Подборка сказок ричаров почти вся состоит из быличек. И хотя сюжеты их мало чем отличаются от сюжетов быличек русских цыган, тем не менее, в них присутствует самобытность, которая проявляется и в нюансах фабулы, и в своеобразии стилистики. Можно отметить несколько неожиданную мораль в сказке "Почему ночью на небо смотреть опасно" (№ 85) с традиционным сюжетом об оживающем мертвеце или обратить внимание на детали сюжета сказок "Утопленник" (№ 87) и "Сон цыганки" (№ 88). Единственное, что несколько снизило фольклорную достоверность сказок Веры Богданенко, это то, что она, самостоятельно записывая их, старалась делать это как можно "красивее", лишая свой язык разговорной живости. При переводе мы решили все же сохранить стиль присланного оригинала.
Сказки прибалтийских цыган записывались у нас в стране достаточно активно. Однако при формировании подборки мы столкнулись с серьезными проблемами. Дело в том, что публикации фольклора прибалтийских цыган рассеяны по различного рода научным изданиям, в основном эстонским, давно ставшим библиографической редкостью. Не имея возможности воспользоваться оригиналами, мы обратились к упомянутому выше четырехтомнику Хайнца Моде и Милены Хюбшманновой, поскольку немецкий перевод цыганских сказок был сделан с исключительной точностью и близостью к оригиналу, что мы имели возможность проверить. Один текст был передан нам Л. Н. Черенковым. Вся остальная подборка составлена из произведений, записанных известным советским ученым академиком Паулем Аристэ из Тарту, который значительную часть своей научной деятельности посвятил изучению цыган, в том числе и их фольклора. Кроме П. Аристэ и Л. Черенкова фольклором прибалтийских цыган долго и плодотворно занимался советский цыганолог А. Д. Белугин.
Имеется в данном томе и маленькая подборка сказок цыган-урсаров. Изучением фольклора цыган этой этнодиалектной группы занимается у нас в стране цыганолог и писатель Г. Кантя. Читатели, вероятно, смогут познакомиться с урсарскими сказками отдельно, так как Г. Кантя уже закончил работу над книгой. Поэтому здесь мы ограничились публикацией тех произведений, оригиналы которых уже выходили в свет (см. книгу: Кантя Г. Фольклорос романо. Кишинев. 1970).
Теперь попытаемся беспристрастным взглядом посмотреть на эту книгу, дабы оцепить состояние цыганской фольклористики. Как мы уже писали выше, подборка сказок русских цыган в совокупности с книгой "Сказки и песни, рожденные в дороге" завершает нашу многолетнюю работу по собиранию сказок русских цыган. Это отнюдь не означает, что повествовательный фольклор этой группы цыган данными публикациями исчерпывается. Но, как нам представляется, дальнейшая работа в этом направлении сможет лишь уточнить наши представления о фольклоре русских цыган, основные же темы освещены достаточно полно. Что же касается песен русских цыган, в особенности чисто музыкальных аспектов фольклористики, то здесь работа только в самом разгаре. Предстоит и большая собирательская работа, и анализ текстов. Но мы не можем удержаться, чтобы не высказать своего недоумения по поводу странного безразличия к фольклору цыган (особенно русских) со стороны музыкантов. Мало сказать, что песенный фольклор русских цыган необычайно богат музыкально, до настоящего времени он представляет совершенно непаханое поле для исследователей. Те же немногие работы, которые посвящены этой теме, поражают своей поверхностностью. И это несмотря на то, что цыганский фольклор почти два века звучит с эстрадных подмостков.
Значительно меньшая работа проделана в области собирания фольклора кэлдэраров, хотя и здесь уже сделано немало. Думается, что кэлдэрарский фольклор в силу его высоких художественных достоинств вполне заслуживает отдельной публикации. Пока же опубликованный здесь материал в совокупности с книгой Деметеров составляет лишь малую толику богатейшего фольклорного наследия кэлдэраров. Это касается и сказок и песен. Как легко убедиться, сказки, представленные здесь, в основном были записаны нами в одном таборе, причем от двух семей. Но даже в этом таборе и в этих семьях мы собрали лишь малую долю того, чем обладали носители фольклора. А сколько таких таборов в стране? Тула, Рязань, Рыбинск, Ярославль, Чудово – всех не перечесть.
Здесь самое время сделать небольшое отступление, которое связано с весьма печальным моментом в работе любого фольклориста-практика. Дело в том, что возраст наших информантов, как правило, весьма преклонный. Нередки случаи, когда они не доживают даже до момента выхода книги, в создание которой внесли немалый вклад. Так и не подержала в руках книгу "Сказки и песни, рожденные в дороге" наша вдохновительница и активная помощница незабвенная Зоя Эммануиловна Ильинская. Предисловие к этой книге читали сусанинские цыгане на могиле Лидии Николаевны Ильинской, а вслед за ней скончался и ее брат Александр Николаевич. Когда работа над этим томом была в самом разгаре, один за другим ушли из жизни Тима и Миша Виноградовы, Маня Михай. Дорога фольклориста уставлена могильными крестами. К счастью, в среде цыган еще живут фольклорные традиции, передающиеся из поколения в поколение. Но, во-первых, современные социальные процессы, лишающие фольклор условий бытования, во многом коснулись и цыган, а во-вторых, меняется и сам фольклор, согласуясь с многообразными изменениями окружающей действительности.
И последнее, что хотелось бы отметить. Цыганская фольклористика – дело достаточно новое. Серьезная работа в этой области еще только началась. В чисто практическом плане пройдена лишь малая часть пути. А теория и вовсе находится в зачаточном состоянии. Тем более интересной должна представляться эта проблема для исследователей. Нам приятен тот высокий интерес, который вызвала наша книга "Сказки и песни, рожденные в дороге" у советского и зарубежного читателя. Надеемся, что и эта книга также послужит благородной цели духовного взаимообогащения народов.
Ефим Друц, Алексей Гесслер
Библиографический перечень публикаций Е. Друца и А. Гесслера (работы, написанные в соавторстве)
I. Книги
1. Сказки и песни, рожденные в дороге: Цыганский фольклор. М., Наука, ГРВЛ, 1985.
2. Фольклор русских цыган. М., Наука, ГРВЛ, 1987.
3. Сказки и песни цыган России. М., Правда. 1987.
4. Цыганские сказки, – Сказки народов СССР. В 2-х томах. М., Правда, 1980. Т. 1, с. 98-110.
5. Народные песни русских цыган. М., Советский композитор, 1988.
6. Фольклор русских цыган. – Малые и дисперсные этнические группы в Европейской части СССР. – Реферативный сборник Московского филиала Географического общества СССР. М., 1985, с. 16-25.
7. Mustlane, ratsu, kuld, kurat ja surm. – Loomingu. Tallinn, 1986, № 27(1491).
8. Varför Gud älskar zigenarna. [Б. м.]. Fripress Bokförlag, 1986 (Стокгольм, Швеция).
9. Russian Gypsy Tales. Canongate. Edinburgh, 1986.
10. Der Nachtvogel. Zigeunermärchen aus Russland. Verlag Volk und Welt. В., 1986 (1. Auflage); 1988 (2. Auflage).
11. Цыганские народные песни. Из архива собирательницы цыганского фольклора Е. А. Муравьевой. Подгот. публикации, вступл. и коммент. Вып. I-II. М., Советский фонд культуры, 1989.
II. Публикации в периодических изданиях
1. Кочевье длиной в сотни лет. – Наука и религия, № 10, 1982.
2. Русские цыгане и их фольклор. – Дружба народов, № 7, 1984.
3. Цыганские хоры России. – Дружба народов, № 10, 1986.
4. Цыганский миф. – Дружба народов, № 2, 1989.
5. Кочевье длиной в сотни лет. – Спутник, № 7, 1983.
6. Сказки, рожденные в дороге ("Цыган и черт" и другие сказки). – Спутник, № 6, 1986.
7. Пушкин и цыгане. – Музыкальная жизнь, № 2, 1987.
8. "Цыганские" эпизоды из жизни Толстых. – Музыкальная жизнь, № 19. 1988.
9. Цыганская скрипка. – Театральная жизнь, № 23, 1984.
10. Ляля Черная. – Мелодия, № 3, 1986.
11. Мелодии северных цыган, – Кругозор, № 8, 1982 (с пластинкой).
12. Под южным небом. – Кругозор, № 12, 1986 (с пластинкой).
13. Мудрое решение. – Советский Союз, № 9, 1983.
14. The enchanted Orphan. – Soviet Land. December 1985.
15. Deat and the Gypsy. – Soviet Land. March 1987.
16. Gypsy Match-Making. – Soviet Land. July 1988.
17. Как цыгана удача нашла. – Колобок, № 11, 1983 (с пластинкой).
18. Старинный романс. – Советская культура, 31 августа 1982.
19. Н. Саткевич. Песня о друге, Цыганский танец (пер. с цыганского). – Литературная Россия, 7 декабря 1984.
20. Сергей Коненков в цыганском таборе. – Московские новости, 7 ноября 1982.
21. В поисках цыганской старины. – Московские новости, 13 марта 1983.
22. Цыганский дуэт. – Московские новости, 9 октября 1983.
23. Уроки цыганского. – Московские новости, 11 декабря 1983.
24. Наталья Бизева в поисках цыганского романса. – Московские новости, 22 апреля 1984.
25. Племя загадочное. Цыган и туча (сказка). – Гудок, 9 октября 1983.
26. Ягори – король светлячков (сказка). – Гудок, 8 апреля 1984.
27. Злачо и Зурка (сказка). – Гудок, 17 июля 1984.
28. Однажды в поезде. – Гудок, 18 августа 1984.
29. И пляски огневые. – Лесная промышленность, 5 января 1984.
30. Валентина и Валерий Маштаковы – аннотация к пластинке фирмы "Мелодия", № С60 22909 006. Песни "Луга", "Ададывэс суббота", "Пиро Можайско дром" и "Шубенка" – русский текст.
31. Как цыгана удача нашла – текст и инсценировка. Мелодия, № М57 45801 003.
32. Цыган и туча, Злачо и Зурка – текст и инсценировка. Мелодия, № С52 21349 004.
33. Цыганские хитрости – текст и инсценировка. Мелодия, № С52 21341 006.
34. Ягори – король светлячков – текст и инсценировка. Мелодия, № С52 21343 000.
35. Спорники – текст и инсценировка. Мелодия, № С52 21315 006.
Произведения и публикации Е. А. Друца
I. Книги
1. Саткевич П. Цыганские мириклэ. Пер. с цыганского Е. Друца. Северо-Западное издательство. Архангельск, 1977.
2. Цыганка Стелла. Роман. Советский писатель. М., 1986.
II. Пьеса
1. Московская цыганка. – Московский театр "Ромэн", 1976.
III. Публикации в периодике
1. Саткевич Н. Они не умрут. [Пер. с цыганского Е. Друца]. – Советская молодежь, Иркутск, 14.12.1974.
2. Саткевич Н. Помнит ли округа полевых дворян. [Пер. с цыганского Е. Друца]. – Литературная Россия, 15.11.1974.
3. Саткевич Н. "Еду домой", "В городе белом", "Быть может, я и часто был неправым". Пер. с цыганского Е. Друца. – Трибуна. Кишинев, 18.10.1975.
4. Я беру твои песни в наследство. – Дружба народов, № 7, 1975.
5. Песни и сказки табора (интервью). – Советский цирк, 28.8.1987.
Русские цыгане
1. Руженька
Жил один богатый цыган, и была у него дочь. Звали эту дочь Руженькой. Была эта Руженька красива, как зоренька. Не было другой такой на свете и не будет. От такой красоты возгордилась Руженька: ни на одного парня не смотрит она, ни с кем словом не перемолвится. Разоденется она в свои дорогие наряды и сидит у себя в шатре за шелковыми занавесочками. По хозяйству ни к чему она рукой не притрагивалась, все за нее делала ее старая мать, которая любила дочь свою, берегла пуще собственного глаза. Только по ночам выходила Руженька из шатра, когда никто не мог на нее взглянуть.
Гордился отец своей дочерью. Даже коней менять ему было некогда: то одни сваты придут, то другие. Но не нашлось еще таких цыган, ради которых оставила бы Руженька свои шелковые занавесочки и показалась бы на люди. Нет, не было еще таких.
О красоте девушки, о ее гордом нраве и о том, что она живет не как все люди, а за шелковыми занавесками, пошла среди цыган молва. А также о том говорили люди, что ни в копейку не ставит эта Руженька хороших цыган.
Услыхал про все про это один молодой паренек, которому тоже не было среди цыган ровни ни по красоте, ни по удали, ни по умению петь. Заиграла в этом парне кровь. От одних только дум по Руженьке стал сохнуть паренек. Захотелось ему самому взглянуть, что же это за Руженька, о которой все только и говорят. Вот и задумал этот парень идти к тому цыгану, отцу Руженьки, но не за тем, чтобы свататься, а чтобы наняться к нему в работники. Думал парень: мол, наймется он в работники, а там и случай представится посмотреть на эту красавицу. А потом видно будет, что делать.
Вот оделся паренек бедно-пребедно. Нет, не потому он так оделся, что сам был из бедной семьи. Отец его богатым цыганом был, в доме одежды дорогой было столько, что и нам бы ее столько же иметь. Был у паренька для этого свой умысел.
Короче говоря, нашел парень того цыгана, и принял его тот к себе в работники.
Вот как-то раз уехал отец Руженьки со своей женой к знакомым цыганам, а работника оставил дома за лошадьми присматривать. Паренек все сделал так, как полагается: лошадей к реке на водопой сводил, а когда вернулся, расчесал лошадям шерсть, хвосты и гривы заплетать стал.
Вот занимается он лошадьми, но не забывает и на шатер поглядывать, где сидит Руженька. Плетет хвосты и гривы, а сам песни ноет и смотрит: не выйдет ли эта Руженька из шатра. Да где там – словно ни единой живой души в шатре нет! Сидит Руженька, как глухая, словно не слышит песню паренька, словно и знать не хочет, что для нее он поет эту песню.
И так было не один раз: уедут родители Руженьки, а парень с девушкой одни остаются – парень с конями, а Руженька со своими шелковыми занавесочками. Парень песни поет, всю душу свою в них вкладывает, а Руженька сидит себе и не показывается. Спел парень песню до половины и стал уже думать, что так и не удастся ему увидеть эту Руженьку – молодую зореньку. А тут и родители девушки приехали, и все пошло, как у цыган заведено: парень-работник с лошадьми, а мать Руженьки жарит-парит, еду всем готовит. Самовар поставили, поели, попили и спать улеглись. Паренек поворочался с боку на бок, повздыхал, но все-таки уснул. А что было с Ружснькой – спала ли, нет ли, гадать не стану, это одному только богу известно.
Прошло еще несколько дней, снова цыган с женой уехали по своим делам, а паренек остался один со своими лошадьми. Пошел парень к водопою, а когда обратно возвращаться стал, то пустил коней на траву, а сам улегся неподалеку. Хотел было снова песню запеть, да раздумал.
Вот лежит он себе, о лошадях словно и забыл. А кони забрались в овсы. Видит Ружа такое дело – пришлось ей выйти из шатра. Побежала она к коням. Как увидел это парень, подумал: "Вот ты какая хитрая, Руженька, шелковые-то занавесочки тебя от людей прячут, а от тебя-то ничего не скрывают".
И прикинулся он, будто спит. Подлетела Руженька к пареньку, как злая муха, стала будить его, а он не поддается, как будто сильно разоспался. А сам думает: "Ничего, буди, да смотри хорошенько, не почуешь ли ты во мне ровню!"
И вот чувствует парень, что уже не так сердито будит она его, что помягче стал ее голос, словно залюбовалась девушка им. "Ну, – думает парень, – теперь уже я посмеюсь над тобой, Руженька!" Открыл он глаза, но никакой злобы на нее не почуял. И вправду: если была она зоренькой, то он был весною.
Тут парень рассказал, откуда он, кто он, и признался, что пришел сюда лишь ради того, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Руженьку, ради этого решился стать работником у ее отца. Тут они сговорились, что теперь парень уйдет от них, а вернется с отцом и матерью, чтобы посватать Руженьку.
А когда Ружа стала женой этого паренька, то разом позабыла о том, как баловали ее родители. Как сильно ни любил парень девушку, все же почувствовала Руженька на своей спине цыганский кнут. Припомнил ей парень, что из-за нее пришлось ему покинуть отца с матерью и идти к ее отцу смазывать колеса его повозки. А потом отправил парень Руженьку по деревням собирать куски и копейки. Хотел он спесь с нее сбить, чтобы стала она настоящей цыганкой, чтоб горела, как свечка, перед ним и перед его отцом и матерью.
А шелковые Руженькины занавесочки парень себе на портянки пустил.
2. Вариант начала сказки "Вайда и Ружа"
В одном селе жил цыган с женой, и, как все цыгане, занимался он своим цыганским делом – коней воровал, менял, продавал. Больше менял, чем воровал. Она где погадает, где попросит. Так и жили. Как-то раз не повезло ему: поймали цыгана. Как поймали, так и осудили. Дали ему десять лет.