за стеной у алтаря, ну, короче, в этом соборе, - объяснил Доктор. - Чипсайд - это тот, кто нам нужен, чтобы наладить доставку почты в городе. Нет ничего такого, чего он не знал бы про дома и города. Я сейчас же пошлю за ним.
- Я боюсь, - сказал Быстрей-Ветра, - что вашему посыльному, если только он сам не будет городской птицей, будет очень нелегко разыскать в Лондоне воробья. Это ведь огромный город, не так ли?
- Да, это правда, - задумался Джон Дулитл.
- Послушайте, Доктор, - заговорил Джип, - вы только что не могли придумать, о чем бы таком написать Продавцу Кошачьей Еды. Пусть Быстрей-Ветра напишет записку для Чипсайда на птичьем языке, а вы вложите ее в письмо Продавцу Кошачьей Еды и попросите его отдать записку этому воробью, когда он летом снова прилетит погостить в Падлби-на-болоте.
- Отлично придумано! - воскликнул Доктор.
Он схватил со стола лист бумаги и сейчас же начал писать.
- Вы заодно могли бы попросить его, - вставила Даб-Даб, которая слышала весь разговор, - проверить, не разбились ли окна с задней стороны дома. Нам бы не хотелось, чтобы дождь и снег замочили наши постели.
- Хорошо, - сказал Доктор. - Я упомяну и об этом.
Доктор написал свое письмо и адресовал его: Мэтью Маггу, эсквайру, Продавцу Кошачьей Еды, Падлби-на-Болоте, Помойшир, Англия. И хотя письмо было отослано с Квипом Отважным Посланцем, доктор не рассчитывал, что ответ придет быстро, потому что жена Продавца Кошачьей Еды читала очень медленно, а писала еще медленнее. Кроме того, Чипсайд не должен был прилететь в Падлби-на-болоте раньше следующей недели. Он никогда не покидал Лондона до окончания пасхальных праздников. Жена не отпускала его в деревню, пока он не научит весенний выводок, как находить дома, где жильцы выбрасывают хлебные крошки, как выхватывать овес прямо из торбы под носом у лошадей и не попасть при этом под копыта, как ориентироваться на шумных улицах Лондона и множеству других премудростей, которые должны знать городские птицы.
Квип отправился в свою далекую командировку, а жизнь в конторе Доктора продолжала кипеть ключом. Все животные: Гу-Гу, Даб-Даб, Габ-Габ, Тяни-Толкай, белая мышка и Джип очень полюбили свое плавучее жилище, а когда им надоедало качаться на волнах, они устраивали пикники на Земле-без-людей, которую, впрочем, теперь чаще называли тем именем, которое дал ей Джон Дулитл - Рай-для-животных.
Доктор с радостью присоединялся к этим поездкам, но и там он не терял времени даром. Он брал с собой записную книжку и, беседуя с разными животными, заносил в нее знаки и условные обозначения, которыми они пользуются. И вскоре, используя эти записи, Доктор придумал что-то вроде письменного языка для животных - "звериные каракули", как он сам их называл, - так же, как в свое время он придумал письменный язык для птиц.
Как только у Доктора выдавалось свободное время, он проводил уроки письма для животных из Большой Долины, и эти уроки очень прилежно посещались. Конечно, легче всех усваивали материал обезьяны, и Доктор даже назначил некоторых из них своими помощниками. Но и зебры оказались тоже весьма сообразительными. Доктор выяснил, что эти сметливые животные знают, как пометить и скрутить траву, чтобы показать, где они учуяли запах львов, - и хотя, к счастью, в Раю-для-животных им не было нужды это делать, они помнили этот знак еще с тех времен, когда впервые приплыли на остров с материка.
Все домашние животные Доктора каждый день внимательно просматривали приходящую почту, проверяя, не пришло ли кому-нибудь из них письмо. Но писем первое время было не очень-то много. Тем временем Квип вернулся из Падлби-на-болоте с ответом от Продавца Кошачьей Еды. Мистер Мэтью Магг (рукой своей жены) писал, что повесил записку для Чипсайда на яблоневое дерево в саду, где тот непременно ее увидит, когда прилетит. Он написал еще, что с окнами в доме все в порядке, но вот заднюю дверь не мешало бы покрасить.
В ожидании ответа Квип коротал время в саду, болтая со скворцами и черными дроздами о том, какая замечательная почтовая служба для животных есть теперь на Земле-без-людей. И вскоре уже каждая собака в округе знала об этом все до мельчайших подробностей.
После этого письма для домашних животных Доктора пошли просто косяком. Первым пришло письмо для Даб-Даб от ее родной сестры, потом - для белой мышки от ее двоюродного брата, обитавшего в ящике письменного стола. Джип получил письмо от одного колли, который жил по соседству в Падлби-на-болоте, а Гу-Гу - от своей жены, которая писала, что в их гнезде под крышей конюшни прибавление: шесть маленьких птенцов. И только Габ-Габ ни от кого не получил письма. Бедный поросенок чуть не плакал от обиды, что все друзья его забыли, и однажды, когда Доктор после обеда поехал в город, Габ-Габ попросился с ним.
На следующий день птицы-почтальоны, которые принесли в контору утреннюю почту, жаловались, что она сегодня что-то уж очень тяжелая. Почту разобрали, и оказалось, что там было десять толстых писем для поросенка Габ-Габа и больше ничего другого. Джипу это показалось подозрительным. Он подсмотрел, как поросенок вскрывает свою почту и увидел, что в каждом конверте лежала кожура от банана.
- Кто это тебе прислал? - спросил Джип.
- Я сам себе это послал вчера из Фантиппо, - ответил Габ-Габ. - Не вам же одним получать письма! Раз никто мне не пишет, то я и решил написать себе сам.
ЧИПСАЙД
ПОЯВЛЕНИЕ в почтовой конторе Доктора лондонского воробья Чипсайда внесло большое оживление в жизнь ее обитателей.
Доктор сидел у своего справочного окошка и закусывал сэндвичами, как вдруг какая-то маленькая птичка просунула голову в окно и произнесла хриплым голосом отчаянного лондонского кокни:
- Пррривет, Доктор, а вот и я! Ну, дела-делишки! Значит, опять за старое? Кто бы подумал, что вы все это затеете?
У Чипсайда был тот еще характерец. Сразу было ясно, что его воспитала городская улица. Он и держался совсем не так, как другие птицы. Вот, к примеру, Быстрей-Ветра тоже никто и никогда не заподозрил бы в неумении постоять за себя, но при этом весь его облик светился благородной провинциальной добропорядочностью. А в глазах Чипсайда каждый мог прочесть дерзкое, бесшабашное выражение, которое, казалось, говорило: "Не воображайте, что вам удастся меня провести. Я - птичка-кокни!"
- Да это же Чипсайд! - воскликнул Джон Дулитл. - Ну, наконец-то ты прилетел. Боже мой, как я рад тебя видеть! Как прошло твое путешествие?
- Не так плохо, как могло быть, - ответил Чипсайд, поглядывая на крошки, оставшиеся от обеда Доктора. - Обошлось без штормов. Вполне приличное путешествие. Правда, было немного жарковато, но жар костей не ломит! Ну и местечко у вас тут - какая-то баржа…
Тем временем все обитатели плавучей почтовой конторы сбежались посмотреть на путешественника и послушать, какие новости он принес из Англии.
- Как там поживает моя старая лошадь? - спросил Джон Дулитл.
- Еще хоть куда! - ответил Чипсайд, - Конечно, она уже не та, что раньше, но для своего возраста держится очень неплохо. Она попросила меня отнести вам букетик красных роз, что растут над входом в конюшню. Но я сказал ей, я так ей сказал: "Я тебе что, омнибус, что ли? Это я-то в моем возрасте полечу через всю Атлантику с красными розочками в клюве? Да народ подумает, что я собрался на Южный полюс на свадьбу!"
- Ох, Чипсайд! - рассмеялся Доктор. - Старый кокни! Стоит мне услышать твое чириканье, как я начинаю скучать по Англии.
- И я тоже, - вздохнул Джип. - Небось, там теперь крыс в дровяном сарае!..
- Видимо-невидимо, - подтвердил воробей, - и все жирные, как кролики. И нахальные, как будто это ихнее родовое имение!
- Я с ними разберусь, когда мы вернемся, - пообещал Джип. - Уже осталось недолго.
- А как там наш сад? - спросил Доктор.
- Лучше не спрашивайте, - ответил воробей. - Дорожки заросли… Правда, ирисы, что растут под окном у кухни, смотрятся еще ничего себе…
- А что творится в Лондоне? - спросила белая мышка, которая тоже была горожанкой.
- В старом добром Лондоне всегда что-нибудь творится, - ответил Чипсайд. - Теперь там у кэбов не четыре колеса, а только два, и гоняют они в сто раз быстрей, чем прежние развалюхи. Старых уже нигде и не увидишь. Это все придумал какой-то Хэнсом. Возле Биржи открылась новая овощная лавка…
- Я тоже собираюсь открыть овощную лавку, когда вырасту, - пробормотал Габ-Габ, - но только в Англии, где умеют выращивать такие хорошие овощи. Африка мне надоела, а дома я бы весь год мог заниматься разведением овощей.
- Он целыми днями только об этом и говорит, - сказал Гу-Гу. - У него единственная цель в жизни - открыть овощную лавку!
- Ах, Англия! - с чувством воскликнул Габ-Габ. - Что может быть прекраснее, чем сердцевина молодого латука в солнечный весенний день?
- Вы только посмотрите на него, - поднял брови Чипсайд. - Какой поэтичный молодой кабанчик! Почему бы вам, мистер Будущий Окорок, не сочинить венок сонетов в честь присылки партии тухлой капусты из Луизианы?
- Ну, хватит, Чипсайд, - сказал Доктор. - Лучше послушай. Мы бы хотели, чтоб ты занялся доставкой писем в городе Фантиппо. Нашим почтовым ласточкам очень трудно ориентироваться в городе и находить улицы и дома, куда они должны доставлять письма. А ты - городская птица, родился и вырос в городе. Сможешь нам помочь?
- Посмотрим, что я смогу для вас сделать, Док, - ответил воробей. - Надо сначала поглядеть, что это за город. Но первым делом я должен принять ванну. Я весь сопрел, пока летел под этим проклятым солнцем. Нет ли у вас тут на примете какой-нибудь приличной лужи, где уважающий себя воробей мог бы освежиться?
- К сожалению, в этом климате лужу так сразу не найдешь, - сказал Доктор. - Ты же понимаешь, это тебе не Англия. Лучше я наберу тебе воды в кружку, из которой бреюсь.
- Только не забудьте ее хорошенько прополоскать, Док, - прочирикал Чипсайд, - а то мыло ужасно щиплет глаза.
На следующий день, когда Чипсайд как следует выспался и отдохнул, Доктор показал этому лондонскому воробышку весь город Фантиппо.
- Ну что же, Док, - сказал Чипсайд, после того как они все осмотрели, - городишко, конечно, так себе, средней паршивости. Хотя и большой - ничего не скажешь. Я и не думал, что в Африке есть такие большие города. Но улицы очень узкие! Понятно, почему у них тут нету кэбов - тут и два козла-то не разойдутся, чего уж говорить о четырехколесных экипажах. А дома здесь, похоже, делают из внутренностей старого матраса. Значит так, во-первых, надо сказать ихнему королю Кокосу, чтобы он приказал своим ребятам прицепить молотки на ихние дурацкие двери. Что это за дом такой, если у него нет дверного молотка, хотел бы я знать? Как это почтальон будет доставлять письма, когда ему нечем толком постучать в дверь?
- Это нетрудно устроить, - сказал Доктор. - Я поговорю с королем сегодня после обеда.
- И потом, - продолжал Чипсайд, - у них же нет почтовых ящиков. В дверях должны быть специальные прорези, куда почтальоны суют письма, а этим бестолковым дикарям можно сунуть письмо только в печную трубу.
- Очень хорошо, - сказал Доктор. - Этим я тоже займусь. Где, по-твоему, должны быть почтовые ящики - посередине двери или где-нибудь сбоку?
- Лучше всего пришпандорить их по два на каждую дверь, - ответил Чипсайд.
- А это еще для чего? - поинтересовался Доктор.
- Есть у меня тут одна идейка, - сказал воробей. - На одном ящике надо написать "Счета", а на другом - "Письма". А то многие люди очень обижаются на почтальонов. Представляете себе: к вам стучит почтальон, вы открываете ему и, конечно, думаете, что вам пришло письмо от старого друга или извещение о смерти тетки, которая оставила вам большое наследство, а вместо этого получаете счет от портного. Тут каждый обидится. Но если приделать два ящика, то почтальон будет засовывать все счета в один из них, а письма, ясное дело, - в другой, и все будут очень довольны. Можно ведь все устроить по-современному! Ну, что скажете?
- По-моему, замечательно придумано, - ответил Доктор. - В этом случае люди будут разочарованы только один раз - когда придет срок оплачивать все счета сразу.
- В том-то и штука! - сказал Чипсайд. - И еще: скажите своим почтовым ласточкам, чтобы они стучали один раз, если это счета и два раза - если это письма. Тогда хозяева будут знать, вынимать им почту или нет. Даю вам слово, мы покажем кое-что этим язычникам! Мы в этом Фантипси такую почту устроим, какая им тут и не снилась! А кстати, доктор, как будет с рождественскими подарками? Ведь почтальонам всегда дарят что-нибудь эдакое на Рождество.
- Да, но я боюсь, - ответил Доктор с сомнением в голосе, - что эти люди не празднуют Рождество.
- Не празднуют Рождество?! - Чипсайд был просто потрясен. - Какой неслыханный скандал! Нет, Доктор, так дело не пойдет. Вы должны сказать этому королю Какао-Макао, что если он и его люди не будут дарить почтальонам подарки на Рождество, то никакая почта не будет доставляться к ним в Фантипси с Нового года до самой Пасхи. Можете сослаться на меня. Давно пора покончить с ихним вопиющим невежеством!
- Ладно, - сказал Доктор, - попробую что-нибудь сделать.
- Скажите ему, - заявил Чипсайд, - чтоб на Рождество у каждой двери клали по два кусочка сахара. Не будет сахара - не будет писем!
В этот день после обеда Доктор зашел к королю Коко и изложил ему пожелания Чипсайда. Его Величество милостиво согласился на все. Над дверями домов были укреплены прелестные бронзовые молоточки - очень легкие, чтобы птицы могли без труда их поднимать. На фоне убогих лачуг, в которых жило большинство населения Фантиппо, эти молоточки выглядели чрезвычайно элегантно. Были установлены и двойные почтовые ящики: одна прорезь предназначалась для счетов, а другая - для писем.