Мироныч бродит без привязи. Далеко ои не отбежит, не расстанется со своими.
Тут же, в траве, кинуты нарты. Пошире, подлинней да потяжелей - зимние. Легкие, поменьше - летние. Зимой, по снегу, и крупные нарты везти нетрудно. А летом через кочкарник, по сырой приболотной траве провезешь разве что легкие нарты и хозяина в них. Рядом с нартами валяется и упряжь: длинная веревка, от нее ветвятся веревки покороче, при каждой ошейник и постромка. Девять постромок.
Как чудесно было бы мчаться впереди упряжки по тесным тропам, проложенным собаками, по склонам зеленых холмов! Взметаются брызги из-под ног на затопленных лугах. Хозяин покрикивает: "Вперед!" Вся восьмерка, бегущая следом за Рябчиком, визжала бы и лаяла от радости. А он, Рябчик, вел бы молча: ведь ему надо направлять остальных, зорко глядеть вперед, прислушиваться, держать нос по ветру. Хозяин крикнет - "право". Иногда - "лево". И вся упряжка повернет, куда велено. Никаких поводьев не нужно. Ездовые собаки понимают слово.
За озером, у подножья холма, начинается добрая, торная дорога. Рябчик поглядывает в ту сторону, взвизгивает и, сидя на месте, невольно начинает перебирать передними лапами, будто мчит по свободной тропе… На этом острове есть еще и стежки, как будто выдуманные нарочно для собак. Весь остров - озера да холмы, озера да холмы, а луга, где колышутся травы, сплошь в буграх и кочках. И лишь узенькие тропки вьются меж кочек, там, где поровнее. Тропки эти настолько узкие, что по ним могут бежать рядышком всего две собаки, в самый раз по ширине нартовых полозьев.
Рябчик вспоминает, как было зимой. Нет, не минувшей, гораздо давнее. Уже дважды после этого прилетали кроншнепы на кочковатые луга. И дважды снимались с озер осенние утки.
…Хозяин поехал ставить капканы на песцов и разбрасывать приманку. Мироныч шел первым. Рябчик - за ним. Он прилежно постигал у Мироныча его науку.
Хозяин покрикивал: "вперед", "лево", "право". Собаки бежали шибко и резво. Короткий зимний день быстро шел на убыль.
Тут, на острове, что ни час меняется ветер. И день, ясный с утра, окутался вечерней дымкой, стал хмуриться. Закружились снежинки. Все гуще, все быстрее… И забушевала пурга. Ночная пурга.
Поначалу хозяин еще командовал: "лево!" и "право!". Потом перестал. Молча сидел на нартах. Он заблудился. Собаки должны сами доставить его домой.
Мироныч - старый пес. Опытный, мудрейший вожак. Он бежал впереди, натянув постромку, а остальные - за ним. Опустив головы и ощетинив хребты - ведь снег сыпал в глаза, а ветер насквозь пробирал их косматую, жаркую шубу.
Вся упряжка устала и проголодалась, час кормежки давно миновал. Пурга ярилась.
Рябчик шел за Миронычем, так же усердно тянул веревку и слепо верил вожаку. Все ездовые собаки с незапамятных времен повинуются вожакам - таков собачий закон. Упряжка, если в ней начнется склока, далеко не уйдет.
Но Рябчик многому научился у Мироныча. И вот, идя вторым в упряжке, он невзначай спрашивал и собственное чутье: верно ли бежим?
Пурга бушевала вовсю.
Хозяин решил не останавливаться, а ведь мог бы сделать привал. В нартах - мешок, а в нем - вяленая рыба. Он бы мог раздать собакам по рыбине. Поставить нарты стоймя, с подветренной стороны. Собаки легли бы кольцом вокруг хозяина и согревали бы его. Пурга занесла бы их снегом. В тепле и переждали бы непогоду. А потом - пожалуйста, снова запрягай собак, и они весело довезут тебя домой. Но хозяин не захотел, он знал, что до дома рукой подать. И ему не терпелось добраться туда, несмотря на пургу.
Обойдется. Собаки еще не слишком уморились. Вывезут.
Тут-то Рябчику и почудилось, что бегут они неправильно.
Рябчик сомневался в себе, но еще не перестал верить вожаку. А тревога росла. Рябчику уже казалось, что они пробегают мимо самого дома, левей его! Но Мироныч повлек влево.
Рябчик уже не мог преданно идти за Миронычем. Он на миг забыл важнейший закон собачьей упряжки и попытался тянуть собак вправо. Но Мироныч - это был вожак, - он упрямо вел влево. И вся упряжка, повинуясь Миронычу, оттянула Рябчика, как он ни противился.
А хозяин сидел в нартах и без конца твердил: "Вперед, собакушки… Ведь дом так близко…"
Но дом все не показывался.
Мироныч - бывалый вожак. Но вся упряжка знала, да и сам хозяин тоже, что вожак туговат на ухо и, возможно, у него и нюх уже не тот… А вдруг и чутье дороги тоже изменило ему?
Рябчик дергал ушами и бежал следом за Миронычем.
Видимо, они петляли вокруг одних и тех же двух-трех холмов. Сделают порядочный круг - и опять на то же место, где Рябчик сделал попытку потянуть упряжку не туда, куда стремился Мироныч. Хозяин, тот сидел на своем месте в нартах и, конечно, не догадывался, что они топчутся на месте. А Рябчику чутье уже отчетливо говорило, что бегут они не туда. Вот если бы направо… Конечно, надо взять правее.
И Рябчик решился. Он так внезапно, так резко и крепко рванул всю упряжку вправо, что собаки доверились ему. Заупрямился один только Мироныч… Он еще пытался тащить влево… Но вся упряжка теперь слушала Рябчика.
Потрясенный, хозяин даже в кромешной ночи, в слепящем вихре бурана понял, что упряжка увлекает своего вожака в противоположную сторону, а не туда, куда он ее ведет. Мироныч упирался, противился, но в конце концов сдался. Упряжка поверила другому вожаку.
Вышло именно так, как надеялся Рябчик. Живенько домчали до поселка. Даже сквозь пургу мерцали его огни.
Эх, Мироныч… Мироныч…
Назавтра хозяин ласкал Мироныча. Мироныч прижимал уши и взвизгивал. Ему было тоскливо, очень скверно, старому Миронычу, опытному вожаку. Ведь он полночи таскал своего хозяина по неверным дорогам. Мироныч, оказывается, и впрямь глуховат. И нюх у него не такой уж тонкий. И чутье дороги подкачало…
- Хороший Мироныч…. Добрый, верный Мироныч…
Хозяин гладил, успокаивал Мироныча. А старому вожаку от этого было еще тягостней. Не знал Мироныч, как ему быть. Остаться или уйти как-нибудь одному в тундру…
Вот хозяин опять собрался проверять песцовые капканы. Мироныч по глазам хозяина, по походке догадался, что тот поедет.
И в этот день… В этот день к передней постромке вместо Мироныча подвели Рябчика.
У Мироныча чуть сердце не разорвалось. Он лаял, он выл и плакал от горя. Хозяин привязал его и оставил. Привязал, чтобы Мироныч не побежал за упряжкой.
А когда хозяин возвратился, Мироныч получил такую же крупную рыбину, как и остальные собаки.
Мироныч придавил лапой рыбину и грыз. Глотал куски и недоумевал: его это доля или нет? Ведь он не бегал, не волок нарты… Но он был голоден, как и остальные.
А хозяин опять ласкал Мироныча и приговаривал:
- Добрый ты мой Мироныч.
Погладил хозяин и Рябчика. И сказал:
- Добрый мой Рябчик… Умный вожак…
Так и стал Рябчик самой важной и самой главной собакой упряжки.
А Мироныч живет вместе со всеми. Зимой - у дома. Летом - близ озера, где находится вся упряжка. Разница только та, что хозяин не ставит Мироныча в нарты. Но и к колышку на лугу не вяжет. Почтенная собака Мироныч, всеми уважаемая. Ведь сколько лет возил Мироныч хозяина!
Рябчик почтительно молчит, когда Мироныч подходит полакать водицы у него из ведра. Рябчик только хвостом виляет.
А Поль лает. Вытягивает морду по ветру и лает. Рябчик тоже раздувает ноздри… С какой стати поднимать лай, если ветер пахнет просто дождем? Молод еще Поль. Вот и брешет на ветер.
Перевела Д. Кыйв
Нежнорогий возвращается в лес
Деревья сбрасывали листья. После ночных заморозков они падали с тихим шелестом. Освещенные осенним солнцем, зеленые ели рядом с белыми березами казались еще зеленее, а в наполненных водой лесных колеях отражалась последняя ясность осенних дней. Желтые листья сыпались на дорогу, и вся черная лесная дорожка пестрела золотыми заплатами.
Мы встретились там, где дорога огибала болотистый лесок Дубриса. Он стоял на лужайке, возле густого ельника. Я залюбовался хлопочущими между ветками синицами и подошел к нему довольно близко. Он не убежал. Он смотрел на меня, а я на него. У меня было с собой ружье и разрешение на отстрел одного такого красавца. Но у меня не было никакого желания снять ружье с плеча.
Я стоял, а он смотрел на меня. Тогда я подошел к нему еще ближе. А он только вытянул ко мне шею и лизнул свой черный нос, словно нюхая воздух.
Рога у него были молодые и сильные. В его темных глазах отражался лесной свет. Когда между нами остался только короткий гон и я протянул руку, он повернулся и медленными прыжками поскакал в еловую чащу. Я никогда не видел такого смелого козла. И такого красивого.
На дорогу падали листья. Я шел и думал. Ведь он совсем не испугался меня.
Только потом я узнал, что это был за козел. Узнал у старых дубов, по лесным следам на земле и по крику сойки. Рассказали мне о нем и люди.
Пришла весна, и растаял снег. Весной благоухает воздух, деревья и земля.
Серые воробьи, чирикая во все горло, стаями летали по саду: то собирались на одной яблоне, то на другой и, взъерошив перья, с криком прыгали друг перед другом.
А трава еще не пробилась. Наверное, поэтому серые ноги ульев кажутся такими длинными. Пчелы выползают на летку, немного медлят на нем и, почуяв солнце, взлетают вверх. Устремляются они прямо в ослепительно белые весенние облака.
В саду гуляет молодой самец косули. Его рога, выросшие зимой, нежные и тупые. Через неделю-другую козел примется тереть их о деревья, очистит от нежной ворсистой бархатной кожи, отполирует, заострит и будет носить эти изящные рога до поздней осени, пока не сбросит. Козел красив. Ноги у него стройные, далеко можно ускакать на них. Садовая ограда для него пустяки. Он птицей перелетит через нее. А глаза у козла большие и темные, как два осколка ночного неба.
Сад - не лес! Стоит козел в центре сада и видит отсюда все его углы. Вон на яблоню села синица и с любопытством посматривает, как пчелы вылезают на леток. Козел насторожился и внимательно слушает: воздух поет. Это жужжание слышится уже несколько дней. Утихнет и опять начинается та же мелодия. По вечерам иногда играет на скрипке хозяин. Но его музыка другая, отчетливая. Вся комната звучит от этой музыки, она доносится и в еловую чащу, где он отдыхает и спит. А музыку солнца он слышит только здесь, возле этого домика, откуда все время вылетают маленькие крылатые создания. Может быть, это они так поют?
Козел еще многого не знает. Не знает он, откуда прилетают птицы, которые поют на яблонях. Не знает, что там, за горой, куда по вечерам прячется солнце, где еще долго краснеет небо.
Его дом здесь. Вторую весну живет он в этом саду. Хозяин привез его сюда малышом, а сейчас он взрослый козел.
У зверей иная память, чем у людей. И козел не смог бы рассказать, как он попал в старую усадьбу лесничества. Он и леса не помнит. Не помнит он и тот летний день, когда его привез лесничий.
В то время он был совсем маленьким козленком. В большом лесу малышей подкарауливают неожиданные опасности. Одна такая смертельная опасность подкралась и к нему. Тогда его, тонконогого козленка, обнаружила лиса. Он удирал от нее по высокой траве через кусты. Бежал он не долго. Лиса схватила его зубами… И козленка могла бы постигнуть та же участь, которая каждую весну и лето постигает многих косулят, которые попадают в мягкие звериные лапы.
Но жалобный крик козленка услыхал лесничий, который в это время неподалеку осматривал молодняк.
Лиса махнула рыжим обтрепанным хвостом и нырнула в чащу. И лесничий без труда поймал козленка. Лиса прокусила козленку ногу, и он не мог быстро бежать.
Лесничий часто находил зайчат и косуль, но никогда не ловил их. Сам не брал и другим запрещал, потому что лес для зверюшек - родной дом. Звери должны жить в лесу. У человека, который относится к зверям как к игрушкам, им нечего делать. Но на этот раз козленок был ранен. Нигде не было видно старой косули. Лиса, чего доброго, может вернуться и загрызть малыша, если его оставить одного. Лесничий перевязал носовым платком козленку ногу. Потом понес его в телегу и осторожно положил на душистое свежее сено.
Лошадь фыркнула и рванула с места. Колеса застучали по толстым веткам и легко покатились по лесной дороге.
Хозяин трудился во дворе. Вот он вытолкнул из сарая телегу и потащил огромную охапку сена. Потом вывел гнедую кобылу, чтобы ее запрячь.
Козел из своего сада все видел. Он почти и не бывал нигде, кроме сада. Видимо, лесничий хотел вырастить из него домашнего козла. Когда лесничий привез козленка, он лечил его и долго поил молоком. Потом, когда козленок немного подрос, хозяин поселил его в саду с оградой. Козел жил здесь круглую зиму и лето. Когда выпадал снег, он прятался под густыми елками, как и все дикие козлы, выкопав в снегу логово.
Людей он не боялся, хотя и не слишком привык к ним. Правда, лакомый кусок он брал прямо с рук. Ближе подружился он только с двумя маленькими мальчиками. И еще в свою компанию они приняли небольшую пеструю собачку. Вся четверка - два мальчика, козленок и собачка - часто бывали вместе, они играли, бегали и даже собирали в саду под елками красноголовые грибы. Это были подосиновики.
Люди здесь были добрые. И козла они полюбили. Рядом с ними он всегда был сыт и в безопасности.
Хозяин все еще возился во дворе. Гнедую он уже запряг, она покорно стояла между оглоблями, а облучок был покрыт красивой зеленой попоной. С белым платком в руках лесничий подошел к телеге. Он принес не только платок, но и какие-то длинные белые холсты. И сложил все это в телегу. Козел много раз видел, как собирается хозяин, и ничему не удивлялся.
Вот подошли его друзья - два мальчика. Они остановились у телеги и заговорили с лесничим. Козел не понимал человеческой речи, но чувствовал, что его друзьям отчего-то грустно, что они не переговариваются между собой так весело, как эти весенние черные птицы на яблоневой ветке. Что же случилось с его друзьями?
- Подь! Подь!.. - позвал знакомый голос хозяина.
Хотя он и не коза, но к этой кличке привык. Не все ли равно, как тебя зовут?
Козел пошел к садовым воротам. Лесничий открыл ворота, и козел последовал за хозяином. Он забегал вперед, останавливался, оглядывался и опять трусил за ним.
- Нежнорогий, ты наш Нежнорогий!.. - Мальчик протянул руку, погладил обросшие нежным ворсом лоб и рога. - Нежнорогий!.. Хороший ты наш Нежнорогий!..
Так мальчики называли козла. Так и я буду называть его дальше.
Нежнорогий смотрел на мальчиков черными глазами. Глаза его такие темные, что даже блики солнца тонут в них и потом светятся откуда-то из самой глубины.
Нежнорогий вытянул шею, ткнул одному в грудь мокрым черным носом и начал нежно грызть пуговицу его пиджака. Мальчики гладили Нежнорогого, они нашли в своих карманах лакомства для него. И все трое чувствовали, что им очень грустно. Только Нежнорогий не знал почему.
Пока мальчики гладили Нежнорогого, а Нежнорогий лакомился, лесничий сходил в избу и снова вернулся. Он был одет по-дорожному и шагал широкими шагами, неся в руках огромное, тяжелое двуствольное ружье.
Лесничий положил ружье в телегу рядом с облучком, потом повернулся и позвал козла. Нежнорогий подошел к нему и начал нюхать сено на краю телеги. Лесничий схватил его за ноги.
Нежнорогий не успел отбиться, как его уже уложили на охапку сена. Лесничий туго, но ласково прикасаясь, связал ему ноги.
Козел изо всех сил задергался. Его ноги были крепко связаны. Нежнорогий поднял голову и посмотрел на своих лучших друзей. Мальчики махали ему руками. Нежнорогий еще раз взглянул на них, но уже ничего не увидел: лесничий осторожно завязал ему белым платком глаза.
Нежнорогий лежал спокойно, покорный судьбе, не ведая, что будет дальше. Они выехали за дворовые ворота. Колеса телеги погрузились в наполненную водой колею и расплескали в ней белые отблески облаков. Нежнорогий этого не видел. Не видел он и того, как мальчики машут ему руками. Только услышал хорошо знакомые голоса:
- Прощай, наш Нежнорогий, прощай!..
Вершина придорожной ольхи цвела розовыми сережками. Над пашней взвился жаворонок.
В чаще ельника еще белел снег. На северной стороне, куда солнце почти не проникало, он был ноздреватым.
Рядом с ельником была светлая полянка. А вокруг поляны - деревья и деревья. Здесь начиналась середина леса. Летом на ней будет много травы и расцветут разные цветы. Вблизи нее любят жить косули, они часто приходят сюда пощипать лесной клевер.
На эту поляну въехала телега. Гнедая остановилась, и лесничий слез с телеги, а Нежнорогий все еще лежал там с завязанными глазами.
Лесничий успокоил козла. Развязал платок. Не спеша освободил его от пут.
- Здесь ты и будешь жить вместе с лесными косулями. Только не думай, что мне легко с тобой расстаться. Ты же видел, и Стасюкас и Линас не хотели, чтобы я увез тебя, - сказал лесничий, и Нежнорогий от этих слов стал немного спокойнее. - Все равно тот, кто рожден в лесу, не станет домашним. Твоя шкура такая же, как и у всех лесных косуль, твои рога - как у всех лесных козлов… Иди и живи себе. Лиса давно тебе не страшна. Волков в лесу нет. До осени сам научишься пробавляться. Будешь ходить к кормушкам. Только смотри, рыси в лапы не попадись! Понял?
Лесничий поднял Нежнорогого и поставил его на землю. Нежнорогий оглядывался, еще ничего не понимая. Лесничий стоял рядом. Наверное, им обоим было жаль расставаться…
Вдруг лесничий захлопал в ладоши и вскрикнул страшным голосом. Нежнорогий метнулся в сторону, но тотчас же остановился. Козлы довольно любопытны, а Нежнорогий еще не видел, чтобы лесничий кричал и прыгал. Лесничий снова подпрыгнул, затопал ногами и закричал. Потом он схватил ружье и так выстрелил, что у Нежнорогого даже шерсть встала дыбом, а в ушах зазвенело. Тогда козел отбежал довольно далеко и снова остановился.
Лесничий сел в телегу. Он понукал Гнедую, правя на Нежнорогого. Опять прогремел выстрел. Наконец Нежнорогий испугался и поскакал прочь. Как зеркальце, сверкнул и исчез за зелеными ветками елок его хвост.
Лесничий хотел как следует напугать Нежнорогого. Чтобы он не подпускал к себе близко любого встречного человека. Чтобы с первого дня понял, что лесной зверь должен быть очень осторожным. Пусть бежит Нежнорогий! Пусть лес станет его родным домом.
Звук выстрела и в самом деле не понравился Нежнорогому. Не понравился ему и запах порохового дыма. И то, что Гнедая шла прямо на него… Но почему нужно бояться людей? Подпрыгнув, он остановился. Вокруг никого не было. И появились уже другие запахи. Это благоухал лес.
Пела, звенела вода. Сверкая, текла она по камешкам. Лесной ручеек выбегал из темной чащи, где орешник, покрытый сережками, осыпал золотую пыль. Сквозь редкие вершины падали солнечные лучи. Ручеек ловил и уносил их. Он блистал и сверкал, исчезая в темном ельнике.
Нежнорогий поднял голову и прислушался. Он услышал, как журчит вода, а в чаще звучит птичья песня. Нежнорогий вглядывался в лес. А лес своими большими зелеными глазами взирал на него.