И легла в тени, в сторонке.
Потом пришёл Слон - шашаве-шашаве:
- Кто это смеет сидеть тут, в тени
Начальника?
- Это я, жена Форамбианы, -
сказала женщина тихим голосом.
- Ну, тебе несдобровать сегодня.
И пошёл, и стал в тени, в сторонке.
И тут пришёл совсем чудовищный Слон - хлеу-хлеу-хлеу:
- Кто это смеет сидеть тут, в тени
Начальника?
- Это я, жена Форамбианы, -
сказала женщина совсем тихим голосом.
- Ну, тебе несдобровать сегодня.
Потом он пошёл к пруду и напился воды. Напившись досыта, он набрал воды хоботом и стал поливать себя всего, и вся вода в пруду взволновалась и замутилась. Тогда он вышел на берег и пошёл в свою тень, где сидела жена Форамбианы. Тут он заснул, и четыре ноги его стояли вокруг жены Форамбианы, как четыре толстых ствола. Когда солнце зашло, он отправился спать туда, где всегда проводит ночь.
Когда все приготовились спать, Заяц промолвил:
- Я всегда несчастливый. Если что-нибудь случится, скажут, что я виновен. Прикройте меня ступкой.
Его прикрыли ступкой.
Ночью скинул с себя Заяц ступу, вылез, взял топор и сказал жене Форамбианы:
- Хочешь идти домой?
- Конечно, хочу домой, - сказала она, - но мне нельзя, потому что кувшин пустил корни и врос в землю.
Тогда Заяц обрубил корни кувшина, помог ей поднять кувшин на голову и сказал:
- Ну, ступай.
Он проводил её, возвратился назад и опять накрылся ступой. Рано утром увидели все, что жена Форамбианы исчезла. И сказали:
- Значит, кто-то здесь перерубил корни кувшина.
Все собрались и стали спрашивать друг друга. И сказали так:
- Тот, кто помог убежать жене Форамбианы, будет наказан. Признавайтесь, кто обрубил корни? Ну, говорите!
Очень сильный был шум, когда искали, кто обрубил корни кувшина и помог убежать жене Форамбианы.
Тогда зашевелился под ступой Заяц - гугуру-ггуру - и воскликнул:
- Выпустите меня отсюда, я сам хочу глянуть. Меня нарочно здесь держат, боятся, что я разыщу, кто виноват!
Но никто на него не обратил внимания. Потом его всё-таки выпустили, и он притворился, будто очень удивлён. Каждый говорил по-своему. Одни говорили:
- Может быть, Заяц виновен? Он известный хитрец!
- Нет, - отвечали другие, - он ведь упрятан был под ступой, только сейчас его выпустили. Уж скорее это гиены, зубы у них остры, они могли перегрызть корни зубами. Ну, конечно, виновны гиены! Поплатятся же они за это!
А жена Форамбианы вернулась домой, совсем худая от страха, и дала своему мужу кувшин с водой и рассказала ему всё как было.
Форамбиана сказал:
- А ты ведь правду сказала! Ты крепко меня любишь!
Вот и вся сказка про Форамбиану.
Хитрый Шакал
Сказки кабилов Северной Африки
Глава 1
Бежал раз Шакал и видит на дереве гнездо Жаворонка. В гнезде сидел Жаворонок и семь птенчиков высунули головки. Шакал кричит Жаворонку:
- Брось мне одного птенчика, не то я влезу на дерево и всех вас съем.
Испугался Жаворонок и бросил ему одного птенца. Подхватил его Шакал, проглотил и убежал прочь.
На другой день опять приходит Шакал к гнезду.
- Брось мне, - говорит, - одного птенца, не то я всех вас съем.
Отдал Жаворонок ему ещё одного птенчика.
Так каждый день приходил Шакал, шесть дней подряд. На седьмое утро в гнезде остались только Жаворонок да один птенчик.
Вот на седьмое утро сидит Жаворонок и горюет над последним птенцом и плачет. Пробегала мимо Лиса, видит - плачет Жаворонок. Она и спрашивает:
- О чём ты плачешь?
- Как мне не плакать? - говорит Жаворонок. - Каждый день приходит сюда Шакал, обещается влезть на дерево и всех нас сожрать, если я не брошу ему птенчика. Шестерых я ему уже побросал, а сегодня придёт он за последним сыночком.
Лиса говорит:
- Да ты не бойся, Шакал по деревьям лазит не лучше меня. Гони его прочь, не добраться ему до гнезда.
И побежала Лиса своею дорогой.
Немного погодя прибегает Шакал; стал под деревом и кричит:
- Подавай мне птенца, не то я взберусь к вам, и птенца проглочу, и тебе несдобровать!
- Ну что ж, полезай, - отвечает Жаворонок. - Полезай и хватай и меня, и птенчика!
- Сейчас полезу, - говорит Шакал.
Сперва он попробовал вскочить на дерево, да не тут-то было. Тогда пошёл он и нарвал соломы. Сплёл кольцо, обхватил им себя и дерево, уперся в кольцо спиной, ногами в дерево и полез кверху. Только кольцо порвалось, и Шакал шлёпнулся наземь.
А Жаворонок-то перепугался и ну плакать! Как раз тут пролетал Орёл. Спрашивает он Жаворонка:
- О чём плачешь?
- Да как мне не плакать? Шесть птенцов выманил у меня Шакал и всех сожрал. Теперь хочет последнего взять, седьмого. Уж он на дерево лезет!
- Не плачь, Жаворонок, - говорит Орёл. - Избавлю я тебя от Шакала.
Пал Орёл сверху на Шакала, схватил его когтями и понёс в небо. До самых облаков поднял Орёл Шакала; тут и спрашивает его:
- Шакал, а Шакал, что ты видишь внизу?
Глянул Шакал вниз, поёжился от страха и говорит:
- Сдаётся мне, там, внизу, всё красное.
- Это красные телята, которых ты съел, - отвечает Орёл.
Несёт его Орёл выше, за облака, и спрашивает:
- Шакал, а Шакал, что ты видишь внизу?
Глянул Шакал, похолодел от страха и говорит:
- Сдаётся мне, там, внизу, всё белое.
- Это белые ягнята, которых ты разорвал, - отвечает Орёл.
Несёт его Орёл выше и выше и спрашивает:
- Шакал, Шакал, каким обернулся белый свет?
Почернело у Шакала в глазах со страху. Открыл глаза, ничего не видит.
- Сдаётся мне, чёрным обернулось всё внизу.
- Это чёрные козлята, которых ты зарезал, - отвечает Орёл.
Ещё выше, ещё выше понёс он Шакала и спрашивает:
- Шакал, Шакал, что ты видишь внизу?
Но Шакал не посмел и глаз открыть.
- Ничего, - говорит, - не вижу внизу.
- То-то, - сказал Орёл. И раскрыл свои когти. Полетел Шакал вниз. Падает вниз Шакал, обмирает со страху. Тут он крикнул:
- Пресвятой Сиди Абдель Кадер Джилали! В море или в стог сена! В море или в стог сена! В море или в стог сена!
И упал он в море.
Упал он в море и попробовал прыгнуть. Но под ногами не было дна. Чуть-чуть не захлебнулся Шакал, да крикнул со страху:
- Сиди Абдель Кадер Джилали! Подарю тебе меру зерна, если дно найду под ногами!
Поглубже опустился Шакал; тут под ногами он почувствовал землю. Понемножку он мог идти к берегу; повеселел Шакал. Вышел на берег, отряхнулся и говорит:
- Не видать тебе мерки зерна, дорогой мой Сиди Абдель Кадер Джилали!
И побежал прочь.
Глава 2
Отбежал Шакал подальше, взял решето и держит его под носом. А сам бормочет, будто читает книгу. Сидел он так, сидел, а мимо шла Дикая Свинья. Увидела Свинья, как бормочет Шакал над решетом, и спрашивает:
- Что это ты делаешь, братец Шакал?
Шакал отвечает:
- Ступай, ступай, не мешай мне. Разве не видишь, что я читаю книгу?
И снова склонился над решетом и ну бормотать!
- Шакал, Шакал, что ты видишь внизу?
Поглядела на него Свинья, подошла к нему тихонько и говорит так почтительно:
- Прости, я вижу, ты читаешь. Значит, ты стал учёным человеком. У меня дома семеро деток, им как раз подошло время учиться. Не научишь ли ты их читать?
Шакал поднял морду от решета и отвечает:
- Хорошо, я согласен. Уж очень я люблю учить малых ребят.
- А долго придётся учиться? - спросила Свинья.
- Если это большие, умные дети, - отвечал Шакал, - хватит с них и одной недели.
Свинья говорит:
- Я приведу к тебе деток. Где найти мне тебя?
- Да приводи сюда, - говорит Шакал.
Свинья побежала прочь. Вот приходит она снова, а с ней семеро поросят.
- Вот, - говорит она, - мои дети. Научи их грамоте. Когда за ними прийти?
- Уж я сказал тебе, - отвечает Шакал. - На восьмой день приходи. Если они умники, всё уже выучат. Ты их и не узнаешь.
Ушла Дикая Свинья.
Взял Шакал маленьких поросят к себе в дом. Запер он тут шестерых в хлев, а седьмого убил и съел - половину в обед, половину в ужин. И завалился спать.
Каждый день он убивал по одному поросёнку. Половину съест в обед, половину - на ужин. А кожу сдерёт и растянет на дворе. Мух налетело - туча, носятся они над свежими кожами и жужжат: жур-жур-ж-ж-ж-ж…
На восьмой день пришла Свинья. Шакал вышел ей навстречу и говорит:
- Добрый день, матушка.
А Свинья в ответ:
- Как мои дети? Можно их брать домой?
- Нет, - говорит Шакал. - Они учатся славно. Только ты не мешай им. Не так уж умны они, как я думал. С лица они красивые, совсем в матушку. А голова у них, видно, в отца. Твой муженёк небось поглупей тебя будет?
- Да, - сказала Свинья, - мой Кабан и впрямь не очень умён. Грамоте он нипочём не хотел учиться.
- Ну, не беда, - говорит Шакал, - не так уж плохи твои поросята. Всё-таки мать у них умница. Уж и прилежны они! Хочешь послушать, как они учатся?
- Хочу, конечно, - отвечает Свинья.
А Шакал говорит:
- Пойдём, прислонись ушком к двери. Услышишь, как они стараются!
Подошла Свинья к двери, прислушалась. А мухи жужжали громко: жур-жур-ж-ж-ж-ж…
Шакал говорит:
- Слышишь, как стараются?
- Да, - говорит Свинья, - видно, ученье им в охотку. Вот хорошо-то! Когда же мне прийти за ними, братец?
- Приходи через недельку, - отвечает Шакал. - Уж тогда они будут в грамоте тверды.
И Свинья ушла.
Только ушла она, Шакал давай строить другой выход из дома, на задний двор, чтобы легче было удрать. А Свинья соскучилась по своим поросятам, неделю ей ждать невтерпёж. Она пришла через два денёчка. Стучит в дверь - никто не отпирает. Постучала погромче и крикнула:
- Это я, Свинья, отопри, я хочу моих деток проведать!
Шакал услыхал - шмыг в заднюю дверь.
Свинья кричит громче прежнего:
- Отопри, я к деткам пришла!
А в ответ только: жур-жур-ж-ж-ж-ж…
Свинья и говорит:
- Нет, это не мои дети, мои давно бы открыли!
Разбежалась она - и в дверь. Разбила дверь, вбежала в дом и на двор. Видит - растянуты на дворе поросячьи кожи, над ними мухи - тучей. Тут поняла она, что Шакал обманул её. Заметалась по двору, нашла задний ход и кинулась за Шакалом вдогонку.
Бежит Шакал во всю мочь, а Свинья за ним. Быстро бежит Шакал, а Свинья быстрее. Видит Шакал - не удрать ему от Свиньи. Юркнул он в нору, что встретилась ему на дороге. Тут и Свинья подоспела. Хвать его за заднюю лапу.
Тянет его, а Шакал говорит:
- Эх ты, слепая! Схватила корешок, думает - моя лапа! Лапа моя в сторонке.
Выпустила Свинья лапу, опять щёлкнула пастью. Ногу-то Шакал убрал, а хвост не успел. Тащит его Свинья за хвост, а Шакал кричит:
- Эх ты! Схватила корешок, думает - мой хвост!
А Свинья сквозь зубы:
- Да, сдается мне, что хвост.
Тянула, тянула Свинья и оторвала хвост у Шакала. Шакал шасть в глубину и другим ходом тягу. Свинья ему вдогонку:
- Всё равно не уйдёшь от меня, ты теперь меченый. Хвоста у тебя нет, я тебя среди всех шакалов найду!
Пошла Свинья в лес и сказала всем кабанам:
- Шакал всех моих поросят сожрал. Где б он вам ни попался - убейте его или меня позовите. Его легко признать, потому что я ему хвост оторвала.
Услыхал Шакал, что повсюду ищут Шакала без хвоста.
- Посмотрим, - говорит, - как вы меня признаете!
Побежал Шакал к большому фиговому дереву, что росло возле дома одного крестьянина. Всех шакалов позвал он сюда угощаться фигами. Он им так сказал:
- Я полезу на дерево и потрясу.
А шакалы говорят:
- А мы полезем и сами будем рвать фиги.
- Нет, - говорит Шакал, - это не дело, братцы. Ветки обломятся, чего доброго, до драки дойдёт; каждый захочет на лучшее местечко. Крестьянин прибежит на шум, нам и полакомиться не придётся. Уж лучше я вас всех привяжу хвостами к стволу. Тогда перед каждым будет местечко, я влезу на дерево и всех буду поровну оделять. И споров не будет.
- Ладно, - сказали шакалы.
И он их накрепко всех привязал хвостами к дереву. А сам влез наверх и ну трясти ветки. Падают фиги, шакалы хватают их. Только вдруг Шакал как крикнет:
- Крестьянин, крестьянин, беги скорей! Шакалы все твои фиги сожрут!
Прибежал крестьянин, запрыгали шакалы, да крепко привязаны хвосты. Взял крестьянин палку, размахнулся. Тут шакалы рванулись, оторвались от хвостов и кто куда!
А тот, что сидел на дереве, как увидел это, обрадовался.
- Ну, - говорит, - посмотрим, как признают меня теперь кабаны!
Спрыгнул с дерева и был таков.
Глава 3
Взял Шакал коровью шкуру и отправился на высокий холм, чтобы его со всех сторон было видно. Тут разрезал он кожу и смастерил себе пару сандалий. Вот и расхаживает в сандалиях взад-вперёд по холму, чтобы все видели.
Проходил мимо Лев, увидел Шакала. Понравились ему сандалии, он и говорит:
- Шакал, сделай-ка мне такие сандалии!
- Отчего же, - отвечает Шакал, - охотно. Только вот беда: кожа у меня вся пересохла, ничего из неё не выйдет.
Притащи мне сюда корову пожирней. Я зарежу её и изготовлю из её кожи такие сандалии - загляденье! Чем корова жирней да кожа свежей, тем прочней будут сандалии!
Притащил Лев жирную, гладкую корову.
Шакал говорит:
- Хороша корова. Сейчас обдерём её, а мясо зажарим.
Убил Лев корову, Шакал содрал с неё шкуру. Выкроил Шакал сандалии и говорит:
- Мне ещё иголку и ниток.
Помчался Лев, притащил Шакалу иголку и ниток.
Шакал говорит:
- Ну, теперь ты ложись и вытяни лапы. Я примерю и примечу сандалии.
Лёг Лев, протянул лапы. Кольнул Шакал Льва в лапу, для пробы, и говорит:
- Ничего, не очень больно? Как-нибудь стерпишь, зато сандалии будут покрепче.
И давай пришивать сандалии к пяткам! Лев закряхтел от боли. А Шакал знай шьёт, приговаривает:
- Пустяки! Теперь поболит малость, зато и обувка же у тебя будет! Удобна и прочна, никакие колючки её не проткнут!
Пришил Шакал сандалии накрепко к львиным пяткам и говорит:
- Ну, всё в порядке. Ступай теперь на солнце, ложись на спину, подмётками кверху. Сандалии высохнут, и боль как рукой снимет.
Хотел было Лев встать на ноги, да как взвоет! Зарычал на Шакала, а тот ему:
- Что это ты, братец Лев? А я-то старался!
Схватил Шакал мясо и удрал.
Лев растянулся на самом припёке и лапы поднял кверху. Он думал, так легче будет. Но свежая кожа ссохлась, он свету невзвидел от боли.
Летели тут мимо две куропатки.
- Что с тобой, - спрашивают, - братец Лев?
- Вот поглядите, - говорит Лев, - какую злую шутку сыграл со мной Шакал.
Куропатки подлетели поближе. Сели в сторонке и спрашивают:
- Что за шутка такая?
А Лев говорит:
- Шакал пришил мне сандалии к лапам. Мне и пошевельнуться нельзя. Помогите мне как-нибудь.
Куропатки в ответ:
- Обещай нам, что ты ни сейчас, ни потом - никогда нас не тронешь. Тогда выручим из беды.
Лев обещал:
- Никогда, никогда больше не буду есть куропаток. Никогда вас никак не обижу.
Тут куропатки слетали к ручью и принесли в клювах и на крыльях воды. Они смочили Льву пятки и выдернули клювами нитки.
- Теперь ступай в тень, - сказали они Льву.
Лев встал, как зарычит! Он щёлкнул зубами и сказал:
- Проглотил бы вас сейчас, если б не моё слово.
Куропатки сразу вспорхнули и улетели. Как вспорхнули они, Лев испугался шума и говорит:
- Чуть-чуть не забыл своего слова! Теперь всегда, как вспорхнёт куропатка, буду пугаться!
И правда, посейчас пугается Лев, если рядом с ним вспорхнёт куропатка.