Наутро поросенок предстал перед судом. В тот день судьей была белая мышь. Ей хотелось строго наказать Хрюкки, чтобы другим неповадно было, но за поросенка вступился доктор Дулиттл.
- Отпустите его, - попросил доктор. - Ручаюсь вам, что больше он не будет таскать чужую морковку. Я сам присмотрю за ним.
Поросенка отпустили восвояси. Белая мышь сказала ему на прощанье:
- Смотри у меня, еще раз попадешься - мы заставим тебя шесть дней рыхлить наши грядки да еще наденем на пятачок намордник, чтобы ты ни одной морковки не слопал.
Крохотная белая мышка стояла перед огромным толстым поросенком и грозила ему лапкой!
Не меньше забот доставляли нам собаки. Сейчас я расскажу, как мы обустроили приют для бродячих псов.
О таком приюте доктор Дулиттл подумывал уже давно, и О’Скалли не мог дождаться, когда же доктор наконец-то даст прибежище его бездомным приятелям. Теперь он был на седьмом небе от радости и вместе с Тобби и Скоком взялся за дело.
- Бывают собаки, - растолковывал он мне, - кто рым нет ничего милей собственной конуры, где они и живут в одиночестве. А есть другие, которые готовы даже сахарную кость променять на хорошую компанию, им нужен один общий дом.
Поэтому мы и построили для собак один большой дом, а вокруг - уйму небольших конурок. Строили их я и Бед-Окур, а О’Скалли с Тобби и Скоком подсказывали нам, как лучше справиться с работой. Особенно старался Тобби. Он всегда был горазд на выдумки, а тут и вовсе разошелся - сделайте так, сделайте эдак. Предложения сыпались из него, как из рога изобилия. Сам он был небольшим, этакая собака-коротышка, поэтому ему хотелось, чтобы в доме было удобно жить прежде всего таким же, как и он.
Должен признать, что когда дом был готов, я убедился, насколько он удобен. Это было удивительное сооружение. Легкие двери висели на хорошо смазанных петлях, и собаке достаточно было слегка нажать носом, чтобы они открылись. В комнатах были камины, такие широкие, что возле них могли лечь на коврик не меньше дюжины собак. У стен стояли мягкие диваны на низеньких ножках, чтобы любая собачья мелюзга могла без труда взобраться на них и понежиться на мягких подушках. У входа в дом лежал половичок, о который псы, как благовоспитанные люди, тщательно вытирали лапы. В каждой комнате стояла миска с водой, а чтобы повсюду не валялись кости, у дверей стояла подставка, вроде тех, что стоят в человеческих домах и куда люди ставят зонтики. Как вы знаете, ни одна уважающая себя собака не выйдет на улицу без кости в зубах, вот поэтому-то хитроумный Тобби и придумал такую подставку, куда собаки, возвращаясь домой, могли бы складывать кости.
Правда, поначалу не обошлось без ссор и потасовок. Случалось, что та или другая собака захватывала, по ошибке или даже умышленно, чужую кость, и тогда хозяин бросался выручать свою собственность, и уж тут только шерсть во все стороны летела.
Обедали, ужинали и завтракали собаки в столовой, где стояли на низеньких столах миски с едой, но вы знаете собак: главное для них - стянуть кусок мяса из буфета. Поэтому в столовой же стоял буфет с большими ломтями холодной отварной говядины, а чтобы собакам легче было туда добраться, к буфету вели ступеньки. Продукты собакам поставлял Мэтьюз Магг - уж кто-кто, а он-то лучше всех знал, что нужно собакам.
В собачьем доме были устроены также спортивные залы. Там стояли обручи, через которые прыгали собаки, а с потолка на веревках свисали мячи. Каждый вечер собаки состязались там в прыжках, борьбе, боксе, кувырках. Доктора Дулиттла, Бед-Окура и меня часто приглашали в качестве зрителей на собачьи спортивные игры. Особенно забавно было смотреть, как собаки соревнуются в ловле собственного хвоста.
А как старался О’Скалли! Очень добрый по характеру, он целыми днями рыскал по городу в поисках бездомных собак, а когда находил, то радовался им как давно потерянным родственникам. Он ежедневно приводил к нам до полдюжины собак, и вскоре собачий дом был битком набит.
- Куда это годится? - выговаривал ему доктор Дулиттл. - У нас уже нельзя шагу ступить, чтобы не наткнуться на собаку. И думать позабудут приводить сюда новых членов собачьего клуба.
Но уж такова была натура О’Скалли: он не только не позабыл думать, но и потихоньку продолжал приводить к нам своих друзей, чтобы хотя бы накормить их ужином и приютить на ночь.
Когда собаки узнали, что доктор Дулиттл создает клуб и приют для бродячих собак, к нему потянулись даже те, у кого были хозяева, миска с едой и конура. Им так хотелось жить рядом с человеком, который понимает собачий язык! К тому же им очень нравилось хорошее собачье общество. Но тогда в нашем зоопарке появлялся хозяин пропавшей собаки и, побагровев от гнева, кричал:
- Грязный воришка! Ты украл у меня собаку! Моего любимого бульдога Чарли! Немедленно верни его, не то я позову полицию!
Конечно, на содержание зоопарка требовались деньги, и немалые. Особенно дорого нам обходилось мясо для собак. Через шесть недель ко мне пришли Бу-Бу и Крякки. Глядели они хмуро.
- Случилось то, о чем я вас предупреждала, - крякнула утка и в отчаянии всплеснула крыльями, - Мы опять остались без денег. Бу-Бу и я проверили счета. Этот зоопарк - сплошное разорение! О’Скалли никак не угомонится и что ни день приводит сюда новых дворняг. Я уж не говорю о самом докторе! Он ведет себя как ребенок, если не хуже. Одному Богу известно, на что он тратит деньги…
Глава 7. Зуб Барсука
Но доктор, как всегда, ничуть не обеспокоился, когда я, Крякки, Бу-Бу и Полли пришли и объявили ему, что мы опять сидим без гроша.
- Какие пустяки! - отмахнулся он. - Деньги непременно найдутся, так всегда бывало до сих пор, а сейчас не мешайте мне, у меня уйма дел.
Правда, вскоре мы получили немного денег за книги доктора о его путешествиях, но это была капля в море - маленькая капля денег в море расходов. С каждым днем наши дела все больше расстраивались и вскоре стали хуже, чем когда-либо.
Крякки ужасно сердилась, в гневе хлопала крыльями и требовала немедленно закрыть зоопарк.
- Что же это такое? - кипятилась она. - На дворняг уходит больше, чем па весь наш дом!
Но доктор Дулиттл не обращал на ее ворчание никакого внимания. Не мог же он в самом деле выставить на улицу всех зверей, которые нашли приют в зоопарке.
Однако судьба неожиданно подтвердила, что Джон Дулиттл был прав. Случилось это при очень странных обстоятельствах, к тому же в самом зоопарке. Как-то вечером доктор долго работал над своей новой книгой о море. Он очень устал от дневных хлопот и уже собирался лечь в постель, когда к нему в дверь постучался Барсук.
- Доктор, у меня болит зуб. - И ткнул лапой туда, где у него болело.
Доктор усадил Барсука в кресло и заглянул ему в пасть.
- Ах, вот оно что - у тебя обломился кусочек зуба. Неудивительно, что тебе так больно. Ну да ладно, не расстраивайся, этому горю можно помочь. Я поставлю на зуб пломбу, и больше болеть не будет. Открой-ка пошире рот, еще шире. Вот так. Постой, а это что такое? Разве я когда-нибудь ставил тебе пломбу?
- Нет, - замотал головой Барсук. - Я впервые пришел к вам за помощью. Никогда раньше мне не приходилось жаловаться на здоровье.
- У тебя на зубах золото! - удивленно воскликнул доктор. - Откуда оно у тебя, если ни один врач не ставил тебе золотые пломбы? Золотые зубы во рту не растут.
- Чего не знаю, того не знаю, - пожал плечами Барсук. - А что такое золото? Я никогда его не видел.
- Сейчас я тебе покажу, - сказал доктор. - Стаббинс подай-ка мне зеркальце.
Я подал зеркальце, а доктор поднес его к пасти Барсука и ткнул пинцетом в передний зуб.
- Ты видишь эти желтые крупинки? Это и есть золото.
Барсук долго любовался на свои зубы, на свой нос, на свою толстую физиономию и наконец соизволил ответить:
- Ах это? Теперь я знаю, в чем дело. Это желтый камень. Мы с женой нашли его в холме на окраине. Вот об него-то я и сломал зуб.
Доктор Дулиттл принялся за больной зуб. Золото его совершенно не интересовало. Однако при этом присутствовала Полли. Старая попугаиха навострила уши, как только услышала слово "золото". Она вспорхнула, пролетела через весь кабинет и уселась перед Барсуком. Все время, пока доктор ковырял, подпиливал больной зуб, она не сводила глаз с открытой пасти Барсука. Затем она уселась ко мне на плечо и тихо шепнула на ухо:
- Господи, он и в самом деле грыз золото. Настоящее золото - я на него насмотрелась, пока плавала с пиратами. Надо бы поговорить с этим Барсуком, как только доктор кончит лечить ему зуб.
Пальцы у доктора Дулиттла были толстые и большие, но вы бы видели, как ловко они действовали. Вот и сейчас они в считанные минуты залечили и залатали зуб Барсука. Боль прошла, и Барсук уже улыбался.
- Непременно зайди ко мне завтра, - сказал доктор Барсуку, когда тот закрыл пасть и слез с кресла. - А впредь не хватай зубами что попало. Где же это видано - грызть металл!
Барсук пожелал доктору спокойной ночи и вышел. Полли заговорщически подмигнула мне, и мы бросились вдогонку за Барсуком.
Через минуту я уже шагал рядом с толстым забавным зверьком. Полли сидела у меня на плече.
- Где же ты рыл яму и сломал зуб? - спрашивала Полли.
- Знаешь луг старика Даббинса? - сказал Барсук. - Севернее него есть холм. Мы вырыли там нору. По чести говоря, нора была нам и вовсе не нужна, но день стоял прохладный, и нам хотелось согреться. Кроме того, мы надеялись найти там немного земляных орехов. Вот я и сломал себе зуб…
- Послушай, - попросила Барсука Полли, - давай-ка завтра утром встретимся, и ты покажешь нам это место.
- Не имею ничего против, встретимся у луга Даббинса, как только взойдет солнце.
Всю ночь мне снился холм из чистого золота, но как только я во сне попытался отколупнуть от него кусочек, кто-то ущипнул меня за ухо. Это была Полли.
- Вставай, соня, - сказала она. - Пора идти.
Было еще темно, и мне пришлось одеваться при свете свечи. Я зевал и ворчал:
- Неужели нельзя было назначить встречу с Барсуком чуть-чуть попозже? А то вставай ни свет ни заря…
Старая попугаиха увещевала меня:
- Как ты не понимаешь, Том, что главное в нашем деле - первыми найти золото, найти его до того, как про него узнают другие.
Однако золото манило меня только во сне, а в такую рань хотелось вернуться в теплую постель.
- А ты сама-то веришь, что мы найдем там золото? Неужели ты думаешь, что Барсук наткнулся на золотую жилу? В Англии никогда не было золотых россыпей.
- Я знаю не больше тебя, - не сдавалась Полли. - А то, что у нас до сих пор не нашли золота, еще не значит, что и мы его не найдем. Откуда, по-твоему, взялось золото на зубах у Барсука? Поторопись, скоро уже взойдет солнце.
Мы вышли из дома: Полли велела мне захватить лопату, и мы зашагали вверх по дороге. Я шел, поеживаясь от холода и проклиная все золото на свете.
Старый Барсук уже ждал нас. Смешно подпрыгивая, он повел нас к холму, где вырыл нору. К счастью, холм этот не принадлежал Даббинсу, это была городская земля. Я хорошо знал те места: как часто раньше носился я там в поисках птичьих гнезд и ягод. Иногда на холме останавливались табором цыгане, а я усаживался поодаль и наблюдал, как они ставили свои шатры и готовили пищу на кострах.
Глава 8. Золотая лихорадка в Паддлеби
- Это очень хорошо, - проскрипела мне на ухо Полли, когда мы остановились у норы Барсука, - что эта земля - городская, никто не может запретить нам рыться в ней. И все же держи язык за зубами, иначе сюда сбежится весь город. Ну что же, бери лопату и принимайся за дело.
Утренняя прохлада прогнала сон. Постепенно меня охватило азартное состояние, та самая страсть к охоте за сокровищами, которая гонит людей в дальние края. Вскоре я заработал так усердно, словно моя жизнь зависела от того, как быстро я срою весь холм. Пот ручьями стекал у меня со лба. Когда я уже оказался по пояс в яме, лопата царапнула обо что-то твердое. Я стал копать еще быстрее и наконец извлек на свет несколько бесформенных кусочков желтого металла.
Это было золото! Настоящее золото!
- Вот об эти камни я и сломал себе зуб, - сказал Барсук - Они на что-нибудь годятся?
- Еще как годятся! - воскликнула Полли. - Из этого камня, как ты его называешь, делают деньги. Настоящие дукаты, гинеи, пиастры! А ты уверен, что это все? Может быть, мы там найдем еще золото? Неужели ты не хочешь, чтобы доктор Дулиттл стал богатым человеком?
- Я не знаю, что значит быть богатым человеком, - ответил Барсук, - но, если ты считаешь, что это хорошо, я готов постараться для доктора Дулиттла.
Барсук влез в выкопанную мною яму и принялся рыть нору в глубь холма. Из-под его лап полетел песок и камушки. Я тщательно рассматривал все это, но золота больше не было.
- Как бы то ни было, - скрипнула Полли, не спуская глаз с разложенных на носовом платке кусочков золота, - и того, что мы нашли, не мало. На полгода нам хватит. Теперь надо поскорее уносить отсюда ноги, пока никто нас не увидел и не догадался, что мы здесь делаем.
К завтраку мы были уже дома, и, когда за столом рассказали доктору о находке, он был просто поражен.
- Этого не может быть! - цокал языком доктор, рассматривая золото. - Если бы вы нашли старинные монеты, я бы ничуть не удивился. Мало ли где находят клады! Однако то, что вы принесли, очень похоже на золотые самородки. В Англии нет и не может быть золотых россыпей! Это что-то совершенно неслыханное! Мне хотелось бы посмотреть то место, где вы нашли золото.
Я понял, что доктор неисправим, - его интересовало происхождение самородков, а не деньги, которые мы могли бы за них выручить.
Тогда в разговор вмешалась хозяйственная Крякки:
- А это золото оставьте у меня. Я спрячу его понадежнее, пока мы не обменяем его на деньги.
После завтрака мы с доктором Дулиттлом отправились на луг Даббинса. О’Скалли и Хрюкки увязались за нами, хотя мы их и не звали.
- Уж мне ли с моим нюхом не найти золота, - говорил по дороге О’Скалли.
На этот раз мы осмотрели все, просеяли огромную кучу песка и гравия. О’Скалли и Хрюкки рыли землю как настоящие рудокопы. Пес работал передними лапами, как будто охотился на крыс, а поросенок рыл землю пятачком.
Но золота мы так и не нашли.
- Странно, - бормотал доктор, - очень странно. Настоящая загадка природы. В таком песке не бывает золота.
Загадка так и осталась неразгаданной.
Хотя мы и не нашли золота, но в окрестностях Паддлеби началась настоящая золотая лихорадка. Это не та лихорадка, когда у людей поднимается температура и они ложатся в постель. При золотой лихорадке у людей жадно загораются глаза и они сломя голову бегут на поиски сокровищ.
К полудню мы тронулись в обратный путь. Ни у луга Даббинса, ни по дороге домой нас никто не видел; Мэтьюз Магг и Бед-Окур клялись каждый своими святыми, что никому не сказали ни слова, и все же вся округа в мгновение ока узнала, что на холме па окраине Паддлеби нашли золото.
К четырем часам дня весь луг кишел людьми с лопатами, граблями, вилами, тяпками, криками и прочими орудиями труда, которые, как считают люди, больше всего годятся для поисков золота.
Весь город буквально сошел с ума. Няньки бросили орущих младенцев, хозяйки оставили пироги в печах, бродяги, нищие, цыгане, старьевщики, лавочники, старики, школьники, бедные и богатые - все сбежались на луг в поисках золота.
- Вы слышали, какие сокровища нашел доктор Дулиттл? - говорили одни. - Целый сундук с золотыми дублонами!
- Слышали! - поддакивали другие. - А потом уже после доктора здесь нашли римские чаши. Из золота с драгоценными камнями.
От работы тысяч лопат, кирок, грабель над лугом Даббинса пыль стояла столбом.
На следующий день на месте злополучного холма зияла огромная яма, словно там разразилось землетрясение. Городские власти даже подумывали о том, чтобы возбудить против доктора Дулиттла уголовное дело и заставить его насыпать холм на том же месте.
Сумасшествие продолжалось. Из других городов приехали старые золотоискатели, которые, по их рассказам, намывали на приисках не одну сотню фунтов драгоценного металла. Это были огромные бородатые мужчины. Они принялись рыть со знанием дела, и яма увеличилась еще больше.
Золотая лихорадка обошла стороной дом доктора Дулиттла, и только поросенок Хрюкки заразился ею. Его было невозможно оттащить от злополучного луга.
- Я был рожден, чтобы стать золотоискателем, - говорил он. - Вы только посмотрите, как я рою землю своим пятачком. Намного быстрее, чем эти мужланы с лопатами.
Рыл он действительно очень быстро. Именно это обстоятельство чуть не погубило поросенка.
Когда бородатые старатели увидели, что поросенок их обгоняет и может первым открыть золотую жилу, один из них крикнул:
- Что же это такое! Эта свинья, чего доброго, обставит нас!
И тогда они схватили поросенка, надели на него ошейник и заставили работать на себя. Поросенок упирался и визжал, но старатели были неумолимы, и пришлом Хрюкки покориться.
Когда в тот день Хрюкки не вернулся к обеду, первой забеспокоилась утка.
- Где же его носит? - ворчала она. - Такого еще не бывало, чтобы этот обжора пропустил обед. То ли он и вправду нашел золото, то ли попал в беду.
Заволновался и доктор Дулиттл. После обеда он взял меня и О’Скалли и отправился на поиски Хрюкки. За О’Скалли потянулись и все псы, жившие в приюте доктора.
В яме мы увидели ужасную картину: на дне кружком расположилась дюжина старателей, а несчастный Хрюкки, глотая слезы, рыл землю. На его шее красовался толстый и прочный ошейник.
- Как вы смеете мучить животное?! - закричал на старателей доктор Дулиттл.
- Как смеем? Ха-ха-ха! - рассмеялись в ответ старатели. - Это наш поросенок, что хотим, то с ним и делаем!
От негодования доктор покраснел, руки его сжались в кулаки, и он готов был броситься на мучителей несчастного Хрюкки. Я испугался за доктора, хотя и видел его в бою против багиагдерагов. Старатели были слишком сильные, и их было слишком много. Неизвестно, чем бы кончилась драка, но тут нас выручил О’Скалли.
Он опрометью метнулся в ближайшие заросли, где сидели его приятели из собачьего приюта, и завыл по-волчьи. Его друзья подхватили вой.
Я никогда не думал, что наши друзья псы так здорово умеют подражать волкам. Над лугом Даббинса раздавался настоящий вой голодной волчьей стаи:
- А-у-у-у!
Старатели вздрогнули и стали озираться по сторонам.
- Эго волки, - крикнул один из них, - на Аляске они съели трех моих приятелей. Спасайся!
И старатели, бросив поросенка, помчались прочь.
На том и кончилась золотая лихорадка в Паддлеби.
- Не расстраивайся, Хрюкки, - успокаивал доктор Дулиттл поросенка. - Ты и не мог найти здесь золота, потому что его здесь нет. Хорошо еще, что так благополучно закончилась эта история со старателями.
С тех пор Хрюкки боялся даже ходить в одиночку в лес за трюфелями и всегда приглашал с собой О’Скалли. Но привычка рыть, рыть и рыть у него осталась навсегда. Теперь за столом, когда Крякки подавала кашу с вареньем, он прежде всего совал пятачок в тарелку, вылавливал оттуда ягоды и только потом съедал кашу.
Крякки очень радовалась, что находчивость Полли обеспечила доктору безбедную жизнь. Золото взвесили и продали.