- Нет, - с несчастным видом возразил волшебник. - Я уж и так, и этак пробовал - не могу вспомнить, и все.
- Не важно, - весело утешил его Попугай, - не тревожьтесь, мы что-нибудь придумаем. А теперь почему бы вам не состряпать что-нибудь такое лунноморковное? Вы потрясающе это делаете.
- Правда, вы хотите есть? С радостью, - оживился волшебник. - Но сначала я отведу Питера к Табите, ей полезно женское общество.
- Вы хотите сказать - Пенелопу? - поправил Попугай.
- Это у которой белокурые волосы? - осведомился волшебник.
- Нет, рыжие, - возразил Попугай.
- Ах да. Пойдем же, Пенелопа, душенька.
- Ступай, - поторопил ее Попугай. - Табита не опасна.
Несмотря на заверение, Пенелопе, когда она следовала за волшебником через кристальный лабиринт, было очень не по себе.
- Я поместил ее в восточное крыло, - объяснил волшебник по дороге. - Во-первых, око огнеупорное, а во-вторых, звуконепроницаемое.
Пенелопа поняла здравость его рассуждений, как только они подошли к восточному крылу. Шум, поднятый безутешной драконихой, был невообразимый.
- У-y-y! У-у-у! - услышала Пенелопа рев Табиты. - У-у-у! Глупое я, безмозглое создание! Беспечная несообразительная растяпа! У-у-у!
Волшебник ввел Пенелопу в комнату, обставленную как спальня.
На громадной с пологом кровати, содрогаясь от рыданий, лежала дракониха. Она была не так уж велика, как представляла ее себе Пенелопа, не крупнее пони, кирпично-красного цвета, а вдоль шеи и спины у нее шла нарядная оборка из золотых и зеленых чешуек. Огромные бледно-голубые глаза ее были полны слез.
- Хватит, хватит, Табита, - проговорил волшебник. - Я тут тебе кое-кого привел - девочку по имени Пенелопа.
- Очень приятно, - сказала Пенелопа.
- Нет, нет, неприятно! - заревела Табита. Из ее глаз по щекам текли слезы и, нагретые пламенем из ноздрей, тут же обращались в пар. - Никому не может быть приятна такая никчемная, никудышная, дрянная дракониха! Таких больше днем с огнем не найдешь! У-у-у!
- Может, если вы расскажете мне про свое горе, - ласково предложила Пенелопа, - вам станет легче? Видите ли, мы с моими кузенами пришли сюда, чтобы вам помочь.
- Вы очень добры, - захлебываясь, прорыдала Табита, - но я одинока и всеми покинута, и никто мне не поможет, и я сама во всем виновата, у-у-у! И ничего… у-у-у… нельзя… у-у-у… поправить!
- Все равно, - твердо сказала Пенелопа, - на всякий случай расскажите. Слезами уж точно горю не поможешь.
Табита достала из-под подушки огромный носовой платок и громко высморкалась. Платок немедленно загорелся. Пенелопе и волшебнику пришлось затаптывать огонь.
- Как будто я ее не предупреждал, чтобы она пользовалась огнеупорными платками, - недовольно повторял он. - Двадцать раз предупреждал. Ты не представляешь себе, до чего небрежны все эти огнедышащие.
- Да, да, оскорбляй меня… у-у-у… когда и так мое сердце разбито… у-у-у… из всех драконов я осталась одна, - прорыдала Табита. - Ругай меня… у-у-у… я осталась слабая и беззащитная, последняя из рода драконов!..
- Батюшки! - проговорил волшебник. - Что бы я ни сказал, все не так. Оставляю вас одних. Если что-то понадобится, позвони. В неотложном случае - пять звонков.
Волшебник поспешно ретировался, а Пенелопа с опаской присела на краешек кровати рядом с Табитой.
- Послушай, Табита, - сказала она ласково, но решительно. - Ты только расстраиваешь себя. Что толку плакать? А вот если ты возьмешь себя в руки и расскажешь мне, в чем дело, уверена, мы тебе поможем.
- Ну вот, - проговорила Табита, всхлипывая и прерывисто вздыхая, отчего из носу у нее розовыми лепестками вырывалось пламя. - Ну вот, время от времени все драконы, кроме одного, исчезают, и тогда этот последний дракон становится хранителем яиц, которые по одной штуке кладет каждый дракон, прежде чем исчезнуть. Меня выбрали хранительницей яиц, и я этим очень гордилась, потому что такая большая ответственность - сознавать, что будущее драконов находится в твоих руках, вернее, в твоей корзинке.
- Да, очень большая ответственность, - с серьезным видом подтвердила Пенелопа.
- Ну вот, я как раз поднималась сюда и несла яйца - их всегда высиживают в Кристальных пещерах, - как вдруг мне повстречались василиски, с которыми я вообще-то никогда не разговариваю, они такие вульгарные и буйные. Но они мне сказали, будто теперь все будет по-другому и им велено отнести яйца для высиживания к ним в замок. И я по глупости отдала им яйца, а они… у-у-у, у-у-у… помчались прочь и крикнули, что и не собираются их высиживать, и теперь… у-у-у… драконов БОЛЬШЕ НЕ БУ-У-УДЕТ!
- Жестокие звери! - сердито проговорила Пенелопа, когда Табита опять принялась бурно рыдать. - Ну ничего, мы с моими кузенами собираемся проникнуть к ним в замок и отнять Великие Управляющие Книги и драконьи яйца.
- Правда? Отнимете? - обрадовалась Табита. - Но как?
- А вот так… - начала Пенелопа и остановилась. Уголком глаза она заметила какое-то движение около большого шкафа, стоявшего в темном углу. - Скажи-ка, - произнесла она, - тут в пещерах есть кто-нибудь еще кроме тебя?
- Кто-нибудь еще? - недоумевающе повторила Табита. - Нет, кроме меня и Ха-Ха, никого. А что?
Пенелопа, ничего не отвечая, направилась к звонку и нажала его пять раз. Через несколько секунд послышался топот, дверь распахнулась, и в комнату ворвались Питер, Саймон и Ха-Ха и позади них Попугай.
- Что случилось? - воскликнул волшебник.
- В чем дело? - закричали мальчики.
- Заприте двери, - проговорила Пенелопа. Они заперли дверь и выжидающе уставились на нее.
- Ну? - спросил Саймон.
- К нам подослан шпион, - спокойно произнесла Пенелопа. - Он прячется около шкафа.
Глава четвертая
ШПИОНЫ И ПЛАНЫ
- Шпион, Пенни? - недоверчиво переспросил Питер. - Ты уверена?
- Какого рода шпион? - спросил Саймон.
- Не знаю, я видела только, как он шевельнулся вон там, возле шкафа, - показала Пенелопа.
Мальчики шагнули в темный угол.
- Ты совершенно права, - сказал Питер и, нагнувшись, кого-то схватил.
- Ну ты, пусти, - произнес хриплый голос. - Пусти, кому говорю, больно делаешь.
В руке Питер держал за одну ногу толстую бородавчатую зеленую жабу. Жаба была в визитке и белокуром парике и сжимала в лапе серый цилиндр. Когда Питер опустил ее, она съежилась на полу, судорожно раздувая горло и нервно следя за ними выпученными желтыми глазами.
- Вот, пожалуйста, - торжествующе проговорила Пенелопа. - Я же вам говорила, что тут шпион.
- Ничего я не шпион, - хриплым голосом возразила жаба.
- Кто же ты в таком случае? - грозно спросил Саймон.
- Я… я… как его… купец-меховщик из Владивостока. У меня, жена и шестеро ребятишек, и мне надо их содержать.
- Никакой ты не купец, - в негодовании заявил Питер.
- А что, не похож я разве на купца-меховщика из Владивостока, который еле концы с концами сводит? - плаксиво спросила жаба.
- Нисколечко, - отрезал Саймон. Жаба на минутку задумалась.
- А как насчет торговца бриллиантами, который прикатил прямехонько от зулусов, а? - Физиономия у жабы прояснилась.
- Тоже не похож, - отверг и это предложение Питер.
- А если знаменитый нейрохирург из Катманду? - с надеждой в голосе осведомилась жаба.
- Не пойдет, - ответил Саймон.
- Ладно, так и быть, скажу вам правду-матку, - задушевным тоном произнесла жаба. - Я - богатый фермер из Онтарио, хозяин молочной фермы. У меня отпуск, и я надумал проведать свою племянницу.
- Я тебе не верю, - сказала Пенелопа. - Ты шпион.
- Да не шпион я, лопни мои глаза, - запротестовала жаба. - Лопни мои глаза, мисс. Я вам говорю все, как есть, начистоту. Я вполне зажиточный торговец зерном, который путешествует инкогнито, как бы по торговым делам.
- Ты просто-напросто жаба и шпион, - сказал
- Да, и притом незадачливый шпион, жалкий, уродливый, в парике и визитке и дурацком цилиндре, - добавил Саймон.
- Ты никакого права не имеешь оскорблять мой цилиндр, - обиженным тоном заявила жаба. - В чем дело? Шикарный цилиндр! Можно смело сказать: моя лучшая маскировка, в смысле мой лучший наряд.
- Ты шпион, - повторил Питер. - Знаешь, что бывает со шпионами?
- Да не шпион я, ей-богу, - лихорадочно, запротестовала жаба. - Нельзя меня трогать, потому как я вовсе не шпион.
- Шпионов расстреливают, - заметил Саймон. - Или пытают, - добавил Питер.
- Или пытают и расстреливают, - зловеще подытожил Попугай.
- Слушайте, полегче! Зачем такие слова? - переполошилась жаба. - Слушайте, сейчас я вам выложу все как на духу. Я не хотел говорить, заметьте, но вы меня вроде как вынудили.
- Ну? - поторопил ее Саймон.
- Я - богатый-пребогатый банкир литовского происхождения, у которого жена, двое ребятишек и старенькая мамаша на иждивении, - созналась жаба, надвигая цилиндр на глаза и засовывая большие пальцы за проймы жилетки.
- Ни одному слову не верю, - сказала Пенелопа.
- Я тоже, - присоединился Попугай. - Банкир, видали вы? Да такая жаба, как ты, дважды два не сосчитает.
- А и не надо считать, - заверила его жаба. - Если ты банкир, так, лопни мои глаза, тебе ни математики, ни чего другого и ведать не требуется. Знай присматривай за чужими денежками и не отдавай нипочем, кто ни попросит, - вот и вся работа.
- Вздор! - презрительно отозвался Попугай. - Абсолютный вздор и к тому же неизобретательный. А теперь, если не скажешь нам правды, Табита поджарит тебе слегка пятки, а, Табита?
- С большим удовольствием. - Табита выпустила двадцать четыре колечка дыма и две длинные струи пламени из ноздрей.
- Ух! Слушайте, так нечестно! - Глаза жабы наполнились слезами. - Нехорошо мучить бессловесное животное. И костюм можно попортить, а я за него еще не все деньги выплатил.
- Нас это не касается, - возразил Попугай. - Скажи правду, и мы тебя не тронем.
- Ей-богу? - с надеждой спросила жаба. - А скажете: "Вот те крест, умру, если обману"?
- Да, - ответил Попугай.
- Ладно. - Жаба набрала в рот воздуху. - Я…
- Смотри - только правду, - предупредил Попугай. - Это твой последний шанс.
- Да понял уж, понял, - отозвалась жаба. - Зовут меня Этельред, мистер Жаб, без определенного местожительства.
- Шпион? - дополнил Питер.
- Ну да. То есть нет, я как бы полушпион. Понимаете, - продолжал Этельред, - это василиски виноваты. Мне не по росту было их яйца высиживать, я с них все время падал и ушибался. Тогда я и говорю их главному: "Почему бы не поручить, значит, мне то, для чего я создан?"
- Шпионить, что ли? - недоверчиво спросил Саймон. - Да из тебя же вышел бездарный шпион.
- Ты не имеешь никакого права оскорблять меня. - Этельред надулся. - Из меня вышел бы шпион что надо, просто я не успел пройти полный курс.
- Какой курс? - поинтересовался Питер.
- Курс заочного обучения, - пояснил Этельред. - Я только до маскировки дошел и до иностранных акцентов, а тут василиски и говорят: "Слушай, а ну быстрее скачи в Кристальные пещеры, разведай, что там затевает Ха-Ха". Спровадили меня в два счета, я даже невидимые чернила не захватил.
Пенелопе стало ужасно его жалко.
- Так, - сказал Попугай. - Удачно, что мы тебя перехватили, теперь ты нам дашь кое-какие сведения.
- Нет. - Этельред замотал головой. - Ни слова, хоть режьте. Я буду нем как могила. Вот так.
Табита выдохнула две струйки пламени.
- Ладно, так и быть, - поспешно сказал Этельред. - Я вам выдам чуть-чуть, что-нибудь такое не важное.
- Куда они дели Великие Управляющие Книги? - задал вопрос волшебник. - Они в безопасности?
- Что да, то да, - подтвердил Этельред. - Они у них в подземелье под усиленной охраной. Ох и в здоровую лужу они сели с этими заклинаниями. Смеху было! Я чуть не помер. Ну и взбесился их главный, когда два часовых превратились в дерево и в пучок морковки. Все наши жабы прямо в истерике катались, ей-богу.
- А что с драконьими яйцами? - спросил Попугай.
- А чего им делается? В порядке, - ответил Этельред.
- Они целы? В замке василисков? Мои драгоценные! - взвизгнула Табита и хлопнулась в обморок.
- Слушайте, чего это она? - спросил Этельред. - Ясно, они целы. Как их сложили в пыточную камеру, так они и лежат себе одно к одному.
Все принялись похлопывать Табиту по лапам и занимались этим до тех пор, пока она не пришла в себя. По мудрому замечанию волшебника, не было никакого смысла жечь у нее под носом перышко, как делают в подобных случаях.
- Выкладывай, - сказал Попугай Этельреду, - какой вход в замок лучше.
- Вход только один, - вмешался волшебник, - через подъемный мост и главные ворота.
- А вот и ошибаетесь! - торжествующе провозгласил Этельред. - Вы тут думаете, что больно умные, все знаете, так? А вот и нет. Съели?
- Как же можно еще туда попасть? - удивился волшебник.
- Э-э-э, нет, - с хитрым видом протянул Этельред. - Этого вам у меня не выудить. Дудки, я вам не переползчик какой-нибудь.
- Перебежчик, - поправил Питер.
- Все равно. И не этот.
- Я тебе не верю, - сказала Пенелопа. - С той минуты, как мы тебя поймали, ты ни одного правдивого слова не сказал. И сейчас ты опять врешь, как и раньше про нейрохирурга. Ты нас обманывал насчет своей профессии и теперь обманываешь - говоришь, будто в замок есть еще один вход.
- Не вру я, мисс, ей-богу, - запротестовал Этельред. - Может, я и приврал пару раз, но сейчас я говорю чистую правду: в замок можно попасть через сточную трубу.
- Браво, Пенни! - закричал Питер.
- Весьма умно, - похвалил Попугай.
- Блестяще, - сказал волшебник.
- Эй, слушайте… - Этельред вдруг сообразил, что проговорился. - Это нечестно, мисс, право, нечестно.
- А шпионить за нами честно? - отрезала Пенелопа.
- Так моя профессия такая - мастер шпионажа, - возразил Этельред. - Вы не имели права выманивать у меня обманом тайну.
- Прости, но без этого нельзя было обойтись, - сказала Пенелопа. - И потом, никто этому не удивится, потому что ты плохой шпион.
- Послушайте, это несправедливо, я ведь только полкурса успел пройти, - обиженно оправдывался Этельред. - Вообще-то у меня очень хорошо получается. Венгерский торговец рыбой, вдовец с тремя дочками бесподобно выходит. Так, во всяком случае, моя мамаша говорит. Хотите послушать? А то еще могу изобразить из себя польского графа, который обеднел и ему пришлось продать замок со всем добром.
- В другой раз, - остановил его Попугай. - Сейчас мы хотим знать, как попасть в сточную трубу.
- Полегче, - запротестовал Этельред, - что же мне, ВСЕ секреты вам выдать?
- По-моему, - Пенелопа подмигнула Попугаю, - Этельред не понимает, что мы предлагаем ему очень важную работу.
- Кому? Мне? - озадаченно переспросил Этельред. - Что за работа?
- Мастер контршпионажа, - с серьезным лицом ответила Пенелопа.
- Это кто? Я? - От возбуждения глаза у Этельреда выпучились еще больше. - А это что за штука?
- Это самый главный вид шпионства, - ответил Питер.
- Да, - подтвердил Саймон, - необычайно важная работа.
- Ух ты! - Объяснение явно произвело на Этельреда сильное впечатление. - И как, значит, это делается?
- Ты притворяешься, будто продолжаешь шпионить за нами в пользу василисков, - пояснила Пенелопа. - А на самом деле ты шпионишь за василисками в нашу пользу. За это тебя будут звать мастер контршпионажа Икс.
- А почему Икс? Почему мне нельзя зваться своим именем?
- Потому что мастерам контршпионажа так не полагается, - ответил Питер. - Они слишком важные персоны, чтобы называться обыкновенными именами.
Этельред некоторое время размышлял.
- А маскировку мне придется применять? - осведомился он. - Вообще-то, маскировка у меня выходит лучше всего, мне было бы нежелательно ее бросать.
- Конечно, ты будешь применять маскировку, - успокоила его Пенелопа. - По большей части тебе придется носить дьявольски хитрую личину.
- Какую? - Глаза у Этельреда чуть не выскочили от волнения.
- Свою собственную, - ответила Пенелопа. - Ты будешь носить личину жабы.
- Эй, полегче! Василиски ведь знают, что я жаба, - запротестовал Этельред.
- Вот в этом и заключается дьявольская хитрость, - объяснил Саймон. - Потому что под личиной жабы будет скрываться мастер контршпионажа Икс.
- Ух ты! - На физиономии Этельреда выразилось понимание. - Ух ты, неглупо придумано, прямо совсем неглупо. Ей-богу, самое что ни на есть расшпионское шпионство.
Дети с облегчением вздохнули. Попугай обменялся взглядом с волшебником.
- Значит, ты согласен принять эту высокую должность? - спросила Пенелопа.
- Да, мисс, с охотой, мисс. - Глаза Этельреда сияли. - И позвольте мне сказать, мисс, для меня будет одно удовольствие работать с таким компаньоном, как вы, мисс, - из себя хорошенькая, а ум выдающийся, прямо как у меня.
- Большое спасибо, - ответила Пенелопа, с трудом удерживаясь от смеха. - Теперь, как только Ха-Ха накормит нас, мы примемся за разработку плана действий.
Все отправились назад в большую комнату, и Пенелопа помогла волшебнику подать на стол дивный обед: овощной суп, жаркое из баранины с зеленым горошком и печеным картофелем с маслом, а на сладкое - свежая клубника со взбитыми сливками и меренгами, обложенная мороженым.
- Изумительно, - похвалил Питер, приканчивая вторую порцию клубники.
- Да, Ха-Ха любит иногда побаловать нас таким пиршеством на скорую руку, - заметил Попугай. - Он действительно прекрасно готовит. Ну, и лунная морковь, естественно, способствует этому. Универсальный продукт.
- Да, кстати, ты все время поминаешь про нее, - сказала Пенелопа, - и вы пели про нее, когда мы познакомились. Что это такое?
- Одно из лучших изобретений Ха-Ха, - ответил Попугай. - Выглядит как красная с белыми полосами морковь. В год мы снимаем один урожай. Происходит уборочная церемония, а потом мы развешиваем морковь сушиться.
- Сушеная она выглядит вот так. - Волшебник положил на стол длинный овощ в форме моркови, твердый, как бутылочная тыква. - Когда она высыхает, на ней появляются инструкции. Смотрите!
На боку у морковки ребята увидели готическую надпись с множеством завитков и загогулин: "Жареная свиная нога: всыпать содержимое в кастрюлю и поставить в печь на два часа. Подкладывать не больше двух поленьев за один раз. Жаркое поливать часто". Разломив морковку, волшебник показал содержимое - бурый порошок.
- Как? Все, что мы ели, сделано из этого? - не поверил Саймон.
- Да, - скромно ответил волшебник.
- И это не имеет ничего общего с обычными консервированными и сушеными полуфабрикатами, - добавил. Попугай. - Она растет в, земле и поэтому не теряет полезных качеств.
- Невероятно! - воскликнул Питер.
- Ха-Ха изобрел ее в тысяча пятьсот девяносто шестом году, - продолжал Попугай. - Он всегда опережал свое время.