Глава VI
Секретное задание
Через минуту в комнате появился Чмонин. Длинный, нескладный тип с аккуратно подстриженными усиками. Он вытянулся по стойке "смирно" и тонким, почти женским голосом доложил:
– Капитан Чмонин по вашему приказанию прибыл!
– Знакомьтесь, Эмма, – кивнул на капитана Иван Сергеич. – Ваш двойник.
– Это двойник?! – вытаращила я глаза. – Да вы шутите!
– А что, не похож?
Я расхохоталась:
– Конечно, не похож. Дяденька, да еще с усами.
– Усы мы ему сбреем, – невозмутимо сказал Сергей Иваныч. – Да и все остальное тоже не проблема. При современном развитии гримерного искусства загримировать одного человека под другого – раз плюнуть.
– Но он же выше меня!
– Укоротим, – беспечно махнул рукой Иван Сергеич. – Идите, капитан, вы свободны.
– Есть! – Чмонин строевым шагом вышел из комнаты.
Я с сомнением покачала головой:
– Ну не знаю. Скоро вернутся мои родители. Вы думаете, они меня от Чмонина не отличат?
– Твои родители вернутся не скоро, – сказал Сергей Иваныч. – Их послали в командировку по нашему приказу.
– Да, но они обязательно будут звонить. У меня тринадцатого мая день рождения.
– Мы и это предусмотрели. Ты возьмешь с собой в Петербург мобильный телефон, на который мы переадресуем твой домашний номер. Так что родители будут звонить тебе в Москву, а ты будешь отвечать на их поздравления из Питера.
– Классно! А как быть со школой?
– Тут и вовсе без проблем, – сказал Иван Сергеич. – Вы же в новую школу перешли. И, по нашим сведениям, ни с кем особо там не дружите.
– Ни с кем, кроме Володьки Воробьева, – уточнила я. – Мы с ним вместе еще в старой школе учились. А уж Воробей-то в два счета расколет вашего Чмонина.
Сергей Иваныч и Иван Сергеич задумались.
– А может, ему все рассказать?! – предложила я. – Володька отличный парень! Не проболтается!
– Ни в коем случае, Эмма, – отклонил мое предложение Иван Сергеич. – И вообще, дайте нам честное слово, что вы никому ничего рассказывать не станете. От этого зависит успех нашей операции.
– Даю слово, – с неохотой сказала я.
– Ладно. – Сергей Иваныч ударил себя по колену. – С Воробьевым мы что-нибудь придумаем. А сейчас давай поговорим о тебе, Мухина.
Как будто до этого мы говорили не обо мне.
– Да все ясно. Я еду в Питер и жду, когда закончится операция "Двойник". Так?..
– Не совсем, – сказал Иван Сергеич. – Вы, Эмма, не просто едете в Питер, а направляетесь туда для выполнения задания.
Я скорчила кислую гримасу.
– Какого еще задания?
– Секретного, – ответил Иван Сергеич.
А Сергей Иваныч спросил:
– Ты что-нибудь знаешь о Муму?
– О Муму?.. Так вроде глухонемую собачку звали в рассказе Толстого.
– Ну, во-первых, не Толстого, а Чехова. А во-вторых, мы имеем в виду не глухонемую собаку, а глухонемого убийцу по кличке Муму.
– Немого, Сергей Иванович, – поправил Иван Сергеич Сергея Иваныча.
– Да, да, немого.
– Нет, об убийце я ничего не слышала.
– А между тем это один из лучших киллеров России. Орудует он исключительно ножом. Тихонько подкрадывается к жертве и мычит ей в ухо: "Му-му".
– Вроде как "ку-ку", – пояснил Иван Сергеич. – Шутит так.
– Жертва испуганно оборачивается, а Муму р-раз ее ножичком!.. – Сергей Иваныч сделал характерный жест.
– Кошмар, – пробормотала я.
– Несколько месяцев назад, – продолжал Сергей Иваныч, – убийцу арестовали и приговорили к смертной казни. Приговор должны были привести в исполнение в тюрьме под Омском. Но Муму удалось бежать…
Сергей Иваныч замолчал. Иван Сергеич тоже помалкивал.
– И что вы хотите от меня? – не понимала я.
– У нас имеются точные сведения, что Муму сейчас в Петербурге. Тебе надо его найти, Мухина. – Сергей Иваныч сделал многозначительную паузу. – И привести приговор в исполнение.
Я чуть не угорела от такой примочки.
– Убить, что ли?!
– Привести приговор в исполнение, – мягко повторил Сергей Иваныч.
– Вы с ума сошли! – закричала я. – Чтоб я убила человека! Даникогдавжизни!..
– Никакой Муму не человек, – убежденно сказал Иван Сергеич. – Это маньяк-убийца.
– Ну… не знаю, – нервно чесала я переносицу. – Мне надо подумать.
– Пока ты будешь думать, он еще кого-нибудь зарежет, – веско заметил Сергей Иваныч.
– А почему вы меня выбрали для такого дела? Я же девочка. Что, взрослых мало?!
– Хватит, Мухина, молоть чушь! – В голосе Сергея Иваныча появились металлические нотки. – С этой минуты ты больше не девочка. Ты – тайный агент 013. И Родина поручает тебе ответственное задание. Гордись оказанным доверием!
– Я горжусь, но…
– Никаких "но"! Через полтора часа ты отправляешься в Санкт-Петербург. В гостинице "Невский Палас" на твое имя забронирован номер. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, свяжешься с начальником петербургской контрразведки. Но это только в самом крайнем случае. Иван Сергеич даст тебе пароль для связи. Все! Вопросы есть?
– Вопросов нет, – ответила я, понимая, что спорить с Сергеем Иванычем бесполезно. Но про себя я твердо решила – убивать Муму не стану. Пусть этой грязной работой занимаются палачи из тюрьмы под Омском. В конце концов, они за это зарплату получают.
Иван Сергеич вытащил из кармана клочок бумаги и карандашный огрызок. Послюнявив кончик огрызка, что-то быстро накорябал на клочке.
– Вслух не читайте, – предупредил он. В записке было написано: "Пароль: "К вам дама". Отзыв: "Из Амстердама?""
– Запомнили, Эмма?
– Запомнила.
Иван Сергеич поджег записку зажигалкой и, бросив пепел на пол, тщательно растоптал его. Затем вытащил из кармана мятую фотку.
– Вот фотография Муму.
На снимке был изображен скромного вида молодой человек с голубыми глазами и вьющимися волосами.
– Это Муму?! – воскликнула я.
– А ты ожидала увидеть монстра из фильма ужасов? – усмехнулся Сергей Иваныч. – Запомни на будущее, девочка: у самых отъявленных негодяев, как правило, самая ангельская внешность.
– А где его в Питере искать?
– Если б мы знали, – вздохнул Иван Сергеич. – Единственная зацепка – певица Лола, выступающая в ночных клубах города. По нашим сведениям, Муму любит слушать, как она поет.
Сергей Иваныч посмотрел на часы и пружинисто поднялся с кресла.
– Все, время вышло. Тебе пора, 013, отправляться на задание. Иван Сергеич, выдайте агенту специнвентарь.
Иван Сергеич выдал мне "макарова" с глушителем, железнодорожный билет, мобильный телефон, кучу денег и пачку сигарет "Мальборо лайт".
– Спасибо, – отказалась я от сигарет. – Я не курю.
– Бери, бери, 013, – сказал Сергей Иваныч. – Пригодятся. Это не обычные сигареты. Затянувшись такой сигареткой, человек моментально отрубается на пять минут.
В общем, Иван Сергеич и Сергей Иваныч проводили меня до выхода из могилы, вернее – из штаб-квартиры секретной службы. И я, совершенно обалдевшая от новых впечатлений, полезла по лесенке вверх.
– Счастливого пути, 013! – закричали снизу Сергеич с Иванычем.
Глава VII
Царапина на плече
Наверху, у черного креста, меня ждал капитан Чмонин.
– Мне приказано доставить вас на вокзал, – сказал он.
Возле дыры, в которую я пролезла на кладбище, стоял "Лендровер".. Мы сели в джип и погнали по ночной Москве.
По дороге Чмонин подробно расспросил меня, с кем я общаюсь в классе; как отвечаю на уроках; во что одеваюсь, идя в школу…
Когда мы были уже на полпути к вокзалу, меня вдруг как током дернуло. Блин! Володька же в Дансинг-холле ждет!.. С этими кладбищенскими заморочками все начисто из головы вылетело.
Я повернулась к Чмонину.
– Слушайте, капитан, надо заскочить в одно место.
– В какое еще место? – нахмурился Чмонин. – Мне приказано доставить вас на вокзал.
– Да здесь недалеко. В Дансинг-холл. Понимаете, я должна там встретиться с одним парнем. С Володькой Воробьевым. Если я сейчас не приду, он же завтра на вас наезжать станет: где была, почему не пришла?..
Капитан Чмонин начал напряженно соображать. Я прямо слышала, как у него в голове шарики о ролики терлись.
– Нет, – наконец сказал он. – Мне приказано доставить вас на вокзал. Я не могу нарушить приказ.
– Вы его и не нарушите. Мы просто заскочим в клуб минут на двадцать. А после поедем на вокзал. – Я глянула на часы. – Тем более что до отхода поезда еще целый час.
Чмонин тоже посмотрел на свой будильник.
– Не час, а пятьдесят пять минут.
"М-да… – подумала я, – тяжелый случай".
– Послушайте, капитан, – вновь принялась я ему втолковывать. – У вас есть приказ отвезти меня на вокзал. Так?.. Но у вас нет приказа не заезжать в Дансинг-холл. Понимаете?
Чмонин опять начал напряженно соображать. Тяжело ему это дело давалось. У него даже капельки пота на лбу выступили.
– Мне приказано доставить вас на вокзал, – скрипнув зубами, сказал он.
– Правильно. А не заезжать в Дансинг-холл у вас был приказ?
– Такого приказа я не получал.
– Вот видите. Раз не получали, значит, можно заехать. Что не запрещено, то разрешено. Верно?!
Чмонин ничего не ответил. По-моему, он не врубился в мою последнюю фразу.
– Давайте, капитан, рулите налево. Во-он в тот переулочек.
Через пару минут мы подкатили к Дансинг-холлу. Раньше это был Дом культуры то ли Маркса, то ли Энгельса, то ли обоих сразу. А теперь здесь тусовались все кому не лень: рокеры, рэйверы, панки-поганки… Короче, заведение было на самый широкий вкус.
У входа торчал Гафчик. Как преданный пес, он всюду сопровождал своего хозяина.
– Привет, Гафч, – потрепала я его рыжую голову.
– Гаф, – ответил Гафчик.
– Вы только долго не задерживайтесь! – открыв дверцу, крикнул Чмонин. – А то мне приказано…
– Знаю, знаю! Вам приказано доставить меня на вокзал!..
Я вошла в холл.
Вечеринка была в полном разгаре. Мигали разноцветные огни. Гремела музыка.
Воробья я нашла в баре, на втором этаже. Он сидел за столиком и изображал из себя крутого парня. Небрежная поза, в руке высокий стакан с коктейлем "Удар по мозгам".
Я взяла свой любимый персиковый сок и подсела к Володьке. В баре было душно, и я сняла куртку, оставшись в одной маечке.
– Привет, Воробей, – сказала я. Володька сунул мне под нос часы.
– Смотри, сколько времени, Мухина! Ты где так долго пропадала?
– На кладбище.
– На каком еще кладбище?!
– На Ваганьковском.
– На Ваганьковском кладбище в час ночи?! Ты что, меня за дурака принимаешь?!
– Ага, за дурака, – решила я немного подразнить Воробья.
Но Воробей на провокацию не поддался.
– И что ты там делала? – спросил он.
Я схватила его за горло и угрожающе прорычала:
– Мертвецов ела! Я пожирательница мертвецов!..
– Хватит дурачиться, Мухина, – убрал он мои руки. – Я серьезно спрашиваю.
Покосившись на бармена с официанткой, болтавших у стойки, я зашептала:
– Воробей, сейчас я тебе кое-что расскажу. Только, чур, никому.
– Могила, Мухина, – тоже шепотом ответил Володька. – Небось опять влипла?!
– Да еще как! Ты даже представить себе не можешь, в какую передрягу я попала на этот раз.
И я все-все-все Володьке выложила. Конечно, я дала слово Иван Сергеичу никому ничего не рассказывать. Но слово-то мое. Хочу даю – хочу назад забираю.
Воробей слушал, не перебивая. И чем дальше я рассказывала, тем больше он хмурился.
Когда я закончила, Володька сидел мрачнее тучи.
– Да, Мухина, – сказал он, – только с тобой могла произойти такая несусветная чушь.
И замолчал. Я знала, что Воробей не просто молчит. Он думает.
Пока он думал, я вдруг обнаружила, что сижу напротив зеркальной стены. Я тут же начала с удовольствием разглядывать свое отражение. Физиономия у меня была очень даже ничего. Да и фигурка тоже. Я бы вполне могла принять участие в конкурсе фотомоделей. Как Синичкина. Но вот ведь какая фишка: Эльку приглашают в Питер на конкурс "Супермодель России", а меня отправляют в тот же Питер совершить убийство.
Да, каждому свое.
– Что-то здесь не то, – сказал наконец Володька.
– Что не то? По-моему, все то.
Воробей залпом осушил свой стакан.
– А ты, Мухина, пошевели мозгами, если, конечно, они у тебя имеются. Секретная служба посылает тебя в Петербург убить киллера Муму. Но ведь спецслужбы уголовниками не занимаются. Уголовниками занимается Уголовный розыск. Скажешь, не так?!
Я тоже залпом допила сок.
– Так, не так – какая мне разница? Это их проблемы. Лично я не собираюсь искать Муму, а уж тем более его убивать. Просто прокачусь в Питер, оттянусь там, "Джоконду" в Эрмитаже погляжу…
– "Джоконда", Мухина, в Лувре, а не в Эрмитаже…
– Воробей, не дави на меня эрудицией. Я без тебя знаю, где висит "Джоконда". Газеты надо читать. Вчера ее привезли из Парижа в Петербург, на выставку одной картины. Ну а секретная служба…
Я замолчала, потому что к столику подошла официантка.
– Еще будем заказывать, молодые люди? – спросила она и протянула руку забрать пустые стаканы.
– Ай! – дернулась я.
– Извини, девочка, я нечаянно.
Я посмотрела на свое голое плечо. На плече появилась ярко-красная царапина. Официантка оцарапала меня своими наручными часиками. Точнее, ремешком от этих часиков. Я заметила, что ремешок у нее был какой-то странный – весь утыканный маленькими острыми шипами.
– Ничего, пустяк, – сказала я, надев куртку. – Воробей, идем попрыгаем.
И мы пошли в танцевальный зал.
Глава VIII
Володька шутит
В зале все мигало, сверкало и переливалось. Под потолком крутилось несколько зеркальных шаров. За музыкальным пультом выпендривался диджей.
– Добрый вечер-вечерок тем, кто любит клевый рок! – кричал он в микрофон. – Леди и джентльмены! Дамы и господа! Братцы!! Сейчас перед вами выступит монстр рок-н-ролла Орган Себастьянович Бах! Недавно он выпустил свой десятый сольник и получил за него стольник! Встречайте, пипл!!
Зал одобрительно засвистел и зааплодировал. Грянула ритмичная музыка. На сцену выбежала стильная девчонка чуть постарше меня. На ней были кожаные сапоги до самых бедер, кожаные перчатки до локтей, кожаная куртка с блестящими заклепками и кожаная юбка с разрезами. Короче, она вся была упакована в кожу.
Девчонка поднесла к губам бесшнурный микрофон и запела в рэповом стиле:
Мой кофе – остыл!
Мой поезд – ушел!
Моя цифра – шесть!
Мои мысли – сор!
Моя история – чушь!
Вам ее не понять!
Моя птица – ворона!
Мне на все – пле-вать!!
Пошло долгое соло электрогитары. Потом девчонка снова вскинула микрофончик к губам и продолжила:
Мой цвет – зеленый!
Моя птица – ворона!
Мои мысли – сор!
Мой кофе – остыл!
Мой поезд – ушел!!
Зал буквально на ушах стоял от этой песенки. "Давай! Давай! Давай!" – орал диджей, заводя и без того заведенную публику. А меня вдруг в жар бросило. Затем в холод. После опять в жар.
– Володька, – схватила я танцующего Воробья. – Мой поезд ушел!
– А твой кофе остыл?! – со смехом спросил он.
– Да подожди ты! – остановила я танцующего Воробья. – Мой поезд ушел в Питер!
Володька посмотрел на часы:
– Пока еще не ушел. Но вот-вот уйдет.
– Как же я так лопухнулась?! И Чмонин не предупредил! Дрыхнет, наверное, в машине!
– Да и фиг с этим поездом. Поедешь завтра на другом. Какая разница?!
– Ты не понимаешь, я Чмонина подвела… Ой, ну как же я могла забыть про этот дурацкий поезд!
– Только без паники, – сказал Воробей. – У меня есть идея. Стой здесь. Я сейчас.
– Ты куда?..
Но он уже убежал.
Я протолкалась в коридор и села на скамейку. Может, и правда зря я паникую. Ничего не изменится, если я поеду в Питер дневным поездом. А Чмонин доложит начальству, что я уехала ночным…
Рядом со мной появился Володька:
– Порядок, Мухина. Поезд без тебя не уйдет.
– Кончай треп, Воробей. Куда ты бегал?
– К телефону-автомату. Я позвонил в милицию и сообщил, что в скорый поезд "Москва – Санкт-Петербург" заложена бомба.
– Хорош прикалываться.
– А я не прикалываюсь, – серьезно ответил Володька.
Я посмотрела ему в глаза. Похоже, он и правда не шутил.
– Ты сказал, что в поезде бомба?! – Воробей молча кивнул. – Ну ты даешь! Тебе что, коктейль "Удар по мозгам" по мозгам ударил?!
– Успокойся, Мухина! Не заводись по пустякам.
– Ничего себе "пустяки"! Ты представляешь, что сейчас творится на вокзале?! Здание оцеплено омоновцами, все пассажиры эвакуированы, саперы с собаками по вагонам рыщут… Зачем ты это сделал, Воробей?!
Володька вздохнул:
– Я хотел, чтобы ты не огорчалась, Эмма. – Он еще раз вздохнул. – Глупо как-то получилось.
– Да уж, отмочил ты номер.
Володька виновато опустил голову. А повинную голову, как известно, меч не сечет. Вернее, не секет.
– Ладно, Воробей, – сказала я. – В принципе, ничего страшного. Вот если бы ты действительно заложил в поезд бомбу, тогда другое дело. А так саперы поищут-поищут и успокоятся. А пассажиры потом с гордостью будут всем рассказывать, как сели в поезд, в котором могла оказаться бомба.
– Ты думаешь? – приободрился Володька.
– Уверена. Пошли еще попрыгаем. Мне теперь спешить некуда. Поезд как минимум через час отправят. Пока вагоны обыщут, да пока все снова сядут…
Мы еще немного потанцевали и вышли на улицу. Начинало светать. У заднего колеса "Лендровера", свернувшись калачиком, дрых Гафчик, а на заднем сиденье джипа, тоже свернувшись калачиком, дрых капитан Чмонин.
Володька растолкал Гафча, а я – Чмонина.
Когда капитан узнал, сколько уже времени, он чуть не спятил.
– И зачем я вас только послушался, Эмма! У меня же был приказ! Вы понимаете – приказ!..
– Спокойно, – сказала я. – Все будет о'кей. Едем на вокзал.
Я на прощание чмокнула теплый нос Воробья, затем холодный нос Гафчика, и мы с Чмониным погнали на вокзал. Всю дорогу капитан доставал меня своими упреками.
На вокзале, как ни странно, было тихо: ни тебе омоновцев, ни тебе оцепления… Может, и мой поезд давным-давно ушел?..
Только я так подумала, как раздался женский голос из динамиков:
– Поезд номер девять "Москва – Санкт-Петербург" отправляется от третьей платформы.
– До скорого, капитан! – Я рванула на платформу.
Состав уже отходил. Проводница пятнадцатого вагона, в который у меня был билет, закрывала дверь.
Я на ходу запрыгнула в тамбур.
– Девочка, ты кто? – обалдела проводница.
– Эмма Мухина, – представилась я. – Ваша пассажирка.