Только выбежав из лесу, начальник полиции на минутку остановился, чтобы перевести дух и прислушаться, нет ли погони. Но ничего подозрительного он не услышал.
Поздно ночью Антек с солдатами вернулся в местечко.
На рассвете начальника полиции разбудил шум автомашин. Он глянул в окно и чуть не заплясал от радости, увидав на улице целую колонну грузовиков, а напротив комендатуры - две пушки. "Каратели приехали, - сразу догадался он. - Вот вовремя. Я ведь теперь знаю, где партизанский лагерь. Только надо действовать быстро, чтобы партизаны не успели пронюхать, что на них готовится наступление". Антек торопливо начал одеваться: с помощью карателей он надеялся снова завладеть бумагами доктора.
Каратели силой в два полка окружили большой район с тем, чтобы ни одному партизану не удалось вырваться из кольца. Кроме того, был создан "ударный кулак", которому предстояло уничтожить партизан на болоте. Вел эти основные силы к партизанскому лагерю Антек.
Солнце еще не поднялось над лесом, когда карательная группа двинулась в поход. Антек хорошо запомнил дорогу и теперь без лишних крюков и обходов вел группу напрямик к болоту. Вот и болото. Антек отыскал тропинку и так же уверенно повел карателей дальше. Не доходя до избы лесничихи, они остановились, выслали вперед разведку. Спустя немного времени разведчики вернулись и доложили: изба пуста, нигде никого нет.
"Это хорошо, - подумал Антек. - Мы их застанем врасплох".
К просеке двигались осторожно - укрывались за деревьями, старались не шуметь. Вот наконец и просека. Приказав группе остановиться и посоветовавшись с Антеком, командир решил наделать как можно больше шуму и атаковать противника, который, судя по всему, еще крепко спал. Даже вчерашние посты молчали.
Каратели залегли за деревьями, за кустами, ожидая сигнала, чтобы броситься в атаку.
- За мной! - крикнул Антек, а сам, будто бы споткнувшись, упал. Солдаты вскочили и, стреляя на ходу, побежали вперед. Но выстрелов в ответ не было. Тогда и Антек поднялся и пошел во весь рост, размахивая револьвером. Вдруг он остановился в изумлении.
Что случилось? Почему молчит лес? Неужели партизаны оставили лагерь?
Вот и землянки, их много. Но нигде ни души.
В ПАРТИЗАНСКОМ ЛАГЕРЕ
За несколько дней до наступления карателей на лагерь отряд батьки Мирона перебазировался на новое место. В лагере оставалось только с десяток человек раненых и больных, за которыми должны были прийти подводы. Для охраны раненых было оставлено шестеро партизан во главе со Степаном Казимировым. Степу теперь трудно было узнать. За четыре года войны он из подростка превратился в рослого красивого юношу.
- Тетя Тэкля, что случилось? Почему вы так поздно? Кто за вами гнался? - забросал Степа лесничиху вопросами, приведя их с Таней в бывшую командирскую землянку.
- Ох, сынок, горе нас сюда привело, - заплакала старуха. - Фашисты Корнея Прокофьевича расстреляли.
- Расстреляли?!
- Да, расстреляли, - повторила Тэкля. - И бумаги его с собой забрали…
- И бумаги забрали? - едва не застонал Степа. - Надо сейчас же сообщить батьке Мирону.
- Забрать-то забрали, - продолжала лесничиха, - да Тане как-то удалось спасти их. Вот они, в этом саквояжике.
- Молодчина, Таня! - Степа вытер вспотевший лоб. - А меня прямо в жар бросило. Нам радировали, что завтра ночью прилетит самолет с Большой земли, и мы собирались отправить доктора с его бумагами в Москву. А теперь, тетя Тэкля, идите в землянку и отдохните, а то скоро подводы придут за ранеными. Вы поедете вместе с ними.
Таню Степа повел в землянку-амбулаторию. Медсестра Вера сделала ей перевязку, и девочке сразу стало легче. Потом она выпила горячего чаю и пошла в землянку к Тэкле.
"Вот как живут паши защитники", - думала Таня, лежа на широких нарах. Раньше она никогда не бывала в партизанском лагере. Всякие сведения она передавала тете Тэкле, а уже та - самому батьке Мирону.
Землянка была обложена толстыми бревнами, над головой вместо досок тоже лежали бревна. Под ногами - хорошо утрамбованная земля.
Вошла медсестра Вера. Она дала Тане таблетку, а лесничихе налила каких-то капель.
- Тетя Вера, - спросила Таня, - а кто жил в этой землянке?
- Подрывник Герой Советского Союза Василь Боровой…
- Ой! - так и подпрыгнула девочка. - Я столько слышала про него!..
- Спи, Танюша, - сказала медсестра. - Скоро вставать…
Вера задула свечу и вышла. В землянке стало темно хоть глаз выколи.
"Так вот кто здесь жил - сам Василь Боровой!" Таня знала, что за голову Василя Борового фашисты сулили много денег. Они всюду расклеивали листки с портретом Василя и "особыми приметами", среди которых, между прочим, были: "шрам на левой щеке" и "родинка под правым глазом".
Когда началась рельсовая война, Василь со своей группой подрывников на протяжении всего одного месяца пустил под откос несколько вражеских эшелонов. Про него рассказывали разные невероятные истории. Одну из них Таня знала до мельчайших подробностей и была уверена, что каждое слово в ней - правда.
Из Минска в Берлин должен был пройти поезд с высшими офицерскими чинами, которых Гитлер вызывал на совещание. Подорвать этот поезд поручили Василю Боровому.
Заминировать путь было очень трудно, почти невозможно: через каждые двести метров стояли часовые и, кроме того, специальный паровоз с двумя платформами, груженными песком, непрерывно курсировал по линии.
- Что делать? - совещались ребята.
- Вот что, - вдруг предложил Василь Боровой. Он снял шапку, взлохматил волосы, расстегнул ремень. - Ты переодевайся немцем, - приказал он рыжему полному подрывнику Никите Апановичу, который умел немного говорить по-немецки, - а потом свяжи мне для вида руки и веди под конвоем через полотно. Если задержат, скажешь: поймал, мол, Василя Борового, веду в комендатуру.
- Могут не поверить, - усомнился Никита Апанович.
- Поверят, - сказал Василь Боровой. - Меня все знают. Нам главное попасть на полотно, а там уж мы посмотрим, что делать.
- Но ведь риск большой.
- На войне без риска не обойдешься, - ответил Василь. - Двинем аккурат перед тем, как поезду проходить, а то как бы маневровый паровоз не обезвредил нашу мину.
План, придуманный Василем, удался как нельзя лучше. Когда Никита Апанович и Василь подошли к железнодорожному полотну, их остановил окрик: "Хальт!"
- Чего там "хальт"! - недовольно ответил по-немецки Никита Апанович. - Не видите, что ли, кого веду?
- Кого? - спросили часовые.
- А вы сами взгляните… Фашисты подошли поближе.
- Василь Боровой! - с завистью и восхищением воскликнул один из них. - О, гут, гут…
- Вот вам и гут…
Гитлеровцы успокоились и пошли дальше вдоль пути. Когда партизаны поднялись по насыпи и взошли на полотно, Василь Боровой упал на землю и быстро, искусными движениями стал закладывать под рельс мину. Никита стоял и посматривал вокруг, готовый дать отпор, если возникнет какая-нибудь непредвиденная опасность. Все шло хорошо, но в самую последнюю минуту, когда из-за поворота уже показался паровоз, один из гитлеровцев оглянулся. Он только успел увидеть, как оба - и "пленный", и "конвоир" - бросились с насыпи в кусты.
Фашист вскинул автомат и хотел дать очередь, но было уже поздно: между ними оказался пыхающий дымом паровоз и вагоны.
Мина с часовым механизмом сработала не сразу. Она будто дожидалась, когда над нею прогрохочет колесами платформа с песком, паровоз, первые несколько вагонов, и взорвалась как раз посредине состава.
Два спальных вагона взлетели в воздух. Из тех вагонов, что остались стоять на рельсах, начали выскакивать офицеры и солдаты. Их встретил дружный огонь партизан. Воспользовавшись паникой, Василь и Никита вернулись к своим.
- Ну вот, - улыбаясь, говорил потом Василь. - Иной раз полезно быть и у врагов известным человеком.
За эту и многие другие операции Василию Боровому было присвоено звание Героя Советского Союза.
После этого случая фашисты удвоили цену за голову Василя. Но поймать его им так и не удалось: народ оберегал своих героев.
…Таню разбудил шум во дворе. Она открыла глаза, прислушалась. Сквозь щели в дверях в землянку проникали тоненькие лучи света. Маленькие пылинки, как живые, кружились в солнечных лучах.
- Тпр-р, чтоб тебя волки… Назад! - услыхала Таня зычный голос.
"Подводы за раненными пришли", - догадалась она и, скоренько одевшись, выбежала из землянки.
Стояло чудесное утро. Солнце ласково согревало землю. Легкий ветерок раскачивал верхушки деревьев, стряхивая на траву капельки серебристой росы. Где-то над головой звенел жаворонок. Таня глубоко и радостно вздохнула и поглядела вокруг. Тэкля вместе с медсестрой Верой хлопотала возле подвод. Они устраивали постели для раненых. Мужчины выносили из палаток вещи, складывали их на телеги, крепко увязывали.
- Товарищ Казимиров! - подбежал к Степе взволнованный дежурный по лагерю. - Пришел наш связной из райцентра. Говорит, что гитлеровцы большими силами выступили против нашего отряда. Начальник полиции Антек повел их через Тимофеевское болото, и они вот-вот будут здесь.
- Какие у них силы?
- Около двух полков.
- Ну что ж, - улыбнулся Степа. - Поздно они собрались. Товарищи, - окликнул он партизан, - давайте побыстрее!
- Да у нас уже все готово.
- Тогда - в дорогу!
- А кто встретит самолет, который прилетит ночью? - спросила медсестра.
- Я, - ответил Степа.
- Но сюда же фашисты придут…
- Я так спрячусь, что им меня не найти. А ночью тут будет совсем безопасно.
- Ну смотри. Степа, будь осторожнее, - прощаясь с юношей, сказала Вера. Потом с ним распрощались все остальные.
- …Больше про Степана Казимирова я ничего не знаю, - закончила рассказ пионервожатая.
- Зинаида Антоновна, - обратился к ней шустрый черноголовый мальчик, - а ведь у школьного сторожа деда Ивана была и есть только одна внучка - Зина… Ну, словом, вы, Зинаида Антоновна, - поправился он. - А вы рассказывали нам про Таню. Это же, наверно, вы и были?
- Вот какие вы дотошные! - покачала головой Зинаида Антоновна. - Да, Зина и Таня - одно лицо… Это было мое партизанское имя, если так уж хотите знать… А теперь, ребята, пора по домам - поздно уже.
- Нет, нет, - запротестовали пионеры, - почитайте записную книжку. Мы не уснем, пока не узнаем конца этой истории…
- Нет, - сказала Зинаида Антоновна, - прочитать записную книжку не так просто. Вы же сами видели, как посклеивались странички, порасплывались буквы. Чтобы все разобрать, нужно время. Приходите завтра утром, и я расскажу вам все, о чем узнаю из нее.
- Ну ладно, - неохотно согласились ребята. - До свиданья, Зинаида Антоновна!..
Пионервожатая осталась одна. Она принесла из другой комнаты записную книжку Степана Казимирова, которая уже как следует подсохла, положила ее перед собой и стала листать…
СТЕПА В ЗАПАДНЕ
На другой день утром ребята собрались снова.
- Вот что, - первым делом сказала Зинаида Антоновна, - нужно идти на помощь нашим путешественникам.
- А в чем дело? Что-нибудь случилось? - раздалось сразу несколько голосов.
- Ничего не случилось. Я просто думаю, что мы чем-нибудь сможем им помочь. И сказать по правде, - пионервожатая немного смущенно улыбнулась, - сказать по правде, что-то не сидится дома, когда такие дела…
- Правильно! В поход! В поход! - весело зашумели ребята.
- Только, Зинаида Антоновна, расскажите же нам, что вы прочли в записной книжке, - не выдержала Нина.
- Я расскажу после, по дороге. А теперь вот что: два часа вам на сборы и - в путь!
И часа не прошло, как почти весь отряд собрался на лужайке перед домом пионервожатой. Зинаида Антоновна тоже была готова. В широкополой соломенной шляпе, с легким рюкзаком за плечами она сбежала по ступенькам крыльца и присоединилась к ребятам.
- Ну так слушайте дальше про Степу, - начала она, когда последняя изба деревни осталась позади.
…Антек никак не мог примириться с тем, что саквояжик доктора потерян для него навсегда. "Нужно поискать в землянках, может, остался где-нибудь тут", - решил он.
В одной из землянок, в углу, Антек увидел какие-то измятые бумажки. Не иначе тут сидел писарь и притом, видно, не слишком бдительный: черновики он не уничтожал, а скомкав, бросал на пол. Антек стал внимательно просматривать каждую бумажку.
"В первую пятидневку ожидается облачная погода с прояснениями, температура от 5 до 15 градусов тепла", - прочел Антек на одной из них. "О, да тут, видно, рация стояла", - подумал он и стал еще внимательнее перечитывать бумажки. Нет, ничего интересного. А вот эти клочки бумаги? Если радист порвал телеграмму, значит, там что-то важное. Сложив несколько клочков, Антек прочел: "Самолет… вылета…" Он начал лихорадочно собирать и складывать обрывки телеграммы, собирать и складывать… Даже вспотел, пока почти целиком восстановил текст депеши. Зато, прочитав ее, так и запрыгал от радости.
В радиограмме, насколько можно было разобрать, сообщалось о том, что на партизанский аэродром прилетит самолет за доктором Долоховым. Сохранилась даже дата. Антек растянул рот в улыбке, обнажив редкие желтые зубы.
"Самолет прилетит сегодня ночью. Доктора Долохова нет в живых, значит, бумаги его повезет кто-нибудь другой". Сделав такой вывод, начальник полиции как ошпаренный выскочил из землянки и побежал догонять карателей, которые прочесывали лес. Там он попросил у одного офицера мотоцикл и помчался к коменданту.
План у него был такой: он приедет к Брюнеру и скажет, что сегодня ночью ему нужен самолет. На самолете должны быть советские опознавательные знаки. Если комендант спросит, зачем ему самолет, он ответит… Антек задумался: что же он ответит? Сказать правду, что самолет, мол, нужен ему для того, чтобы захватить бумаги доктора Долохова, нельзя. Их могут у него отнять. Так что же придумать? Ага, он скажет такое, что майор Брюнер из-под земли достанет ему не то что самолет, а целую эскадрилью. Он скажет, что привезет Василя Борового. Ну, а потом, когда выяснится, что он привез не Василя, а кого-то другого, он скажет, что Василя поймать не удалось.
Когда Антек приехал в местечко и явился в комендатуру, у майора Брюнера шло какое-то совещание. Начальник полиции едва дождался, пока оно кончится. Он знал, что в распоряжении коменданта самолета нет, он должен будет звонить высшему начальству, а времени оставалось очень мало.
- Есть возможность поймать Василя Борового! - таинственно прошептал Антек на ухо коменданту, когда тот наконец вышел из своего кабинета.
У коменданта загорелись глаза.
- Каким образом?
- Очень просто, только для этого необходим самолет.
Майор Брюнер задумался. На фронте шли тяжелые бои, прибывало много раненых, которых развозили по тыловым госпиталям на самолетах. Но это не беда, для такого важного дела ему, разумеется, дадут самолет…
- Хорошо! Самолет будет! Но при одном условии, - поднял палец комендант.
- При каком?
- Деньги пополам!
- О, с удовольствием! - ответил Антек. - Я сам собирался предложить вам такое условие, но не успел. Вы опередили меня.
- Значит, договорились?
- Договорились. А когда будет самолет? - обеспокоился Антек. - Только бы не слишком поздно, а то наша затея может провалиться.
- Самолет будет к двенадцати часам ночи.
- О, это как раз вовремя!
Антек шел от коменданта и думал о том, как ему повезло. Не найди он этих клочков бумаги - и все было бы потеряно. А так одна маленькая неосторожность противника, ротозейство какого-то радиста здорово ему помогло. В успехе своей затеи Антек не сомневался.
* * *
Степа остался один. Подводы с ранеными уехали, он их немного проводил и вернулся назад. Нужно было спрятаться: с минуты на минуту в лагере могли появиться немцы. Они, конечно, будут шарить повсюду, осматривать каждый куст.
У Степы было надежное укрытие: он не раз им пользовался, когда сидел в секрете. Метрах в трехстах от лагеря, на берегу небольшого лесного озера, стояла толстенная старая ива. В стволе этой ивы было достаточно большое дупло, чтобы туда мог залезть человек. И главное - дупла не было видно: продолговатое отверстие, через которое Степа забирался в дупло, находилось метрах в трех от земли, где ствол дерева раздваивался.
Юноша спустился к озеру, вошел в воду, прошел десяток шагов. Потом вернулся к иве, ухватился за сук дерева сперва одной рукой, потом другой и подтянулся. Опустив в дупло саквояжик с бумагами доктора, он сам стал протискиваться в узкий лаз. В дупле было тесновато. Степа стоял, как скованный, и не мог пошевелиться.
Вокруг царила тишина. Но вот издалека донеслись приглушенные людские голоса и собачий лай…
Все произошло так, как Степа и думал. В лагерь пришли каратели. Они шныряли по кустам, время от времени пускали автоматную очередь по невидимому врагу, переговаривались между собой. Где-то на опушке леса лаяли собаки, потом лай стал приближаться. Степа догадался, что собаки напали на его след. Вскоре они были уже на берегу озера и теперь прямо захлебывались лаем.
- Нике, никс, - слышал он удивленные возгласы карателей.